История на остановке

Громко завывает вьюга. Не видно ни зги. Огромные пики гор заволокло снежной дымкой. Мурманская область в эту ночь обледенела полностью. Дороги из-за недавней оттепели превратились в каток. Хоть на коньках катись. Новости трезвонили повсюду об отмене всего, что только можно. И в этой тьме на автобусной остановке стоят три фигуры неопределённой комплекции. Прижались друг к другу, инеем покрытые, снегом заметённые, с ноги на ногу переминаются. Почему стоят, да потому что холодно.

-Девки, — подала голос одна из фигур. – А чё мы тут стоим?

— Нин, мы же на работу едим, — отозвалась вторая фигура, — у нас смена ночная. Али ты уже себе все мозги отморозила.

— Может и отморозила, холодно же, тем более мы на работу скорее стоим чем едим, – ответила первая.

— Так что ты предлагаешь? Пешком идти? Я не пойду.

— Да и я тоже. Я домой идти предлагаю.

— Ну, так иди. Кто держит? А мы потом про тебя бригадиру заявим.

— Да ладно вам. Просто час тут уже стоим. Надоело. Скоро нас совсем снегом заметёт. Будут не три девицы, а три сугробика! – Фигура поёжилась. Как то это слово плохо звучит: «Сугробики». Особенно если учитывать, что кладбище рядом. Жар по коже. Почему не холод, да куда уж холоднее и так дубак на улице.

— Девочки, не ссорьтесь. Всё образумится. Счас мимо кто-нибудь проедет, мы его стопорнём и на работу поедем. Я надеюсь… Короче, давайте о другом поговорим. – Подала голос третья фигура.

— Ну ладно. Только о чём?

— А давайте байки рассказывать страшные, заодно согреемся?

— Ну, знаешь! – Отозвалась первая фигура.– Мне бы сейчас помогли только водка и тёплый муж.

— Это ты верно подметила, – отозвалась вторая фигура.

Они рассмеялись.

— Слушайте, девки, — отозвалась первая фигура, – мой такое недавно учудил, прям не могу.

— Рассказывай.

— Вы ж знаете, что он у меня в похоронном агентстве работает. Так вот, он у меня хоть и не пьющий, но если приглашают, не откажется. От алкоголя его напрочь вырубает, сил хватает только до койки доползти. А спит он у меня совсем беззвучно, будто околелый. Так вот, ему недавно клиенты выпить за упокой усопшего предложили. Ну, а он, дурак, и согласился. Сам того не заметил, как в одном из своих гробов и уснул, да ещё и закрылся. А этот гроб уже заказан был кем-то. В общем, повезли моего мужа вместе с гробом по заявленному адресу — в морг. Покойник, которому сие ложе предназначалось, уже был готов отправиться в последний путь. И тут привозят, гроб. Открыли его и увидели, что не тот привезли-то, этот уже занят, и так из гроба водкой разит, что от трупного запаха не отличишь. Работники морга в шоке, курьеры тоже друг на друга лают. Шум такой подняли, ужас, мёртвый встал бы. Ну, так он и встал. Муж мой проснулся, в гробу сел, посмотрел опухшими глазами, на испуганных потасовщиков и сказал:

— Вот расшумелись, уже и после смерти покоя нет, — а потом встал и ушёл. Кое-как по холоду домой добежал и опять задрых. А его по всему городу с собаками искали. Мол неизвестный труп из морга сбежал, вот умора!

— Здорово! Хорошая история, – отозвались теперь уже два других сугроба.

— А теперь я, — сказал второй сугроб.- Вот мой муж тоже недавно этакое учудил. Он же у меня смышлёный, только домосед. В общем, меня срочно на работу вызвали, а у дочки родительское собрание, пришлось ему идти. В общем, в указанное время он пришёл в школу, зашёл в класс, а ещё никого нет. И тут за его спиной голос учительницы раздаётся.

— Мужчина, вы к кому? – и так она на него недоумённо смотрит. А он замялся сначала и говорит.

— Я — папа Маши Кравцовой, на родительское собрание пришёл.

— А, Маши, ну да, точно, знаем такую. Но только собрание уже прошло, вы всё пропустили.

— Но ведь, оно же в восемь, – он замялся, думает, неужели правда?

— А вы не знали, его перенесли на час.

— Досадно, ну я тогда пойду, наверное.

— Нет, прошу, останьтесь, мне бы с вами поговорить хотелось о её поведении, – и как-то странно эта училка на него посмотрела, как на цель, что ли. Ну, по крайней мере, он мне так рассказывал.

— Вы, присаживайтесь, не стесняйтесь.

— Хорошо, — муж мой тогда устроился за первой партой.

— Так вот, дочь ваша плохо себя ведёт, двойки получает. Грубит постоянно, не слушается, – и так она ласково к нему приближаться стала, как кошка, – не справляетесь вы с дочерью. Вот только в первый раз вас на собрании увидела.

Понял мой, что, что-то тут не так.

— Да нет, вы ошибаетесь. Она у меня умница, только пятёрки носит.

— Вот, видите, она вам ещё и врёт. Явно сказывается отсутствие матери. На сколько, я помню, вы вдовец. – всё ближе и ближе подходит «стерва».

— Извините, но я женат.

— Да бросьте, все знают о вашем положении.

— О каком положении, я женат, и дочка у меня умница, в восьмом классе учится.

— Ой, так вы не папа Маши Кравцовой из пятого класса, – зависла неловкая пауза.

Муж мой тогда пулей из школы сбежал. Прибежал домой весь запыхавшийся и говорит мне:

— Люся, больше на это собрание я не пойду, а то ещё дочку отлуплю ни за что. Представляете?!

— Да, ничего себе история. А муж у тебя хороший, верный.

— Да, не говори. Тьфу, тьфу, тьфу.

— А ты, Тань, чего расскажешь?

— Я, хм. – Таня задумалась, нечего ей было рассказывать. А то, что хотелось рассказать, к мужу не относится. И ничего не придумав, она ответила подружкам:

— Мой муж, самый лучший, на горных лыжах катается, по хозяйству помогает и меня от глупостей всяких спасает.

— От каких таких глупостей?

— Да, например, таких, как эта. – Таня переступила с ноги на ногу. – Девчонки, я, как бригадир смены, заявляю, что начальник наш – гад, а мы – дуры ему подчиняться в такую непогоду. И то, что мы тут стоим и мёрзнем, как раз и является самой большой глупостью.

— А что поделаешь?

— Тихо… — все смолки, вслушиваясь в стоны урагана. Со стороны кладбища послышалось отчётливое похрустывание снега. Подружки переглянулись.

— Ой, бабоньки — это нам наказание за глупость, уже мёртвые за нами пришли, счас утащат к себе, и поминай, как звали!

— Да какие мёртвые, они же все в такой мороз к гробам примёрзли. В такую погоду, и хозяин собаку из дома не выгонит.

— А мы-то, зачем выгнались?

— Не знаю я, ой страшно-то как!

В снежной мгле показалась отчётливая высокая тёмная фигура, держа в руках наверняка что-то опасное.

— Давайте хоть, обнимемся на прощание. – Сугробы из трёх маленьких превратились в один объемный. А фигура всё приближалась.

— Глаза закройте, авось, не заметит.

Хруст прекратился.

— Эй, снегурки, чего стоите, чего ждёте?! – Спросил весёлый голос.

Сугробы открыли глаза и облегчённо хором сказали.

— Сашка!

— А кто же ещё?! А ну ка кто из вас Татьяна? – самый маленький третий сугроб отделился от общего и сказал, – Я!

— Вот и хорошо, – Саша перехватил поудобнее автомобильную щётку и принялся аккуратно счищать с жены снег, превращая её из сугроба в женщину. Потом он повторил тот же обряд с подружками и, закончив, сказал.

— А вы чего стоите, идите домой. Не будет автобусов. Я вашим мужьям уже позвонил, они вас встретят. А ты, – мужчина обнял Таню за плечи, — пошли домой, снеговичок, ты мой отмороженный. – Таня смущённо покраснела, а Саша продолжал. — Эх, так бы и расцеловал тебя, но примёрзнуть боюсь.

И они быстро похрустели в сторону дома. Им в след уставились два завистливых взгляда.

— Эх, повезло Танюхе! Такого мужика фиг найдёшь, а ей, вон, джекпот выпал!

Дома Таню ждало тепло и уют. Муж заботливо снял с неё уличный слой одежды, обнял, давая ухватиться холодными руками за собственную тёплую спину, хоть и неприятно, но зато быстро согреются. И крепко поцеловал.

— Ну, всё. Хватит, – смущённая Таня попыталась мягко вырваться из крепких объятий любимого, но он снова приблизил её к себе, ответив:

— Не могу, примёрз!