История моего тела.

История моего тела.

Эта история началась более 48 лет назад, в городе Иваново, 1 ноября 1975 года. Конечно, я не помню до определенного момента своего тела и как оно существовало. Но некоторое можно оживить в памяти.

Судя по обрывочным воспоминаниям из детства, к своему телу я ранее относилась совсем наплевательски. Лет в 5 я хорошо помню неудачный спуск на маленьком для меня велосипеде с горы в деревне. Тормозила я обеими коленками одновременно, в результате чего стерла их почти до костей, заживали они весьма болезненно и долго, с нагноением… Дальше были стесанные локти, а потом сломанный палец на левой кисти. Палец повредила тоже на велосипеде, когда на спор с мальчишками попыталась на скорости въехать на свежую огромную кучу песка. Конечно, выиграла, но какой ценой). И так было часто. Многочисленные сломанные лыжи, велосипеды, коньки. Все сопровождалось мелкими или не очень травмами моего организма. Вероятно, в детстве так у большинства детей, но мне кажется, я прям притягивала подобные неприятности)

Вершиной детских воспоминаний являются два момента – оба связанные с пробитой головой. Моей, естественно. Первый раз это было как раз лет в 7, когда у нас рядом с домом шло строительство нового дома, нашего, и все было только на уровне фундамента, через которые перекинули балки, чтобы строители могли по ним ходить. Перемещаться по балкам предполагалось именно строителям, но я, видимо, решила, что тоже могу. И пошла. Дойти не удалось – упала вниз и четко приземлилась головой на доску с гвоздем, в результате чего и сейчас могу с точностью нащупать на голове место встречи моего черепа и мерзкого маленького гвоздика.

Второй случай интереснее. Гуляли мы на улице, перед домом, нашей обычной разношерстной детской ватагой, и что-то не поделили с соседским мальчиком. Уже не помню, что и почему, но исход был неожиданным – мальчик, Руслан его звали, поднял в кустах валяющуюся там пустую бутылку из-под шампанского и запустил со всей своей злостью в меня. Попал точно в цель, то есть в мой многострадальный затылок. Снова все по схеме – крики, кровь по голове и лицу сквозь мои пальцы, плачь младшей сестры, страдание на лице мамы, приемное отделение, шов и повязка. Но от этого удара следов я не ощущаю, хотя, возможно, точка приземления у гвоздя и бутылки была идентичная, поэтому так. Так что тело мое натерпелось с детства, и голова особенно, даже удивительно иногда, как я все еще нормально функционирую в плане интеллекта? Может, просто мозг закалился с раннего детства и теперь ему ничего не страшно?))))

Будучи школьницей и подростком, я не припоминаю ярких воспоминаний о своем теле. Каких-то запоминающихся мне травм не было. Но в 5 или 6 классе я жестко заболела пневмонией. Месяц сидела дома, читала сутками напролет, проглатывала книги залпом в прикуску с огромными многоэтажными бутербродами. К слову сказать, бутерброды, чай и книги мама мне поставляла весьма охотно, ведь для восстановления после тяжелой болезни нужно хорошо питаться, а читать полезно, так как мозг развивает и от школьной программы поможет не отстать. Я и не отстала, и восстановилась, правда вышла обратно уже в новой весовой категории, и с этого момента для меня наступил новый период в моей жизни, который я потом ласково назвала «колобок на ножках и в очках». Посадила я тогда свое зрение конкретно, да еще и полнеть начала катастрофически, к тому же привычка жевать что-то за чтением книг прочно у меня закрепилась на подкорке. А читала я много и с большим удовольствием, впрочем, с таким же удовольствием стала и бутерброды поглощать.

Полнота стала моим страшным сном на года… Правда, в школе я как-то на это внимание не обращала. Вообще не задумывалась, что есть стройность. Хотя вокруг меня все были стройные, ну большая часть точно. Я как-то не особо парилась. Смотрю сейчас свои школьные фото и прям хохочу иногда. Ноги и руки длинные, тонкие, а посредине круглое бесформенное тело, гладкий зачесанный хвост и жуткие огромные очки в роговой оправе… Та еще женщина-вамп))) Но мне тогда казалось, это нормально. В семье жестко следовали правила про «общество чистых тарелок», ненавистному мне теперь, и над моей сестрой, которая была жутко худой в то время, все родные скорбно кудахтали хором: «Ох, какая же Леночка худенькая, прям синенькая вся, кормить ее надо получше…». И я снова понимала, что я молодец, вон какая откормленная и розовенькая, глаза радуются!

Осознание неизбежности бытия, или нехорошести лишнего веса, пришло в институте. Туда я приехала в свои 16 лет, все в том же замечательном образе «колобок на ножках и в очках», в тех же мамой подобранных мне вещах с жуткими розочками и широким резиновым поясом, который должен был максимально подчеркнуть отсутствующую напрочь талию на фоне красного клетчатого платья с юбкой плиссе.

Мама всегда говорила мне, что я самая умная. Сейчас я четко знаю, что это была правда. Тогда особо не задумывалась. Но, попав в среду городской молодежи областного центра, а я ведь выросла практически в деревне, была удивлена. Как-то иначе они все выглядели. И вели себя как-то увереннее. И казались прям поумнее меня. Но я не растерялась, и до сих пор не понимаю, как, но стала достаточно популярной на своем курсе студенткой уже спустя месяц первого курса, проведенный нами в колхозе на сборке яблок. Чем я их тогда зацепила, чувством юмора, какой-то душевностью, может и впрямь умом, гадать сейчас смысла нет, но у меня стало много новых друзей, и я довольно быстро освоилась. Обучение в ВУЗе это вам не школа в маленьком провинциальном городке. Проблемы лишнего веса стали рассасываться как-то сами по себе, есть было некогда, а иногда и попросту нечего, поэтому я постройнела, похорошела, сменила очки на линзы, и даже попыталась наносить макияж. На 2 курсе кардинально сменила прическу и подстриглась «под мальчика», но мне было хорошо, однокурсники оценили. Стала носить брюки вместо непонятных платьев, туфли на каблуках, плащики с поясом, ведь теперь уже было что подчеркнуть. Короче, жизнь налаживалась, и даже внимание противоположного пола я начала на себе ощущать. Это ли не счастье?!!!

До мая 4 курса все было достаточно спокойно. НО, видимо, мой пылкий характер решим испытать меня армией. И я с компанией своих друзей приняла мужественное и совершенно безответственное решение подать документы на перевод в Нижегородскую военную медицинскую академию. Точка. Приехали. Родственники стояли на ушах, пытаясь вразумить меня, но тщетно. Я приняла решение, и от решения до результата остается пара шагов, остановить меня в этом состоянии сложно. Для большей уверенности в результате мы с ребятами решили пройти курсы молодых десантников и предоставить в комиссию удостоверение о прыжках с парашютом. Решено – сделано! Но только после первого же прыжка я умудрилась, несмотря на множество предварительных обучений, инструктажей и тренировок, приземлиться на одну ногу. В рекордно короткие сроки мое бедное тело оказалось на больничной койке с раздутой и посиневшей левой конечностью, просверленной спицами, на которых болталось энное количество килограммов веса и привязанной на 45 дней к шине и кровати… Дальше слезы, сопли, стенания. Потом пришло осознание, что хоть кричи, хоть молчи – придется лежать. Сессию я сдавала в палате, это типа плюс, но было грустно. Друзья мои уехали в Нижний, а я осталась на костылях доучиваться в КГМУ. Сначала это казалось какой-то вселенской несправедливостью, но потом я много раз благодарила Вселенную и своих молящихся о моем вразумлении родных за то, что хоть и жесткими методами, но они уберегли меня от войны.

Тело мое тогда натерпелось. Переломанные кости внутри, а вот снаружи остались шрамы от гипса, проблемы с коленом, которое пришлось оперировать и теперь оно побаливает и не разгибается до конца, проблемы с плечом, которое тоже повредилось во время неудачного приземления, плоховато функционирующий теперь голеностоп – вот стоимость моего просветления о том, что девочкам на войне не место.

Следующий этап моего общения с телом пришелся на первую беременность. Первый опыт в этом вопросе самый сложный. Как всегда, под крылом у все знающей и контролирующей мамы. Кушать беременным надо хорошо и за двоих. А кто же против? Кушать я люблю с детства, а тут и так в замужестве приходилось себя ограничивать, чтобы оставаться привлекательной и желанной для мужа. И вот вам официальная причина переедания – беременность! Отпускаем контроль и понеслась! В итоге 100+ кг чистой массы и за несколько дней до родов неприятный сюрприз. Как сейчас помню – встала утром с кровать, ну не встала, конечно, а так сказать еле выползла. Чувствую, как-то особенно тяжело, и ноги прям тяжелые. Подошла к зеркалу и увидела… Весь живот и бедра покрыты растяжками, которых еще вчера не было… Сколько я тогда плакала, трудно сказать. Истерика была настоящая. Я искренне оплакивала свое и без того часто страдающее тело, которое стало мне нравится, и вот, пожалуйста. Я же врач, я понимала, что растяжки теперь навсегда. Мама долго пыталась меня уговорить, успокоить, потом уже ругала и приводила в пример тех, кому гораздо хуже. Конечно, я постепенно успокоилась, но на долгие годы тело в растяжках стало для меня сильным фактором стеснения, одним из моих ведущих комплексов. И понадобилось много лет, и не только, чтобы я приняла себя в новом растянутом теле и научилась его любить. Сейчас я не особо заморачиваюсь наличием растяжек, после первой беременности были еще, и еще. Но я уже не обращала внимания на растяжки и не бросалась их пересчитывать. Просто приняла их наличие и все.

Сейчас я уже взрослая, успешная, и, надеюсь, достаточно мудрая женщина, чтобы переживать из-за таких мелочей. И я счастлива, потому что рядом со мной есть человек, который на деле доказал мне, что никакие растяжки и лишние килограммы не могут заставить любящие глаза отвернуться, если они, конечно, на самом деле любят. И любят всегда целиком, в комплексе, не по частям. Не зря народ говорит, что истинная красота в глазах смотрящего! Я убедилась в этом на собственном примере, и сейчас смотрю в зеркало с удовольствием. Хотя нет-нет, да и шевельнется какой-нибудь недоотравленный таракашка, видимо, тревожность сидит где-то глубоко во мне. Но я не переживаю, и с этим тоже справимся. И не такое проходили)

Главное, что тело мое при мне, оно сейчас ухоженное, хорошо и почти всегда правильно питается, красиво одето. Я его честно люблю, а оно благодарит меня за любовь приятным отражением в зеркале. И пусть так будет всегда!