Испорченный анекдот

I

Савва собирался на работу. Не так как обычно, время уже близится к обеду, вместо рубашки — обычная кофта, вместо брюк – джинсы. Все просто, сегодня суббота. В субботу вообще-то Савва не работает, но сегодня они с отделом договорились встретится и обсудить несколько тем по своим жутко деловым обязанностям. Выйти на работу в субботу, да еще и по собственному желанию – это даже приятно. Можно размеренно пить кофе, непринужденно болтать с коллегами в темном и пустом офисе. Савва в такие моменты чувствовал некоторую магию жизни. Да и понимание, что сегодня ты в отделе не до вечера, у вас дел то на пару часов, пообщаетесь, Кирилл расскажет анекдот не первой свежести, все посмеются, хлопнут друг друга по плечу и поедут к своим семьям.

Савва стоит в дверях. Юля поцеловала его, ущипнула:

— не задерживайся сильно, сегодня в пять нас звали у Алексеевых квартиру смотреть, помнишь?

В офисе было шумно. Все уже пришли, уже выпили по кофе, уже обсуждают дела. Савва привычно бросил куртку себе прямо на стол, сел за общий и дело пошло. Обсуждали бюджеты, планы, как отметить новый год всем отделом. У одного из коллег в процессе разговора выяснилось, что он, вообще то, удачно продал машину, и вот-вот пригонит новую, а это, как говорится, хороший и важный повод встретится вне рабочего пространства, попинать по колесам, покурить с задумчивым видом, да и отметить это дело в ближайшем кабаке. У всех шла чередом своя жизнь, своя работа, свои проблемы и дела. Все они – твердо стоящие на ногах мужчины, большинство женатые, некоторые с детьми. Все они строили планы, брали ипотеки, расширяли квартиры, прибирались на даче и ездили отдыхать. Обсуждение подошло к концу, кто-то уже ушел домой, кто-то еще доделывал дела за своим компьютером, Кирилл копался среди бумаг на полке, Савва сидел и задумчиво смотрел на телефон, а телефон ему моргал сигналом о непринятом звонке с неизвестного номера.

— Анекдот короче, — вдруг встрепенулся Кирилл.

Кирилл всегда был немного беспардонным, если он решил кому-то рассказать историю или свежую шутку, всегда делал это внезапно, всегда садился очень близко, говорил быстро, сбивчиво и сам себя перебивал смехом.
— Стоит на трассе гаишник. Тепло, жара, мухи…

В этот момент экран телефона у Саввы снова засветился. Он поднял трубку, послышался всхлип, вздох и незнакомый женский тревожный и заплаканный голос заговорил:

— Это Савва да? Меня попросили вам позвонить… В общем это…, тут она перехватила дыхание, как будто долго держалась под водой, — Ваш папа умер, случилось вот такое…

— А где вы? Откуда вы звоните?

— Дома у него, ну знаете ведь, поселок Невинный…

— Да, я знаю где это

— Я соседка ваша, ой горе, вот. Внезапно так. Смотрите сами, приехать надо поди…

— Спасибо

Он медленно положил трубку. Из головы все мысли мгновенно улетучились, показалось, что голова как будто на мгновение опустела полностью, а потом ее заполнило что-то теплое, вязкое, плотное. То, что не пропускает ничего извне. Где-то вокруг глухо звучало:

— Ну, а тот говорит, давай тогда в кузове посмотрим…

Кирилл продолжал рассказывать анекдот. А может он уже рассказал один, и это следующий. А может прошло уже полчаса и это очередная история. Савва встал, прошелся по кабинету. Можно вскрикнуть, выбежать из кабинета, можно сделать что угодно, но по какой-то странной причине пришло понимание, что уже все произошло, уже торопиться некуда. Он сел, расслабил лицо и спокойно дослушал концовку анекдота. Кирилл засмеялся, и Савва ответил ему улыбкой. Никто и не заметил перемены.

II

Владимир был молодым и модным. На дворе 1978ой год, он в джинсе, с «битловской» копной волос живет свою молодую и веселую жизнь в городе Волгодонск, в который приехал «по распределению» из родного техникума. За жизненную энергию и активность в любой компании достаточно быстро его начинали считать за старшего и называть так, как мужики в гаражном кооперативе называют друг друга: Иваныч, Михалыч, Ерофеич… В тот осенний октябрьский день Володя закончил с работой в строительном управлении, где он трудился на специальной машине под названием скрепер, и, уже умывшись, надел поверх рубашки невероятно редкую джинсовую куртку. В коридоре, напротив красного уголка и комнаты самодеятельности его окликнул друг, Сергей:

— Ефимыч, подите сюды, дело есть!

— Чего тебе, Сереженька!

— В общаге АТС пополнение! Новенькие приехали. Местком собирает творческий вечер, контрамарка не нужна. Пойдем?

АТС – местная телефонная станция. Кроме своих прямых обязанностей сюда всегда направляли студентов специалистов связи на стажировку. В иное время их бывало по 100 человек, на небольшую в общем то, местную станцию. Особенностью стажеров было то, что они почти все были на самом деле стажерки.

В актовом зале общежития было многолюдно. Местком говорил речь, никто особенно его не слушал, люди общались, курили на крыльце. Сергей как увидел Володю, сразу подхватил его под локоть и повел на лестницу:

— Там на третьем этаже уже разливают. К чему нам эти партийные?

На третьем этаже наоборот, в коридоре было тихо и безлюдно. Лишь у двери в конце коридора пробивалась полоска света и было слышно гул голосов

— Привет новеньким! — прокричал Сергей и деловито ввалился в комнату

— О, агитбригада подъехала, — ответила рослая девушка, явно знавшая Сергея и явно выступающая тут за главную.

Актив собрался в комнате, которую использовали как небольшую репетиционную. Пригласили туда несколько новеньких, были Алексей и восточный парень Камиль, отвечающие за музыкальное сопровождение номеров коллектива предприятия, Людмила, та самая рослая девушка, и три новенькие девушки, только осматривающиеся в новом для себя месте.

Сергей и Владимир бывали в этом общежитии, помогали активу с номерами, иногда даже участвовали в постановках и музыкальных номерах на правах приглашенных гостей. Сергей очень хорошо пел, Владимир же, петь стеснялся, но был хорошим организатором, быстро схватывал и мог ловко заменить любого работника сцены.

— Володя, знакомься с новенькими, мы подумываем о репертуаре на весну, и, возможно, включим желающих, это Аля – она пела в хоре у себя в техникуме, Валя, вот вообще виолончелистка откуда-то из-под Рязани.

— Здрасьте, — боевито сказала Аля,

— Аля, Валя, – несложно запомнить, — сказал Володя.

В этот момент он уже взглянул и на третью девушку, которая вела себя чуть скромнее, смотрела на гостей настороженно и даже немного с вызовом.

— А это Лия, — сказала Людмила.

— Аля, Валя и Лия! – засмеялся Сергей, — вас специально подбирали?

— У нас отбор не по именам, а по умениям, — заступилась Людмила.

— А чем знаменита Лия? – заинтересованно спросил Сергей.

— Пока ничем, но думаю она могла бы стать…

— Может стать моей женой, — прервал Людмилу Володя. Он умел сделать так, чтобы все смущенно замолчали, или наоборот, мог вставить такое словечко, что все взрывались хохотом. Но в этот раз Володя сам вздрогнул от своих слов. Но держался он уверенно, и не подал виду.

— Это с чего вдруг? – Лия уверенно возразила наглецу.

Володя не смутился, но отвечать не стал. Разговор перешел в другое русло, но уже поздним вечером, уходя, он еще раз обратился к Лие, и уверенно произнес:

— Завтра в шесть приду за тобой. Сходим, погуляем, город покажу.

На следующий день Володя подошел к общежитию с сильным опозданием. Никакого творческого вечера не было, месткома не было, поэтому комендант его не пустила. Володя сделал 10 шагов назад от фасада здания, подобрал камешек и запустил в ближайшее окно на третьем этаже.

Двух бросков было достаточно, чтобы в окне появилось милое личико одной из вчерашних девиц. Он с первого раза попал в нужное окно.

— Аля, Валя, — пробурчал Владимир, силясь вспомнить кто есть кто. Ему запомнился только острый, настороженный взгляд карих глаз Лии.

— Кхм, кхм, милые дамы, прекрасные гости Волгодонска, Лию позовите, скажите Володя пришел! – сказал он в закрытое окно.

В комнате в это время установилось молчаливое напряжение. Четыре пары глаз внимательно смотрели на Лию, а она смотрела в пол.

— Я, я думаю так нельзя, я никуда не пойду, – неуверенно сказала она.

В дверях появилась Людмила.

— Конечно ты никуда не пойдешь, так нельзя, и неправильно. Ишь какой наглец, не успела девка приехать, он уже жениться обещает. Лия, сразу не соглашайся, ни в коем случае.

Еще раз камень ударился в стекло. Лия встала, выглянула в окно, неуверенно, но все же покачала головой, давая понять, что нет. Володя же, показал себе на часы, показал на бетонный борт фонтана перед входом в общежитие и прокричал: «Я тут тебя жду, сколько надо».

Несколько раз за вечер камешки еще стучали в окно, каждый раз Лия выглядывала, каждый раз он ей махал рукой, каждый раз Лия в ответ качала головой. Ближе к ночи удары в стекло прекратились. Лия сидела на кровати и часто порывалась выглянуть в окно. И сама себя останавливала. Соседки занимались своими делами, изредка поглядывая на нее. Всем было интересно, кто-то из них даже завидовал такому быстрому успеху Лии, но точно никто не знал, как было бы правильно. Она легла в кровать, взяла книгу и незаметно погрузилась в дремоту.

— Лия, глянь, твоего что ли увозят?

— Никакой он не мой, — раздраженно пробурчала Лия. Но тут же она проснулась, поднялась на кровати, за окном уже было совсем темно.

Соседки ее не спали. Если Лия и изображала неприступность и делала вид, что живет свою обычную жизнь новенькой стажерки, то девушкам это было ни к чему и они увлеченно следили за развитием событий.

— Твой Володенька валялся на краю бассейна, спал что ли? — сказала Валентина.

— Выпил наверно, — уточнила Алевтина.

— А тут мы на кухню сходили, вернулись, а его нет. И скорая во дворе.

Лия вскочила, нет, буквально выпрыгнула из кровати. Во дворе никого не было. Три фонаря светили на пустой, облезлый фонтан. На краю голубого бетонного борта виднелось странное пятно. Приглядевшись, Лия распознала в пятне смятый букет цветов.

— Наверно пневмоторакс, — сказал молодой врач внутри белого дежурного РАФика.

Владимир смотрел на него, но говорить не мог.

-Повезло тебе, модник! – прокричал тот, кто постарше. – Спасли тебя добрые люди, иначе все, аля-улю!

Володя лишь поморщился. Пневмоторакс может произойти внезапно, на фоне воспаления легких. Воздух накапливается в груди и сжимает их. Так может случится, если провести полночи на холодном бетоне, пусть даже в теплом октябре вполне южного города.

Машина стояла, водитель доехал до выезда на улицу и повернулся к врачу с санитаром спросить, в какую больницу везти больного. В этот момент в окно РАФика настойчиво постучали. Санитар, который постарше, отворил дверь. С улицы на него глядели встревоженные, но очень проницательные глаза.

— Пустите, я с ним в больницу еду.

— Вы кто вообще?

— Я его жена.

III

У Лии и Владимира новая квартира в три комнаты в новом районе небольшого города на берегу извилистой реки Исеть, где-то на Урале. Старший сын делает уроки, Савва сидит на ковре и внимательно изучает цветные пластмассовые кольца новой игрушки в виде пирамидки с головой клоуна. Квартира новая, но практически без мебели. Доски пола истерты когтями большой собаки, которая жила в этой квартире до них вместе с большой семьей. В одной из комнат вдоль стены стоят разобранные конструкции двух односпальных кроватей, на кухне небольшой обеденный стол, несколько табуретов и большая газовая плита. Идет напряженный разговор:

— Я не понимаю, Володя, где мы сейчас все это возьмем, давай хоть детей отправим к брату.

— Я что-нибудь придумаю.

— Так не пойдет, вот с 3го подъезда вчера переезжали, отдавали ведь и трюмо, и шкаф, можно было забрать, нет, ты не разрешаешь.

— Нам не надо чужого и тем более старого.

Непростые, но понятные времена старого строя закончились. Началась новая жизнь и новые обстоятельства меняющегося мира вокруг. Володя давно покинул строительное управление, где платили мало, но регулярно, обещали квартиру, но ее так и не выдавали. Пытался заняться кооперацией, затем коммерческой перепродажей самых разных товаров, от овощей до зубных щеток и рубашек. Еще после рождения первого сына, которого в честь деда назвали Ефимом, семья решила переехать в родной город Владимира. Но там, сложная по характеру, мама Володи, да и другие родные не смогли принять тот факт, что он женился вот так просто, не спросив их мнения. Лию в той семье невзлюбили за ее резкость и нежелание подчиняться во всем, поэтому у родителей они прожили не более года. Переехали на Урал, водители скреперов были востребованы в любом районном строительном управлении, ютились в семейном общежитии, и, наконец, с развалом прежней страны, Владимир смог заработать приличную сумму уже для покупки настоящей и своей квартиры. Но заработок был непостоянным и непредсказуемым, поэтому семья квартиру сладила, а вот что делать было дальше – не знала.

— Я уеду в рейс на днях. Там нормально должно получится, купим и диван, и шкафы, и тебе жемчужное ожерелье как в фильме про ихтиандра.

— Не надо мне украшений, — Лия была сосредоточена и взволнована одновременно.

Владимир уехал. Каждый раз подобные коммерческие поездки для Лии были полны неопределенности и страха за будущее семьи. Каждый раз Володя уезжал на неизвестный период и с неизвестными последствиями. Она видела, что в портфеле у него есть газовый пистолет. Она знала, что коммерция в это время сопряжена с риском, рэкетом и прочими опасностями нового мира.

В этот раз его не было дома больше 4 месяцев. Лия была не из тех, кто ждет у моря погоды. В вопросах обеспечения детей всем необходимым у нее не было предубеждений и преград, если надо попросить, попросит. Лия сумела устроится на работу, хотя Владимир был убежден, что его жена этого делать не должна. Сумела приобрести некоторый домашний скарб, выменяла красивый венгерский чемодан на новое постельное белье. Когда муж вернулся, он лишь молча осматривался вокруг. Прибыли не случилось, и упрекнуть жену не открывался рот. Сделала и сделала. Все было не так как он себе представлял, но выступать с пламенной речью у него не было права.

IV

После шумного праздника у друзей Владимир возвращается домой со всей семьей. Старший Фима шагает впереди, балансируя на бордюрах, Лия идет рядом с мужем и посматривает то на старшего сына, то на Савву. Савва сидит на плечах у отца, он уже не малыш с игрушечной пирамидкой, он уже завтрашний школьник, который уверенно рассказывает всем как он хочет в школу и учится там будет, конечно же, на одни пятерки. Наверное, самый популярный вопрос, который задают любому шестилетке, это — хочет ли он в школу.

Владимир шагает и раскачивается из стороны в сторону. Вечеринка была долгой, веселой и с большим количеством выпитого алкоголя. Лия посматривает на мужа и испытывает сдержанную гордость, что Володя может поддержать любую компанию, может удивить всех количеством выпитого, при этом не спивается и всегда держит марку. Савва качается вместе с амплитудой раскачки папиной головы.

V

Савва сидит у одноклассника дома. После школы они любят прийти к нему, у Валерки много интересных игрушек, отец его – успешный бизнесмен, балует детей и радостно принимает дома их друзей.

— Вот смотри, еще такой грузовик, у него кузов отцепляется и открывается и сзади и сбоку

— Да, круто, никогда таких не видел

— А еще у меня есть альбом для стикеров, ты такой собираешь?

— Это что, покажи!

Савва с интересом разглядывает большой альбом, в котором история каких-то супергероев описана в виде комикса, и по мере его прочтения надо в обозначенные места вклеивать специальные наклейки, чтобы комикс получался с персонажами, и чтобы видно было как они ловко запрыгивают на здания, лазают в подземные катакомбы, и побеждают своих вечных врагов, желающих уничтожить город.

На кухне у друга Савва замечает какой-то интересный прибор. Только что говорили про игровые приставки, которые он видел только у далеких родственников и подумал, что этот прибор – некое подобие телевизора для игры в эти приставки. Как известно любому мальчишке, на обычном домашнем телевизоре в приставки играть нельзя, это сажает какой-то там кинескоп. Он спрашивает:

– Это телевизор для той самой Денди?

— Ха-ха-ха, — заливается смехом Валерка, — это-микроволновка, дурень

В этот момент звонит телефон, в трубке голос старшего брата Фимы:

— Здрасьте, в Савва у вас? Можете позвать?

Отец Валерки тянет трубку:

— Вас, дорогой господин, Савва Мамонтов, — Отец у Валерки изучал историю и всегда его так называл.

— Папа приехал, — прозвучало в трубке, — давай домой.

Володи дома не было, наверное, больше полугода. Савва не задавал вопросов, почему так. Во-первых, он уже привык что отец дома – это скорее исключение, а не правило. Во-вторых, каким-то задним детским умом он понимал, что так происходит, потому что не все ладно, и не хотел лезть в непонятные для себя конструкции.

Дома было шумно, на плите готовился ужин, Володя на кухне сидел с двумя своими партнерами, как он их называл. Лия носила тарелки, Фима возился с подаренным плеером фирмы Сони. В коридоре стояла большая вещевая сумка, из которой торчала цветастая коробка, порванная с одной стороны. Из дыры в картоне торчали детали, напоминающие рельсы со шпалами, на другом, целом крае коробки был нарисован настоящий поезд и два вагона.

Такой чудесной игрушки Савва больше вспомнить не мог. Точнее будет сказать, что ему запомнились лишь два подобных момента в жизни, связанные в большим детским впечатлением от игрушек.

Когда-то давно, на свой день рождения, он сидел за столом, и взрослые гости-родственники внимательно слушали невнятные рассказы пятилетки. В этот момент мама аккуратно подкатила ему под стол большой пластмассовый Камаз, с голубой кабиной и кузовом – самосвал. Это была не просто игрушка, это был огромный грузовик, в кузов которого помещались почти все деревянные кубики с буквами. И вот – железная дорога, которая в собранном виде представляла собой большой овал с тремя остановками, с настоящими стрелками и переключением путей.

VI

Савва кладет в сумку две книги, одна – Маугли в оборванном переплете с разваливающейся обложкой, другая – редкая, в аккуратном исполнении от неизвестного автора Р.Р. Толкиена. Старший брат дал ему ее со словами, что это настоящая история, а не сказки про медведя и удава, с которыми дружит мальчишка в джунглях. Савве было немного обидно за Маугли, и за Балу и Каа, он любил эту историю, но новую книгу взял, потому что доверял мнению брата и во многом хотел быть похожим на него.

— Быстрее, через 5 минут внизу, выезжаем, — строго сказал Владимир сыну

Савва схватил еще и тетрис, забежал на кухню и начал быстро перекладывать яблоки из коробки в сумку.

Папа взял сына в настоящую командировку. Это было так необычно и так волнительно для юного любителя приключенческих книг. Савва еще совсем не понимал, ехать полдня – это долго или не очень. Шестьсот километров дороги – это бесконечно далеко от дома, или нет. Поездка предстояла короткая, лишь одна ночевка в машине, но для Саввы это было настоящее приключение, еще и только вдвоем с отцом. Он не мог понять, почему старший брат не хочет ехать с ними, и даже, скорее, рад, что квартира практически опустеет на пару дней. Еще более необычным было то, что рядом не было мамы, и не будет рядом эти два дня. Мама была на смене и не суетилась у двери, наполняя их сумки едой, не наставляла Савву быть послушным и аккуратным.

— Ты чего такой скромный? Садись вперед!

Савва искренне удивился и не мог поверить своему счастью. Ехать вдвоем с папой, далеко, по делам, да еще и разрешили сесть на переднее сиденье! Не открывая двери, он ловко протиснулся между передних сидений, и, даже не наступая ногами на подушку, сразу проскользнул и уселся в кресле.

— Так, ручки на ходу не дергать, окно не открывать, только с моего разрешения! — опять стал строгим отец, — Если дам команду, ныряешь вниз под сиденье и не пикаешь, пока не скажу!

— Принято, командир, — весело отозвался Савва.

— Поехали, ты теперь штурман, твоя задача следить чтобы водитель не спал и рассказывать ему истории, если, конечно, они у тебя есть.

Владимир, несмотря на высказанное желание слушать истории всю дорогу, вынул из бардачка кассету, дунул на нее, и засунул в магнитофон своего фольксвагена.

— Скорпионс! – с уважением к себе произнес Володя, — слушай хорошую музыку, сынок.

Фольксваген Володи был довольно-таки пошарпанный, со следами былых контактов с другими автомобилями, задний бампер выглядел несколько инородным, странно топорщился и отстоял от кузова, что казалось, он совсем от другой машины. Савва вообще думал, что он вот-вот отпадет, поэтому часто, подходя к папиной машине, деловито приседал возле него и пальцами нажимал на него в характерных местах, как будто проверяя, есть ли еще запас прочности у его креплений. Но как ни крути, среди пыльных автомобилей советского производства, колесящих в то время по улицам города, даже такой фольксваген казался необычным и крутым. Мальчишки во дворах любили заглянуть к любой иномарке в салон и посмотреть, до каких чисел размечен спидометр в ней. При повсеместных цифрах отечественных автомобилей 160-180 километров в час, Володина машина могла похвастать цифрой в 220. Это, конечно, меньше соседской ауди, у которой было 250, но тоже неплохо.

Ехали долго. Савва успел подремать, успел обсудить каждую встреченную иномарку, каждый грузовик, спросил значение некоторых дорожных знаков, один раз нырял под торпеду, дабы не заинтересовывать гаишников на дороге. Дважды он чистил для папы сваренное вкрутую яйцо, наливал на ходу ему чай из красного блестящего термоса, протирал своей футболкой яблоки и тоже выдавал их водителю по первому требованию. Самому ему есть совсем не хотелось, все было интересным и интригующим.

Подъезжая к городу, в который они и держали свой путь, Володя увидел пост ГАИ, затормозил и свернул к нему. На дернувшегося было без команды Савву, отец сказал не паниковать, и сидеть спокойно. Володя деловито вышел, подошел к постовому, пожал ему руку. О чем-то поговорив, он зашел в здание поста, которое внешне было похоже на смотровую башню аэропорта, только без длинной ноги. Савва с интересом разглядывал ГАИшника, ловко вращавшего своей полосатой палкой, который останавливал некоторые автомобили, осматривал их, иногда заглядывал в багажник.

После стоянки у поста они заехали в кафе. Не просто кафе-мороженное, где бывал Савва со старшим братом, а прямо в настоящий ресторан, где столы стояли отдельно, каждый был накрыт белой скатертью, а на скатерти заранее стояли пустые тарелки, стаканы и бокалы. Володя, не давая сыну листок со списком блюд в меню, сразу распорядился принести ему котлеты с картофельным пюре, компот и какой-то салат. Только увидев еду, Савва вдруг понял, насколько он голодный. Накинулся на еду он также, как накидывался на домашнюю стряпню после летнего дня во дворе дома, когда с самого утра они с мальчишками играли в футбол и всячески избегали похода домой на обед.

— Не торопись так, а то подавишься! И продышись, ты ешь как будто только что марафон пробежал, — сказал Володя сыну.

И правда, Савва так улепетывал еду, что забывал дышать и начинал задыхаться.

— Я отойду, посижу, поговорю за соседним столиком, посиди тут, как доешь, — сказал Володя.

Савва доел быстро, а после просто разглядывал как ходит официант, как долговязый парень в очках стоит за стойкой и постоянно протирает стаканы и бокалы

— Они и так чистые, чище чем у нас дома, вон как блестят, — думал про себя Савва.

До него доносились обрывки разговора, проходящего у его отца за соседним столиком. К нему пришел маленького роста, очень круглый мужчина, с бегающими глазами и волосатыми руками. И правда, волосы на его руках были практически продолжением рукавов его черной футболки.

— Я плачу, ты гарантируешь проезд, иначе смысл? – напряженно спрашивал Володя,

— Владимир, ты меня знаешь, все будет хорошо, — просто езжай не по объездной, а через город.

— Я тебя не знаю, раньше был Севан, его я знал, а тебя нет, — Володя смотрел ему в глаза.

После кафе они еще какое-то время ехали по улицам вдоль небольших деревянных домов и, наконец, уже затемно приехали на склад.

— А это большой город?

— Да большой, раз в десять больше нашего Каменска.

— А тут много людей живет?

— Ну и людей раз в десять тоже больше.

Некоторое время они стояли у небольшого склада. Рядом были припаркованы грузовики. Савва залез на один, поглядеть в кузов, полез было на другой, заглянуть в кабину, как она устроена, но отец его оборвал:

— Не лезь, там спят водители.

Их автомобиль тоже загрузили коробками. На каждой было написано «Марион». Что это такое, Савва не знал. Коробок было много, они занимали почти все место в машине, кроме передних двух сидений. Когда они поехали в обратный путь, уже совсем стемнело. Володя собирался выехать из города, и поспать в машине где-нибудь на стоянке грузовиков на трассе.

Вдруг на дороге он увидел множество автомобилей, скопившихся на обочине и прямо на асфальте. Несколько человек вышли на дорогу, размахивая руками. Володя медленно подъехал к ним, но потом вдруг дал газу, объехал препятствие и поехал прочь от этого странного ночного балагана. Сразу же после, поворачивая на бетонной развязке он увидел еще пару автомобилей, странно перегородивших дорогу.

— Вниз! – скомандовал он Савве.

Савва послушно прыгнул под сиденье и затаился там, – опять гаишники, — подумал он.

Машина ехала странно. Вдруг вильнула в одну сторону, в другую, да так, что юный путешественник катался по полу у переднего сиденья как шар. Послышался глухой удар, но автомобиль не остановился, лишь взревел громче мотор, стало больше вибраций и, очевидно стало то, что машина едет и едет быстро.

— Рота подъем! – весело позвал сына Володя.

Савва сумрачно огляделся. Он не заметил, как заснул сидя на полу машины и голову с руками сложил на сиденье. Сколько он так ехал тоже было непонятно, но ноги в неудобной позе затекли и теперь сразу закололи тысячами иголок прямо в стопы. Он залез на сиденье. В поле позади машины поднималось солнце. Было утро, они стояли на огромном пятне асфальта, на одном краю которого стояла заправка с двумя бочками для бензина, на другом конце красовалась странная металлическая конструкция в виде какого-то трамплина.

Володя в этом месте остановился неспроста. Машина была неисправна. Бандиты на дороге, вымогающие у коммерсантов деньги за проезд, кинули в нее металлический прут, повредив тем самым систему охлаждения. Именно этот стук Савва услышал в тот самый момент прорыва из оцепления. Но Савва не задавал лишних вопросов если понимал, что что-то идет не так. Заправочная станция еще не работала, поэтому Володя наказал Савве никуда не отходить, а сам лег спать.

— Уже третий шланг рвется! Твою мать! – Володя откровенно кипятился. Весь день они простояли на этой стоянке, где он пытался починить неисправность в автомобиле. На заправке рядом он купил шланг системы охлаждения от Жигулей, который совсем чуть-чуть не подходил для его автомобиля. Детали были старые и некачественные, и от возраста резина просто крошилась и ломалась. Первый шланг купил он сам, за вторым и третьим уже отправлял Савву, потому что сам полулежал под машиной и отчаянно матерился.

Уже под вечер Володя поймал попутку и вместе с сыном поехал в ближайший город в поиске магазина автозапчастей. Единственный магазин был закрыт, и он, расспросив владельца кафе рядом, а заодно, накормив сына, таки нашел владельца магазина, а заодно и более подходящую деталь.

Вернулись на свою вынужденную стоянку они уже ночью. Багажник автомобиля был открыт и часть коробок исчезла.

После всех мытарств, на следующий день Володя таки смог запустить автомобиль, залил охлаждающую жидкость, и они поехали в путь. Ехали медленнее обычного, потому что сломать машину в этой ситуации было проще простого. Савва больше не был веселым штурманом, он понимал, что все идет не так, но, как обычно, вопросов не задавал.

Вернувшись с опозданием более чем на сутки, они не застали дома Лию. Открыл дверь им старший сын Фима, устало взглянул и сказал:

— А мама в милиции, заявление пишет, вас искать поехала…

VII

Савва шел со школы домой. Весело размахивая мешком со второй обувью, он и еще два его одноклассника преодолели пешеходный переход и подошли к развилке, где каждый отправлялся по своим домам. Заканчивался учебный год, наступало лето. Савва и его одноклассники Андрей и Илья не спешили прощаться.

— Мы к бабушке в Астрахань поедем. Там у меня брат еще двоюродный – футболист, лучший в их клубе там, научит можем чему, — Андрей хвастался, товарищам.

В этот раз и Савве было чем похвастаться. На предприятии, где работала Лия, директор расщедрился и приобрел 30 путевок в детский лагерь Дельфин на черноморском побережье тогда еще Украинского Крыма. Лия была полезным и эффективным работником, поэтому путевку она получила в числе первых, даже без какого-либо конкурса.

— А я поеду, угадайте куда? – решил повеселиться Савва.

— В Екатеринбург?

— На Исеть куда-нибудь купаться?

— Неа, в Ев-па-то-рию! – по слогам произнес Савва.

— Хахаха, что за слово такое? — веселился Андрей.

— Это город, на море вообще-то, — вступился Илья, — у меня мама там была, постоянно рассказывает

— Да, это вообще в Украине, считай другое государство, — бодро отвечал Савва, — Ехать три дня на поезде, потом еще автобус и даже паром по морю, прикиньте!

Дома, неожиданно для него, на кухне сидел отец и курил в открытое окно. Володя уже давно не жил с семьей. Его разъездной и не самый обязательный характер деятельности и даже сказать, образ жизни, не укладывался в логику семейной жизни.

— Мама сказала ты едешь в Крым?

— Да, ей путевку дали.

— Подойди сюда, а, хотя нет. Сходи-ка принеси листок бумаги и ручку.

— Да у меня тут, в портфеле все есть.

Савва заканчивал девятый класс, и, несмотря на конец года, тетради не были исписаны от корки до корки. Учиться ему было не сложно и даже немного лениво, поэтому, например, в тетради по биологии записи были буквально на первых пяти листочках. Он вырвал из нее двойной лист и подал отцу.

— Короче смотри, я тебе дам денег, сейчас, вот, держи, шестьсот, семьсот, вот девятьсот рублей, но будет тебе пионерское и секретное задание, капиш?

— Ага

— Смотри, в Евпатории от автовокзала вот так справа уходит улица, не помню как называется, по ней надо спустится вниз, слева будет зоопарк…

Володя по памяти на бумажке нарисовал небольшую карту. Судя по ней, от автовокзала надо было пройти около километра вдоль улицы и свернуть в квартал с низенькими частными домами, там найти дом местного старика — винодела с редким именем Торик, которого все знают. И у него купить две бутылки коньяка его производства. И, само собой, привезти их Володе.

— Так ну вот, стоить одна бутылка будет не больше трехсот рублей, тебе хватит, остальное на карманные расходы.

— Но у нас лагерь не в самой Евпатории, где-то за городом, — сказал Савва.

— А, ну если так, вот тебе еще рублей 200 сверху, на автобус там, если надо будет. Справишься ведь?

— Конечно, — Савва абсолютно не понимал, как он справится, как найдет автобус до города, но не посмел отказаться

— Молодец, иди сюда. Папа знаешь, бывал в Евпатории, ну, когда постарше тебя был лет на пять, наверное. Ух мы там концерты давали, я на сцене у них в парке главном каждый день веселил народ, то мы сценку сыграем, то кривляемся просто с Серегой.

В лагере Савве очень понравилось. На дискотеке он, наконец то, осмелился пригласить девушку на танец, много участвовал в самодеятельности, неплохо научился играть в баскетбол, нашел новых друзей, с которыми по вечерам прятался в кустах на склоне, вдалеке от жилых корпусов, чтобы выкурить одну сигарету на четверых.

Через три недели он понял, что времени на то, чтобы съездить в сам город у него не осталось немного. По субботам был, так называемый, родительский день, когда к детям из числа местных приезжали родители, не было соревнований и дневных развлечений, была только вечерняя программа с речами вожатых, посиделками у костра и дискотекой. Вообще-то, территорию лагеря покидать было нельзя, но Савва видел, как местные ребята ловко пробирались через дырки в заборах, как бегали за сигаретами ребята из соседнего отряда и понял, что ему надо лишь решить вопрос с тем, как сделать так, чтобы его не искали хотя бы несколько часов.

В итоге он решил обратится к одному из вожатых, наиболее простому, как ему казалось, и вообще-то, к единственному среди вожатых, парню.

— Максим, у меня есть к тебе дело.

Савва рассказал ему все как есть. Максим, конечно же, был против.

— Ну давай я тебе дам 50 рублей, а ты запишешь меня в Родительский лист, как будто я с ними.

— Эй, тут гривны, не рубли, да и прикинь, ты пропадешь в Евпатории, меня потом линчуют.

— Поехали со мной.

— Ты идиот?

На самом деле торговля была недолгой, Максим согласился на 100 рублей, и даже объяснил, где остановка, а где самая незаметная дыра в заборе лагеря. Еще за 20 рублей он обменял немного денег Савве, чтобы тот смог сесть в автобус.

Ехать было недолго, примерно после получаса ожидания на остановке, подъехал старый автобус и через сорок минут Савва уже озирался вокруг на главном городском автовокзале. Их привозили из лагеря в город, показывали порт, какой-то знаменитый санаторий и водили в краеведческий музей, но теперь было по-другому. Савва первый раз был один, в самостоятельной поездке в другом городе и даже в другой стране.

Найти район частных домов было несложно, но вот дальше стало сложнее. Погружаясь в эти кварталы одно и двухэтажных домов песчаного цвета, Савва заметил, что улицы перестали быть прямолинейными, пересекались в неожиданных местах и не были похожи на привычные перекрестки, а больше походили на лабиринты. Когда в один момент он вышел из улицы и впереди увидел в просвете деревьев море, он понял, что уже просто преодолел район насквозь.

Пришлось возвращаться и пришлось начать говорить с местными. Пара встреченных женщин искренне удивились и сказали, что не знают никакого Торика. Но вот третьим был молодой парень, который удивленно посмотрел на юного туриста и показал дорогу.

— Торик джан умер 7 лет назад, — ответила Савве полная женщина, которая сидела у входа в небольшой магазин.

— А, тогда извините, — Савва было начал уходить.

— А чего тебе надо то было? – женщина курила и внимательно разглядывала незнакомца.

— Да меня папа отправил, сказал коньяк у старика Торика купить.

— А ну так бы сразу и сказал, зачем тебе покойник, если ты всего лишь хочешь коньяку? – Она внимательно взглянула еще раз на Савву, — Тебе сколько лет то?

— Да я не себе, говорю, папа отправил, он раньше знал Торика, видимо. Я сам не местный, с России, издалека.

— А, у папы ностальгия видимо по молодости и счастливому советскому строю? Хе-хе, ну давай, проходи, осчастливим мы твоего папку.

Из магазина вела лестница вниз, где действительно было помещение и на полках стояли бутылки с вином и коньяком. Савва не разбирался в сортах ни того ни другого, поэтому попросил самые обычные две бутылки «того, что тут продавалось 20 лет назад».

Успешно вернувшись в лагерь, он спрятал бутылки в сумке, обмотал их футболкой, чтобы они не звенели при ходьбе и продолжил свою обычную жизнь школьника на каникулах.

На обратном пути в поезде было жарко. И если по пути на юг дети ехали вперемешку с обычными людьми, спешащими на море, и были в плацкарте, где хоть немного двигался воздух, то теперь вагон был купейный и воздуха как будто стало меньше. Зато возвращающиеся ребята сами распределились по купе и весело проводили время, играя в карты и заглядывая к друг другу на огонек. Сопровождающие, две женщины с маминой работы ехали тоже отдельно и тоже изнывали от жары.

В купе с Саввой ехал Виталик. Он выглядел старше сверстников, был балагур и весельчак, а еще, во время лагерной смены, он довольно легко и бойко пояснял местным, что приезжих трогать нельзя, иначе он будет с ними разбираться. Виталик требовал называть себя только как Ветал, и никак иначе. За Виталика он грозился придушить любого, даже взрослого вожатого. В первый же день в поезде он достал из сумки банку пива:

— Один глоток – три рубля, налетай, — веселился он,

— Ого, ты где взял! – восхищенно возмущались ребята

— Где надо взял и еще возьму, — Виталик разобрался с покупками на станциях и знал, что в общем то, и у проводницы пиво купить не проблема, надо лишь уйти на пару вагонов подальше от своего.

В конечном итоге все сложилось так, что Савва решил тоже повысить свой статус среди ребят и достал бутылку коньяка. И даже открыл. И даже всех угостил. В конце концов он подумал, что скажет отцу, что удалось привезти только одну. Но дальше случилось неприятное. В купе к ребятам заглянула одна из сопровождающих. И если запах пива она не могла так легко учуять, то запах крепкого алкоголя она почувствовала сразу. Скандала не было. Был короткий разбор полетов прямо в купе, после чего вторая бутылка была изъята и конфискована. Вот так быстро и просто Савва остался без добычи того самого секретного и пионерского задания.

Вернувшись домой, Савва разобрал сумку. Он не выкинул пустую бутылку, а спрятал ее в шкаф. У него остались деньги, переданные отцом, на них он смог купить в магазине коньяк Московский трехзвездочный, тайком принес его домой, перелил в бутылку от старика Торика и вернул ее в шкаф.

Спустя несколько дней, Володя позвонил семье, трубку взяла Лия:

— Вернулся наш, батька-черномор?

— Привет, вернулся, а ты уже соскучился?

— Спроси его привез он то, что я просил?

— Что Володя? Что ты его просил привезти?

— Ну просто спроси его, привез? Просто задай вопрос и все.

— Ну, говорит, привез.

— Помнишь я тебе рассказывал про наши приключения с Серегой в Крыму. Вот он оттуда привез тот самый коньяк!
— Володя! Он ребенок, ты что устроил!

— Не начинай, Лия, давай лучше у вас сделаем посиделку. Серега будет через пару недель тут проездом, посидим, поболтаем, как раньше.

Сергей действительно приехал. Собрались дома у Лии с детьми. Дядя Сережа привычно привез младшему Савве мягкую игрушку в виде черной гориллы. Но увидев его, он смутился, весело улыбнулся и сказал:

— Ээ, извини, я думал ты ребенок еще. А тут такая шпала вымахала. У тебя рост какой?

— Сто семьдесят один

— Нуу, выше папки будешь значит. Он в твоем возрасте был мелким и под грузовиком Краз пробегал, не нагибаясь!

Сергей заливисто смеялся над собственной шуткой, отец в это время заглянул к Савве в лицо и таинственно произнес:

— Привез? Неси!

Лия была недовольна историей с заказом коньяка из Евпатории. Но Савва наврал маме, что он, якобы ездил не один, а с вожатым, чтобы она меньше беспокоилась.

— Только, это, не получилось две бутылки купить, мне и одну то не хотели продавать, говорили, я мал еще, — рассказал Савва в отсутствии мамы.

— Это не важно, мы в свои 20 лет покупали бутылку хорошего коньяка и три бутылки плохого. После первой бутылки уже не так важно, что ты пьешь, — начал учить Савву дядя Сережа.

Володя потянулся через стол, взял бутылку и начал ее откупоривать. Савва втянул голову в плечи. Когда коньяк начал с бульканием заполнять две рюмки, Савва просто вышел из кухни. Он уже даже не мог понять, как так получилось, что была задача сделать одно, а получилось другое. Надо было привезти две бутылки, а не одну, и какого-то особенного, а не из соседнего магазина.

Первые рюмки запрокинулись быстро и быстро их содержимое исчезло. Володя зажмурился и молча втягивал воздух через ноздри. Савва лихорадочно соображал, что делать. В этот момент из кухни громко прозвучало:

— Серега, тот самый вкус да!

— Да, Ефимыч, и в носу аромат остается, скажи?

VIII

Савва спокойно и уверенно вел автомобиль. Историй, связанных с его отцом, могло бы быть больше, если бы и тот и другой больше времени уделяли друг другу. Но постепенно каждый из них отдалялся все дальше и дальше, еще пару лет, и уже нельзя было представить, что отец так запросто может сидеть на кухне и курить в открытое окно, еще три года и они уже забывали поздравить друг друга с днем рождения. Они не разрывали отношений, не ругались, просто так и не поговорили ни разу как взрослые. Позже у Володи появилась другая семья и Савва приезжал к нему лишь несколько раз. Иногда они с братом собирались, заезжали поздравить, подарить подарки своим новым родственникам.

Савва молча и уверенно организовал все мероприятия, связанные со смертью близкого. Два дня он был собран, и лишь после похорон, прямо на кладбище, стоя возле автомобиля и обняв Юлю, он позволил себе всплакнуть и постоять, и побыть в этом чувстве больше минуты. Он больше не сердился и не обижался на отца. Он лишь осознал факт, что у каждого свой путь и своя история. Можно лишь навести фонарь на человека и показать, что каждая история жизни достойна того, чтобы быть записанной. И написал этот рассказ.

Еще почитать:

Пасюк

Энергетические начала

Карантин. Изоляция. Телефон.

Истории написанные на луне