Ильиновы заботы

Жил, верней существовал в одном принеприятнейшем не совсем глухом, но все же приглушенном поселке дед Илья. Жизнь его была тускла и не интересна, дни напролет проводил в гараже со своим старинным тарантасом или на рыбалке в лесной глуши за поселком. Вел угрюмый и больно скучный образ повседневной жизни. Хотя, говоря, по правде, мог позволить себе много или вовсе стать мелким предпринимателем или каким-нибудь сельским буржуем. В пору своей молодости работал усердно и честно, случалось и перерабатывал, когда просили, ибо отказывать совершенно не умел. Так к старости и смог накопить внушительную сумму золотых. Но не был дед Илья мот, да и предприимчивым назвать себя, как и другие его не мог. Скорее являлся он человеком просто по жизни плывущим и лишними заботами себя не обременявшим.

В настоящий момент кроме паршивого гаражика, рыбалки и тарантаса был отягощен помощью в воспитании не родного внука. Была забота эта в тягость ему, но он не противился. Толи от того, что смысла не было, то ли от великого ига лени, державшего его в своих пленах, как татары некогда славян. Ни внук, ни бабка, к слову, деда особо не воспринимали, да он и сам не шибко старался быть подобающим воспитателем. К воспитанию он подходил во все времена посредственно и спустя рукава, отчего-то хорошего ничего во внуке и не сталось. Отнюдь деда это совсем не волновало, то, о чем его просили и где думать особо не требовалось он выполнял, а там, все обходилось как-то без него.

Как-то маялся со свей колымагою дед, тут к нему и грянул по телефонной связи внук. Потребовал завтрашним днем ехать в соседнее село побольше по каким-то много важным делам. Ну дед поворчал, себе подстать, и согласился. При поступавших к нему просьбах мялся он всегда и ответов четких, да внятных предпочитал не давать. Не понятно, как делались совместно с ним дела у людей, при такой скверной манерой общения.

Утром следующего дня Илья брел к гаражу, дабы завести свой ржавый тарантас. Проходя мимо мусорных баков и деревянных позелененных подъездов таких же деревянных, но обшитых железными листами домов, он повидал белую здоровую собаку. Она что-то грызла у одной из «парадных» старо-советского дома, в миру называемом незамысловато «Финским». Название такое было дано в виду строительство оного строение по финляндскому образцу временного жилища, но как водица у нас в народе – пока не рухнет – будем эксплуатировать. Когда предстала сия чудная картина пред старым дедовским взглядом, он припомнил, о том, что бабка рассказывала ему как некая белая паршивая бездомная собака терроризирует местное население и ее в том числе, и с этим не мешало бы кому-нибудь разобраться. Говоря «кому-нибудь» ясно читался намек на деда Илью и его особую нелюбовь ко всякого рода животинке. Доев, собака повела своим псинячим взглядом и встретилась с очами старика. Они глядели друг на друга будто старые друзья, а может, быть заклятые враги или еще чего похуже. Дедов взгляд наполнился презрением к животному. Собака же отвечала лишь черными, бездонными шарами. Ничего чем можно было бы умертвить пса у старца при себе не было, но он запомнил этого белого большого и лохматого борова. Он явно еще придет по его душу.

Через несколько дней Илья был мимоходом на обеде в доме бабки и внука. Там, прямо за столом случился разговор между родными. Бабушка, глядя в деревянную раму грязного окна и сидя за столом сказала. – Батюшки, опять это зверье шастает в округе.

— Ты про пса?

— Ну не про кошек же. Так, кстати, ты не знаешь, кто-нибудь планирует с нею разобраться? Может в мэрии санкционируют отстрел бродячих собак, как это было с пяток лет тому назад?

— На самом деле я об думал… – Слукавил дед, об этом думать он вообще забыл и в мыслях была лишь одна рыбалка. – Я прикидываю как бы можно было бы ее по грамотному шлепнуть. А что касается МФЦ, так нет, об этом ничего не знаю.

— И все-таки ты решился взяться за собаку?

— Ну да… Только у меня даже ружья нету. Поговорю с кем-нибудь из гаражного кооператива, может быть у мужиков есть карабин или какой-то шпалер. Все-таки среди них много охотников.

Илья совсем уж позабыл об своем хотении. Он снова плелся по сельским улицам, держа уже который раз свой путь в гараж. Проходя уже, знакомый «Финский» дом он стал невольным свидетелем того, как тот самый белый пес загнал какого-то мальца к стенке и не давал ему уйти. Его животный резкий лай, будто бы разрезал ушные перепонки и отдавал прямо в мозг. Клыкастая пасть собаки брызжила слюнями при каждом звонком лае. Раздражающий звук давил на мальчика, еще немного и он обратится в плачь, его лицо уже приняло испуганный и бледный вид. Старика нельзя было назвать сильной персоналией, но перед животиной он трусом ни разу не являлся. Тем более припомнив о насущной проблеме, он ускоренно приблизился к месту развернувшейся трагедии. И как грянул своим басоватым гвалтом на собаку. – А ну, тварь блохастая, пошла отсюда! Застрелю сволочь! Расплодились паразиты! – Собака испугалась усатого старика и убежала. Убегая, она вновь кинула взгляд на деда. Она его узнала, ее взгляд был также черен и глубок как и в первой, но в нем читалось поминание врага.

— Ты чего, малец?

Мальчик посмотрел на Илью и заревел. Нет, он не испугался пожилого, просто держать слезы в себе уже не было мочи. Спустя пару секунд истерики к месту прибыл отец малого.

— Ринат?

— Да, здарова, Илья, что за чертовщина? – Беря за руку своего перепуганного и рыдающего сына спросил у старика отец.

— Собака, черт его дери, на твоего малого напала. Слава богу хоть не покусала… Я был рядом, подсобил. Вот чего вы за своими дитями не смотрите? Вон какая темень, а вы его одного отпускаете. Он первоклассник все-таки еще.

— Дядя Илья, не надо меня поучать. У нас поселок маленький, все друг друга знают, бояться нечего. Кто бы мог подумать, что надо какой-то псины бояться?!

— Хм, и то верно… Но впредь – следи за своим сыном сам, а то глядишь и не вернется как-нибудь.

Наконец Илья приходит к своему синеворотому ветхому, уже порядком подгнившему, в виду его деревянности, гаражу. И вот старик почти забыл уже не в первый раз об своем умысле, но мимо ворот его гаража проходил один знакомый с ружьем на перевес. Илья побросал работу и подскочил к вооруженному знакомцу.

— Здаров, Вадимыч, че, как жизнь у тебя?

— Привет, Айдарыч, хорош, живем по-тихому. А у тебя, что?

Продолжая путь ответил Вадимыч, Илья от него не отставал и следовал по ровнявшись с ним.

— Та замечательно, вот мотаюсь туда-сюда, да рыбу ловлю… Я это, о чем хотел спросить. У тебя вот винтовка…

— Ага, у тебя тоже была вроде. Охотник ты бывалый. – Перебил Вадимыч.

— Да была, да продал. Здоровьечко уже не позволяет в лес на зверье ходить.

— Понятно. Так что хотел-то?

— Тут одна псина завелась, паршивая. Честной народ терроризирует, пугает… Ее надо бы шлепнуть по красоте. А у тебя вон, винтарь, может, ты его хлопнешь? Ну, или мне одолжишь, я сам его пришиблю?

— Э-э-э, не, дорогой! Айдарыч, тут дело такое… — Закуривая сигарету. – Закон вышел, нельзя животный стрелять, ну в этих, в бродячих. В собачек, в кошечек там всяких… Я то совсем не против, и даже за… Но нет, не дам винтовку.

— Ай, чтоб его! А как же быть, а?

Пара приятелей уже подошла к гаражу Вадимыча. Последний отворил двери и вошел во внутрь. Илья прислонился к открытой дверце и застыл в ожидании логического ответа от собеседника.

— Ну, можно дрожжами его заморить.

— Это как?

— Смотри. Покупаешь дрожжи, понятное дело достаточного количества. И рассыпаешь по ареалу его, так сказать, обитания. Собака – она в конце концов животное по тупее человека будет и не там, так тут проглотит отраву…

— В дрожжах отрава будет? – Перебил Илья.

— Дрожжи – это и есть отрава. Ты не до слушал. Ну, так вот. Псина их проглотит, они у нее там забродят, и она где-нибудь откинется от заворота кишок.

— Звучит красиво! Надо бы пойти купить, да сделать как ты сказал. Спасибо, Вадимыч, давай, добра тебе!

Прошло с десяток дней. Дед восседал на еле стоящем табурете в своем гниющем гараже и занимался каким-то совершенно не занимательным для простого человека делом. Как вдруг раздался трезвон мобильного телефона. Илья почуял вибрацию в кармане своего бушлата и достал источник. На экране сияла надпись «Жена». Поднеся мобильник к уху, дед сказал. – Алле?

-Алло, привет, Илья, я тут у дома, меня преследует эта проклятая собака! Ты где? – Испуганным голосом послышалось из динамика.

— В гараже, а что?

— Ничего! Приди и помоги мне, коли можешь! А то я вот-вот помру тут, ни то от собаки, не то от сердечного разрыва!

— Сейчас буду.

Старик Илья поковылял к названному месту. Там, как и ожидалось — собака напала на бедную старушку и не давала ей подняться на подъезд и зайти в дом. Дед быстро снова отогнал собаку отборной матершиной. Та повторно прощалась с обидчиком западающим в душу взглядом.

— Цела? – Спросил дед бабку.

— Да… Как-то сегодня она пострашнее, позлее стала…

— В смысле?

— Да-а-а. Я ее последние дни всякими печенюшками задабривала, так она не кидалась. А сегодня даже нюхать не стала, как залаяла… я думала помру! Ты, кстати, вроде как с ней разобраться хотел.

— Э… Да, я решил, что я эту падаль дрожжами заморю.

После объяснения своего плана бабушке, та воскликнула. – Нет, нельзя так! Это не по-людски. Ее надо застрелить.

Дед скорчил свою не бритую мину, но промолчал.

Через недели две внук вновь затребовал поездки в соседнее село. Пришел день дороги. Внук нарушив растянувшуюся паузу в салоне автомобиля спросил.

— Ну, как там с собакой?

— Никак.

— А чего это?

— Вот, планирую ее завалить. А то она уже достала!

— А что тогда медлишь? Я слышал многие на нее жалуются, бабушка в том числе.

— Да, я знаю…

— Как планируешь умерщвлять?

— Дрожжами хотел. – Дед объяснил принцип исполнения задуманного при дрожжах.

— Звучит как-то не гуманно.

Лицо деда порозовело, он разозлился и вспылил.

— А как тут по-человечески? Стрелять нельзя – оштрафуют! Вот, даже если я глухой ночью пришибу эту пакость, все равно найдется какая-нибудь сердобольная баба, которая именно в этот момент смотрела в окошко попивая чай и стала случайной свидетельницей – она и донесет, потом меня с этим до гроба доведут! Такую бучу разведут, грязи столько наделают. И как тут по-другому, а?

— Ну да… Что правда – то правда, не поспоришь.

Илья смягчился и продолжил. — И ведь представь себе, есть еще такие мрази, которые подкармливают этих обормотов зубастых! А нам потом с ними раз…ся! – Зажевал последнее слово дед.

— Я тоже этого не понимаю.

— Нет, ну если жалко вам животных, ну возьми ты его к себе! Чего ты его балуешь, а? Чтоб он потом детей чьих-нибудь погрыз или какую-нибудь пенсионерку «забодал»?! Там же такая туша, даже взрослого мужика покалечить может!

— Н-да. Ситуация однозначно патовая.

— Строят эти зверинцы, приюты… Все на государственные деньги! Такое ощущение, что о детях малых сейчас беспокоятся меньше, чем о животных. Нет бы просто отстрелять, дак они в благородных играют… Невероятно, поразительно!

И тут в порыве бранных слов и рассуждение о том, как бы прибить эту скотину, Илье на ум пришла идея.

— О, кажись придумал!

— Что?

— Арбалет куплю! Как тебе идея?

— Звучит по лучше дрожжей.

— А то! Его не слышно, и мучится тварюга не будет.

Прибывая на большой земле с внуком, раскошелился-таки дед Илья на арбалет. И гордо повез его назад, домой.

И наступила ночь. Хромой походкой с сумкой за спиной шел, вернее ковылял, старик в бушлате. Он проходил мимо чахлой сельской школы, мимо каменно-красной больницы, мимо зеленого детского сада, который уже продолжительное время оформляли под снос… Вот и миновали знакомые мусорные баки. Илья стоял против логова белой собаки. Под одним из крылец жило это существо. Он стоял и выжидал. Белая мохнатое создание почуяло присутствие врага и показалось перед ним. Распахнулся чехол, в руках старца показался арбалет, животное надвигаясь смотрело на него предчувствуя что-либо. Илья молча заложил стрелу на место. Подняв арбалет, он починал прицеливаться. Смотря в прицел, дед уловил этот собачий взгляд, его бездонность и будто бы ничто навеивали воспоминания о детстве старика. В отрочестве он не редко был свидетелем или прямым участником расправы над животными. По велению старших ему выпадала нелегкая моральная задача, то утопить котят, то выбросить щенков, но с ней всегда он совладал, ему их было жалко, но жалость, как и многие сентиментальные чувства выветрилась из него за долгие года бренного волочение по жизни. История печально и решительно повторялась, не смотря на ощущения старика.

Собака сумрачно смотрела прямо в серые глаза вершителя ее судьбы. Ее пасть начала пенится, послышалось рычание. Она дернулась и побежала прямо на дедка. Его дряхлый палец спустил спусковой крючок… Собаки более не стало, как и суеты в жизни дедушки Ильи.

Конец.