Иисус - осужденный пророк

Иисус — осужденный пророк

   «…Брошусь на землю
      у ног распятья,
      Обомру и закушу уста.
      Слишком многим руки для объятья
      Ты раскинешь по концам креста».
            Б. Пастернак.

            1

   Он не мог сомкнуть глаз. Перед глазами мелькали картинки и образы. Так случалось с ним время от времени и он боялся этих странных и страшных видений. От них было невозможно спрятаться, казалось, что голова сейчас разорвется. Перед глазами стояли люди в невиданной, нелепой одежде. Они кричали, взывали о помощи. Повсюду горели огромные костры. Крики и запах человеческого мяса. Он чувствовал его, этот тошнотворный, вызывающий отвращение, запах. Отчетливо слышал душераздирающие вопли.
   Он знал, что эти картинки — картинки из будущего.
   — Господи, — взмолился Иисус, — я вижу, что в будущем мое учение принесет миру много зла… Я чувствую запах костров, на которых сгорят тысячи невинных женщин, я слышу крики и плач детей, которые будут умирать во имя мое, я знаю, что будет множество войн и очень много крови прольется… Господи, мне не нужны эти жертвы… Быть может, ты сделал избранником не того человека… Я больше не хочу, не могу проповедовать… Много людей погибнет, я не стану, оно того не…
   Иисус не договорил.
   С детства он привык, что Бог разговаривает с ним. Бог был в нем и направлял его своею рукой. Иисус отчетливо слышал в голове мысленный голос. Это был Бог. Иисус мог задать мысленный вопрос и получить такой же мысленный ответ. Но сейчас Бог молчал. Иисус подумал, что обидел Бога и очень опечалился. Обидеть Бога ему хотелось меньше всего. Иисус встряхнул влажные волосы, печально опустив глаза в пол.
   — Отец, прости, — прошептал он. — Может быть, я показался тебе малодушным… Я не хотел огорчить тебя…
   Бог по-прежнему молчал.
   Иисус много лет свыкался с мыслью о том, что он не простой человек и продолжал свыкаться до сих пор. Откуда-то знал он, что Иосиф ему не отец, а настоящий его отец — Бог. Что родился он на этот свет не просто так, а с определенной миссией. Он родился, чтобы принести себя в жертву, будто агнец, которого готовили на заклание.
   Он — богочеловек? Но он испытывает страх как обычный смертный!
   Иисус знал, что принеся себя в жертву, должен спасти все человечество. Что значит его жизнь в сравнении с жизнью всего человечества! Он должен умереть смертью героя. Но страх сжимал все внутри. Быть может и вправду Бог выбрал не того человека? В любом случае Иисус сделает так, как будет лучше для Бога. Он принесет себя в жертву, не смотря на страх и сомнение. В конце концов, даже это ничто в сравнении с жизнью целого человечества, которое он обязан спасти. Теперь на его совести серьезная миссия и очень большая ответственность.
   «Сему надлежит быть», — услышал Иисус в голове. Бог заговорил с ним! Но что это значит? Очевидно, это было ответом на его предыдущий вопрос.
   Но как Иисус может проповедовать, зная, сколько крови из-за этого учения прольется в будущем! Одна женщина с большими зелеными глазами просто не выходила из головы! Он чувствовал запах ее паленой кожи. Стало не по себе.
   — Кто я такой, чтобы оспаривать твои решения, Господи! — он удрученно вышел на улицу. Его ждали ученики. Иисус бегло посмотрел на Иуду. Иуда предаст его, когда придет час. Если пытки и смерть неизбежны, не все ли равно? Иуда предаст его не потому, что плохой, а потому, что так должно быть. Иуда выбран для предательства, как Иисус для жертвы. В чем же винить его! Кто-то все равно это должен быть!
   И что он теперь скажет ученикам, зная, что учение его принесет людям войны, казни и пытки вместо просветления! Он сам это видел. Его картинки никогда не врут.
   Иисус помнил свое первое чудо. Это было в Кане Галилейской на одной свадьбе. В тот самый день, когда закончилось вино и Иисус попросил напомнить шесть каменных водоносов водою. Он боялся и переживал, что чуда может не получиться и ему будет неудобно перед людьми. Тогда Иисус услышал мысленный голос Бога, который сказал ему, чтобы он не переживал, а во всем полагался на божью волю. Иисус устыдился своим сомнениям и мысленно попросил прощения у Бога. Он отпустил волнение и страх полностью растворившись в мысленном голосе Отца. Чудо действительно произошло — вода обратилась хорошим вином. Тогда ученики еще более прежнего уверовали в Иисуса, а Иисус еще больше уверовал в свое земное предназначение.
   Ученики уже давно ждали, смущенно толпясь у дверей, а Иисус все еще пребывал где-то далеко, все думал о картинках из будущего. Он сомневался, стоит ли проповедовать и дальше, если в последствии это учение принесет людям столько зла. Вспомнился голос Бога: «Сему надлежит быть».
   Возможно, следует принять неизбежность, которой он есть лишь орудие.
   — Учитель, собрались люди. Они давно уже ждут, — несмело сказал Симон-Петр.
   Иисус смутился. Он попросил прощения за то, что всем пришлось так долго ждать, и быстрыми шагами направился вперед. Ученики поспешно последовали за ним.
   «Господи, дай мне силы», — мысленно попросил Иисус. Он чувствовал, что истощен раздиравшими его сомнениями. Люди давно уже ждали его. В основном здесь были одни бедняки, многие из них — женщины и калеки. Они верили в него. Он — их последняя надежда. Мир сурово обошелся с ними, так пусть же справедливость будет установлена хотя бы после смерти, пусть они, немощные, униженные, обретут рай после смерти и пребудут в вечном умиротворении и блаженстве. Царь всех земных царей раздаст всем заслуженную награду.
   Иисусу стало неудобно, что он заставил всех этих несчастных так долго ждать, одержимый видениями. От природы он был добр и застенчив. Иисус попросил у всех прощения за свое долгое отсутствие. Его приветствовали в немом молчании.
   Иисус смутился. Ему нужно было быть хорошим оратором, чтобы донести до сердец слово божие. Сможет ли он выполнить возложенную на него миссию, такую ответственную? «Господи, помоги мне», — подумал Иисус. И тут же стал говорить. Говорить так, что заслушивались малые дети. Будто бы за него говорил кто-то другой.
   — Вышел сеятель сеять, — когда сеял он, одно семя упало у дороги. И налетели птицы и поклевали. Другое упало в места каменистые, где земли было немного и взошло вскоре, ибо земля была неглубока. Когда взошло солнце, росток увял, потому что не имел корня. Третье упало в терние. Терние выросло и заглушило его. Четвертое же упало в хорошую землю и принесло плод. Кто умеет уши да услышит!
   Иисус удивился, почему он рассказывает эту притчу, которую вовсе не знал. Он подумал, что, должно быть, за него говорит сам Бог, вразумляя через него остальных.
   Иисус принялся пояснять значение мудрой притчи.
   — Ко всякому, кто слушает о Царствии Небесном и не понимает, приходит демон и похищает то, что посеяно в сердце его — вот, что означает посеянное при дороге.
   Посеянное в каменистых местах — значит, когда тот, кто слышит слово и с радостью принимает его, но сам не постоянен и не имеет в себе корня.
   Посеянное в тернии означает того, кто слышит слово, но мирская забота о богатстве заглушает его и оно оказывается в душе его бесплодным.
   Посеянное на доброй земле означает слышащего слово и разумеющего его.
   Иисус поднял глаза и бегло поймал взгляд Марии Магдалины. Он знал, что они никогда не будут вместе, ибо у него другое предназначение. Он знал, что они никогда не будут вместе, ибо у него другое предназначение. Он должен любить ее некой всеобъемлющей, вселенскою любовью, как и любого другого человека. И он любит ее этой всеобъемлющей вселенской любовью. Он не имеет права любить ее по-другому, не имеет права даже подумать об этом, дабы не согрешить. У него никогда не будет семьи. Его дни на земле сочтены. Каждый день приближает его к неизбежной мучительной смерти. Страх осознания неминуемого приближения смерти на мгновение завладел Иисусом. В минуту слабости он увидел приближающего убогого слепца. Рот слепца был искажен нелепой усмешкой. Слепец кинулся к Иисусу, схватил его за сандалию, рухнув на земь. Иисус отпрянул от неожиданности. Слепец поднял на него убогое лицо и стал трогать его, будто пытаясь разглядеть невидящим взором.
   — Господи, — заговорил слепец, — помнишь ли ты плач умерщвленных младенцев Вифлиемских? Слышал ли ты стоны их матерей? Приход царствия твоего омылся реками крови невинных детей! Бог спас Тебя, пожертвовав сотнями безгрешных душ, как же так, Господи? Разве во сне не слышишь ты плача безвинно убиенных ради того, кто рожден славить Царя Царей?
   Иисус опешил. Он не ожидал такого вопроса и не знал, как на него ответить. Среди слушателей Иисуса воцарилось молчание.
   «Диавол. Это он снова искушает меня, вводя в заблуждение», — подумал Иисус.
   — На все воля Отца Небесного, — сказал он. — Кто я такой, чтобы судить о замыслах его! — только и ответил Иисус, попытавшись освободиться от слепца.
   — Пойдем, Господи, — увлекла Иисуса Магдалина, чтобы хоть как-то помочь.
   — Кровь! — закричал обезумевший слепец. — Море крови невинных младенцев, вот оно, начало твоего Царствие! Это самое начало! Море, море крови прольется еще по милости твоей, Господи! — кричал во след слепец.
   — Он сумасшедший, — сказала громко Магдалина, чтобы все люди слышали. — Не слушайте его!
   — Правду слушать не хочет никто! — продолжал голосить слепец. — Кровь безвинных младенцев вопиет!
   Иисусу хотелось лишиться слуха. Он знал, что убогий прав, даже, если в него и вошел Диавол, искушавший его. Море крови действительно прольется, он сам видел это. Убийство младенцев было только началом…

   Иисус несколько дней искал уединения, не желая никого видеть. Этот слепец будто приоткрыл ему глаза. Он, избранный Богом, спасся, в то время, когда сотни безвинных младенцев погибли! Иисус стал чувствовать себя едва ли не соучастником преступления Ирода. Зачем ангел являлся пастухом и мудрецам, рассказывая о пришествии Его на землю? Тем самым он спровоцировал Ирода на массовые убийства! Обдумывая это, Иисус лишился покоя.
   «Вставай, не время для уныния, в тебе нуждаются».
   Иисус отчетливо услышал мысленный голос. Бог. Он ведет Его. Иисус безропотно вышел и пошел по улице.
   «В том, что погибли младенцы, нет твоей вины, ибо на все воля моя, но ты можешь спасти того, кто нуждается в тебе»…
   Иисус услышал женский плач. Шли люди, несущие тело молодого парня. Почему-то Иисус знал, что это умер единственный сын несчастной вдовы.
   — Не плачь! — обратился Иисус к обезумевшей от горя женщине, но та даже не слушала его.
   — Остановитесь! — закричал Иисус несущим тело.
   — Прочь с дороги, пророк, мертвецу уже не поможешь! — ответил некто из несущих.
   — Юноша! Тебе говорю, встань!
   Мужчины едва не выронили носилки, когда на них зашевелился покойник. Мертвый юноша сел на носилках и заговорил. Всех обуял страх.
   — Великий пророк! — крикнул кто-то в толпе и остальные будто ожили. Вдова кинулась обнимать вновь обретенного сына.
   Иисус увидел, что здесь была Магдалина, которая со слезами радости кинулась к его ногам.
   — Чудо, Господи, чудо!
   Она плакала, обнимая его ноги. Иисус возложил руку на голову Магдалины, боясь даже думать о том, что любит ее как женщину.
   Здесь же были и ученики, которые тоже видели чудо своими глазами и воссылали славу Господу.
   Иисус видел, с каким обожанием и поклонением они смотрели на него. Иисус боялся этого. Он не Бог. Он всего лишь исполняет его волю — свою миссию. «Не сотвори себе кумира». Иисус не хотел быть для них кумиром.
   Иисус посмотрел на учеников — Симон Петр, Андрей, Филипп, Левий Матфей… Он любил их вселенской любовью, каждого из них… Даже Иуду, который предаст его врагам… Иуда не виновен. Он ни в чем не виновен!
   Иисус ласково улыбнулся Иуде. Иисус знал, что Иуда тоже любил его, иначе не вздернулся бы потом на дереве. Иисус знал, что Иуда непременно вздернется. Он принесет свою жертву этому миру. Искупит свое предательство собственной смертью.
   Иисус радовался тому, что смог помочь сыну вдовы и тому, что он любит своих учеников и всех остальных людей одинаково. Так, как заповедовал ему Отец. Иисус стал тихонько молиться Богу и благодарить его за все.
   Он пошел по морю. Магдалина, ученики, и все люди, видевшие волшебное чудо воскрешения мертвого, устремились за ним. Иисус залез в рыбацкую лодку.
   — Подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб разного рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов…
   Левий Матфей поспешно записывал строки, которые станут строками священного писания, боясь исказить хоть слово из сказанного учителем.
   Они отплывали на лодке. В полном спокойствии и умиротворении глаза Иисуса закрылись. Он погрузился в сон.
   — Какая непогода, — сказал Симон Петр, — как бы не было бури.
   — Буря неизбежна, — ответил Иаков. Небо заволокло тучами. Неприветливое море вспенилось, забурлило. Такое ласковое вначале, оно сейчас готово было поглотить маленькую лодку с ее обитателями. Море раскрылось, словно пасть гигантского чудовища.
   — Будите Иисуса! — в испуге закричал Нафанаил Варфоломей.
   — Господи! — закричал Андрей, затормошив Иисуса. — Спаси нас: мы погибнем.
   Иисус приоткрыл глаза. Лодку швыряло из стороны в сторону. Волны будто издевались, желая проучить людей перед гибелью.
   — Где вера ваша? — ответил Иисус. — Что вы так боязливы, маловерные?
   Ученики видели, как Учитель разговаривает с ветром и волнами, будто со старыми приятелями, уговаривая их утихнуть.
   Переглянувшись, ученики решили, что Иисус помешался из-за страха перед смертью. Как же удивились они, когда ветер и волны тот же час утихли и наступила совершенная тишина.
   Лодка спокойно колебалась на волнах, а небо начало проясняться.
   — Кто же это, что ветрами и водой повелевает? — в изумлении прошептал Левий Матфей.
   Иисус знал, что теперь они еще больше начнут почитать его, как самого Бога. Это не нравилось ему. Еще он подумал о том, что был резок с учениками, обвинив их в маловерии. Это тоже не понравилось ему и стало немного стыдно перед учениками. Вспомнился образ Магдалины, ее чудесный профиль. Нет. Он будет любить ее точно также, как любого человека на земле, ведь у него нет права на исключения.
   «Отец мой Небесный, прости, если что не так», — мысленно помолился Иисус. С неба ему улыбался солнечный луч, играя на волнах. Иисус смотрел в тихую, спокойную синюю даль. Море пребывало в абсолютном штиле.
   «Спасибо, Отец, что не позволил нам умереть», — подумал Иисус. Солнечный луч продолжал ему улыбаться.
   Иисус подумал о том, что сегодня совершил два невероятных чуда, даже не задумываясь о них. Теперь люди начнут считать его Богом, а он всего лишь обычный человек со своими сомнениями и слабостями.

   К огромному столбу была привязана женщина. Ее прекрасное лицо измазано сажей, ее чудные волосы спутались, ее ноги были босы и кровоточили, ее глаза напоминали глаза затравленного зверя, ее тонкий стан до жуткой боли стянули тугие веревки.
   — Ведьма! — закричали в толпе. — Ведьма проклятая! Именем церкви, именем Господа, сжечь исчадие ада!
   Раздался треск поленьев и лицо ее с укором и мольбой повернулось в его сторону. Он видел его сквозь блики пламени. Это было лицо Магдалины.
   — Господи, — говорит она. — За что?
   Этот вопрос можно было прочесть в ее, таких любимых, глазах.
   Иисус проснулся. Волосы прилипли ко лбу от холодного пота. Кошмарный сон.
   Он услышал в голове мысленный голос. Но это не был Бог.
   — Вот, к чему приведет твое учение, — говорил он. — Видел последствия? Вот они, твои плоды, которые будут пожинать много поколений, утопая в крови убийств!
   Иисус знал, что с ним говорит дух нечистый.
   — Уходи, Лукавый, тебе не удастся искусить меня!
   — Я не собираюсь искушать тебя. Я лишь напомнил тебе ту правду, которую ты и сам знаешь.
   — На все воля Всевышнего, — ответил Иисус.
   — Как же кровожаден твой Всевышний, если такова его воля!
   — Замолчи, Лукавый! Я не стану слушать тебя.
   — Тебе и не нужно слушать меня. Я — всего лишь отражение твоих страхов, которые ты держишь глубоко под замком и пытаешься оправдать все лишь только тем, что на все есть воля твоего Всевышнего! Ты боишься мучений и смерти, не так ли, Господи? Как часто ты задумываешься об этом!..
   Голос исчез.
   Иисус приоткрыл дверь. В комнатушку проник лунный свет и свежий ночной воздух. Он принялся горячо молиться.
   — Отец, не оставляй одного… Мой грех в том, что в душе присутствует страх, но я смогу преодолеть его, чтобы принести спасение всему человечеству…

   Андрей и его брат Симон Петр закинули сети в море.
   — Кто он такой? — проговорил Петр. — Кто он, что творит ТАКОЕ? Быть может, сам Бог, принявший человеческое обличье?
   — Не он, а вера его творит такие великие чудеса, — ответил Андрей. — Помоги же тянуть сети, они полны рыбы!
   Иисус продолжал творить чудеса. Он не мог отказать никому.
   Начальник синагоги Иаир слезно молил, чтобы спасли его умирающую дочь и Иисус охотно последовал за ним. Иисус шел за Иаиром, с трудом пробираясь сквозь толпу, и неожиданно заметил, как из него вышла вся его сила.
   — Кто прикоснулся ко мне? — обратился Иисус ко всем.
   — Так это народ со всех сторон теснит тебя! — ответил Иаков.
   Но Иисус стал смотреть по сторонам, чтобы понять, кто сделал это.
   Перед ним упала на колени женщина.
   — Господи, двенадцать лет страдаю я кровотечением, но ни один врач не в силах был помочь мне! Я подумала, что если хоть к одежде твоей прикоснусь, буду здорова непременно!
   — Встань! — ответил Иисус. — Твоя вера спасла тебя, иди с миром и будь здорова!
   А тем временем, несчастному Иаиру сообщили, что дочь его умерла.
   — Не бойся, — ответил Иисус. — Ты только веруй…
   Они вошли в дом, полный плача и горя.
   — Что плачете все? Девица лишь спит! — сказал Учитель.
   — Как можешь ты так шутить, когда в нашем доме великое горе! — ответили женщины.
   — Петр, Иаков, Иоанн, идите со мной, — сказал Иисус.
   Они вошли в комнату, где лежала мертвая девочка. Иисус подошел к ложу и взял ее за руку:
   — Встань, девица!
   Девочка встала. И заговорила. И стала ходить.
   Все, увидевшие чудо, изумились, едва не лишившись дара речи. Ученики лишь переглянулись. Они давно уверовали в силу Иисуса. И сегодняшний день был еще одним подтверждением.

   Следующее чудо Иисус совершил в канун иудейского праздника Пасхи, в окрестностях Тивериады. Очень многие люди видели, как он исцелял больных и воскрешал мертвых и множество людей пошло за ним.
   Иисус взошел на гору вместе со своими учениками.
   Иисус, задумав совершить очередное чудо, спросил, испытывая Филиппа:
   — Где нам купить хлебов, чтобы накормить их всех?
   — На двести динариев можно купить слишком мало для них. Им не достанется даже по маленькому кусочку, — ответил Филипп.
   — У одного мальчика здесь есть пять ячменных хлебов, да две рыбешки, но часто это для такого множества людей! — вмешался в разговор Андрей.
   Иисус загадочно улыбнулся и попросил принести хлебы.
   Он раздавал хлебы и рыбу ученикам, а те, в свою очередь, остальным людям. Ели сколько кто хотел. Оставшимися кусками наполнили двенадцать коробов и это осталось от пяти ячменных хлебов!
   — Истинно это Тот Пророк, который должен был явиться в мир! — сказал один старик, видавший чудо.
   Иисус ласково смотрел на людей. Он с удовольствием готов был помочь каждому из них.
   Среди толпы стояли и его друзья — сестры Марфа и Мария со своим братом Лазарем из Вифании.
Время от времени Иисус навещал их и они с удовольствием слушали его проповеди.
   С легким ветром подобралась к сердцу тень грусти — Магдалины не было сегодня. Она не слушала его речи с упоением. Иисус скучал. Начались видения. Сквозь пелену веков доносился запах костров, на которых мучились невинные, лязг мечей и мерзкие звуки орудий пыток, которыми будут истязать тысячи людей. Во имя Его…
   Иисус стал горячо молиться и видения отступили.
   Каждый пережитый день сокращал расстояние, приближая его к испытаниям и смерти в Иерусалиме.

   Лодка с учениками была на середине моря. Они оставили Иисуса одного на горе. Учитель продолжал молиться.
   — Какой сильный ветер дует! — сказал Фома. — Мы можем потонуть!
   Ветер поднимался все сильнее, гоняя суденышко из стороны в сторону. Его беспощадно било волнами.
   — Смотрите! — вскричал Иуда Искариот, тыча пальцем в водную гладь.
   — О Господи! — закричали ученики. Они увидели Иисуса, шедшего по волнам.
   — Это призрак! — закричал Левий Матфей.
   От ужаса ученики начали кричать.
   — Это я, не бойтесь! — крикнул Иисус, продолжая идти по бушующим волнам.
   — Господи, если это ты, повели мне придти к тебе по воде! — сказал Симон Петр.
   — Так иди, чего же ты ждешь! — ответил Иисус.
   И Петр действительно пошел к Иисусу прямо по воде, находясь на середине моря.
   А ветер поднялся еще сильнее. Испугавшись, Петр начал тонуть.
   — Господи, спаси!
   Иисус схватил его за руку и поддержал:
   — Зачем усомнился?
   Иисус помог Симону Петру забраться в лодку и залез в нее сам.
   Ученики поклонились ему.
   — Действительно, ты сын божий, — сказал Иоанн.
   Ветер утих.
   Левий Матфей описал этот случай и великое чудо подробное, как мог…

   Иисус вспомнил ночную беседу с лукавым. Свои сны и видения. Он вспомнил, как дух нечистый искушал его в пустыне. Вспомнил, как через сорок дней поста захотелось есть, и как в эту минуту подоспел Лукавый, находящийся всегда на чеку.
   В одном Лукавый проиграл — пытаясь разбудить в нем жажду сребролюбия и роскоши. Когда показал ему все царства мира с их славой, пытаясь уговорить его оступиться. Иисус не хотел богатства, дворцов и драгоценных камней. Ему нравилось просто странствовать, донося до ушей слышащих то, что заповедовал Его Отец. Возможно, найдутся такие души, в которых слово его даст ростки, и вырастет прекраснейший сад. Тогда и жизнь и смерть его будут не напрасными. Или…
   Яркие образы недавнего сна проходили перед глазами.
   — Отец, прости меня за сомнения, ведь я всего лишь простой человек, которому столько еще предстоит испытать…

   — Господи! — позвал Симон Петр.
   Иисус очнулся от глубокого транса, в который часто впадал, когда молился.
   — Вы должны знать… — проговорил Иисус.
   — Что знать, Господи? — спросил Иуда.
   Глядя на него, Иисус вздохнул.
   — Мне предстоит умереть в Иерусалиме, — ответил Иисус.
   — Как же так! — вскричал Филипп. — Человек, воскрешающий других, не может умереть сам!
   Ученики начали роптать.
   На глазах Петра выступили слезы. Он сжал кулаки:
   — Не шути так с нами, Господи!
   — Успокойтесь, — ответил Иисус. — Сему надлежит быть. Я много пострадаю от старейшин и книжников и буду убит… Но в третий день воскресну.
   Но это мало утешило учеников и они продолжали возмущаться.
   — Как же так, Господи, ты не можешь умереть, не можешь покинуть нас! — вскричал Фаддей.
   Иисус ничего не ответил на это.
   — Петр, Иаков, Иоанн, пойдемте со мной!
   Ученики, которых он назвал, пошли за ним. Иисус начал подниматься на высокую гору. Петр, Иаков и Иоанн в траурном молчании шли сзади. Они думали, как была щедра к ним судьба, что свела их с таким замечательным и необыкновенным человеком, как Иисус, творящим сказочные, невероятные чудеса, и как жестока она оказалась, решив навсегда лишить их мудрого, самого любимого учителя!
   По лицу Петра Симона текли слезы. Он не мог понять, зачем Богу понадобилась жизнь такого человека, как Иисус, доброго, мудрого… Сколько пьяниц никчемных и разбойников повсюду! Зачем забирать жизнь у того, кто должен жить! Сколько пользы принес бы он людям! Сколько жизней бы спас, сколько мертвых воскресил бы! Почему этот святой человек непременно должен был умереть?!
   Иисус знал, что Петр плачет, хотя шел, не оборачиваясь и не слышал ни единого всхлипа.
   «И петух три раза прокричать не успеет, как ты, который плачет сейчас, отречешься от меня»…
   Иисус не винил Петра за то, что тот пока еще не успел сделать. Он не винил его за человеческую слабость. Не судите, да не судимы будете.
   — Не плачь, Петр, — не оборачиваясь, сказал Иисус. — Я умру, чтобы спасти человечество. В третий день я воскресну.
   Петр Симон еще больше упал духом. Он обозлился на то, что Иисус должен принести себя в жертву. Не понятно кому и зачем эта жертва нужна.
   «Тебя будут оплакивать миллионы… Столетьями, тысячелетьями, хотя вокруг каждый день мучаются и умирают миллиарды людей. Люди мучаются, люди умирают, люди приносят себя в жертву. Но лишь Тебя на века сделают великим мучеником. Лишь из твоей смерти сделают культ, переходящий из поколение в поколение. Твоей смерти будут поклоняться и возносить молитвы»…
   Это снова был голос лукавого. Петр Симон не мог ничего понять. Случилось что-то ненормальное, из ряда вон выходящее. Петр привык уже к чудесам и, наверное, мало бы удивился тому, если бы Иисус полетел, но это было что-то новое.
   Лицо учителя просияло, будто внутри него горел некий свет, как от светильника. Его одежда сделалась белее снега. Иаков и Иоанн смотрели на Мессию в немом восторге. И вдруг появились пророки Моисей и Илия. Они, вместе с Иисусом, принялись обсуждать то, что ему надлежит свершить в Иерусалиме. А к ним приближалось некое святящееся облако и это облако осенило их лица. Раздался неземной голос:
   — Это сын мой возлюбленный, Его слушайте.
   Петр, Симон, Иаков и Иоанн пали ниц, сильно испугавшись, ибо человеку свойственно бояться сверхъестественного.
   Иисус дотронулся до своих учеников:
   — Встаньте, не бойтесь! — Ученики подняли глаза, но кроме Иисуса никого не увидели. Волшебство развеялось, как дым.
   Петр Симон подумал, что должен быть счастлив уже от того, что имеет возможность наблюдать такие чудеса. Он решил начать писать книгу, в которой расскажет об увиденном.

            5
   Иисус находился в уединенном месте с учениками. Он рассказывал ученикам притчу о безумном богаче, который радовался накопленному богатству, не подозревая, что сегодня умрет, а его богатство пропадет даром.
   В этот момент пришло печальное известие от сестер из Вифании Марфы и Марии — их брат Лазарь лежал при смерти.
   — Эта болезнь не к смерти, а к славе божьей, — ответил Иисус.
   Когда он собрался в Вифанию, Лазарь уже умер.
   Дома скорбели по умершему. Обе сестры были в трауре, со слезами.
   — Если бы ты был здесь, наш брат не умер бы! — рыдая, сказала Марфа.
   — Воскреснет брат твой… — ответил Иисус. — Кто будет веровать, если не умрет, оживет. Всякий верующий не умрет вовек. Где вы положили его?
   Его отвели в пещеру, в которой был погребен Лазарь.
   — Отвалите камень, — сказал Иисус.
   — Лазарь уже четыре дня в гробу! — воскликнула Марфа.
   — Не говорил ли я, что верующий увидит славу Божию?
   Камень наконец-то отвалили. Иисус проговорил, глядя на небо:
   — Отче! Благодарю Тебя, что ты услышал меня. Я знал, что ты всегда слышишь меня… Лазарь, выйди к нам!
   Многие подсмеивались, считая Иисуса сумасшедшим. Но на глазах изумленной толпы, вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами.

   Когда Иисус наконец увидел Магдалину, она была в слезах.
   — Почему ты не сказал мне, почему?! — она едва не накинулась на него с кулаками. Из внимающей речам учителя последовательницы, она превратилась в несчастную женщину.
   — Почему я всегда узнаю все в последний момент! — она разразилась рыданиями, упав на землю.
   Ее волосы разметались по земле.
   — Встань, Мария, — отвернулся Иисус, — сему надлежит быть. — Он не мог выносить страданий любимого человека.
   — Чему надлежит быть?!
   Тому, что в Иерусалиме тебя подвергнут истязаниям, а потом убьют?!
   Ее горящие глаза дикой кошки говорили за нее. Иисус знал, что она также любит его, как и он ее. Но они никогда не будут вместе. И скоро он войдет в Иерусалим. И дни его сочтены. Мурашки побежали по коже. Он отчетливо представил свои мучения.
   Мария Магдалина продолжала рыдать, заранее оплакивая его смерть. Захотелось обнять ее. Но конечно он не сделает этого, как и не сделает много чего другого.
   — Моя жертва не будет напрасной, это может утешить тебя, — сказал Иисус.
   — Ты думаешь только о своем Боге и своей миссии, эгоист! — закричала Магдалина. — А кто подумает о людях, которые любят тебя, которым ты дорог?! А твои ученики, что с ними будет?! А я, наконец…
   — Все в руках божьих, — ответил Иисус.
   — Я тебя ненавижу! — закричала Магдалина, собираясь ударить его, но Иисус поймал ее руку. Он смотрел на ее разгневанное, залитое слезами лицо, которое находилось так близко. Иисус отвел глаза в сторону. Он знал, что еще минута, и Магдалина кинется к нему. Иисус отстранил ее.
   — Ложись спать, Мария, и не плачь обо мне. Никто не в силах ничего изменить.
   Он вышел. пусть он навсегда останется Учителем для нее. Учителем, не мужчиной. Человеком, творящим чудеса, человеком, приносящим себя в жертву человечеству.
   Иисус долго думал о Магдалине. Он знал, что ей сейчас плохо и больно, и стал молиться.
   Он просил Отца облегчить терзания ее и свои заодно тоже. Просил прощения за то, если в чем-то был неправ перед Богом или перед другими. Он всегда делал так перед сном, подытоживая прошедший день…

   Иисус вместе с учениками был по дороге в Иерусалим. Он сам шел навстречу палачам. Этот город убьет его…
   — Идите в селение и отвяжите найденную ослицу и молодого осла. Если кто-то начнет возражать, отвечайте, что они надобны Господу, — сказал Иисус ученикам.
   Сев на осла, Иисус подъезжал к Иерусалиму. Люди расстилали перед ним свою одежду и пальмовые ветви.
   — Осанна в вышних! (спасение) — кричали люди. — Благословен Грядущий во имя Господа!
   — Кто это? Кто это? — спрашивали многие, когда Иисус въехал в дщерь Сионову (Иерусалим).
   — Это Иисус. Пророк из Назарета Галилейского — отвечали те, кто знали о нем.
   — Мы сами видели, как он воскрешал мертвецов!
   — И свершал много необыкновенных чудес!
   Услышав это все, фарисеи стали совещаться между собой.
   — Весь мир идет за ним!
   — Сегодня я сказал этому пророку, чтобы запретил своим ученикам прославлять его. И что он ответил! — возмутился один из фарисеев. — Что если ученики умолкнут, то камни возопиют!
   Фарисеи призадумались, ведь сей новый персонаж мог быть весьма невыгоден для них.

   Оглядывая город, Иисус прослезился.
   — О, если бы ты, Иерусалим, узнал, что служит к миру твоему! Но сейчас это не сокрыто от глаз твоих… Придет время, когда враги твои окружат тебя, и разорят тебя, и побьют детей твоих, и не оставят в тебе камня на камне… — слезы потекли по лицу учителя. — Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел я собрать детей твоих, как птица птенцов под крылья, и вы не захотели! И останется дом ваш пуст. Говорю же вам, что вы не увидите Меня, пока не придет время и вы не скажете: «Благословен Грядущий во имя Господа!»
   Ветер смахнул слезу с его щеки Иисус почувствовал сильное головокружение. Перед глазами пронеслись картинки. Иерусалим, тысячелетия спустя… Насколько изменится он!.. И люди сотнями будут съезжаться сюда, чтобы поклоняться святыням и славить имя Его, того, кого сейчас будут бичевать и предадут смерти…

   Иисус прекрасно знал, как первосвященники и фарисеи относятся к нему, и решил рассказать притчу.
   — Хозяин одного виноградника обнес его оградою, построил башню и отдал его виноградарям.
   Когда же пришло время плодов, послал он слуг к виноградарям, чтобы взять свои плоды. Виноградари схватили слуг и убили.
   Послал хозяин других слуг, но и с ними поступили также, как и с первыми. Решил он послать к виноградарям своего сына. Виноградари схватили его и убили. Итак, когда придет хозяин виноградника, что сделает он с этими виноградарями?
   — Злодеев предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды во времена свои, — ответили Иисусу.
   — Неужели вы никогда не читали в Писании, — спросил Иисус, — «Камень, который отвергли строители, тот самый, сделался главою угла? Это от Господа, и есть дивно в очах наших?» Потому говорю, что отнимется у вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его. Тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит!
   Первосвященники и фарисеи поняли, что он говорит о них.
   — Давайте схватим его!
   — Народ взбунтуется, его почитают за пророка.
   Это была змея, которая затаилась и выжидала удобного момента, чтобы выпустить свое смертельное жало.
   Невесть откуда взявшийся здесь пророк, обличающий их, да еще и утверждающий, что он — сын самого Бога, был явно, как кость в горле.
   Но фарисеи продолжали негодовать и совещались, на чем бы лучше подловить Иисуса.
   — Я знаю, как заманить его в ловушку! — сказал, наконец, один из фарисеев, и послал к Иисусу своих учеников.
   — Учитель! — сказали они. — Мы знаем, что Ты справедлив, и истинного пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому-либо; скажи нам: как тебе кажется, позволительно ли давать подать кесарю или нет?
   Фарисеи сделали довольно хитрый ход — если бы Иисус сказал, что кесарю следует давать подать, его обвинили бы в предательстве, в поддержке римской власти. Если бы ответил, что подать платить нельзя, его бы назвали мятежником.
   — Что искушаете меня, лицемеры? — ответил Иисус. — Принесите мне монету, которой платится подать.
   Ему дали динарий.
   — Чье здесь изображение и надпись? — спросил Иисус.
   — Кесаревы, — ответили фарисеи.
   — Так отдавайте кесарю кесарево, а Богу Божие.
   Фарисеи очень удивились мудрому ответу и, оставив его, ушли.
   — На Моисеивом седалище сели книжники и фарисеи, — сказал Иисус, обращаясь уже к народу, — все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят и не делают; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди…
   Когда народ разошелся, Иисус остался со своими учениками, которые стали расспрашивать его о будущем.
   — Перед тем, как я приду на землю во второй раз, — отвечал Иисус, — будут великие бедствия на земле. Восстанет народ на народ, и царство на царство, и будет голод, мор и землетрясения; но это будет лишь началом. Будут предавать вас мучениям и убивать вас; и будете ненавидимы всеми народами за имя мое. Тогда соблазнятся многие; и друг друга начнут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут… А после скорби тех дней, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда увидят все племена земные Сына Человеческого… О дне том и часе никто не знает, а только Отец мой один… Итак, бодрствуйте, ибо не знаете, в который час Господь ваш придет…
   Ученики в абсолютной тишине слушали Учителя, запоминая приметы Конца, и ужасаясь грядущим, страшным временам.

   Иисус знал, что близится время конца его земной жизни. Каждый раз, когда он думал об этом, по спине пробегал холодок страха. Каждый человек боится смерти, ведь это инстинкт самосохранения. И Иисус не исключение. Хотелось перед смертью увидеть Магдалину, с которой он мысленно прощался. Увидит ли?
   Как хотелось ему стать обычным человеком и любить ее любовью самого обычного человека. Создать семью. Но он — избранный и этим все сказано. Его участь предрешена — мучение и смерть во имя искупления чужих грехов.
   — Прости мне, Отец, за слабость мою… — проговорил Иисус; тихо молясь Богу.

— Я есмь истинная виноградная Лоза, а Отец Мой — Виноградарь; всякую у меня ветвь, не приносящую плода, он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищают, чтобы более принесла плода. Вы уже очищены через слово, которое я проповедал вам. Пребудьте во мне, и я в вас.

   Иисус сел с двенадцатью учениками за стол. Был праздник Пасхи.
   — Очень хотел я есть с вами эту пасху перед своими страданиями, — сказал Иисус. — Примите чашу сию и разделите между собою.
   Переломив хлеб, Иисус промолвил:
   — Это тело мое, которое за вас передается. А чаша сия есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается. После вечери Иисус перепоясался полотенцем, влил воды в умывальницу, и начал мыть своим ученикам ноги и вытирать их полотенцем.
   — Господи! Тебе ли умывать мои ноги! — воскликнул Симон Петр.
   — Вы называете меня учителем и Господом. Итак, если я Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо я дал вам пример… Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его… Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст меня…
   Ученики начали смотреть друг на друга, не понимая, о ком он говорит.
   Иоанн кинулся к Иисусу:
   — Господи, кто же это?!
   — Тот, кому я, обмакнув кусок хлеба, подам.
   Обмакнув кусок хлеба, Иисус подал его Иуде Симонову Искариоту. Взяв кусок, Иуда вышел. На дворе стояла ночь.
   — Заповедь новую даю вам! — ответил Иисус. — Да любите друг друга; как я возлюбил всех; так и вы да любите друг друга. А в эту ночь все вы усомнитесь во мне.
   — Если и усомнятся все в тебе, то я никогда не усомнюсь! — воскликнул Симон Петр.
   — Истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от меня трижды.
   В ту ночь Иисус и одиннадцать учеников его через поток Кедрон пришел в селение, возле Иерусалима, называемое Гефсиманией.
   По дороге он увидел, как тащили преступника, чтобы казнить. Иисус вздрогнул, с ужасом представляя свою участь. Слишком мало осталось времени, отделявшего его от роковых событий.
   Преступник кричал, его пинали копьями в спину, подталкивая Иисусв обуял ужас. Он прочувствовал приближение смерти.
   Взяв Петра, Иакова и Иоанна. Иисус начал скорбеть и тосковать, ибо бремя людских грехов лежало на нем.
   — Душа моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со мною.
   — Иисус упал на колени и стал горячо молиться.
   — Отче! О, если бы ты благоволил пронести чашу сию мимо меня! Но да будет твоя воля!
   Явился ангел небесный, чтобы укрепить дух Иисуса перед мучениями. Иисус продолжал усердно молиться и пот его капал на землю каплями крови.
   Ученики, тем временем, уснули.
   — Не могли вы даже час бодрствовать со мною! Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, а плоть немощна. Отче! Если не может чаша сия миновать меня, чтобы мне не пить ее; да будет воля твоя.
   Эту чашу страданий Иисусу предстояло испить во имя искупления. Это была глубина горечи и ужаса. Это было приготовление к неизбежной жертве. Три раза приходил Иисус к ученикам, и три раза заставал их спящими.
   — Вы все еще спите и почиваете? А час уже приблизился! И сын человеческий предается в руки грешников! Встаньте и пойдем. Час пробил.
   Вдруг, появился Иуда Искариот, а с ним воины с мечами и копьями.
   Иисус пристально посмотрел на Иуду. Заметив его взгляд, Искариот опустил глаза, охваченный стыдом. Набравшись смелости, Иуда подошел к Иисусу и поцеловал его:
   — Радуйся, Равви!
   В его кармане звенели тридцать серебренников.
   — Друг, для чего ты пришел? — спросил Иисус. — Целованием ли предаешь сына человеческого?
   Иуда отвел взгляд и промолчал.
   — Кого ищете, воины?
   — Иисуса Назорея, — ответили они.
   — Это я, — отвечал Иисус. — Как будто на разбойника вышли вы с мечами и копьями! Каждый день сидел я в храме и вы не брали меня! но теперь ваше время и власть тьмы… Да сбудутся писания пророков!
   Воины заключили Иисуса под стражу, а ученики, испугавшись, убежали.

   Петр и еще один ученик издали шли за Иисусом, чтобы увидеть, чем закончится дело. Весь синедрион (верховное судилище) искал лжесвидетелей против Иисуса. Много лжецов приходило, но первосвященники так и не нашли, в чем обвинить Иисуса.
   — Он говорил, что может разрушить храм божий и в три дня создать его! — закричал один из лжесвидетелей.
   — Что же ничего не отвечаешь, — спросил первосвященник.
   Иисус продолжал молчать. Он боролся со страхом смерти, мысленно молясь, и страх начал отступать.
   — Заклинаю тебя Богом живым, скажи нам, ты ли Христос, сын божий?
   — Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего по правую сторону Бога и грядущего на облаках небесных, — ответил Иисус.
   — Он богохульствует! — закричал первосвященник, разрывая на себе одежды. — К чему свидетели, когда вы все сами слышали его богохульство!

   — Повинен смерти, — ответили все. Люди стали плевать в лицо иисусу и бить его по лицу.
   — Прореки нам, Христос, кто ударил тебя?
   На дворе было холодно и Петр Симон грелся у огня.
   — И ты был с Иисусом Галилеянином! — воскликнула одна служанка, узнав его.
   — Не понимаю, о чем ты, — испугавшись, ответил Петр.
   За воротами другая служанка узнала его и закричала.
   — И этот был с Иисусом из Назарета!
   — Знать не знаю, о чем говоришь ты! — ответил Петр Симон.
   — Точно ты один из них, ибо речь твоя обличает тебя! — ответили люди, слышавшие его.
   — Клянусь вам, что знать не знаю Иисуса из Назарета! — вскричал Петр.
   И тут пропел петух.
   «Прежде, нежели пропоет петух, трижды отречешься от меня»… — слова тяжелым молотом застучали в голове.
   Петр вздрогнул.
   Убежав подальше от людей. Петр Симон горько заплакал, укоряя себя за слабость и малодушие, за свою трусость. Он подумал о том, что истинно Иисус неземной человек, ведь, кроме невероятных чудес, совершаемых им, он еще и умел предсказывать будущее. Петр скорбел об Иисусе и проклинал себя.

   Понтий Пилат был римским правителем в Иудее и Самарии. Именно к нему отвели связанного Иисуса, желая предать его смерти.
   Иуда с ужасом смотрел, как идет связанный учитель, омывавший ему нож на последней вечере. Учитель, свершающий чудеса, воскрешающий мертвых, которого он подло предал лютой смерти! Почувствовав себя ничтожнейшим из всех, на Иуду напало омерзение к самому себе и даже захотелось умереть, потому что совесть лишила его покоя.
   — Согрешил я, предав кровь невинную! — закричал Иуда не своим голосом, швырнув первосвященникам тридцать серебренников.
   Крича и вопя, как безумный, Иуда помчался по улице.

   — В чем вы обвиняете человека сего? — спросил Пилат, выйдя из претории.
   — Если бы этот человек не был злодеем, мы бы не предали его тебе, — ответили ему. — Он развращает народ наш и запрещает платить подать кесарю, называя себя Христом Царем.
   Пилат снова вошел в преторию, куда не заходили иудеи, чтобы не оскверниться, ибо Пилат был язычником.
   — Ты царь Иудейский? — спросил Пилат Иисуса.
   — Царство мое не от мира сего, — отвечал Иисус, немного приободрившись молитвой и услышав в голове голос Отца, поддерживающий его.
   — Итак, ты царь? — снова спросил Пилат.
   — Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать об истине.
   Узнав, что пленник родом из Галилеи, которой правил Ирод, Пилат отослал его к Ироду, который тоже находился в Иерусалиме.
   Ни на один вопрос не ответил Иисус Ироду. Он же, вдоволь насмеявшись над ним со своими воинами, одел его в светлую одежду и отправил обратно к Понтию Пилату и в этот день Ирод и Пилат прекратили вражду между собой.
   Пилат снова созвал первосвященников и заявил им:
   — Вы привели ко мне этого человека, как развращающего народ, я при вас исследовал и не нашел сего человека виновным в том, в чем вы его обвиняете. В честь праздника Пасхи я предлагаю отпустить этого человека.
   — Смерть ему! — закричали в толпе. — Варавву нам отпусти!
   — Распни, распни его! — продолжали кричать люди, ходатайствуя за убийцу Варраву.
   Иисус знал, что они кричат это, ибо сему надлежит быть. Мысленно он готовил себя к мучениям и обвел взглядом толпу, с таким остервенением желающую ему смерти. Ему, который исцелял и воскрешал их.
   Понтию Пилату Иисус был симпатичен. Его странные речи и разглагольствования об истине. Пилат хотел спасти Христа, но в людей словно дьявол вселился.
   — Распни его! — кричали хором.
   Пилат не мог взять в толк, почему они так хотят отпустить Варраву, разбойника и убийцу и распять Иисуса, не сделавшего ничего дурного.
   Он не знал, что настало время тьмы, ибо этому надлежит быть.
   Воины, издеваясь, сплели венец из терна, надев его на голову Иисуса.
   — Радуйся, царь Иудейский! — разразился хохотом один из воинов.
   Пилат сделал последнюю попытку спасти Иисуса.
   — Вот, я вывожу его к вам, чтобы знали вы, что я не нахожу в нем никакой вины!
   — Распни, распни его! — завопили первосвященники.
   — Он сделал себя сыном Божьим и по нашему закону повинен смерти!
   Услышав это, Пилат испугался и снова вошел в преторию.
   — Откуда ты? — спросил он Иисуса, но тот молчал.
   — Не отвечаешь мне? Знаешь, что у меня есть власть распять тебя и власть отпустить тебя?
   — Ты не имел бы надо мной никакой власти, если не дано было бы тебе свыше, посему, более греха на том, кто предал меня тебе, — отвечал Иисус.
   Услышав его речи, Пилат еще больше захотел освободить этого человека, но люди продолжали кричать:
   — Распни, распни его!
   Пилат был загнан в тупик, ибо первосвященники подстрекали народ погубить Иисуса.
   — Что же я сделаю Иисусу, называемому Христом? — спросил Пилат.
   — Да будет распят! — отвечали ему.
   — Какое же зло сделал он?
   — Да будет распят! — еще сильнее закричали в толпе. Смятение увеличивалось, ничто не помогло.
   Пилат вздохнул. он взял воду и умыл руки, чтобы все видели.
   — Смотрите, не виновен я в крови праведника сего!
   — Кровь его на нас и на детях наших! — закричал народ.
   Пилат больше ничего не мог сделать. С тяжелым сердцем отдал он Иисуса на избиение и распятие, а Варавву отпустил.
   Иисус взвалил на плечи тяжелый крест, чтобы нести его на Голгофу. За ним пошло много людей. Женщины рыдали, оплакивая его несчастную участь. Иисус обернулся к ним: среди прочих женщин он увидел Магдалину, рыдающую, рвущую на себе волосы от невыносимого горя.
   Сделав вид, что не заметил ее, Иисус сказал:
   — Дщери Иерусалимские! Не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших; ибо приходят дни… Тогда начнут говорить горам: падите на нас! И холмам: покройте нас!

   С Иисусом шли на смерть двое злодеев, которых должны были распять одного по правую, другого по левую сторону. Пришло время мучений. Иисус собрал волю в кулак. Как понадобится сейчас мужество!..
   — Приношу себя в жертву во имя спасения человечества…
   Эта фраза придавала сил.
   Огромный гвоздь насквозь пробил ладонь, выйдя через кость. От невыносимой боли Иисус прикусил губу, из которой потекла кровь. Из глаз брызнули слезы.
   «Приношу себя в жертву во имя человечества», — мысленно повторил Иисус, думая, что умрет прямо сейчас от невыносимой боли, и смерть в этот момент не то, что не страшила, а была бы спасением.
   Он видел, как кричит и рвет на себе одежды Магдалина. С каждым ударом молота гвоздь пронзал ее душу насквозь. Она чувствовала каждую каплю Его боли.
   Рядом, стоя на коленях, обливалась слезами его мать.
   Резкая, не поддающаяся описанию боль, парализовала — гвоздь пронзил вторую ладонь. Иисус закричал. Из глаз снова потекли слезы.
   Вместе с ним, не своим голосом кричал еще один человек — Иуда Искариот. Видя, как сильно мучается из-за него учитель, Иуда с криками впился в собственную плоть ногтями, желая разодрать себя на части. Он ненавидел себя, и, как безумный, орал.
   Огромный гвоздь пробил ступни ног, кости трещали.
   Иисус закричал нечеловеческим голосом, ибо терпеть было невыносимо. Боль охватила его. В ушах звенело, перед глазами крутился, как в колесе, нелепый и жестокий мир первосвященников, предавших его лютой смерти.
   — Приношу себя в жертву во имя человечества… — снова повторил Иисус.

Еще один человек не мог найти себе покоя — это был Понтий Пилат. Он постоянно думал об Иисусе, о том, что, должно быть, он сейчас невероятно страдает, не сделав ничего дурного, в то время, как убийца Варавван гуляет на свободе. Как убога и несправедлива жизнь!

   — Отче! Прости им, ибо не знают, что творят! — как в бреду, проговорил Иисус, перепачканными кровью губами.
   Магдалина кинулась к нему, но стражники оттолкнули ее и она упала в пыль, крича голосом, заставившим содрогнуться видавших виды.
   — Не плачь обо мне, Мария… — с сочувствием проговорил Иисус. От невыносимой боли по его лицу продолжали течь слезы, смешиваясь с потом, пылью и кровью.
   Иуда рвал на себе волосы и бился об землю головой, издавая ужасающие крики.
   — Других спасал, пусть же спасет теперь себя самого, если он Христос, сын Божий! — начали насмехаться начальники.
   — Если ты царь Иудейский, спаси себя самого!
   Воины отерли его губы уксусом.
   Один из распятых злодеев, отравленный болью и ненавистью, сказал:
   — Если ты Христос, спаси себя и нас!
   — Ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? — ответил ему второй преступник. — Мы осуждены справедливо за злодейства наши, а он худого ничего не сделал. Помяни меня Господи, когда придешь в царствие свое!
   — Истинно говорю тебе… ныне будешь со мною в раю… — слабым голосом проговорил Иисус.
   С громкими криками, распугивая прохожих, по улице несся Иуда. Он держал в руках веревку. Он больше не мог жить ни минуты, ибо каждая минута его жизни становилась невероятной пыткой.
   От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого.
   Мария и Магдалина отдали стражникам все, что у них было, чтобы все время иметь возможность сидеть у подножия креста.
   Магдалина распростерлась на земле, в пыли, она не подавала признаков жизни.
   Мария, плача, обнимала ее. Иисус ласково посмотрел на женщин. Сердце сжалось от боли. Как сильно они страдают из-за него!
   — Боже мой, боже мой, для чего ты меня оставил… — проговорил Иисус, корчась от боли. Один из стражников смочил ему губы уксусом.
   — Свершилось, — проговорил Иисус.
   Больше не было сил терпеть боль. Ступни и ладони кровоточили. Иисус почувствовал, что его жертва принята.
   — Отче! В руки твои передаю дух мой! — закричал Иисус и закрыл глаза.
   — Умер! — вскрикнула Мария и разразилась плачем. Только Магдалина по-прежнему не подавали признаков жизни. В эту минуту завеса в храме разорвалась надвое, а земля сотряслась, камни откатились, гробы раскрылись, многие святые воскресли.
   — Воистину это был сын божий! — в ужасе проговорил стражник.
   Кто видел в это время происходящее, бил себя в грудь.

   В пятницу Иудеи пошли к Пилату, чтобы тот разрешил поскорее снять распятых с крестов, перебив им голени, чтобы их тела не остались на кресте в субботу, в день великого праздника.
   Подойдя к Иисусу, воины увидели, что он умер. Один из воинов пронзил ему ребра копьем. Из раны потекла кровь и вода.
   «Воззрит на того, кого пронзили», — говорил пророк Захария.

   К Пилату пришел богатый человек из синедриона. Звали его Иосиф из Аримафеи. Он был тайным учеником Иисуса.
   — Умер… — с печалью в голосе проговорил Пилат. Ему стало неприятно из-за смерти этого необыкновенного человека, который не сделал никакого зла.
   Позволь снять тело Иисуса из Назарета с креста, — попросил Иосиф.
   — Можешь снять, — ответил Пилат, пребывая в грустной задумчивости.
   Еще один из членов синедриона, Никодим, принес сто литр благовонных масел для погребения. Вместе они излили масло на полотно и обернули им тело учителя.
   Недалеко находился сад, и в саду была новая пещера для погребения.
   Мария помогала свершать обряд погребения, причитая над сыном. А Магдалина гладила лицо учителя, разговаривая с ним, как с живым. Она напоминала безумную. Насилу оттащив Магдалину, осыпающую ее проклятиями, Иосиф и Никодим положили в пещеру тело Иисуса и привалили большой камень
   Первосвященники и фарисеи снова пришли к Пилату.
   — Этот обманщик говорит, что после трех дней воскреснет. Прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики его не украли тело и не сказали потом, что он воскрес.
   О чем-то думая, Пилат кивнул.

   У гроба поставили стражу, а камень запечатали.
   Ночью случилось сильное землетрясение. Воины, с поднявшимися дыбом волосами, увидели подобного молнии ангела. Испугавшись, они упали и стали как мертвые.
   Когда воины пришли в себя, они помчались к первосвященникам, сообщить о случившемся. Старейшины созвали собрание. Они дали воинам деньги, чтобы те солгали.
   — Скажите, что ученики его украли тело. Если слух дойдет до правителя, мы вас от неприятности избавим.

   С рассветом, мать Иоанна и Иакова, Саломия, Мария и Магдалина пришли к пещере.
   — Кто отвалит камень от двери гроба? — печально говорили они. Но камень был уже отвален. В пещере находился ангел. Все ужаснулись.
   — Не бойтесь! — заговорил он с ними. — не ищите Иисуса, его нет здесь, он воскрес, как сказал. Расскажите же его ученикам!
   Женщины в страхе и радости побежали к ученикам.
   Иисус встретил их на дороге. Измученное лицо Магдалины просияло и улыбнулось. Он говорил, что воскреснет и воскрес. Истинно это сын Божий.
   Магдалина бросилась ему в ноги, остальные последовали ему в ноги, остальные последовали ее примеру. Она чувствовала непреодолимую пропасть между ними — это был великий пророк. Магдалина с благоговением прикоснулась губами к его руке, радуясь тому, что имеет такое счастье. Она будет любить его, как великого пророка. Восхищаться его мудростью.
   — Встаньте! Идите, чтобы возвестить о воскрешении ученикам моим, — ответил Иисус.
   Но печальные ученики сочли слова женщин пустым, сумасшедшим бредом.
   Петр и Иоанн все-таки побежали к гробу, хватаясь за слова женщин, как за последнюю надежду.
   В их душах горела любовь к учителю. Они думали, что Иисус будет царем царства на земле и не могли понять слов о царствии божием. Они не поняли фразы: «Царство божие внутри вас есть».
   Иоанн бежал быстрее, чем Петр и был уже у пещеры. Заглянув в пещеру, Иоанн увидел раскиданные по земле пелены.
   Наконец, добежал и Петр. Он вошел в гробницу и тоже увидел погребальные пелены. Плат лежал отдельно. Гроб был пуст.
   — Господь воистину воскрес! — воскликнул Иоанн.

   Ученики шли в Еммаус. Они разговаривали, обсуждая произошедшие события. Иисус пошел, замешавшись среди них, но они его не узнали.
   — О чем это вы рассуждаете и отчего печальны? — спросил Иисус.
   Один ответил ему:
   — Ты пришел в Иерусалим и не знаешь о произошедшем?!
   — О чем это? — спросил Иисус.
   — Что было с Иисусом Назареянином, который был пророк и которого предали первосвященники и распяли. А женщины очень удивили нас, говоря, что тела не нашли, а увидели ангела.
   — Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу свою? — сказал Иисус.
   — Останься с нами, день склонился к вечеру, — сказали ученики.
   Иисус вошел в дом. Когда он преломил хлеб, открылись глаза учеников и узнали они его, но для них Иисус сразу же стал невидимым.
   Когда ученики нашли апостолов, чтобы рассказать им, что случилось в Еммаусе, Иисус появился среди них:
   — Мир вам!
   Все испугались, решив, что это его дух.
   — Посмотрите на руки и ноги мои; это я сам! Потрогайте меня, рассмотрите, дух костей не имеет! — сказал Иисус, показал им руки и ноги, на которых были стигматы. — Есть ли у вас пища?
   Ему дали рыбы и меда. Увидев, как Иисус ест, ученики убедились в том, что это не бесплотный дух.
   — Я говорил, что надлежит исполниться всему, написанному в законе Моисеевом.
   И открылось сознание учеников к пониманию Писаний…

   На Тивериадском море, в Галилее, Симон Петр пошел ловить рыбу.
   — Мы пойдем с тобой, — сказали Фома Близнец, Нафанаил и сыновья Зеведеевы.
   Они сели в лодку. Улова в ту ночь не было никакого.
   С утра Иисус стоял на берегу, но его ученики не узнали его.
   — Есть ли у вас рыба? — спросил Иисус.
   — Нет, — ответили они.
   — Закиньте сеть по правую сторону лодки и поймаете.
   Ученики закинули сети и вытащили много рыбы.
   — Это Господь… — сказал Петру Фома.
   Когда ученики приплыли к берегу, на земле увидели разложенный огонь, рыбу и хлеб…
   Когда они обедали, Иисус спросил Петра:
   — Симон Ионин, любишь ли ты меня?
   — Ты знаешь, Господи, что люблю, — отвечал Петр.
   — Паси агнцев моих!
   Второй раз спрашивает Иисус:
   — Симон Ионин, любишь ли ты меня?
   — Так, Господи! — отвечал Петр.
   — Паси овец моих!
   В третий раз обращается Иисус к Петру:
   — Симон Ионин, любишь ли меня?
   — Господи! Ты все знаешь, знаешь, что я люблю тебя!
   — Паси овец моих.
   Петр подумал, почему Господь спросил его три раза одно и то же, и с печалью вспомнил, как три раза отрекся от него…

   Через сорок дней Иисус собрал учеников:
   — Не отлучайтесь из Иерусалима. Вы примите силу, когда сойдет на вас Дух Святой, и будете мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли… Идите по миру и проповедуйте. Уверовавших будут сопровождать знамения: именем моим изгонять бесов; будут говорить новыми языками; брать змей; и если смертоносное выпьют, не повредит им. Возложат же руки на больных и они будут здоровы…
   Ученики смотрели на Иисуса, жадно внимая его речами. У них на глазах Иисус начал подниматься в небо.
   — Смотрите, смотрите на это чудо! — кричал Петр, но многие лишились дара говорить.
   Иисус был счастлив и безмятежен. Он любил их, он любил весь мир. Отец принял его жертву, миссия его на земле исполнена и теперь он отправится к возлюбленному Отцу своему.
   Иисус показал пример любви и самопожертвования, он переборол страх. Теперь они, последователи его на земле, продолжат дело его и слово его вовек не умолкнет.
   Душа Петра была переполнена благоговением. Он чувствовал перед Иисусом себя настолько грешным, что прослезился. «Прости, Господи, что отрекся», — подумал Петр.
   Иисус ласково улыбнулся ему с небес. «Прощаю», — услышал Петр голос Иисуса в голове. Стало спокойно-спокойно. В душе царило умиротворение. Плывущее по небу облако скрыло улыбку Иисуса от взоров учеников.

После вознесения Иисуса, его ученики начали активную миссионерскую деятельность по всему миру. Многие последователи Иисуса были схвачены и казнены. Но прошло время, и мир стоял на коленях перед ненавистным в те времена христианством. Много крови пролилось за того, кто говорил: «да любите друг друга». Именем Бога свершались изуверские убийства невинных, под символом креста воины шли проливать кровь. Не свет, а тьма озарила сердца людские…