Грязный

Я убью автора,
Увидев строчку,
Запрещу ему дышать,
Спирты перерабатывая почками.
Поэты не нужны,
Сказал однажды голос.
Теперь я на листе,
Размазан по странице.

Чёрная клякса,
Линии на венах,
Чёрный коридор,
Белые стены,
Нет окон и дверей.
Белый стих утерян,
Автор неизвестен,
Почерк неразборчив,
Он всё ещё бормочет.

Я убью критика,
Услышав голос.
Он не всем понятен,
Но вокруг меня бессмысленны абстракции.
Вижу чёткий контур,
Обводит линии запястий.
Теперь живёт в земле,
В почве дышит водной гладью.
Пузыри обоев,
Как новый стиль занятий.

Я убью читателя,
Он мне не понятен,
Обводит линии на стенах
Золотым сечением.
Сложные углы,
Весёлые картинки.
Лёгкими штрихами,
Будто смазаны все снимки.

В соседней палате
Стены испачканы грязью.
Санитары, как в белой горячке,
Смывают нечистоты.
В белых халатах,
Как в простыне

Чистой и свежей,

Перебирают слог

Поддато и нежно.

И всё, как долгий сон,
Бархатно струится,
Стелаясь на страницах.
Моветон.
И теперь без принципов
Умирает вереница
Бумажных вееров,
Вальяжных листов,
Проглатывая красные слоги.
Бумага, трепетно раздвинув корки,
Мечтает о стране «Тревоге»
Под тенью смутных зрачков.

Приемлет вид белых листов,
Могучих линий,
Многоточий.
Я так мал
В стране без точек.
Моя орфография
Переживает кризис.
Не хватает лирики
Безмолвных книжек.
И теперь потерян на листах
Без пробелов,
Заботясь о том,
Чтоб листва не пожелтела.

Очень сильно боюсь точек,
Не переживу многоточий.
Листопад обещает
Долго жить на страницах.
Теперь я скомкан
В корешке,
Как грязь на страницах.