Грустная история в семье Амати

Меня зовут Джузеппе Скальфаро, или коротко Джу, так меня ещё в колледже звали. Американцы любят сокращать имена. Двадцать лет назад я окончил университет Ратгерс и получил работу в маленьком городке Даймондхед в Миссисипи. Меня пригласили работать на ТЭС на позицию старшего смены группы операторов. Работа не сложная, но требует повышенного внимания к показанию десятков датчиков. Работать надо в три смены. Это замечательная стартовая позиция с хорошей оплатой и всеми благами, которые даёт профсоюз.

Я снял квартиру в городке Килн. Оказалось, что там много выходцев из Италии. Меня пригласили на вечеринку и представили главе большой семьи Амати. Итальянская семья отличается от других семей. Это клан, в котором несколько семей, но все они подчиняются главе клана. Главой клана была Маринелла Амати, вдова погибшего в Ираке сержанта Родари Амати. Я стал приходить на все вечеринки семьи Амати. Через некоторое время меня представили молодой женщине, которую звали Джина. Она была дочкой Маринеллы. Я был холостой и дал согласие на брак. Поскольку знал, что порядки строгие, не как в американских семьях, со стороны жены измен не будет и мне тоже это не позволительно. Иначе вылетишь из семьи. Джина работала бухгалтером в компании Алонсо Беллуччи. В семье все друг у друга работают. Деньги не уходят на сторону. Это вторая особенность жизни клана.

Мы прожили с Джиной почти двадцать лет, у нас был сын, который учился в Бостоне и дочь Габриэлла или коротко Габи. Ей было 15 лет. Габи после занятий в школе ходила на уроки пения. Она хотела работать официанткой в баре и по вечерам там петь. Хозяин хорошего бара Анофрио Сакко, тоже был членом семьи и рад был её взять на работу.

Нашей соседкой была Ноэлия, жена Боно, сына Маринеллы. Она дружила с Джиной. Этой дружбе было много лет. У Ноэлии было трое детей. Прошло лет 17, как женщины стали заниматься фитнесом. Их подбил Антонию Кателли, молодой человек, который работал вместе с ними. Он был лет на десять их младше. Женщины стали ходить в спортивный зал, худеть, держать всякие диеты, бегать кроссы. Постепенно вся компания Алонсо Беллуччи стала ходить в спортивный зал. Через год все дамы помолодели. Мне было приятно идти с дочкой и Джиной по улице. Городок небольшой, все молодые люди ходят в спортзал и знают друг друга. А Ноэлия вообще стала красавицей. Муж её был на седьмом небе.

Однако, что-то случилось с Джиной. Наш интим стал угасать. Я открыто с ней поговорил. Она не стесняясь сказала, что как мужчина, я стал для неё совершенно непривлекательным. Она не изменяет мне, понимая, что это противоречит традициям клана и предложила спать в разных комнатах. Хотя воскресный семейный обед мы будем делать, как обычно. Мне было очень неприятно это выслушать. Но я согласился. Моя работа сменная и я не смогу себя переделать в сорок лет. Дочку из музыкальной школы она забирала, когда я работал в это время. Так продолжалось долго. Однажды дочь ко мне подошла и спросила:

— Папа, почему вы с мамой спите в разных комнатах?

Я не стал врать, в 15 лет она уже всё понимала.

— Я маме надоел. Ей нужен другой мужчина. Она меня больше не любит.

— У неё есть другой мужчина?

— Нет, пока нет. Мне не к кому её ревновать. Просто любовь умерла. Такое тоже бывает. Ей так же плохо, как и мне. Но развод мы не можем себе позволить. Это против правил итальянской семьи.

— А бабушка знает об этом?

— Нет. Она не должна сомневаться ни во мне, ни в своей дочке. Так что никому не говори о положение в нашей семье.

— Хорошо, папа. Я просто заметила, что мама перестал готовить мне ужин и я сама его делаю.

— Ничего страшного, ты должна учиться вести хозяйство. Я тоже себе готовлю и мама готовит себе, у неё спортивные диеты.

— Мне жаль, что так всё получилось.

— Всё нормально, через пару лет тебе обязательно понравится парень. Потом вы поженитесь, только не вступай в небрачную связь, как делают американские девушки.

— Я всё поняла папа. Мне бабушка на эту тему каждую неделю говорит. Не бросай пятно на всю семью. И я не брошу.

— Спасибо, моя радость. Ты моё единственное счастье теперь.

Приближалась двадцатая годовщина нашей свадьбы. Я зашёл в комнату Джины:

— Ты помнишь, что скоро годовщина свадьбы? Надо будет всех приглашать.

— Помню, но праздновать не будем.

— Скажи сама об этом маме.

— Хорошо, скажу. У тебя всё?

— Да.

— Спокойной ночи.

Может она и права, у меня тоже нет никакого желания изображать любящего мужа. Джина поехала к маме на следующий день и сказала о своём решении по поводу годовщины. Вернулась она заплаканная.

— Ну что сказала мать? — Спросил я, когда она вышла на кухню.

— Отхлестала по щекам. Тебе это в радость?

— Нет, мне вообще ничего не в радость. Приложи холодный компресс, до утра пройдёт.

На следующий день Маринелла была у нас дома, когда я вернулся с работы:

— Что у вас произошло?

— Мама, я ей надоел как мужчина. Ей надо свежие впечатления. А я работаю в три смены, у меня одно желание куда-нибудь уехать с дочкой. Поговори с Габриэллой.

Маринелла зашла в комнату Габи. Та ей рассказала свою версию, начиная от самостоятельного приготовления себе ужина, когда я на работе.

Мать вернулась:

— Она тебе изменяет.

— Я не собираюсь нанимать частного детектива. Когда состарится, сама вернётся в семью. Не хочу поднимать шума. Спроси Ноэлию, она с ней работает, она с ней в спортзал ходит и на вечеринки в офисе.

Мать спустилась на этаж ниже и выяснила, что моя жена связалась с Тони. После работы она идёт к нему домой, когда я занят в вечерней смене, а после едет забирать дочку из музыкальной школы.

Мать вернулась совершенно спокойная:

— И что ты будешь делать теперь?

— Ничего, мама. Всё само разрешиться, бог сам найдёт решение. Пока его чаша терпения не переполнена.

Мать ушла. А мы с дочкой стали делать уроки и она спела новую песню. Она уже готовит репертуар, который будет исполнять через два года.

В четверг я пришёл с вечерней смены, а дочки нет дома. Уже поздно. Я позвонил ей на телефон. Она мне ответила. Что мама её не забрала, она долго ждала. На телефон мама не отвечает. Она идёт пешком, уже рядом, на углу Корт Стрит и Олд Пасс. Осталась миля.

— Папа, я голодная, приготовь мне покушать, я скоро буду.

Я начал готовить ей ужин. Но дочки всё не было. Я снова ей позвонил, но ответил чужой голос:

— Это операционная сестра. Вашу дочь сбила машина. Она сейчас готовится к операции. Мы вас ждём.

Я позвонил Джине, её телефон молчал. Потом позвонил Ноэлии:

— Слушаю тебя Джузеппе.

— Я не знаю, где Джина. Она не забрала дочь из школы. Та сама пошла ночью и её сбила машина. Она уже в операционной. Я туда сейчас еду.

— Она у Тони.

— Позвони Тони и передай ему, что случилось.

— Хорошо.

Я приехал в госпиталь. Ноэлия позвонила Маринелле и тоже поехала в госпиталь, по пути позвонила Тони:

— Привет, Ноэлия.

— Вы уже закончили?

— Да, пьём кофе.

— Дай трубку Джине, пожалуйста.

Он передал трубку:

— Твою дочь сбила машина, когда она шла из школы вечером. Габи уже в операционной. Можешь не торопиться.

Окончание операции ждали почти все ближайшие родственники. Приехала Джина. Мать встала и ударила её по щеке.

— Отдай ключи от квартиры и положи кольцо на стол. Ты больше не член семьи. Убирайся к тому, с кем ты спала.

Это было сказано настолько серьёзно, что Джина положила ключи и кольцо. Потом повернулась и поехала к Тони. Она поднялась к нему в квартиру и нажала звонок. Он открыл дверь:

— Ну как дочка.

— Не знаю. Мать меня выгнала из семьи.

— Заходи, оставайся. Потом само всё утрясётся.

— Сомневаюсь. Итальянская семья это клан.

Тут позвонил Алонсо, босс обоих любовников:

— Тони, приезжай сейчас в офис и забирай свои вещи. Я тебя уволил. Сам знаешь за что.

— Сейчас буду, — сказал Антонио.

Потом повернулся к Джине:

— Ты права, Итальянская семья ничего не прощает. Меня уволили.

Дочке сделали операцию, но остались страшные шрамы на ногах. И икроножные мышцы работали не так, как у всех. Она поправилась, но носила длинные гольфы, длинные платья или брюки. Когда с ней кто-то пытался познакомиться, она показывала шрамы и молодой человек ретировался. Шансов на счастливую жизнь не было. Потом её взяли в бар, она работала официанткой, а по вечерам пела в длинном платье. Там её и встретил молодой солдат. Он зашёл перед вылетом в часть, что бы убить время. Девушка ему понравилась и он ждал, когда она выйдет и пойдет домой.

— Габриэлла, меня зовут Питер.

— Добрый вечер. Как вам понравился мой репертуар. Вы не сводили с меня глаз.

— Я не силён в вокале, вы сами мне понравились.

— Питер, посмотри на мои ноги, — она приподняла подол платья.

— Я видел одноногих и безногих на войне. Тебе нечего стесняться. Я приеду к Рождеству навестить родителей и к тебе. Где ты живёшь?

— Ты первый, кто мне сказал такие слова. Я живу рядом, на Шоре стрит. Квартира пять. Если хочешь, проводи меня до дому.

Они дошли до дома. Габи повернулась и сказала:

— Целоваться не уместно, но я тебя буду ждать к Рождеству. Береги себя.

Когда Джина вышла на работу, её никто не замечал. Босс вышел и сказал зайти к нему в конце дня. Она кивнула. Начала что-то считать, но ничего не понимала в цифрах. В голове стоял туман. Так она просидела до пяти вечера. Когда все ушли она зашла к боссу:

— Я слушаю тебя, Алонсо.

— Я позвонил моему двоюродному брату Бенвенуто Каннавалле. У него родственный бизнес. Он завтра пришлёт мне своего бухгалтера на твоё место, а ты пойдёшь к нему с понижением в должности. Если это не устраивает, то я тебя увольняю. Вот адрес, начало работы в 8 утра.

— Устраивает, спасибо, Алонсо.

— Собирайся, мне пора ужинать, жена ждёт.

Джина собрала в коробку свои личные вещи. Подумала и выбросила в мусор семейные фотографии. Теперь у неё ничего нет, ни семьи, ни достойной работы. Новый босс её так загрузил, что даже на обед времени не хватало. Сотрудники её встретили враждебно. Но она молчала и корпела. Это называется жизненный тупик. В этом городе она нигде не найдёт работы. Тони пошёл на старое место работы и его взяли на два месяца, в виде исключения. За это время он должен найти работу вне штата. Через два месяца он уехал в Техас и за аренду квартиры платила Джина. Денег оставалось очень мало. Дома она сидеть не могла, постоянно плакала. Но на спортзал ей хватило. Её роман с Тони развивался в спортзале и ни для кого не был секретом. Когда он уехал, её просто пустили по рукам его дружки.

Однажды она встретила там Ноэлию. Они разговорились. Джина увиливала от ответов. Потом к ним подошёл местный культурист Леон. Он с восхищением посмотрел на Ноэлию и сказал:

— Потрясающая женщина.

— Леон, у неё трое детей, — сказала Джина.

— Жаль, но у меня есть ты,- он засмеялся и похлопал её по заду.

Джина не стала возмущаться. Только сильно покраснела.

— Не красней, жди, мы придём с Жиральдо вместе, — он засмеялся и вышел.

— Кто он и кто Жиральдо?

— Они меня насилуют почти каждый день. Иногда Леон приводит других друзей, бывает и по три человека за вечер. А на ночь они уходят домой, а я плачу.

— Не хочешь вернуться к Джу?

— Кому потаскуха нужна? Мать меня уже прокляла. Того гляди и с этой работы выгонят.

— Тебе надо одуматься.

— Спасибо за совет. Я пошла домой, мне надо подготовиться к приходу гостей.

В один из вечеров она спала с Кристиано Рива. Она очень ему понравилась. Он не стал сразу уходить домой:

— Ты не против, если мы ещё раз вместе полежим?

— Нет. Мне с тобой было хорошо.

После второго раза Кристиано сказал:

— Ты классная женщина. Я не знаю почему ты бросила Джу.

— Ты его знаешь?

— Работаем в разные смены. Теперь его повысили и он работает с девяти до пяти.

— Мне приятно слышать об его успехах.

— Джина, давай я останусь, мне очень тебя хочется.

— Я не против.

Они провели ночь вместе. Перед уходом Кристиано сказал:

— Вернись к Джу, через два года ты постареешь и выйдешь из спортзала на панель и тебя

Каннавале уволит. Тебя никто не возьмёт, мать не позволит. Чао бамбино.

Перед Рождеством к ней зашла Ноэлия:

— Проходи, сегодня никого нет, поговорим спокойно.

— Ты знаешь, приехал на Рождество из Армии парень Габи.

— Да, она уже взрослая. Я была у бара Анофрио и слышала, как она поёт. Потом ушла, плакала всё ночь. Я никому не нужна. Все, кто хотел, меня в зале поимел.

— Забудь об этом. Ты должна быть на сборе семьи. Это будут смотрины её жениха. Там должны быть мать и отец. Это закон клана Амати. Если не придёшь, тебе придётся уехать из города навсегда.

— Я приду.

— До свидания, Джина. Не опаздывай, все будут в шесть вечера после работы.

На следующий день босс Каннавале подошёл к Джине:

— Меня тоже пригласили на смотрины. Я тебя буду там ждать.

— Спасибо. Бенвенуто, я буду.

Джина пришла за полчаса до назначенного времени. К ней подошла мать и посмотрела так, как будто делала рентген.

— Джузеппе, подойди к нам.

Джу подошёл. Она дала ему кольцо, которе в госпитале оставила Джина:

— Надень ей его.

Джина протянула дрожащую руку. Джу крепко сжал руку и надел кольцо. Джина от стыда не могла поднять глаза ни на одного из членов семьи. Тут появился Питер. Все встали и поприветствовали парня.

— Мне скоро улетать в Ирак. Я пришёл на пару минут.

Он опустился на одно колено, достал коробочку с кольцом и сказал:

— Габи, я люблю тебя, будь моей женой.

— Спасибо Питер, но ты сам видел мои ноги.

— Я тебя полюбил за голос, а не за ноги.

Габи взяла кольцо и надела. Потом подняла Питера и поцеловала.

— Пусть тебя хранит Господь. Я буду тебя ждать, мой дорогой Питер. Они ещё раз поцеловались. Питер попрощался и поехал на военный аэродром, его внизу ждала служебная машина.

Мать подошла к Джине и уставилась на её глаза:

— Мама, мне пора снять кольцо?

— Нет, иди домой, смотрины закончились. Вот ключи от квартиры. Завтра переезжай, а сегодня успокойся и приведи свои нервы в порядок.

Джина опустилась на колени и поцеловала руку матери. Это обычный ритуал, когда получают прощение.

— Джузеппе, проводи жену домой и возвращайся к гостям.

Джу покорно кивнул и подставил локоть для Джины. Она зарыдала, опустилась на колени и прижалась к его ногам. Он её приподнял, опять протянул локоть, Джина выпрямилась, взялась за локоть и просветлела лицом.

Послесловие.

У Габриэллы и Питера родились два сына, один за другим. Джина помогала дочке всем, чем могла. На работе она так и осталась на самой низкой должности, её все презирали.

Члены клана никуда её не приглашали. В гости ходил Джузеппе и Габриэлла с мужем. Джузеппе добросовестно работал и стал начальником цеха с хорошей зарплатой. Единственное место, где Джина не имела презрения, была её личная семья. После смерти мамы, старшим клана избрали не её, а Ноэлию, жену сына Маринеллы. В целом для Джины не самый плохой вариант, могло быть хуже.