Гробовщик

— Извините, не подскажите, где тут живёт дед Михей? – поинтересовался Антон у очередного прохожего.

Старик покосился на чёрную машину, затем на самого водителя. Рот быстро двигался, что-то жуя. Скорее всего табак, если судить по запаху.

— Вот видишь тот дом? С синей крышей? – дед указал на старый серый дом.

— Да? Он там живёт?

Дед молча кивнул. Поблагодарив, Антон поехал к указанному дому, где жил его дедушка. Припарковав машину возле ворот, парень ещё долго не выходил из машины, уйдя в раздумья. Просто ему немного показалась странным, что деревня пустует, ведь лет десять назад было полно народу; как молодых, так и старых. Сейчас ему попался один дед, притом Антон впервые его видит в этой деревне, всех на лицо знает даже спустя большое количество времени. Может, конечно, недавно приехал сюда. Да, много времени прошло…

Непонятное чувство зарождалось внутри, и оно не уберётся, пока Антон не поговорит с дедом. Не хотелось себе портить поездку к дедушке, которого давно не видел, но узнать, что не так в этой деревне ему очень хотелось.

Как только парень вышел из машины, в нос ударил запах тухлятины и железа. Антон огляделся, но источник зловония не нашёл.

«Возможно, у соседей скот умер – вот теперь и пахнет» — предположил Антон.

Калитка на удивление оказалась закрытой. Антон несколько раз громко позвал деда. Некоторое время было тихо, пока не послышалась возня во дворе. Шаркающие шаги и недовольное бормотание деда приближались к калитке.

— Кто там? – поинтересовался старик, явно не торопясь открывать дверь.

— Антон, внук твой, дед Михей.

Дверца приоткрылась. Сперва показалось дуло ружья, затем сам старик. Дед Михей стал ещё более седым, лицо осунулось, глаза зло смотрели. Руки, хоть и дрожали, но крепко держали ружьё. Было видно, что дед был наготове.

— Дедуль, ты чего? – удивился Антон.

— Быстро заходи! – приказал Михей, открыв дверь полностью.

Парень быстро залетел, калитка захлопнулась следом за ним. Дед Михей отпрянул назад, прислушиваясь. Антон тоже навострил уши, но ничего такого не услышал.

— Дед, так чего случилось?

— Разве ты не слышал?

— Слышал, но толком ничего не рассказали. Думаешь, что всё ещё правду пишут в новостях?

— И-и-исх, ироды… — прохрипел старик, направляясь к дому, — Заходи. Расскажу всё, что знаю.

Войдя в дом, дед Михей сразу помчался на кухню. Закинул ружьё через плечо, он достал из-под стола большую бутылку спиртного, открыл и с горла выдул четверть бутылки.

— Будешь? – протянул старик самогон.

— Нет, спасибо. Я не пью.

— Печально, но да ладно. Садись, в ногах правды нет.

Тишина. Дед Михей то и дело прикладывался к бутылке, Антон всё ждал, когда старый заговорит. Лишь после того, когда самогона стало наполовину меньше, дед вытер рукавом губы и как-то странно посмотрел на внука.

— Мертвецы тут у нас, — едва слышно проговорил Михей.

— Нашёл, чем удивить. — Антон не сдержал улыбки, — Мертвые везде есть. А там, где эпидемия, чуть больше будет.

— Нет здесь никакой эпидемии, Антон! – дед слегка повысил голос, — В деревне бродят самые настоящие живые мертвецы.

— То есть живые? Как в фильмах ужасов?

— Да, как в тех страшилках, которые ты смотрел.

— Но я не видел ни одного такого.

— Да потому, что днём они спят в домах, а ночью – в дом к гробовщику идут, кровавые оргии устраивать.

— Бред какой-то…

— В это сложно поверить. Я и сам в это не верил, когда всё начиналось, но потом было уже поздно. Вся деревня сгинула, только я и ещё один дедок. Довольно странный, конечно, но весьма добрый.

— Я как раз его видел, как только в деревню въехал. От него табаком ещё несло.

— Либо сидишь дома с наглухо закрытыми дверьми и окнами, либо жуешь табак, если надо выходить. Трупный запах по всей деревне распространился.

— А тот гробовщик? Ты не про Евгения Прокофьева?

— Он самый. Только уже не тот, которого ты знал когда-то давно. Давно продал душу Дьяволу, чтобы подчинить себе тёмные силы.

— Но зачем? Прокофьев ведь безобидный был, несмотря на свою работу.

Дед Михей умолк на минуту, запив самогонкой, и посмотрел в окно. Солнце садилось за горизонт, постепенно темнело.

— Да, Женька был когда-то таким человеком. Даже после смерти своей дочери сохранял оптимизм, но это только для виду. На самом деле, после аварии он совсем другой стал. По глазам видно было, что изменился внутри, просто прятал всё это под маской веселья. Ведь один он выжил, а дочь сгорела заживо в машине. В закрытом гробу тогда хоронили. Женя улыбался, но через силу. Все это видели, но не подали виду. После похорон решил заняться тёмным делом. Ещё перед всем этим часто поднимал тему жизни после смерти, живых мертвецов и прочей жуткой ерунде. Да, можно списать на то, что не смерился, поэтому такой бред и говорил. Спустя две недели всё и началось. В тёмное время суток мёртвые бродили по деревне. Нападали на людей, съедая до последнего куска мяса, а те, кто частично целым оставался, тоже вставал и ходил. Мы старались бороться, и вот к чему пришли. Всех молодых девок к себе утащили, а все остальные погибли, вот и вымерла вся деревня. И всё это произошло за две недели. Только я и Виктор остался, тот странный дед.

— А он как здесь оказался? – поинтересовался Антон.

— Весьма неожиданно. Во время всей суматохи Виктор вдруг появляется, как гром среди ясного неба. Поселился в старом и ветхом доме, что в конце деревни. Там ведь никто не живёт ещё со времён Сталина. Выходит редко. Я всё удивляюсь, как он живой остался.

— Может, он в сговоре с Прокофьевым?

— Всё может быть, но утверждать ничего не буду.

Вновь молчание. На улице совсем стемнело. Вдали послышался пронзительный рык, непохожий на человеческий или животный. Дед Михей посмотрел в окно во второй раз, сморщив лоб.

— Повыползали… — зло прохрипел он.

Антон тоже посмотрел в окно. Возле ворот и забора столпились люди, около пяти было. Но все какие-то скрюченные, серые. Фонари стояли достаточно далёко, чтобы их нормально разглядеть. Они рычали, принюхивались, как дикие звери. Один из них подошёл к двери. Попытался дёрнуть раз, дёрнуть два, но дверь не поддавалась. Тогда незнакомец стал выбивать дверь, оставшийся к нему присоединились.

Дед Михей встал из-за стола и быстро направился к выходу. Антон растерянно смотрел то в окно, то на убегающего старика. Деревянная калитка вот-вот превратился в щепки. Михей вышел во двор и направил на пришедших ружьё. Раздались выстрелы. Один упал, следом другой. Но на звуки выстрелов пришли другие такие. Они приближались к дому: кто медленно, кто быстро. Кто-то хромал, были те, кто постоянно падал и вставал во время бега. В больший ужас Антона привело то, что были и ползущие. На своих руках бежал к дому, а следом волочились внутренности. У кого-то даже хвостом торчал хребет.

Крики деда заставили вернуть парня в реальность. Заметив в прихожей топор, стремглав схватился за него и выбежал из дому. Дед Михей вовсю разошёлся, стреляя в ходячих мертвецов. Антон теперь убедился в этом. Он шустро и сильно размахивал топором, отгоняя мёртвых. Порой получалось их задевать. Топор хоть и хорошее орудие, но не сравниться с ружьём. Антону было трудновато справляться с живыми трупами, благо дед поддерживал.

Весь двор теперь был покрыт мертвецами. Они всё никак не заканчивались, всё продолжали надвигаться.

— Им конца и края нет! – прокричал Антон.

— Пока есть силы, боремся! – с трудом проговорил дед Михей, — Потихоньку сдаём назад. Через огород сможем выбраться.

Успели они дойти до выхода в огород, как и оттуда повыскакивали мертвецы. Антон заметил это, и моментально среагировал, но дед Михей не успел только обернуться, как на него напали сзади. Толпа мертвецов окружило его, разрывая на несколько частей. Кровь брызнула во все стороны, окропив землю и всё вокруг. Старик даже не издал крика, мертвецы жадно пожирали его, громко чавкая. Антон, шокированный смертью деда, с новой силой стал рубить, пробираясь к выходу. Со стороны огорода их было больше, поэтому он пробирался к калитке, где было меньше мертвых.

По деревне бродило множество мертвых. Свежих, частично и полностью сгнившие. Без глаза, с оголёнными черепами, облепленной чёрной сгнившей кожей, без ног, без рук, с открытыми животами, порванными боками, с обнажённой грудью, в котором виднелись лёгкие и сердце. Кто-то без внутренностей, без половины головы, с торчащими костями и рёбрами, худые и распухшие. Самый настоящий парад смерти – любой мертвец на любой вкус. Пострадавшие от пожара, утопленники, умершие своей смертью, жертвы психопатов-маньяков. Все они бродили по улицам, протягивая свои зловонные руки к единственному живому человеку – Антону. Он ошарашенно смотрел, то и дело отбиваясь от орды мертвецов. Вдали слышался непонятный звук: некий вой, протяжный и злой, манящий к себе. Так сильно давил на уши живому человеку, но Антон терпел. Он решил ориентироваться по звуку, решив, что так найдёт источник всего этого зла.

Этот звук исходил с дома гробовщика – Евгений Прокофьева. Внутри горел синеватый свет, оттуда доносились вопли, стоны и рычание. Туда и направился Антон. Он жалел, что не смог добыть ружьё после смерти своего деда, но попытка не пытка. Возможно, ему повезёт, и сможет убить Прокофьева топором. Ему сложно в это поверить, что такое смогло произойти. Прокофьев… Хороший был мужик… Хоть и работал гробовщик, но человек он хоть куда был. В свободное время детям игрушки мастерил, дарил даром, детей очень любил. А в своей доченьке, Оксане, души не чаял. Антон когда-то давно хотел ей в любви признаться, но не успел. Пришлось покинуть деревню ради учебы в престижном ВУЗе, найти нормальную работу. Но перед отъездом он обещал Оксане, что потом приедет за ней. Она обещала, что будет ждать, а Прокофьев был готов так сразу благословление своё дать. Но не успел…

Ворвавшись в дом гробовщика, Антон был готов рвать и метать. Повсюду были мертвецы, насилующих молодых девиц. Многие беспомощно лежали. Некоторые всё ещё пытались бороться, но получали лишь укусы. Вид обнаженной плоти девушек их приводил ещё в больший экстаз. Посреди всей вакханалии стоял сам Прокофьев: полуголой, с истерзанным телом. Один глаз потёк, второй – наполовину торчал из орбиты. Из губ его текла густая алая жидкость. Когда он порой открывал рот, то обнажал беззубую пасть. Возле него извивались мёртвые девушки, протягивая к нему свои руки. Также был нечто подобие алтаря, где лежало полуразложившийся труп Оксаны. Прокофьев что-то бубнил, вытянув руки перед собой, сложив их так, будто молиться, пристально рассматривал мёртвую дочь на наличие жизни.

— Ах, ты… — не успел среагировать Антон, как вдруг земля затряслась.

Он упал, выронив топор. Топор покатился куда-то в сторону. Прокофьев резко поднял глаза на него, мерзко улыбнувшись.

— Ты опоздал, Антон, — загробным и холодным голосом проговорил он, — уже слишком поздно.

— Ублюдок! – Антон судорожно искал своё орудие, но мертвецы стали наступать.

Прокофьев противно смеялся. За его спиной открывался алый портал. Белые потоки воздуха выходили из него. Походила так, будто кто-то пытался разбить стену, трещина становилось всё больше и больше, переливаясь всеми оттенками красного. Спустя время оттуда вылезло коричневое шипастое щупальце, обвилось вокруг шеи гробовщика, и потащила в портал. Проход так стал шире, появилась морда существа – будто у самого жуткого глубоководного существа. Тело представляло собой сгусток щупалец разных размеров. Оно было достаточно большим, но медленным. Постепенно выходило из трещины, протягивая свои гадкие отростки к чему попало, кидая в огромную пасть. Даже мёртвая Оксана не стала исключением.

Антон неотрывно смотрел на нечто из другого мира. Его тело не слушало разум, просящий побега из этого страшного места. Существо будто загипнотизировало его, словно змей свою добычу. Он мог бы тоже стать закуской, пока чья та рука не оказалась на его плече. Антон резко вздрогнул и обернулся. Это был Виктор. Он весело улыбался, смотря на парня. В другой руке держал странную винтовку: со штыком странного узора, длинным тонким дулом, магазин достаточно увесистый.

— Беги, парень. Здесь уже моя работа, — после этих слов старик оттолкнул парня к дверям.

Слова Виктора магическим образом подействовали на Антона. Так быстро он ещё никогда не бегал. Всё перед глазами расплылось, пока он не прибежал к дому деда, не сел в машину и уехал. Стремительно произошёл побег. Антон всё ещё находился в состоянии шока, пока не выехал на трассу. Перед тем, как раствориться в потоке машин, Антон остановился и вышел из транспорта. Со стороны деревни шёл дым, переливаясь то чёрным, то багровым. Холодные слёзы пошли по его щекам. Теперь его родная деревня умерла под натиском мертвецов и жуткого существа, а его истории никто не поверит, посчитают за сумасшедшего, кинут в комнату с мягкими стенами. Может быть ещё хуже – убьют, за то, что раскрыл правду, что произошло в деревне Высько. А Виктор? Может вернуться за ним? С ним будет больше шансов раскрыть всю правду.

— Не смей!

Неизвестный голос раздался за его спиной. Антон обернулся, но никого не было за спиной. Он быстро сел в машину и уехал, оставив старика Виктора сражаться с вселенским злом. Но эту историю Антон никогда не забудет, и будет хранить до самой своей смерти.