Город N

За что я тебя люблю?

Я люблю тебя за твои старые панельные дома. За подъезды, которые пропитаны гнилью и массой рвот (и не только), находясь в которых, ты чувствуешь тот самый незабываемый запах, окутываемый тебя с ног до головы. Любимые дворы, где детские площадки полноценно существовали только пару дней с момента постройки, а в остальное время местная интеллигенция разворовала всё, что смогла утащить. И всё это обязательно дополняется переполненной свалкой, которую убирали крайний раз, когда ещё что-то пытались сохранить и поддержать.

Самые красочные времена года — это осень и зима, когда снег смешивается с грязью на дорогах и вся гадость всплывает на поверхность, благодаря чему, ты скачешь, как заяц с одного более-менее чистого островка земли на другой, в надежде, что твои брюки, взятые с рынка за цену, которую твоя бабуля смогла сторговать, не запачкаются. И не было никаких примерочных в магазинах. Ты стоял босыми ногами на потной и серой картонке, примеряя одну вещь за другой, которую так старательно тебе пытаются впарить по «самой низкой» цене на этом рынке. Зато летом была благодать, можно было распивать алкогольные напитки не в подъездах, а за гаражами. И всегда эта было самоё дешёвое пиво или водка намешанная с водой. Там же можно было встретить вертихвостку Машку со 2-го подъезда, хотя ее мама работает в администрации посёлка. Она стояла с сигаретой, которую держала маленькими сучками от куста или дерева, а после полученной дозы никотина жевала лист или траву, брызгалась мамиными духами, заказанные с какого-то нового журнала, и шла к Лёхе, который был ее очередным «просто другом». Вечерами, когда все друг у другу отпрашивались с ночёвкой, гуляли по городу и устраивали драки между районами, меряясь силами и избирали, кто же лучше, а потом сидели в заброшенном или сгоревшем бараке, пробовали что-то новенькое и в этом была вся романтика. Пиво продавали всем, даже детям, потому что каждый раз, беря полтора литра Охоты, говорили: «Это для папы». И не важно, что отца у тебя даже не было, верили просто на слово. Ещё одним местным увлечением было рисование на стенах краской или баллончиками имена второй половинки и признание в любви или той, что разбила сердце, но дальше всегда шло ругательство. Рисовали до тех пор, пока с балкона чьего-нибудь дома не услышишь: «Я сейчас полицию(милицию) вызову, быстро всё убрали! Руки бы вам поотрывать!». И бежали, бежали, куда глаза глядят. Друзья все собирались в одно и то же время на родном районе, обсуждали всех подряд и думали, что мы живём лучше, не замечая, как сами утопаем в этой грязи.

Мама работала на двух работах, а отец пропивал эти деньги. Брат воровал магнитолы из машин и продавал, покупая на полученное долгожданную дозу или ящик пива, которую он будет распивать в одном из подъездов со своими друзьями. Сестра пытается восполнить внимание родителей, поэтому она стала доступной в 14 лет, надеясь, что мечта, жить на море, вскоре осуществится. Степан Анатольевич был многоуважающим пожилым человеком, который трезвую жизнь видел лет в 9, а позже потерял всё, что мог, но о жизни он знал больше всех, именно поэтому он не упускал возможности дать кому-нибудь свои наставления. Баба Валя, соседка, была уверена, что вся молодежь давно испортилась и в её время такого не было.

Да, определенно страшно было выходить поздно ночью на улицу, потому что именно в это время за руль садились пьяные и просто умалишённые люди, которые гоняли по дорогам, выкручивая руль вправо и лево, показывая всем, насколько хороши до тех пор, пока не разобьются в мясо об какой-нибудь столб или не лишат чью-то жизнь. Поножовщины тоже много. Не раз убивали тех, кто просто поздно ночью шел домой через парк, надеясь, что так быстрее дойдут до дома, но так и не доходили. А маленьким девочкам удавалось встречать плащераспахивателя, который рукоблудил под плащом и хотел, чтобы его достоинство узрели все. После такого хотелось помыть глаза с мылом и больше никогда не вспоминать.

Но помнить будешь всё, каждую деталь этого города, каждое место, каждый запах, абсолютно всё, потому что там ты родился и вырос. И не важно, куда бы ты ни уехал, ты знаешь, что есть то самое место, где тебя ждут. Ты пытаешься изо дня в день забыть это, но не ты в этом городе, а он в тебе, и иногда, из щелей души, он просачивается в твоей жизни, вытекает, как ржавчина. И он тянет, тянет на дно, каждый день, как магнит пытается затащить тебя обратно, потому что ты стал его частью.

Но за что я тебя так люблю?…