2. Город, где никогда не светит солнце

Беатрис рассеянно блуждала по слегка уже знакомому участку ночного Города, зябко ежась под тонкой джинсовой курткой.

Странно, август выдался очень тёплым, но ЗДЕСЬ никогда не бывает жары и… солнечного света. Несколько раз за последние три месяца ей уже доводилось бывать здесь.

Она шла мимо сверкающих неоновыми огнями витрин магазинов, мимо стайки подростков, о чем-то таинственно шепчущихся на углу у аптеки под фонарем, мимо кафе и золотисто светящихся окон пятиэтажек.

Ночная жизнь кипела, работали магазины, кафе и прочие заведения, на улицах весьма активное движение, будто здешние жители никогда не спят.

С интересом присматривалась к людям вокруг… люди, как люди… девушка в короткой юбке и кожаной курточке прошла мимо нее, цокая каблучками…

Мрачного вида мужчина тяжелым цепким взглядом присматривался к Беатрис, молодой женщине не понравился его взгляд, и она ускорила шаг, поспешив в уже знакомое ей местное кафе.

На секунду приостановилась только тогда, когда заметила, что неприятный субъект не преследует её и подняла глаза к небу.

Вгляделась с особенным чувством, ЗДЕСЬ не бывает не только солнечного света, но луны и звезд тоже нет.

Ей вдруг пришла дикая мысль, а вдруг и самого неба тоже нет, а есть некий угольно-черный купол, как колпак, накрывающий этот Город?!

Если долго вглядываться во Мрак, и Мрак начинает вглядываться в тебя… Беатрис с головой накрыл внутренний холод.

Из неосвещенной арки вышли двое, мужчина и женщина. И Беатрис решилась попросить их проводить ее до людных мест и знакомого кафе и тут же пожалела об этом…

Пара вышла на освещенный участок и мужчина медленно, с трудом повернул голову в ее сторону.

Молодая женщина внутренне похолодела и отшатнулась.

Левая часть щеки и скулы была будто съедена, почерневшая кожа расползлась, обнажая кость и лишенные дёсен зубы, его неподвижный застывший взгляд остановился на Беатрис, на правой кисти мужчины, сжатой в кулак, тоже местами виднелись кости.

Когда его спутница повернула к Беатрис длинноволосую голову, на девушку уставились черные провалы глазниц и бледно-зеленоватое лицо без носа и верхней губы, обнажившиеся зубы блестели в свете фонаря, как в оскале.
В нос ударил характерный тошнотворный запах…

— Мы.. не можем… проводить вас… нам не по пути… – услышала она хрип, переходящий в свистящий шепот, речь давалась явно нелегко – идем, Мари, — в сторону своей спутницы, — нас ждут…

Деревянной походкой автоматов оба вошли в тьму арки и сгустившийся мрак, пульсируя, как черная дыра съел их.

С огромным усилием взяв себя в руки, прижимая к себе сумочку, бросилась Беатрис в сторону знакомого кафе.

Отдышавшись на пороге кафе, она толкнула дверь и зашла внутрь. Яркий свет, люди вокруг…нормальные обычные люди за столиками и приятная мирная обстановка вокруг вернули ей частичку самообладания.

За стойкой, как всегда стояла яркая брюнетка лет 40-45 с резкими, но приятными чертами лица, испанка Ирма Рамос.

— Рада тебе, Беатрис! –её губы расплылись в приветливой улыбке, — пообщаться зашла или просто хочешь посидеть, закажешь чего-нибудь?… Что случилось?!

Тонкое миловидное лицо Беатрис было бледно, взгляд блуждал, руки сжимались в кулаки от внутреннего холода и ужаса.

— Что происходит… кто эти страшные люди… они… были как зомби из фильма ужасов…

Приветливое лицо Ирмы неожиданно сделалось строгим:

— Они не зомби, Беатрис, эти несчастные… больные… тяжелобольные люди… они пережили много боли, насилия и страха… их нужно долго лечить… энергетически и психологически, и тогда они станут снова выглядеть так же, как ДО… как все мы… Где ты их увидела? Скажи мне, а я передам… кому следует, их найдут и станут лечить…

Беатрис Ассанж бледная, с широко раскрытыми глазами взглянула на Ирму, ее голос дрожал и срывался:

— Ты не понимаешь… какое «больны»… какое «лечить»… они же мертвы… они мертвы, Ирма!

— Вот как… – голос испанки стал еще более строгим, а взгляд глубоких темных глаз излучал непривычный холод – а чего ты хотела ЗДЕСЬ увидеть, милая?!

Тонкие пальцы Рамос нервно барабанили по барной стойке, Беатрис невольно бросила взгляд на ее руки и уже не могла отвести глаз. На правой руке вместо мизинца торчала кость…

Перехватив ее полный ужаса взгляд Ирма снизошла до объяснения:
— Да… мне тоже было очень плохо… но мне помогли… а это… тоже скоро пройдет…

Секунды Беатрис стояла, как парализованная, прижимая руки к лицу, но вдруг энергия вернулась к ней, подхватив сумочку, она бросилась к выходу из кафе.

На выходе, дверь ей загородил черноволосый мужчина средних лет в кожаной куртке и потертых джинсах:

— Передайте вашему Сан-Соверу, что идея с пирамидой, но особенно то, что они затеяли с его мексиканским сообщником, не просто вселенская глупость, но и вселенское зло, этим не играют…и ВАШ мир и НАШ Город ждет беда… МЫ не угрожаем, МЫ предупреждаем, мадемуазель… – вежливо освободил выход – прошу… Будете НАШИМ голубем мира, согласны?

…. …… ….
Беатрис нервно дернулась и… проснулась в своей одинокой однокомнатной квартире на улице Сен-Ло.

— Господи, ну надо же такому присниться! – рывком села на постели.

Не одеваясь, подошла к окну и отдернула светло-сиреневые шторы. Из окна открывался вид на летние кафе под зонтиками, на противостоящую пятиэтажку через дорогу и чахлый маленький скверик.

Пирамида Сан-Совера была тоже видна «как на ладони». Гордо возвышаясь над прочими строениями, она блестела под утренними лучами солнца… Увидев ее, молодая женщина опасливо вздрогнула, вспомнив сон.

Сегодня у нее выходной, накануне так мечтала отоспаться, но этот ужас отбил всякий сон. Захотелось повидаться с подругой, работавшей в бухгалтерии Сан-Совера, а также с Жанно. Он не был ей кавалером, но был хорошим товарищем и обоих это вполне устраивало. Ну всё, пора одеваться и на выход.

… …. ….
Беатрис прошлась вдоль летнего кафе рядом с домом напротив, но лишь завернула за угол, увидела скопление людей рядом с «Монтесумой» и полицейскую машину… Что здесь произошло?!

Жанно она нашла сидящим за столиком в опустевшем зале первого этажа, молодой человек потягивал из баночки пиво и озабоченно сверкал глазами.

— Что, вызвали? Хотя, что может знать об этом обслуживающий персонал, как мы… Что произошло, хочешь знать?

Заколбасил кто-то нашего шефа, Беатрис. Нашли его в своем кабинете на верхнем ярусе, с пулей во лбу…

А между нами… – Жанно резко понизил голос – несколько дней назад к нему приходили люди из прокуратуры… видно, своими аферами он снова привлек к себе внимание, вспомни сама, в последние дни какой он был бешеный и нервный…

А я видел еще кое-что… вчера приезжали к нему какие-то солидно одетые парни, важного, властного вида, один такой с волчьим взглядом. Кто такие? Шут знает, в наше время иных бандитских «шишек» не отличить от «деловых людей»…После их визита, Сан-Совер был уже скорее напуган, чем просто зол… так мне сказала секретарша Розина.

Смотри, что она нашла у него на столе после ухода полиции, они то этим не заинтересовались, сочли неважным, говорит написано по-испански, но почерк говорит не его, а типа, с которым наш аристократ так тесно сошелся в последнее время, он турист латинос… как его… Фернандо Рейноса Чи…

Побледневшая Беатрис неожиданно протянула к нему руку через стол за листком:

— Отдай, пожалуйста, Жанно. У меня есть школьный приятель, изучавший испанский, прочтем, а там… видно будет…

Жанно пожал плечами и протянул девушке сложенный вдвое листок.

— Бери, раз интересно. Но слушай дальше. Помнишь, как Сан-Совер вдруг купил себе шимпанзе? Но не забрал ее домой, а держал в одном из подсобных помещений первого яруса. Мы все удивлялись, но потом решили, что у богатых свои причуды, в своем особняке он мог бы держать и пантеру…

Вынесли, значит, тело шефа под простыней, полицейские поднялись в его кабинет, опрашивают всех, кто мог что-то видеть или слышать. Тут крик в одном из подсобных помещений, полиция туда.

Уборщица Аннет Робер делала влажную уборку, выкидывала ненужный хлам…там, в ящике в дальнем углу под грудой старого тряпья она обнаружила мёртвую обезьяну… её грудная клетка была вскрыта, присутствовавший врач сказал, что у нее удалено сердце… Пакость какая, верно?

— Действительно пакость… –прошептала Беатрис побелевшими губами.

В голове звякнул колокольчик интуитивной тревоги, звуки нарастали, превращаясь в гул набата — вырванное сердце… неужели несчастное животное стало жертвой ритуального убийства?! Почему именно обезьяна, а не курица, даже не собака?…Ответ очевиден, обезьяна более всего напоминает человека…

Что же, ныне покойный Сан-Совер с помощью таинственного туриста латинос совершили какой-то древний ритуал и «освятили» клуб-пирамиду кровью?!

Её прервал Жанно, допивавший уже третью банку пива:

— Да ну… Сан-Совер был прагматик и коммерсант, такие обычно атеисты, не ходят в церковь, не соблюдают никакие обряды, ни христианские, ни иные, и не уважают всякую мистику. Если только… так, прикола ради, устроить театрализованное, хоть и жестокое представление, причуды богатых простым людям не понять… я так думаю…