Голос Алвиты.

Я очнулся и открыл глаза. Вокруг был плотный туман. Именно туман, а не бесконечная серость при потере зрения. А зрение я уже терял в левом глазу, но зрение мне восстановили. Я видел, что плотность тумана меняется, но света не было. Может это туманная ночь? Я закрыл глаза и попытался увидеть третьим глазом. Он был слеп.

— Мой третий глаз! — Воскликнул я.

Я почувствовал, как кто-то стал поглаживать надбровные дуги и массировать ямочки в костях под глазами. Руки были тёплые, я успокоился и снова впал в небытие. Сколько пробыл в этом состоянии я не знаю.

Я проснулся от того, что за окном на ветке дерева сидела какая-то птица и кричала, как бы звала. Звала она не громко, но голос птицы был мне знакомый. Я лежал неподвижно с закрытыми глазами и пытался что-то вспомнить. Нет, не название птицы, а то, что меня связывало с этим голосом. Чуть спустя крик полностью превратился в голос. Это был голос Алвиты. Птица заметила, что я не сплю и завела другую песню, ещё более тоскливую.

— Птица хочет меня увидеть,- догадался я и медленно откинул одеяло.

Когда я с трудом спустил ноги голос за окном стих. Хлопанья крыльев я не слышал.

— Она видела, что я встаю и ждёт, когда я подойду к окну.

Я подошёл к окну, увидел дерево, но птицы на ветках не было.

— Значит мне голос померещился.

Стало так тоскливо, что я не увидел птицы, которая мне что-то хотела напомнить. Это фантом, продукт моего уставшего разума.

Чья то лёгкая и тёплая ладонь коснулась моего плеча и тихо сказала:

— Сэр, примите таблетку для сна. Нам лететь ещё долго. Я вас потом разбужу.

Я открыл глаза, передо мной стояла стюардесса. Может я проснулся во сне?

Перелёт Богота — Сингапур долгий. Я устал, просто душевно устал. Оказалось, что я не стоял у окна, а продолжал сидеть в кресле самолёта.

— Что со мной было? Я кричал во сне?

— Немного, но сильно побледнели, — сказала заботливая девушка. Я боялась, что это сердечный приступ.

…

Да, это был приступ, но не сердечный, а ментальный. Долгое пребывание среди чужих людей подавляет твою идентичность Ты её загоняешь в самые потаённые уголки и становишься таким, как все вокруг тебя. Говоришь на их языке, думаешь на их языке, но любить как они, ты не можешь. Если тебе понравилась местная женщина и она откликнулась на твой зов, то тебе пора покидать страну. Любящую женщину обмануть нельзя.

Молодые мужчины должны влюбляться в ветреных красавиц. Так как он ей не нужен навсегда. Не нужен пока она молода. Она позволяет ему делать ошибки, писать глупые стихи и он выполнит свою миссию до конца в этой стране, без провала и с приятными воспоминаниями. Начальство будет довольно, даст отдохнуть пару месяцев и пошлёт в другую страну, предварительно обогатив его знания очередным языком, новыми привычками и чужой душой.

Если мужчине далеко за пол сотни и он всё ещё работает, то ему нужна женщина, которая его не бросит и не предаст. Ему нужна женщина своего возраста, которая будет его последней симпатией в жизни. И относиться он будет к ней именно таким образом, беречь, как свою жизнь. Обоим нужна забота, невидимая, безмолвная, невесомая как туман и тёплая, как остывающий после вечернего зноя камень на пляже Сан Мартина.

…

— Мне с тобой хорошо, но замуж я за тебя не пойду,- сказала Алвита,- давай оставим всё, как прежде.

Я погладил её по щеке, а потом прижал к себе.

— Что тебя беспокоит Али?

— Алехандро, я не знаю на кого ты работаешь. Мне это не надо, но и ты не знаешь на кого работаю я. Это и устраивает наших боссов.

— Жестокая ситуация, а жить осталось совсем мало. Али, можно уехать туда, где нас не достанут.

— Не говори глупостей, ты сам знаешь, что на планете можно исчезнуть только в могиле. Причём, не всегда по воле Бога, прости, оставим этот разговор.

…

Через пол года я вернулся в наш дом после трёхдневной поездки в Картахену и застал кучу полицейских. Они спокойно сидели в креслах во дворе и пили кофе. При моём появлении они оживились. Капитан Гевара нехотя встал, потянулся, лениво подошёл ко мне и протянул бумагу. Это был ордер на обыск.

— Ничего не понимаю капитан,- сказал я.

— Я тоже, сеньор Альварес, медики дали заключение, что Алвита Соно умерла от передозировки наркотика, состав которого уточнить пока не могут.

Я опустился на колени и закрыл лицо руками. Не мог поверить такому зверству, может её боссов, а может моих. А может она кому-то перешла дорогу? Прятаться самому не имеет смысла, будешь жить совсем одиноко как зверь.

— Это случилось у нас дома?

— Нет, в Сан Кристобаль.

— Ох, Иисус, что она делала в Венесуэле?

— Каждый раз когда ты уезжаешь в Картахену, она уезжает в Сан Кристобаль.

— Делайте обыск, капитан, я готов сотрудничать без адвоката. Где я могу забрать её тело?

— Его уже забрали.

— Кто?

— Об этом мы и хотим с тобой поговорить.

— Прошу пройти в дом. Включайте камеру и задавайте вопросы, мне скрывать об этом деле нечего.

— Ладно, подпиши протокол и ознакомься с заявлением прокуратуры в прессе, которое будет оглашено завтра. Читай внимательно.

— Спасибо, понял.

Как оказалось, раскрыта группа марксистского толка, которая занималась переброской наркотиков в Америку, а полученные средства вкладывались в революционную деятельность на территории Венесуэлы. Один из главарей, то есть я, успел скрыться.

— Капитан, это бред.

— Это не мой бред. Мы тебя сейчас отвезём в аэропорт и ты по этим документам, — он протянул мне пакет,- улетишь в Сингапур.

Я внимательно прочитал документ и посмотрел на полицейского:

— Лайнер изменит курс и пропадёт с радаров, а обломки найдут в районе Восточно-китайского моря. Вам людей не жалко?

— Ты о себе думай, собирайся. Любой из пассажиров, будучи присяжным на суде, признает тебя виновным, даже в краже воробьёв в саду местной церкви.

— Ты прав, капитан.

…

Я принял таблетку из рук стюардессы и подумал, что мне тоже суждено умереть от передозировки прямо в самолёте и никто самолёт угонять не будет. Знакомый почерк. Стюардесса мило улыбалась, я видел последнюю в своей жизни женскую улыбку. Девушка наверняка не знала, что мне дала и заботливо укрыла меня пледом. Я уснул быстро и сон ко мне вернулся. Во сне я проснулся от того, что за окном на ветке дерева сидела какая-то птица и кричала, как бы звала. Звала она не громко, но голос был знакомый. Это был голос Алвиты.

С ума можно сойти от такого сна. Голова работала, как два независимых процессора. Один процессор крутил сон, а второй держал меня в сознании. Я лежал неподвижно с закрытыми глазами. Слушал крик-голос и пытался что-то вспомнить. Нет, не название птицы, а то, что меня связывало с этим голосом-криком. Крик опять превратился в голос Алвиты. Птица заметила, что я не сплю и завела другую песню, ещё более тоскливую.

— Птица меня хотела видеть,- снова догадался я.

Я опять откинул одеяло, медленно спустил ноги. Голос за окном стих. Хлопанья крыльев я не слышал, значит птица меня ждала. Я подошёл к окну и не нашёл её.

— О, боже, как я устал от этого сна, стюардесса! Дайте мне ещё таблетку. Таблетку! — кричал я.

Чья то лёгкая и тёплая ладонь коснулась моего плеча и тихо сказала:

— Алехандро, ты хотел уехать туда, где нас не достанут, извини, но по другому я не могла выполнить твоё желание.

Я открыл глаза и увидел перед собой Али. Самолёта не было, а надо мною было бескрайнее синее небо.

— Али? Я не думал, что жизнь продолжается после смерти. Может это обратная сторона, как у монеты? А почему я сюда попал не проходя ворота с Архангелом Михаилом? Можно я до тебя дотронусь Али? Или мы теперь нетленная энергия? Если моя рука пройдёт сквозь твое тело, то лучше уж прямо в АД. Стюардесса, дайте мне таблетку, я буду спать, я не хочу просыпаться. Не хочу, не хочу, не хочу.

Стюардесса дала мне ещё таблетку и я уснул. Сколько спал я не помню, но проснулся на веранде бодрый и здоровый. Я был где-то на вилле, вокруг пальмы и море. Нос уловил запах жареных оладушек и я вернулся в знакомую мне комнату. На кухне раздавался стук тарелок. Я заглянул туда и увидел Али.

— Али! Я проснулся! Али!

Алвита подошла ко мне и сказала:

— Ну ты и спать горазд. Три дня в бреду.

— Так мы не умерли с тобой?

— Ха, ха пойди окунись в море.

Я вышел из виллы и пошёл к берегу. Красота. Посмотрел по сторонам и вижу, что идёт по берегу Али. Она идёт и не видит меня. И я закричал:

— Али!

…

— Наконец он прошёл в себя, можете спрашивать, — сказал мужской голос.

— Кто вы? — задал вопрос молодой мужчина.

— А где я?

— Вы в госпитале в Гонолулу?

— Что произошло?

— Ваш самолёт пропал с радаров и упал в море. Спасли только троих — вас, стюардессу и женщину, которая пока не пришла в сознание.

Молодой человек достал телефон и показал снимки спасённых. Одна из них была Али.

— Я буду говорить только после того, как очнётся эта женщина, — сказал я, указав на фотографию Али.

— У нас есть список пассажиров, мы знаем, кто вы.

— Я тоже это знаю.

— А если женщина не очнётся?

— Если не очнётся, то сделайте мне инъекцию и отправьте к ней на небеса.

Через три дня Али очнулась и её привели ко мне в наручниках.

— Спасибо врачам, — сказал я, — Записывайте. Я Алехандро Альварес руководитель марксисткой ячейки, которая имеет отделения в Картахене и в Сан Кристобаль. Мы занимались поставкой наркотиков в Штаты, а вырученные деньги направляли на революционную деятельность в Венесуэлу. Так записано в постановлении прокуратуры и передано по ТВ Колумбии. Больше я ничего не знаю.

— Это всё?

— Нет, я хотел бы побыть наедине с этой женщиной, если это возможно. Разумеется, без наручников.

Али посмотрела на меня и улыбнулась.

— Хорошо, мы вас поместим в специальную комнату. Ваше пребывание в комнате будет на видео записи.

— Спасибо, большего и не надо.

Нас отвели в комнату и с Али сняли наручники.

— Ты как себя чувствуешь? — Спросил я.

— Нормально.

— Я попрошу меня связать с моим адвокатом и нас переведут в тюрьму на острове Мауи.

Али кивнула и улыбнулась. Мауи это зона её боссов. Мы не обнимались и не целовались, а смотрели друг на друга, понимая, что для этого будет ещё время.

Месяц спустя мы сидели на берегу моря на острове Мауи. Её адвокаты сделали своё дело. Нас выпустили без предъявления обвинений. Наконец то мы поженились. Но выезжать мы никуда не можем. А в нашем возрасте этого и не надо. Стюардесса Жасмин тоже жила с нами на вилле. Это была старшая дочь Али и жена капитана Гевара, который к нам приезжал. Компанейский парень оказался. Жасмин и делала заключительную часть операции со спасательными плотиками.

Как сейчас говорят “Мафия бессмертна”, смертны только отдельные члены. Никогда не мог подумать, что своим спасением буду обязан колумбийским мафиозо. Мои боссы были в шоке после моего публичного признания в организации марксисткой ячейки, но потом успокоились. Остров Мауи перекрёсток всех нелегальных дорог и без работы нас не оставили.