Я вышел из грязи, поднялся на самый верх и теперь снова на дне. Грубая рука схватила меня за волосы, прижимая шею к плахе. Цивилизация, говорите вы? Ничего подобного. Люди всегда останутся животными. В их глазах читалась ненависть и ярость. Они ждали того момента, когда самопровозглашенный палач опустит на меня лезвие топора и прекратит мою жизнь, избавив их от паразита. От вора и обманщика, от гада, что обокрал их, скормив пустые обещания. Их злит то, что их обманули.
Я помню холод улиц и боль в желудке. Помню, как поймал крысу во дворе и съел ее, лишь слегка поджарив на костре в логу, что рядом с городом. Я помню голод, который был так силен, что я был готов отрезать себе руку. Прошло столько лет, а во мне еще жив страх того, что это снова повториться. Я уже много лет как выбился в люди. Все началось с малого. Безобидная ложь тут, ложь чуть по больше там. Ты обсчитываешь покупателя на кассе, и деньги попадают в твой карман. Я убеждал себя в том, что это не воровство. Кому будет плохо от этих копеек? Но из копеек складывались рубли, а из них десятки, сотни… Я шел по карьерной лестнице, стремительно и быстро. Подставы, шантаж, чужие постели…Мне было все равно. Я уже был женат на ней, а ей нужна была шуба. Она не просила. Я так решил. Когда она сообщила мне, что беременна, я впервые принял взятку. Помню ее смех и слезы радости, когда она увидела наш новый дом. Помню так, как будто это было всего мгновение назад. Я назвал сына Владимир, в честь отца. Моя зарплата уже была шестизначной, когда приехала ее сестра и сообщила, что ее уволили с работы. Пристроить ее к себе было парой пустяков. Особенно после того, как она пришла ко мне в офис, и ее белокурая голова скрылась под моим столом, а пальцы скользнула по ширинке брюк. Я даже не понял, как она там оказалась.
