Семейный портрет Глава восьмая

— Твоя история просто не укладывается у меня в голове, Илин, — рассуждает господин Милч, почесывая небритую щёку. — Как же ты живёшь с таким грузом?

— Это сводит меня с ума, — заключает девушка, подкидывая несколько палений в топку. — Возможно, держаться на плаву мне помогают мысли о Фэй. Но пока я и на шаг не приблизилась к тому, чтобы вернуть её.

— Уверен, девочка всё понимает, — стараясь утешить её, добавляет профессор. — Но тебе тоже стоит подумать о личной жизни. Нельзя же до старости лет выносить горшки из-под таких же беспомощных, как я.

— Моя личная жизнь меня вполне устраивает, — пожимает плечами Илин, показывая собеседнику кольцо на цепочке, которую носит на шее, не снимая. — Правда, всё же кое-что поменялось.

— Подойди-ка, я хочу рассмотреть поближе, — просит её старик, протягивая дрожащую руку. Сняв цепочку, Илин отдаёт её профессору, который принимается вертеть простое серебряное колечко во все стороны. Вещица простая, но весьма милая.

— Хм, вижу твой будущий жених не богат, но имеет серьёзные намерения, — замечает он, возвращая ценность девушке. — Мне приятно, что ты, наконец, обзаведёшься семьёй. Расскажи мне о нём.

Прокручивая в руках помолвочное кольцо, на лице девушки появляется улыбка, когда она вспоминает о том, кто вручил этот подарок. Она никогда не думала, что можно встретить человека, а затем в один день согласиться стать его женой. Вот так просто, без лишних терзаний и тех ухаживаний, которые Илин привыкла видеть своего светского окружения в Патни. Между ними всё довольно целомудренно, и, кажется, их обоих это устраивает. Илин не может утверждать, что действительно любит своего жениха. Однако ей не с кем разделить свои чувства и мысли, а Пенелопе он вообще не очень нравится. Готова ли Илин вступить в брачный союз? Она этого не знает, но он — единственный шанс на возвращение Фэй из приюта, а, значит, девушка согласится быть женой тому, кто возьмёт ответственность за неё и сестру, а сама никогда не посмеет себе мечтать о чём-то большем, тем более о браке по любви.

— Его зовут Райан, Райан Милтон, — произносит девушка, смущаясь под пристальным взглядом господина Милча. — Мы познакомились в госпитале, во время войны. Он периодически приезжал, поставляя нам медикаменты, инструменты, бинты и всё то, что могло понадобиться тогда. Не знаю, как это произошло, но тогда я вдруг почувствовала, что среди этого кошмара чувствую себя так спокойно, словно я оказалась в тихой гавани, куда никогда не доходит штормовой ветер. Кажется, он тоже это понял. Когда закончилась война, мы стали видеться чаще, а затем Райан сделал мне предложение. Я дала согласие, но дата пока не назначена.

— Что ж, это, конечно, замечательно, — подводит итог профессор, буравя глазами девушку. — Но среди этих предложений не было сказано тобой главное слово — люблю.

Илин опускает взгляд ещё ниже, краснея. И вправду, любит ли она Райана? Или же он просто оказался тем, на кого она смогла положиться, потому что тот был рядом? Нет. Наверное, не обязательно испытывать головокружительный водоворот эмоций, чтобы жить в браке счастливо. Илин осознаёт, что любовь между её родителями была тем редким даром, которым судьба награждает далеко не каждого счастливчика, а, судя по событиям последних лет, девушка явно не из их числа.

— Господин Милч, уверена, наши чувства взаимны, просто мы не говорим о них так много, как это делают многие влюблённые. Достаточно его отношения и поступков, — твёрдо замечает девушка, поднимая на старика уверенный взгляд. — Моё сердце приняло его…

— Ну-ну, — лишь отвечает тот. — Илин, ты не обязана делать это только потому, что пообещала. Заставлять себя надевать кольцо, лишь бы сделать ему приятное. В конце концов, это твоя жизнь.

***

Лёд, немного подтаяв, охлаждает плещущийся в стакане шотландский виски. В кабинете господина Каррингтона-старшего раздаётся звон стекла, и вместе с Артуром он делает долгожданный глоток. Постукивая кольцом по стакану, он изредка поглядывает в сторону сына, задумчиво смотрящего куда-то вдаль, словно боясь, что Артур в любую минуту может испариться, и окажется, что отец пригубляет алкоголь в одиночестве. И это вполне объяснимо: большинство юношей, живущих в окрестностях, попросту не вернулись с войны.

На протяжении нескольких лет господин Каррингтон боялся спускаться вниз, дабы не получить злополучное письмо за завтраком. К его большому страху, смешанному с любопытством, почта всё же приходила. Так, в первом ящике, надёжно запирающемся на ключ, который он всегда носит в кармане, хранится небольшая стопка писем, присланная Артуром с фронта. Каждый конверт содержит маленькую записку с несколькими строками, криво выведенными на пожелтевшей бумаге. Главное, что это рука его сына. Пока они приходили в течение четырёх лет, у господина Каррингтона была надежда, что Артур жив, а, значит, скоро наступит пора открывать виски, припасённое главой семьи на этот самый день.

— Как там Мэтью? — любезно интересуется отец, желая вывести сына из задумчивого состояния.

Артур не отличается эмоциональностью, хоть в детстве обожал шалости, а его смех всегда будто бы привносил жизнь в статуэтки и вазы, простоявшие не один десяток лет на своих местах в поместье. К восемнадцати годам он твёрдо решил пойти по стопам отца, выбрав карьеру военного. Возможно, школа выживания, в которой он оказался, сделала Артура серьёзнее и отчасти суровее. Он стал реже улыбаться, а в глазах всё время отражались мрачные мысли, проплывающие в его голове словно обломки потонувшего корабля. Кажется, что после войны молодой человек стал вовсе отстранённым и холодным, словно его сердце покрылось прочным слоем льда, напоминающим глазурь.

— Всё хорошо, — немного сбивчиво отвечает Артур, продолжая смотреть на не существующий объект на противоположном стуле. — Он уже идёт на поправку, думаю, в скором времени смогу забрать его оттуда.

— Я рад, — искренне замечает отец. — Надолго ты задержишься в Бате?

Нельзя сказать, что война что-то изменила. Напротив, только усугубила. Теперь, кажется, сердце молодого человека заковано в прочный панцирь. Господину Каррингтону остаётся надеяться, что какая-нибудь девушка сможет разогнать вьюгу в душе Артура. Но впустит ли он в свою жизнь постороннего человека? Не каждая выдержит ледяной ветер, что поселился в его взгляде.

— У меня ещё остались незаконченные дела. Если я решу вернуться, то непременно сообщу, — добавляет сын. — Тебе что-то нужно?

— Нет, — нерешительно высказывается господин Каррингтон. — Подумал, что есть человек, ради которого тебе хотелось бы задержаться там.

— Твои прозрачные намёки просто поразительны, браво! — саркастически замечает Артур, со стуком возвращая стакан на стол. — Что ты опять промышляешь у меня за спиной?

Господин Каррингтон уже ни один год (ещё до войны) старался сосватать сына за одну из местных красавиц, но ни одна из них не тронула сердце Артура. Воспитание обязывало его проводить с ними какое-то время, но как только молодой человек понимал, что девушка начинала проникаться к нему симпатией, сразу же объяснял ситуацию. Море слов, горькая обида, проклятия и ненависть — всё, что оставляли в его душе поклонницы. Но они лишь опускались на тёмное дно мёртвым грузом и более не беспокоили молодого человека.

— Ничего, клянусь тебе! — принимается оправдываться отец. — Я лишь подумал, что ты, наконец, решил жениться.

— Кажется, я уже объяснял тебе, папа, — закипая внутри, как котёл на огне, объясняет Артур. — Никогда я не смогу связать себя узами брака ни с одной из живущих на этом свете девушек. Есть ряд причин, но я не стану вдаваться в подробности.

— Они мне известны, — спокойным тоном объявляет господин Каррингтон.

— Ты не можешь знать о них, поскольку я не делился с этим ни с кем! — кричит тот, вскакивая со своего места, чувствуя, как острые льдины впиваются в сердце, заставляя орган кровоточить.

— Я знаю, потому что видел, — столь же деликатно поясняет мужчина. Артур замирает, оборачиваясь к отцу, не веря в то, что только что услышал. Господин Каррингтон решает объясниться, пока сын не вспылил снова, решив убраться из поместья подальше. — Когда мне пришло известие от Мэтью, что тебя удалось спасти, то я, бросив всё, отправился в госпиталь, чтобы собственными глазами убедиться, что ты пребываешь во здравии, — с дрожащими губами рассказывает он. — Доктор предупредил меня, что после того, что они сделали с тобой, те телесные повреждения, оставшиеся на твоём теле, не пройдут бесследно. Он объяснил мне, что после тех мест, откуда возвращаются единицы, люди сходят с ума. Я боялся, что ты тоже не сможешь жить с этим. Я уехал, чтобы ты не думал, будто бы я жалею тебя. Мне лишь хотелось, чтобы ты самостоятельно принял последствия, а уже потом решил вернуться домой. — Господин Каррингтон вытирает кулаками глаза, чтобы Артур не видел его слёз. Но молодой человек всё успел заметить. Не говоря ни слова, он подходит к отцу, крепко обнимая, похлопывая по спине старика рукой. — Знаю, тщетно считать дни, ожидая от тебя приглашения на помолвку, — стараясь говорить весело, добавляет мужчина. — Но, если ты всё же найдёшь её, дай мне знать, чтобы я мог помереть спокойно.

— Обещаю, — вполголоса соглашается Артур, внутренне не представляя, как сможет исполнить данное им слово.

***

— Чёрт, здесь даже нет и половины суммы, — сминая листок с подсчётами, сокрушается Илин. — Даже несмотря на подработку у господина Милча, денег словно не прибавляется.

— А что твой Райан? — интересуется Пенелопа, рассматривая баночки с деньгами, которые каждую неделю её подруга пересчитывает, надеясь однажды собрать нужную сумму. — После того, как ты согласилась на замужество, он даже цветочка тебе не подарил. Хотя, он и до этого покорил тебя довезёнными в сохранности медикаментами для госпиталя. Так посмотреть, у многих был шанс растопить твоё сердце.

— Он…у него сейчас не складывается с работой, — неуверенно замечает она, стараясь не смотреть в глаза сидящей напротив девушки. — Но Райан не сдаётся, думаю, уже скоро он придёт с радостной новостью. И мне не так важны дорогие подарки, как его собственные поступки. Я уверена, Райан способен ответить за свои слова, как настоящий мужчина.

— Ну, да, — мечтательно соглашается Пенелопа, откидываясь на спинку скрипящего стула. — Такими темпами Фэй первая выберется из приюта, когда ей уже стукнет восемнадцать. — Илин пронзает девушку убийственным взглядом, отчего та тут же тушуется, бурча слова извинения.

— Есть ещё в этом городе места, где можно заработать? — обречённо спрашивает она Пенелопу.

— Ну, сейчас мало мест, где нужна рабочая сила, потому что после войны каждому нужны деньги. Но бывает труд посложнее, чем перенос тяжестей или смена повязок больным.

— Что ты имеешь ввиду? — с ноткой сомнения в голосе спрашивает Илин.

— Через несколько кварталов отсюда есть один дом терпимости, но берут туда не каждую с улицы. Это особое заведение, а ты девушка красивая, хоть и немного плоская, как по мне, конечно. Но после столь военной диеты кто сейчас будет блистать здоровьем? — рассуждает Пенелопа. — Но это очень скользкий путь, Илин. Вступив однажды на эту грязную тропу, уже никогда не сможешь отмыться. Подумай, надо ли тебе это? — предоставляя Илин возможность всё хорошенько взвесить, девушка посылает подруге воздушный поцелуй, уходя спать и надеясь, что смогла уговорить её не наделать глупостей.

***

— Красивое у тебя имя… Илин, — сладким осипшим от времени голосом протягивает мисс Ларуш, пробуя её имя на вкус, словно это какой-то сладкий леденец. Почему-то от этого в желудке девушки что-то переворачивается, её вот-вот стошнит на малиновый ковёр, который занимает почти всю площадь комнаты прокуренного кабинета хозяйки этого места.

Сама мисс Ларуш, дама лет сорока, несмотря на пышную фигуру, компактно разместилась за маленьким письменным столиком, стоящим в углу помещения. Её весьма откровенный наряд соответствует заведению подобного типа. На голове женщины красуется начёс, что только больше делает её похожей на круглого снеговика, каких дети лепят зимой из снега. Правда, вместо морковки, в лицо бросаются ярко-красные губы. Что ж, вероятно, эта дамочка когда-то блистала красотой, однако сейчас она похожа на потрёпанный цветок.

Илин рассматривает зелёные обои с причудливым узором, нервно сглатывая. Почти все стены украшены незамысловатыми картинами эпохи Возрождения, на которых обилие нагих дев и мужчин просто режет глаза. В этой комнате невольно чувствуешь себя обнажённой. Хочется закрыться руками, а лучше вовсе уйти отсюда. Несмотря на предостережение Пенелопы, девушка всё же решилась на это. Невинность не имеет для неё большого значения. Конечно, когда ей было шестнадцать, Илин часто читала любовные романы по ночам в своей спальне, а молодое сознание периодически рисовало картины желанного возлюбленного, его крепких тёплых рук и ласк, которыми он бы воспламенял тело девушки.

Если бы родители были живы, они бы одобрили ухаживания кого-то вроде Райана. Илин бы позволяла себе лишь кроткие поцелуи, прогулки за руки, но не более. Лишь после свадьбы она была бы готова отдаться своему мужу не только душой, но и телом. Но родители мертвы, а жизнь уже давно пошла по кривой тропинке. Так что последнее о чём она сейчас думает — целомудренность. Её первым мужчиной мог бы стать Райан, но кто-то говорил, что девственность нынче ценится не хуже щедрого куска говядины. Да, пожалуй, Илин действительно продаёт себя, как последняя скотина.

— Раздевайся, — сухо просит мисс Ларуш, продолжая что-то писать.

— Прямо здесь? — неуверенным голосом спрашивает Илин.

Оторвавшись от дел, женщина разворачивается к сутулившейся девушке вполоборота, отчего небольшой стульчик, на котором она сидит, издаёт жалобный скрип. Кажется, он вот-вот развалится, и эта туша рухнет на пол.

— Я думала, что ты понимаешь, куда попала. Если готова здесь работать, то снимай одежду здесь или выйди вон. Я найду тебе замену в два счёта.

Сжав зубы так, что те начинают скрипеть, Илин принимается расстёгивать платье, в котором ей привычней всего ходить каждый день. Скинув его на пол, она остаётся в нижней юбке и белье. Сняв и её, она дрожащими руками расстёгивает подтяжки корсета, которые поддерживают высокие серые чулки. Посчитав, что этого достаточно, Илин поднимает взгляд на мисс Ларуш, которая теперь стоит напротив, выкуривая через палочку сигарету, едкий дым от которой заполняет комнату, отчего хочется вывернуть содержимое желудка наружу ещё сильнее.

— Бельё, — спокойно добавляет она, но в глазах явно читается приказ.

Закусив внутреннюю сторону щеки, Илин освобождается от оставшихся элементов гардероба, представ перед женщиной абсолютно ногой. Опустив руки по швам и выпрямив спину, девушка старается закрепить внимание на мухе, отчаянно мечущуюся по оконному стеклу, только бы не смотреть на эту женщину, не чувствовать волну стыда, которая с каждой секундой накрывает Илин всё сильнее, заставляя щеки гореть.

— Ты стройнее, чем кажешься из-за одежды. Могу сказать, что происходишь ты из хорошей семьи, даже осанка особенная. Мужчинам нравятся благовоспитанные девушки. Грудь, конечно, оставляет желать лучшего. Когда станешь хорошо питаться, вернёшься в прежнюю форму, тогда цены тебе не будет. Всё зависит от твоих способностей, — растолковывает мисс Ларуш, наворачивая круги вокруг дрожащей от мелкой дрожи Илин. — Ты девственница?

Слова комом застревают в горле девушки, но она всё же заставляет себя дать утвердительный ответ. В свою очередь, женщина отправляет Илин на осмотр к гинекологу, дабы не сомневаться в словах юной леди. Когда нужная бумажка оказывается у неё перед носом, мисс Ларуш расплывается в самодовольной улыбке, мысленно прикидывая, сколько денег сможет принести новенькая за первую неделю работы в доме терпимости. И, кажется, она надеется, что первый клиент щедро заплатит за столь лакомый кусочек.

***

— Мисс Ларуш, — с наигранной любезностью произносит Артур, в то время как на лице женщины распускается улыбка, и взору молодого человека открывается вид на маленькие желтые зубки их владелицы.

— Господин Каррингтон, какая радость вновь видеть Вас в своей скромной обители, — мелодично расплывается она в речах, делая пафосный реверанс. — Надеюсь, теперь Вы будете навещать нас чаще. Роза всё время спрашивала о Вас. Девушка так скучала…

— Я понял Вас, мисс Ларуш. Скажите Розе, что я здесь, — безразлично отвечает Артур, выкладывая перед женщиной значительную сумму, покрывающую несколько часов.

— Прошу прощения, но Роза сегодня занята. Увы, мы не ждали Вас, поймите правильно…

— Ясно, — играя желваками, прерывает её мужчина. — В таком случае, я вернусь в другой раз.

— О, нет, — выпрыгивая прямо перед гостем, раздосадованная женщина преграждает ему путь. — Разве я могу позволить хотя бы одному мужчине покинуть это место в столь дурном расположении духа? Для Вас у меня есть особое предложение, уверена, Вы не останетесь равнодушны.

Когда за Илин приходит девушка, объявив, что к ней пришёл посетитель, что-то глубоко внутри обрывается. Аккуратно уложив волосы, добавив немного подводки, тем самым сделав глаза выразительнее, и едва заметно проведя по губам помадой, девушка остаётся довольна своим внешним видом, если можно это так назвать. Накинув на себя серебристый комплект белья, Илин прикрывается шелковым платьем, которое так приятно лоснился к коже, вызывая у девушки некое внутреннее удовлетворение. Выбрав один из стоящих пузырьков с духами, она наносит несколько капель благоухающей летним садом жидкости на запястья, шею в области небольшой впадины и ещё немного за ухо.

На дрожащих ногах она аккуратно входит в полутёмную комнату, которая освещается за счёт миниатюрной настольной лампы, стоящей на небольшом столике. Встав у окна, Илин дожидается гостя, гадая, кого для неё выбрала хозяйка, и молясь, чтобы с ней не проделывали те ужасные вещи, которые девушка наслушалась от остальных.

Поднявшись по крутой лестнице и завернув в небольшой коридор с множеством дверей, Артур без колебаний находит нужную комнату. Открыв её, он чувствует, как из приоткрытого окна тянет прохладой, а в воздухе стоит аромат вишнёвого сада с нотками ванили. Он вздрагивает, не сразу заметив женский силуэт у окна. Заперев дверь на ключ, он приближается к девушке. Артур замечает, что плечи её то и дело вздымаются от частого дыхания. Она явно нервничает. Решив покончить с этим делом, он подходит к девушке сзади, и, убрав её волосы в сторону, принимается целовать шею, упиваясь сладостным ароматом, исходящим от белоснежной кожи. Из уст Илин вырывается шумный выдох, когда его губы касаются её кожи, а затем непроизвольно спускаются к плечу, спуская ткань шёлкового платья к бёдрам.

Рывком развернув девушку к себе, Артур тянется к её губам, как тут же замечает пару зелёных глаз, лихорадочно поблескивающих даже при столь слабом освещении. Решив, что это глупый мираж, он зажмуривается, но, когда он вновь осмеливается посмотреть в лицо Илин, Артура словно отбрасывает в сторону. Это она, действительно она. Та, что пару дней назад пыталась застрелить его в лесу, когда он пытался присвоить то, что принадлежит по праву. Но от прежней дерзости не осталось и следа. На её место пришёл страх. Илин похожа на загнанного зверька, всё ещё не смирившегося со своей неминуемой кончиной. Она явно непохожа на одну из тех, что работают здесь давно. Так что заставило столь невинное создание пойти на панель? Очевидно, что здесь решают деньги. Значит, и у такой благородной девушки есть своя цена.

«Только не она. Она создана для совершенно иного», — думает про себя Артур, всё ещё смотря на сжавшуюся в комок девушку, которая не решается сказать что-либо. Илин тоже узнала его, но сейчас уже не рискнёт напасть или высказать какую-нибудь колкость. Наспех поправив платье, которое он уже успел с неё спустить, он грубо притягивает хрупкое тело к себе, продолжая буравить взглядом. Почему он остановился? Она стала очередной подстилкой, чтобы заработать денег. Нужно просто закончить начатое, не взирая на то, как её тело в страхе вздрагивает при каждом его прикосновении, а бездонные глаза уже наполнились слезами стыда и отчаяния.

— Где твоя одежда? — сухо спрашивает Артур. Не в силах что-либо произнести, Илин кивает в сторону двери, за которой она только недавно приводила себя в порядок.

— У тебя есть две минуты на то, чтобы одеться. После этого ты возвращаешься сюда. Подумаешь бежать, я найду тебя и закончу начатое и не посмотрю на твои слёзы и мольбы, — выплёвывает ей в лицо мужчина, в гневе покидая комнату.

Наспех переодевшись в своё серое полинявшее платье, Илин не может унять дрожь в коленях, поэтому решает ненадолго присесть на табурет, чтобы немного успокоиться. Но в этот момент дверь с треском распахивается, впуская в помещение холод соседней комнаты. Без лишних слов Артур подходит к Илин и, схватив девушку за предплечье, выпроваживает прочь. Она подчиняется, смутно понимая, что пытается сделать этот человек. Илин лишь мельком видит удивлённые лица девушек заведения, когда Артур буквально протаскивает её через вестибюль. Пожалуй, лицо мисс Ларуш выражает смесь растерянности, страха и негодования. Ещё бы, ведь женщина надеялась, что новая пташка сделает эту золотую клетку богаче. Когда ночной воздух ударяет по лицу девушки, она приходит в себя. К этому времени Артур подводит Илин к экипажу, всё ещё крепко придерживая за руку, будто она вот-вот вырвется, чтобы вернуться в ту пропасть, откуда он только что её вытащил.

— Это твои документы, — положив паспорт на колени, произносит Артур. — Ещё раз я узнаю, что ты пришла в это заведение, я убью тебя. Лучше скройся с глаз моих, пока я ещё могу контролировать себя.

— Зачем? Зачем Вы сделали это? — не до конца оправившись от шока, негромко спрашивает Илин, пытаясь прочитать в карих глазах ответ на вопрос.

— Я и сам хотел бы знать, — лишь отвечает тот, не глядя в сторону девушки, во все глаза смотрящую на него с экипажа. — Пожалуй, ты самая некрасивая проститутка, которую мне только довелось встретить. Мужчинам явно не понравится твоё общество, и в конечном счёте ты сгниёшь в какой-нибудь канаве. Я просто совершил акт доброй воли, избавив мисс Ларуш от такой бесполезной дуры, как ты.

Артур захлопывает дверцу экипажа, а затем разворачивается, уходя в противоположную сторону. Дойдя до угла, он облокачивается на кирпичную стену, стараясь выпустить из лёгких аромат вишни и ванили, застывший в его груди. Что это было? Он и сам не знает.

***

— Мама всегда говорила, что в лунатизме нет ничего страшного. Но эти прогулки не приносят радости, сколько не оправдывай их медицинскими терминами, — с холодностью заявляет Илин, равнодушно вертя в руках стакан с дешёвым вином, которое Пенелопа принесла этим вечером. — Алкоголь тоже не выход, конечно, но сейчас я чувствую себя такой разбитой, словно по мне грузовой поезд проехал.

То ли вино, то ли неспособность держать более в себе этот груз, заставили Илин собраться с подругой за приватной беседой. Кажется, Пенелопу это только обрадовало, поскольку сама девушка рада узнать больше о своей соседке по квартире, которую они снимают вместе на протяжении четырех лет. И дело вовсе не в том, что Илин устала от жизни, она не стремится вызвать к себе жалость и сострадание. Ей просто хочется понять, как жить дальше. Верно ли она поступает, почти связав свою с жизнь с таким человеком, как Райан? Будет ли она счастлива с ним? Или же стоит найти иной способ обрести покой рядом с Фэй?

— Несколько раз я замечала тебя, слоняющуюся по квартире туда-сюда. Я, конечно, в госпитале многое повидала, но твоё поведение каждый раз бросает меня в холодный пот, — признаётся Пенелопа, делая большой глоток. — С другой стороны, я думала, что ты сама не в курсе своей…проблемы, поэтому решила лишний раз не поднимать эту тему.

Пенелопа замечает вспыхнувшее в глазах подруги любопытство, понимая, что теперь обязана рассказать всё то, что неделями наблюдала по ночам. Не вдаваясь в подробности, от которых у девушки до сих пор бегут мурашки по телу, она описывает Илин ситуацию, вспоминая как много раз обнаруживала подругу на кухне, когда та рылась в шкафчиках, болтая сама с собой о каких-то растениях, или как она разговаривала с кем-то, тихо смеясь, а порой Илин отчаянно старалась найти выход, при этом бормоча что-то про озеро. Чем дольше Пенелопа говорит, тем угрюмее становится лицо Илин. Она понимает, что её состояние нисколько не улучшилось. Срочно требуется снотворное, но ни ингредиентов, ни оборудования здесь не найти.

— В последнее время я вижу маму во сне, — тихо добавляет Илин, делая большой глоток вина, дабы усилить лёгкое головокружение, появившееся после третьего стакана. Пенелопа молчит, не решаясь каким-то образом комментировать это. — Мама кажется такой настоящей, мне думается, если я протяну руку, то смогу ощутить тепло её кожи, почувствовать аромат её любимых духов. Но я остаюсь неподвижной, боясь, что любое движение заставит прекрасное видение исчезнуть навсегда. Иногда мне кажется, что я забыла лица родителей, от этого становится так стыдно, но я не за что не расскажу об этом Фэй.

Тяжелый вздох разносится по кухне. Оперившись одной рукой о стол, Илин принимается вырисовывать на деревянной поверхности бессмысленные узоры, стараясь изгнать из головы мрачные мысли. Она действительно не понимает, почему именно сейчас её стал преследовать образ матери. Может, ей просто не хватает их разговоров по душам в зимнем саду? Вот бы сейчас оказаться дома, посидеть у ног матери, вышивающей цветы на шёлковом платке для Стефана. Затем, когда совсем стемнеет, заглянуть к отцу, который сидит, наклонившись над чертежами, а очки в серебряной оправе висят на кончике носа и, кажется, вот-вот упадут на стол.

— Итак, что ты собираешься делать со всем этим дальше? — серьёзно спрашивает Пенелопа, вырывая девушку из раздумий. — Можешь не отвечать, я сама тебе расскажу. Ты, из чувства долга и благодарности, примешь предложение Райана, дабы выполнить свой долг, создашь новую ячейку общества. Тогда у тебя появится скромное жильё, а денег хватит на возвращение Фэй, но затем Вам едва будет хватать на хлеб. А что дальше? Ради Фэй ты станешь терпеть мужа, будешь просыпаться и засыпать рядом с ним, выполнять супружеский долг, возможно, потом забеременеешь… Таким образом, твоя жизнь будет похожа на тюремное заключение, на которое ты подписалась добровольно! — Пенелопа откидывается на спинку стула, поднося к губам стакан, но тут же останавливается, услышав тихие всхлипы на противоположном конце стола. Опустив взгляд на дрожащие плечи Илин, девушка спешит утешить подругу, которая, кажется, решила сдаться и более не бороться за ценности, которые с таким трудом ей удавалось отстаивать. Пенелопа гладит волосы Илин, пока та ищет долю утешения в её объятиях.

— Моя старшая сестра всегда придерживалась принципа: всё или ничего, — неожиданно откровенничает Илин, прекрасно зная, что ей запрещено рассказывать о семье что-либо. — Когда она встретила Уолтера, одно из самых завидных женихов Лондона, то сразу же поставила себе цель заполучить его любым способом, а он, наивная душа, решил, что Мелисса от него без ума. Она всегда говорила мне, что деньги решают всё, а любовь — удел слабаков. Тогда её слова казались мне неправильными, противоречащими истине, ведь у наших родителей была такая сильная любовь, глядя на которую, для себя хотелось не меньшего.

— Ты впервые говоришь мне что-то о своей семье, я действительно тронута, — говорит Пенелопа, подвигая свой стул к всё ещё плачущей подруге. — Я была уверена, что твоя семья ничем не отличалась от других подобных, поэтому ты никогда не рассказывала.

— Семья была центром моей вселенной, я завидовала сама себе, когда смотрела на родных людей, которые окружали меня, — вытирая мокрые щёки, признаётся Илин, чувствуя, как же она соскучилась по своей прежней жизни, наполненной счастьем и лёгкостью. — Если оглянуться назад, вряд ли можно поверить, что моим самым сложным решением с утра был выбор платья к завтраку.

— Боже, так ты действительно была богата? — словно подтверждая свои догадки, удивляется Пенелопа. — Прости, конечно, но, когда ты пришла устраиваться в больницу, я была уверена, что такая благородная белоручка, как ты, вряд ли продержится хотя бы неделю.

— Что ж, я рада, что хоть кому-то смогла доказать свои способности, — смеётся Илин. — Мне очень нравится говорить со мной. Возможно, мне понадобилось слишком много времени, чтобы вывернуть прошлое на изнанку, но я рада подобному стечению обстоятельств.

— Почему ты вчера вернулась так поздно? — меняет тему Пенелопа, понимая, что Илин больше не намерена делиться секретами своей довоенной жизни. – Чёрт, ты всё-таки пошла тогда в тот дом! — злится она. — Я же тебя предупреждала, чтобы не смела этого делать! — Щеки её заливаются краской, а из глаз вот-вот посыплются молнии. Чтобы не злить дражайшую подругу, Илин решает рассказать всё прежде, чем шквал гнева и оскорблений сорвётся с губ подруги.

— Да, я пошла туда. У меня было отчаянное положение! Но, клянусь, никто и пальцем меня не тронул. В первый же день я ушла оттуда. Точнее, меня забрали.

— Кто? — уже мягче вопрошает Пенелопа.

— Мы уже встречались однажды в лесу, но имени я не знаю, — объясняет Илин и, видя, как лицо подруги приобретает нормальный оттенок, решает продолжить. — Я всего лишь собирала грибы, когда появился этот наглец, заявив, что эти владения принадлежат его семье, а, значит, каждый упавший с дерева лист — его!

— И что ты сделала? Отдала ему то, что он хотел? — с ноткой весёлости спрашивает девушка.

— Ещё чего! Я запустила в него стрелой. К счастью для этого жуткого типа я целилась в дерево, так что в той схватке победа была на моей стороне. Видела бы ты его лицо! — Пенелопа заливается смехом, не веря своим ушам. Эта ситуация кого угодно может заставить улыбнуться.

— А потом, когда я взглянула на те гроши, что успела собрать, мне стало так противно от себя самой, что я попросила мисс Ларуш взять меня к себе. И первым…клиентом был как раз этот человек. Сначала всё шло нормально, но, как только он узнал меня, его лицо из бесстрастного превратилось в разражённое, он побрезговал мною, а затем и вовсе вывел из дома, приказал не приближаться к этому месту даже на пушечный выстрел, пригрозив убийством!

— А он начинает мне нравится, — с довольной ухмылкой заявляет подруга. — Что ж, жаль, конечно, мы не заем свободен ли он, но во всяком случае этот джентльмен явно богат, иначе мисс Ларуш не приняла бы его в своём заведении. Это что-то вроде элитного места.

— Какая мерзость, — закрывая лицо руками, сокрушается Илин. — Я просто не представляю, как мне хватило ума пойти туда. Следовало бы сказать этому незнакомцу спасибо, однако, по его словам, страшнее проститутки не сыскать во всей Англии.

— Ничего себе, какой знаток женской красоты, — скептически подмечает Пенелопа, разливая по стаканам новую порцию вина. — Как было бы славно, если бы он просто забрал тебя в свой дом, а затем решил все проблемы. Возможно, ты бы сочла его грубым и бессердечным аристократом, зато снова бы вставала перед выбором платья на завтрак.

Девушки хохочут, чокаясь невысокими стаканами. Илин впервые за годы проживания с подругой впервые чувствует рядом с ней спокойно и даже счастливо. Девушке всё ещё немного не по себе за то, что она рассказала про Мелиссу и Уолтера, однако Илин уверена, что после доброй порции вина Пенелопа не вспомнит всех деталей и не продолжит расспрашивать о семье.

— Кстати, о завтраке, — словно что-то вспомнив, бодро говорит Пенелопа. — Я собираю вырезки из газет, там иногда пишут интересные рецепты из продуктов, что всегда под рукой у обычной хозяйки. Несколько лет назад там рассказывали о приготовлении испанского омлета. Сегодня я как раз сходила на рынок, все ингредиенты у нас есть, так что можно побаловать себя чем-то новеньким завтра. Что скажешь? — с надеждой в голосе спрашивает Пенелопа.

Илин не является большой любительницей яиц, но этот рецепт она никогда не слышала. Тем более, Пенелопа редко предлагает сделать что-то совместное, а девушка пообещала себе ценить общество подруги, которая, кажется, нашла себе увлечение после войны. Девушка расспрашивает о точных пропорциях, но Пенелопа забывает последние два шага в приготовлении, поэтому отправляется на поиски нужной вырезки, пока Илин прибирает со стола остатки ужина. Проходит больше пятнадцати минут, но Пенелопы всё нет. Илин решает, что девушка наверняка не устояла перед соблазном присесть на кровать, а затем просто уснула. Она направляется в комнату подруги и по пути захватывает плед, чтобы укрыть ей ноги. Однако, войдя в небольшую спальню, Илин застаёт девушку возле трюмо, которая что-то разглядывает под светом свечи, стоявшей у зеркала.

— Только не говори, что мне придётся завтра забежать на рынок перед работой, потому что ты что-то забыла купить, — стараясь придать голосу серьёзности, улыбается девушка.

Пенелопа словно не слышит слова девушки. Повернувшись к подруге, она молча протягивает пожелтевшую от времени вырезку из газеты, и у Илин сердце падает в пятки, а лицо лишается краски. Она видит фотографию своей семьи, сделанную за месяц до свадьбы Мелиссы. Присмотревшись, Илин узнаёт благотворительный вечер, который семья Эттинген посетила в Лондоне. Отец тогда сделал большое пожертвование, а ещё выступил инициатором строительства больниц для малоимущих жителей города. В тот вечер на балу был человек, предлагающий гостям увлекательный аттракцион — фото на память. К сожалению, Илин не успела увидеть конечный результат, зато она всё ещё отчётливо помнит туалеты, в которых они тогда блистали среди гостей. Непрошенные слёзы начинают капать, и девушка прячет страницу газеты, боясь, что промочит, пожалуй, единственное сохранившееся воспоминание о семье. Испугавшись, что всё это время Пенелопа видит её реакцию, Илин спешит оправдаться, но, кажется, подруга всё понимает без слов.

— Если ты захочешь сдать меня полиции, умоляю, позволь написать письмо сестре, — просит девушка, дрожащими руками, удерживая дорогое сердцу воспоминания.

— Илин, ты что, сбрендила? — непонимающе спрашивает Пенелопа, приближаясь к девушке, но та в страхе отскакивает, словно ужаленная. -Неужели ты подумала, что новости в газете четырёхлетней давности побудят меня раскрывать твою тайну? Я вообще не уверена, что стоит верить всему, что пишут там.

— Я могу всё объяснить, — продолжает уверять Илин, не обращая внимание на слова подруги. Слишком сильны слова мистера Кирка, который практически заклинал об опасности, к которым может привести раскрытие любой информации. — Клянусь, мою семью оклеветали. Нам запрещено даже приближаться к Патни, не говоря о том, чтобы упоминать о своём происхождении!

— Так, спокойно, — уверенно говорит Пенелопа, хотя у самой руки трясутся от волнения. — Сейчас мы пойдем на кухню, где ты мне всё подробно расскажешь. После, обещаю, никогда не поднимать эту тему, если только сама не захочешь что-то рассказать. Я умею хранить секреты, и, как твоя подруга, буду рада сохранить и этот.

На утро Пенелопа практически силой стаскивает подругу с кровати, приговаривая, что пить Илин вообще не стоит. Девушка лишь что-то бурчит себе под нос, стараясь как можно скорее собраться, чтобы не опоздать. Решив, что испанский омлет на завтрак будет лишним, она выпивает стакан воды и, попрощавшись с Пенелопой, которая решила продолжить спать в своё удовольствие, выбегает на улицу, неожиданно увидев там Райана. Молодой человек и раньше приходил по утрам, чтобы проводить свою невесту до госпиталя, а заодно обговорить планы на выходные. В этот раз он появился без предупреждения, что немного смущает Илин. В голове сразу же появляется образ мисс Ларуш и глаза незнакомца, с отвращением взирающего на неё. Ещё вчера вечером она решила, что лучше умрёт, чем позволит Райану узнать о своём поступке. Она намерена стать его женой, и никакая сила в мире не способна её остановить. Поэтому, улыбнувшись, она обнимает юношу, и вместе они отправляются пешком вдоль дороги.

— Ты не сильно удивилась, что я пришёл без предупреждения, — начинает говорить юноша, пройдя с Илин половину пути молча. — Я заметил, что в последнее время ты как в воду опущенная, подумал, что тебе не хватает внимания. Ведь все девушки хотят этого.

— Просто все мои мысли заняты сестрой, — уклончиво отвечает девушка, пропуская его последнюю фразу мимо ушей.

— Да, я знаю. Приятель обещал подработку водителем в соседнем госпитале. Я смогу снять комнату, и тогда мы поженимся, потом, как всё устроится, займёмся твоей сестрой.

И вновь Илин становится не по себе. Она закусывает губу, чтобы ненароком не сказать Райану, что, скорее всего, комнаты не хватит на то, чтобы разместиться там встроём, но тут же останавливает себя, ведь он не заслужил подобного отношения. Но тут же в душе Илин соглашается со своей подругой: им будет непросто жить втроём, считая каждую копейку. Боже, как можно быть такой алчной?! Райан из кожи вон лезет, чтобы вытащить Фэй из приюта. Илин должна быть ему благодарна и не думать ни о чём подобном. Пенелопа относится предвзято к молодому человеку.

— Ты вообще меня слушаешь? — спрашивает юноша, резко останавливаясь, отчего девушка практически врезается в него.

— Прости, — тихо произносит она. — Кажется, сегодня я встала не с той ноги.

Озадаченно взглянув на свою невесту, Райан берёт Илин под руку, возобновляя неспешное движение. Он вновь начинает рассказывать о своей будущей работе, но его спутница незаметно для себя вновь погружается в собственные думы.

— Почему ты никогда не говорил, что любишь меня? — неожиданно спрашивает Илин, прерывая торопливую речь жениха. Райан замирает на месте, услышав подобное. Он никак не ожидал, что девушка заговорит о таком посреди дороги, помешав ему рассказывать об их совместном будущем. Илин и сама понимает, что вопрос оказался не к месту, однако подобная мысль уже давно терзает девушку.

— Откуда это взялось? — совладав с внутренним негодованием, удивляется юноша. — Мне казалось, что между нами всё довольно прозрачно. Я никогда не скрывал своих намерений жениться на тебе. А ты, нисколько не возражая, приняла моё предложение. Мы готовимся к свадьбе, к совместной жизни. Так к чему такое спрашивать?

— Конечно, Райан, ты прав. С твоей стороны очень мило, что ты стараешься уладить всё, чтобы мне было комфортно. Но как же наши чувства? Почему мы не говорим о них? Не делимся, что происходит в наших сердцах, ведь это должно укрепить наш союз, — на одном дыхании выдаёт Илин, надеясь, что её слова найдут отклик в душе парня.

— Сдаётся мне, ты действительно порой ведёшь себя странно. Думаю, свежий воздух пойдёт тебе на пользу, — ровным тоном заключает Райан, ведя девушку в госпиталь. — Не думал, что подобные ванильные истории в кое-той мере интересуют тебя.

Внутри Илин что-то обрывается. Теперь ей стало понятно, что разговаривать о чувствах с этим человеком бесполезно. И дело не в том, что он их тщательно скрывает. Они не нужны ему, чтобы жениться на девушке. Он может обойтись без них, живя с Илин и её сестрой под одной крышей. И как же можно жить без любви? Наскоро попрощавшись с Райаном, девушка спешит на работу. Не хватало ещё опоздать. Войдя в здание, лицо Илин снова озаряет улыбка. Война закончилась, большинство раненных уже отправили домой. Некогда переполненные больными коридоры теперь вновь пустуют, исчез тот жуткий запах гнилой плоти и лекарств, стихли стоны раненных, которые изо дня в день молили сестёр прекратить их страдания. Теперь в палатах остались несколько человек, соответственно, убавилась и работа.

— Вы сегодня в приподнятом настроении Илин, — замечает Мэтью, широко улыбаясь девушке. — Должно быть, случилось что-то хорошее?

— У меня есть повод для радости, — как ни в чём ни бывало отвечает она. — Сегодня Вас выписывают, Мэтью.

— Я был уверен, что вы огорчитесь, узнав, что нашим встречам придёт конец! — с поддельным разочарованием заявляет юноша, на что Илин лишь издаёт смешок.

— За Вами приедут или мне попросить кого-то помочь Вам добраться до дома? — задаёт она очередной вопрос, снимая лечебную повязку.

— Благодарю за заботу, моя спасительница! — улыбаясь, щебечет Мэтью. — Мой друг уже скоро должен быть здесь.

Пожав плечами, девушка отправляется за документами и одеждой молодого человека, попутно заходя в кабинет доктора за рекомендациями для пациента. Когда всё необходимое уже лежит в руках Илин, она возвращается к пациенту. Подходя к его койке, она замечает ещё одного человека, стоящего к ней спиной. Лица его девушке не видно, но она замечает, как развеселился Мэтью, беззаботно болтая о чём-то с гостем. В этот момент Мэтью переводит взгляд на Илин, стоящую неподалёку. Улыбка на его лице становится ещё шире. Жестом он подзывает девушку к себе, представляя её своему собеседнику.

— Дружище, познакомься с очаровательной мисс Эртон, которая ни на минуту не отходила от меня всё это время. Если бы не её помощь, я бы так и корчился от боли, — тараторит Мэтью, рукой указывая в сторону смутившейся девушки.

Она опускает взгляд в пол, дабы выступившая на лице краска не была видна присутствующим. Краем глаза девушка замечает, как фигура, стоящая подле Мэтью, разворачивается. Она поднимает голову, встречаясь с пронизывающим взглядом карих глаз, и в этот момент её сердце перестаёт биться. Илин не двигается, молча смотря в лицо Артура. Какая ирония судьбы! Желая вечно избегать этого человека, она уже третий раз встречается с ним и каждый раз в новых невероятных обстотельствах. Из транса её выводит голос этого человека, который приветствует её лёгким поклоном головы, дополняя свою речь словами благодарности. Но Илин не слушает, её внимание поглощено его взглядом. Она всегда считала, что карие глаза притягивают людей своей теплотой и изяществом, но сейчас девушка видит лишь холодность и даже надменность. Наконец, это приводит её в чувство, девушка помнит, как нелицеприятно он отозвался о ней в их последнюю встречу. Развернувшись к Мэтью, она вручает ему одежду и подробно описывает рекомендации врача, указывая на листок бумаги, который подрагивает в её трясущихся руках. Пожелав молодому человеку скорейшего выздоровления, она спешит покинуть помещение, поэтому удаляется скорым шагом, сопровождаемая пронизывающим взглядом Артура.