Семейный портрет Глава первая

— Илин! — кричит пожилой мужчина, пока, кряхтя, на полусогнутых ногах шаркает к любимому креслу. — Разведи огонь в камине, в комнате отвратительно сыро, так от моих книг вскоре ничего не останется.

По мнению хозяина дома, кресло, как и вся остальная мебель, стоит именно там, где ему и положено быть: не слишком далеко от книжных полок, чтобы можно было с лёгкостью дотянуться до них одной рукой, но и не слишком близко к огню, чтобы жар от пламени приятно грел ноющие коленные суставы. Усевшись на место, он ещё немного ёрзает по обивке, устраиваясь поудобнее, вытягивает ноги, запрокидывает голову на высокую спинку, шумно вздыхая.

Кабинет всегда целиком и полностью принадлежит ему, мужчина знает здесь каждый уголок, ценит все свои книги, ведь он с таким усердием и по истине с мальчишеским восторгом собирал их почти всю жизнь. Это целый мир, собранный в небольшом помещении. Находясь в столь почтенном возрасте, мужчина с каждым годом сильнее осознаёт, что старость, которая подкралась так неожиданно, теперь всё больше отягощает его ежедневный подъём по лестнице, но профессор заставляет себя разгибать одеревеневшие суставы и изо дня в день возвращается в любимый кабинет, ибо только здесь ощущает комфорт и спокойствие.

В комнату вбегает запыхавшаяся девушка, крепко держа в руках стопку палений, иссиня-чёрные волосы волнистой копной струятся по спине, придавая внешнему виду некую небрежность, несобранность. От бодрящего мартовского ветра и физического труда её щёки порозовели, сделав бледное осунувшееся лицо чуть более свежим. Присев, Илин ловкими движениями отправляет паленья в остывшую топку, затем берёт несколько листов старой газеты и, хорошенько размяв их в руках, просовывает между деревяшек. Вооружившись отсыревшими спичками, она с четвёртого раза всё же поджигает бумагу. Через несколько минут красное пламя наполняет комнату светом и долгожданным теплом. Стряхнув с рук и платья золу, она усаживается на невысокий стульчик, стоящий возле массивного кресла хозяина.

— Простите, профессор, — извинительным тоном говорит Илин, — вчера я не смогла навестить Вас, было слишком много работы. Сегодня я оставлю палений про запас, чтобы Вы сами могли поддерживать огонь в камине в моё отсутствие.

Мужчина продолжает неподвижно сидеть в кресле, не удосужившись хотя бы кивнуть девушке. Он по обыкновению немногословен, а все свои желания уже давно привык выражать прямыми просьбами, не прибегая к устоявшимся правилам хорошего тона. Люди не жалуют профессора, а его дом стараются обходить стороной, но каждый раз с интересом смотрят на выстроенную на заднем дворе стеклянную оранжерею, в которой мужчина любит часами возиться со своими растениями. Многие считают его сумасшедшим стариком, помешанном на цветоводстве.

Однако Илин не разделяет мнение большинства и охотно навещает его в последние месяцы, рассказывает о последних событиях, о которых слышит вокруг или читает в газетах, которые покупает для профессора каждое утро возле дома. Она также прибирает в комнатах, готовит или просто проводит время в кабинете, пока мужчина не решит отправиться спать. Девушка пошла в этот дом вопреки глупым слухам и ни разу не пожалела, что познакомилась с таким удивительным человеком, который всегда особым образом смотрел на окружающий его мир. Груды книг — олицетворение дела всей его жизни. Десятки лет он потратил на изучение цветоводства, экспериментировал с изобретением новых сортов и гибридов. К сожалению, его талант так и остался непризнанным, но это не умалило желание профессора заниматься любимым делом.

Лишившись жены и смирившись с уходом сына из дома в новую семью, мужчина привык жить отшельником, закрывшись от остального мира, но с появлением Илин жизнь заиграла новыми красками, возникло некое разнообразие в его будничных делах. Профессор за годы одиночества разучился вести содержательные беседы, а надоедать девушке, которая и без того крутится как белка в колесе, разговорами о цветах поначалу попросту не решался, боясь спугнуть единственного компаньона. Мужчина был рад, когда Илин сама начала расспрашивать его о растениях, но вида не показывал. Её приход привнёс за собой новый поток энергии, которая и сегодня заставила профессора подняться с постели, одеться и взобраться в кабинет, где он всегда дожидается прихода девушки, чтобы потребовать развести огонь и в неизменно пожаловаться на сырость, которая окутала дом. Профессор каждый раз с нетерпением ожидает, когда Илин закончит работу и сядет напротив него, чтобы рассказать или прочитать что-нибудь. Пожалуй, больше всего мужчине в ней нравится чувство такта, ведь девушка ни разу не осмелилась задать вопрос личного характера.

Профессор не впервые задумывается, почему именно Илин появилась здесь и как вообще дошла до жизни такой. Любопытство пожирает мужчину изнутри, но он не спешит спрашивать её, ибо в противном случае ему придётся рассказать что-нибудь о себе. Девушка остаётся для него большой загадкой, но одно профессор знает наверняка: она выдаёт себя за совершенно другого человека, но к чему всё это притворство? Неужели эта девушка преступница и скрывается в его доме, пока полиция повсюду разыскивает злоумышленницу? Мужчина отрывает голову от спинки кресла, всматриваясь в лицо Илин, которая теперь читает одну из книг по флористике, и убеждается, что она нисколько не похожа на нарушительницу закона. Осанка, манеры, тон голоса и речь указывают на безупречное воспитание, которое она могла получить только в зажиточной семье. Вопросов становится всё больше.

— Илин, — откашлявшись, обращается к девушке профессор. — Сколько времени ты присматриваешь за мной?

Она тут же закрывает томик, устремив зелёные глаза на мужчину, который видит в них явное удивление.

— Около четырёх месяцев, профессор, — помедлив, уверенно отвечает она.

Этот вопрос немного взволновал Илин, девушка никак не ожидала, что профессор первый обратится к ней. К чему бы такие перемены? Мужчина потирает переносицу, будто бы пытается что-то припомнить.

— Четыре месяца ты практически живёшь в этом доме, но я до сих пор не имею ни малейшего представления о тебе, — с нотками раздражения говорит он.

— Если Вы помните, я предоставляла свою анкету, когда впервые пришла сюда, — стараясь говорить ровно, уверяет его девушка, но всё же нервно начинает теребить тканевый пояс на платье.

— Правда? И где же она? — удивлённо вскинув брови, профессор оглядывает кабинет, словно действительно эта анкета понадобилась ему прямо сейчас.

— Вы сожгли её, сэр, назвав бесполезной.

Лицо профессора озаряет ухмылка, мистер Милч вставляет в рот курительную трубку, берёт кожаный мешочек и достаёт оттуда горсть табака, которую засыпает в углубление. Поднеся зажжённую спичку к трубке, мужчина делает несколько коротких затяжек. Выпустив первый клубок дыма, он продолжает:

— Я был чертовски прав, потому как всё это никому ненужный перевод бумаги. Мне и без того ясно, что там перечислялись твои положительные качества как человека и описывались профессиональные навыки медицинской сестры. Всё это написано там лишь для того, чтобы без зазрений совести я мог впустить тебя в свой дом, но мне достаточно того, что ты так старательна и умна, вкусно готовишь и разжигаешь мне камин по первому моему слову.

— Тогда скажите, что хотели бы узнать, и я с радостью отвечу на любые Ваши вопросы. Однако моя жизнь не представляет собой ничего примечательного, — мягко настаивает на своём девушка, внутренне сжимаясь.

— Илин, хоть я всю жизнь и провёл в окружении цветов, это не значит, что я не разборчив в людях, — выпуская новые клубы дыма по комнате, рассуждает мистер Милч. — Ты пытаешься казаться серой брошюрой, которую можно пролистать за пару минут и не найти ничего интересного. Однако я уверен, что ты больше походишь на толстый талмуд, открыв который, сталкиваешься со множеством тайн и историй, которые определённо стоят внимания.

— Почему я должна рассказать Вам о себе? — хмурится Илин, хотя внутренне уже давно мечтает поделиться хоть с кем-нибудь о наболевшем.

— Если так опасаешься раскрыть себя, то тебе нечего бояться, поскольку эта история уйдёт со мной в могилу, — потягивая трубку, спокойно объясняет профессор. — Более того, кто поверит чокнутому старику, разговаривающему со своими цветами?

— Прежде чем я приступлю к повествованию, для начала Вам стоит узнать мою настоящую фамилию, — серьёзно отвечает девушка, чем вызывает лихорадочный интерес профессора.

Довольная ухмылка тотчас спадает с морщинистого лица. Прищурившись, он вглядывается в глаза девушки, мысленно прикидывая, что заставило её скрывать даже свою настоящую фамилию. Он скрещивает ноги в коленях, придвигаясь практически на край кресла, ожидая, что же расскажет ему Илин.

— Полагаю, фамилия Эттинген говорит Вам о чём-нибудь? — спокойно спрашивает она, и былой румянец пропадает с её щёк, вновь делая их серыми и безжизненными.

— Только глухие не слышали о той семье, но какое отношение ты имеешь к ним? — сухо спрашивает мистер Милч, высыпая остатки табака в металлическую миску, которая всегда стоит возле его кресла. – Неужели успела поработать на них, пока не случилась та роковая ночь?

— Я — Илин Эттинген, вторая из дочерей и третий ребёнок в семье, — твёрдо заявляет девушка, смотря в широко распахнутые глаза профессора, который тут же роняет курительную трубку, и та с глухим звуком ударяется о дощатый пол.

— Это невозможно, — почёсывая щетинистую щёку, не верит мужчина. — Все газеты трубили о том, что члены семьи, включая нескольких слуг, были убиты в собственном доме, но эта новость угасла также стремительно, как и появилась, ведь её вытеснили новости с фронта.

Поднявшись с места, мистер Милч направляется к высокому комоду, на котором хранит памятные фотографии членов своей семьи. Выдвинув верхний ящик, он роется в каких-то бумагах и через пару минут достаёт обрывок газеты. Возвратившись к Илин, профессор спешит протянуть вырезку девушке, которая послушно забирает кусок страницы и принимается читать написанное:

«Утопая в крови. Именно так можно описать зверское убийство семьи Эттинген, которое произошло минувшей ночью. Тела Ванессы и Стефана Эттинген найдены у озера в паре миль от родового особняка, тела наследника Николаса Эттинген и его двоих сестёр, Илин и Фэй, обнаружены в спальнях на верхнем этаже. Часть прислуги также была убита. Справедливая месть или никому не нужные жертвы?»

Волна воспоминаний вперемешку с отвращением накатывает на Илин, и она спешит отложить газетную вырезку на ближайший столик. Закрыв лицо руками, девушка продолжает некоторое время молчать, пока мистер Милч возвращается на насиженное место.

— Написанное в газетах не та правда, в которую стоит верить, — с горечью произносит Илин, садясь ровно, внутренне натягиваясь, словно тетива. — Мои родители не были предателями, всё это клевета. — Слёзы тонкими струйками стекают по лицу девушки, но она тут же небрежно вытирает их рукавом платья.

— Я расскажу Вам свою историю, профессор, — сухим тоном говорит девушка, всматриваясь в промозглое мартовское утро. — Надеюсь, что Вы найдёте оправдание тем поступкам, что я успела совершить. — Взгляд девушки становится отсутствующим, мысленно она переносится в то время, когда каждый день был наполнен радостными событиями, и никто не мог подумать, что вскоре всё обернётся печальными событиями, сломавшими жизни всех членов семьи.

***

Август, 1913 год

Небосвод полыхает ярко-оранжевыми красками, наступает рассвет. Первые лучи солнца уже проступили из-за горизонта, и теперь стремительно наполняют окружающий мир теплом и светом. Птицы довольно щебечут на ветвях деревьев, приветствуя новый день, а быстрый ветер разносит их пение по округе. На поле, усеянном сочной зелёной травой, мелькают четыре фигуры, облачённые в светлые наряды. Они бегут и, задорно смеясь, что-то кричат друг другу. Молодые люди всматриваются в голубое небо, следя за полётом воздушного змея, который огненно-красным пятном парит по голубой бесконечной глади.

— Выше, Николас! Ещё выше! — восторженно кричит одна из девушек, устремляясь за молодым человеком, который старательно натягивает нить, ловя сопротивление ветра, помогающего змею вздыматься ещё выше.

Погода как нельзя кстати располагает к запуску самодельного летательного аппарата, поэтому пришлось встать пораньше, чтобы повеселиться от души, пока молодых людей не поглотили домашние дела.

— Всё, больше не могу, — сокрушается молодой человек, и яркое пятно стремительно теряет высоту, приземляясь недалеко от юноши.

Николас усаживается не траву, не заботясь о том, что на светлых брюках непременно останутся зелёные разводы. Девочка разочарованно вздыхает, но тем не менее бежит поднимать змея, пока ещё две девушки присоединяются к ним. Они устали, но вполне довольны утренним развлечением, осталось только смыть грязь и траву, налипшую на босые ноги.

— Вы разбудили меня в такой час ради этого? — недовольно бурчит старшая из них, быстро сплетая светлые волосы в лёгкую косу.

— Мелисса, а чего ты ждала от запуска воздушного змея? — с удивлением спрашивает Николас, глядя на сестру.

— Ты обещал, что это будет феерично, но эта штука едва способна продержаться в воздухе дольше двух минут, да и мои ноги теперь выглядят ужасно!

— Попробуй-ка сделать хоть что-нибудь сама, тогда и говори. Я посмотрю, что ты тогда скажешь, — недовольно отвечает юноша, поднимаясь с места и направляясь к самой младшей из сестёр, которая терпеливо сматывает спутавшуюся нить.

— Почему ты вечно придираешься к нему? Неужели не надоело? — вопрошает стоящая рядом с Мелиссой средняя сестра.

— А ты так и собираешься вечно всех нас поучать, Илин? — насмешливо хихикая, спрашивает она. — Что за веник у тебя в руках?

— Я подумала, что мама захочет добавить эти цветы в свои травяные настойки или чай, — растерявшись, отвечает девушка. — Они чудесно пахнут.

— Боже правый, Илин, ты такая странная, — демонстративно закатывая глаза, возмущается Мелисса. — Выброси эти бесполезные сорняки, они никому не нужны.

Молодые люди решают переместиться к небольшому озеру, где в прохладной воде смогут почистить одежду и тело, а затем вернуться домой к завтраку. Это тихое место прельщает путников своей кристально прозрачной водой, некоторые приезжают сюда, чтобы порыбачить, но хороший улов бывает здесь крайне редко. Озеро окружают массивные клёны и высокие ивы, чьи ветви спускаются к водяной глади.

Четверых молодых людей объединяет не только кровное родство, но и близость душ. Несмотря на разницу в темпераментах и постоянные склоки, которые время от времени возникают между братом и сёстрами, большую часть времени они предпочитают проводить вместе, стараясь придумать себе различные развлечения. Лишь иногда они расходятся, чтобы заняться важными для каждого из них делами: Николас частенько ездит в Лондон и там пропадает в трактирах со своими друзьями; Мелисса, которая младше его всего лишь на какие-то две минуты, коротает вечера со своим женихом; Илин любит разгуливать по лесам в поиске лекарственных трав, которые собирает мама, а Фэй, самая младшая из четырёх детей, занимается тем, что сочиняет сказки, шьёт одежду для своих кукол, а потом демонстрирует самодельные постановки в миниатюрном театре, ожидая одобрения своих постоянных зрителей.

— Вода такая холодная, что нисколько не смывает налипшую грязь! — брезгливо трещит Мелисса, выходя на берег.

— Ты сегодня явно не с той ноги встала, — лениво потягиваясь на солнце, вполголоса бурчит Николас.

— Вечером должен прийти Уолтер, вот она и бесится, — замечает Фэй, разравнивая пришитые на хвост воздушного змея цветные ленты, но поспешно замолкает, словив грозный взгляд Мелиссы.

— Никак не пойму, почему он до сих пор терпит твой характер, — приподнимаясь на локтях, шутя интересуется Николас. — Вероятно, он глуховат, и половина твоей болтовни просто не просачивается через его слуховой канал.

Мелисса брызгает в брата водой, но тот лишь довольно встряхивает головой, готовясь принять новую порцию ледяных капель, чем вызывает смех остальных.

— Не смейте подтрунивать надо мной! — топая ногой, приказывает блондинка. — Уолтер Шерли — блестящая партия. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы обратить на себя его внимание в Лондоне. Одной маме известно, сколько трудов модистки ушло на то, чтобы мои туалеты получились хотя бы в половину достойнее, чем те, что носят истинные жительницы Лондона.

Николас воздерживается от язвительных комментариев и, взглянув на Илин, понимает, что она тоже не хочет продолжать эту тему. Неожиданно из кустов выбегает Фэй, держа в руках серого кролика, который практически теряет сознание от страха и непонимания происходящего. Девочка умоляет брата на правах старшего разрешить забрать это животное домой, но Мелисса лишь брезгливо фыркает, предлагая передать его на кухню, чтобы к вечеру на стол подали ароматное рагу. Илин обвиняет сестру в бессердечности, предлагая девочке показать бедного кролика маме, чтобы та смогла перевязать раненую лапку, которая ненароком угодила в одну из тех ловушек, что расставляют охотники по всему лесу в погоне за мелкой дичью.

— Я позволяю Фэй забрать животное домой, — произносит Николас и его властный тон говорит о том, что юноша не потерпит возражений. — Мелисса, проводи Фэй до дома и захвати цветы, что собрала Илин для мамы. Подумаешь избавиться от кого-то из них по дороге, я заставлю тебя пожалеть об этом.

Блондинка лишь в очередной раз закатывает глаза и, взяв радостную сестру за руку, уводит её в сторону особняка, что виднеется неподалёку. Молодой человек предлагает Илин немного прогуляться, ссылаясь на необходимость приватной беседы, поэтому молодые люди направляются в сторону лесной чащи, в то место, где они всегда чувствуют себя комфортно и свободно.

— Прошу, Илин, только ты способна оказать влияние на отца, — умоляет сестру Николас, когда они уже довольно далеко отдаляются от дома.

— Николас, опомнись! — с недоверием девушка косится на брата, не понимая, как молодой человек вообще может просить её о подобном. — Отец уже много раз давал тебе деньги, и всегда ты клялся, что подобного больше повторится, однако продолжаешь ездить к своим друзьям в Лондон и тратить состояние семьи на игры, а теперь имеешь наглость просить меня уговорить папу дать тебе ещё?

— Илин, я клянусь, — вставая прямо перед носом девушки, умоляет юноша, — Я уже очень сильно задолжал Сэму, это мой последний шанс расплатиться по счетам, иначе набегут бешеные проценты. Как никогда я уверен, что удача будет на моей стороне.

— Николас, нет! — восклицает девушка, обходя брата и демонстративно задевая его плечом. — Если в тебе есть смелость просить меня о подобном, то ты найдёшь в себе силы предстать перед отцом самолично. Я прекрасно помню, что и в прошлый раз ты собирался вернуть Сэму долг, но почему-то опять тебе грозит долговая яма!

— Во всём виноват этот гад, — оправдывается молодой человек, догоняя сестру. — Он предложил по старой дружбе отыграться, вернуть часть суммы. Я был уверен, что смогу заработать хотя бы половину тех денег, что дал отец, хотел покончить с этим раз и навсегда.

Когда уговоры перестают действовать, юноша падает перед Илин на колени, обхватывая её ноги руками, отчего та, невольно пошатываясь, хватается за подрагивающие плечи брата.

— Умоляю, сестра, я не хочу, чтобы однажды меня нашли в какой-нибудь подворотне с пулей во лбу, — слёзно причитает Николас, крепко удерживая сестру. — Я сделаю для тебя что угодно, только скажи!

Илин сдаётся. Сердце девушки больно сжимается, когда она воображает, какие последствия могут быть, если юноша действительно не вернёт Сэму долг. Возможно, молодой человек действительно хочет покончить с игровой зависимостью, вернуться к прежней жизни. Вероятно, тогда отец начнёт видеть в своём сыне будущего преемника, который будет готов принять правление в семейном бизнесе, основанном на производстве орудий.

— Хорошо, Николас, я поговорю с отцом при первой возможности, — обещает девушка и в миндалевидных карих глазах брата пробегает проблеск надежды. — Однако я хочу получить кое-что взамен. Твой лук, тот самый, что отец подарил тебе на восемнадцатилетие.

— Зачем тебе лук, если ты даже не умеешь с ним правильно обращаться? — скептично спрашивает юноша, внутренне жалея, что пообещал Илин отдать любую вещь. — Получишь его только после того, как я заберу деньги, в противном случае не рассчитывай на столь ценный трофей.

— Я уже давно подумываю взять несколько частных уроков по стрельбе, — уверенно заявляет девушка, принимая вызов. — Такой шанс нельзя упустить.

***

Особняк Мертон Хаус, подобно жемчужине в глубинах океана, стоит среди густой чащи леса. Его светлый фасад легко заметить днём, а ночью не трудно найти по освещающим территорию электрическим фонарям. Семья Эттинген, которая живёт здесь не одно поколение, известна на всю округу своим гостеприимством. Двери этого дома открыты для любого: будь то заплутавший путник, выбившийся из сил, незнакомец, нуждающийся в помощи, или просто старый знакомый, решивший заглянуть на чашку чая в полдень. Нет такого человека, который, услышав фамилию Эттинген, не улыбнулся бы, вспоминая радушного хозяина Мертон Хауса и его очаровательную жену, которая умеет залечивать раны людей своими целительными руками.

Владелец особняка — промышленник, распоряжающийся несколькими оружейными заводами в Лондоне. Будучи совсем юнцом, Стефан Эттинген часами мог вырезать с отцом деревянные мушкеты и незамысловатые сабли, мечтая, что однажды сможет делать настоящие артиллерийские снаряды. Его дело получило успех, и вскоре мужчина нашёл призвание не только в своей стране, но и за её пределами. Кто бы мог подумать, что роковая случайность поможет господину Эттингену познакомиться со своей будущей женой. Однажды, когда испытание нового револьвера прошло не совсем удачно, и пуля задела руку Стефана, мужчина отправился в ближайший госпиталь, где первую помощь ему оказала Ванесса Эртон, чей ангельский взгляд необычайных зелёных глаз в тот же миг заставил его потерять голову.

Доброта и искренность мистера Эттингена не смогли оставить девушку равнодушной. Мужчина не стремился увлечь Ванессу разговорами об оружии или военной мощи Англии, он старался говорить с ней о литературе и музыке, которую она так любила. Её пение вызывало в нём невероятный восторг, и Стефан понял, что готов носить эту девушку на руках до конца своих дней. Даже спустя двадцать пять лет брака сердце мужчины срывается от трепета, когда каждое утро он просыпается в объятиях своей любимой жены, чей прекрасный голос и ангельская красота нисколько не угасли за многие годы. Возможно, Стефан никогда не сможет понять, чем заслужил такое счастье, но при этом мужчина ужасно горд за семью, которую подарила ему Ванесса.

— Как проходит учёба в гимназии, Фэй? — спокойно интересуется отец, делая глоток вина, хотя ему прекрасно известно, что младшая дочь делает успехи.

Девочка откладывает столовые приборы и принимается хвалиться своими достижениями, упоминая театральную постановку, которая будет ставится на следующей неделе её классом по мотивам известной сказки, и, воспользовавшись случаем, спешит пригласить всех членов семьи на спектакль.

— Боюсь, на сцене увидеть наше юное дарование вам не удастся, — поясняет Илин, проглатывая кусок картофеля, — роль Фэй в этой постановке организаторская: она помогает с декорациями и костюмами для героев.

— Это большая ответственность, дорогая, — улыбаясь, мягко говорит Ванесса, — мы все очень гордимся тобой. — Стефан поднимает бокал за становление Фэй в театральном искусстве, и затем все присоединяются к словам отца, поздравляя девочку с дебютом.

— Пожалуй, стоит ознаменовать этот вечер ещё одной приятной новостью, — с гордостью произносит господин Эттинген, вставая подле стула, на котором сидит его жена. — Как известно, в этом году мы отмечаем серебряную свадьбу, но так как дела в Лондоне не позволяют осуществить поездку в Венецию, как мы то планировали, было решено организовать большой праздник для членов семьи и всех тех, кого мы так знаем и любим, здесь.

Молодые люди вскакивают со своих мест, спеша расцеловать родителей и поздравить их с такой замечательной идеей. Они начинают наперебой обсуждать тематику праздника и стараются выпытать у Стефана больше деталей о предстоящем торжестве.

— Надеюсь, такое важное событие не ограничится простым светским раутом и старомодным чаепитием? — взволнованно спрашивает Мелисса, когда дети рассаживаются по своим местам, возвращаясь к вечерней трапезе.

— Тебе дай волю, ты так и будешь вилять бёдрами перед Уолтером, — язвительно говорит Николас, и тут же чувствует на себе укорительный взгляд матери.

— Замолчи, идиот! — вскрикивает Мелисса, собираясь бросить в брата кремовую салфетку. — Ещё одно оскорбление в мой адрес, и я мигом преподам тебе урок.

— Довольно! — громко объявляет отец, заставляя молодых людей тут же притихнуть. — Николас, мужчине не пристало так обращаться к сестре. Мелисса, ты абсолютно права, мы решили дать бал, поскольку посчитали это уместным.

— Раз поездка в Венецию отменилась, мы подумали устроить собственный бал-маскарад, но в разы скромнее, конечно, — беря мужа за руку, добавляет Ванесса. — Нам не нужна большая помпезность, хочется внести в праздник некой загадочности, а маскарадные маски и костюмы помогут создать нужное настроение.

— На подготовку потребуется время и средства, но следует начинать готовиться уже сейчас, чтобы праздник прошёл без проблем и заминок, — довольно говорит Стефан, делая очередной глоток терпкого вина.

***

— Папа, могу ли я войти? — робко спрашивает Илин, замерев на пороге отцовского кабинета. — Мне нужно обсудить с тобой кое-что.

Это место священно для Стефана, именно здесь он абстрагируется от домашних забот, с головой уходя в работу. В этой комнате мужчина черпает вдохновение для новых проектов, радуется успехам своего дела и сокрушается, если карьера не идёт в гору, но, выходя, всегда отставляет свои переживания в кабинете, не вмешивая в свои заботы жену и детей.

Каждой стене в кабинете отведена своя роль: напротив окна стоит массивный дубовой стол, на котором всегда лежат груды бумаг, писем, чертежей и набросков, в сумме создающих настоящий хаос. По левую руку вдоль стены расположены высокие стеллажи, в которых хранятся различного рода книги по беллетристике, истории оружейного дела, справочники, словари, манускрипты и десятки других томов. К счастью, два больших окна впускают в помещение достаточно света и прохладный лесной воздух. Четвёртую стену украшают зарисовки местных пейзажей, которые вносят небольшое разнообразие в строгий интерьер.

— Входи, Илин, — не поднимая глаз, Стефан указывает на одно из кресел, что стоят по обе стороны от стола.

Девушка осторожно прикрывает за собой дверь и присаживается на указанное ей место, терпеливо ожидая, когда отец оторвётся от своих дел. Наконец, дочитав какой-то документ, мужчина ставит свою подпись и делает несколько пометок в дневнике. Отложив письменные принадлежности в сторону, он снимает очки в тонкой серебряной оправе, устремляя на дочь уставшие карие глаза.

— Слушаю, догорая, — растирая переносицу, говорит он, давая Илин возможность высказаться.

— Папа, я знаю, что тебя не следует тревожить, когда ты работаешь, но я бы не пришла, если бы дело не касалось Николаса.

— Илин, мы много раз обсуждали, что твоему брату пора научиться обуздывать свой гнев, когда он разговаривает с сестрой, — отчеканивает мужчина. — Тем более, это очень сильно расстраивает маму.

— Я пришла не потому, что хочу поговорить об этом. Я посмею попросить у тебя выделить Николасу некую сумму денег в последний раз.

Илин вжимается в кресло, когда глаза отца становятся практически чёрными, сливаясь со зрачками, она никогда не может усидеть смирно под таким тяжёлым и полном негодования взглядом. Стефан с шумом отодвигает тяжёлое кресло и подходит к окну, сцепляя руки за спиной, продолжая мучить дочь своим молчанием. Девушка остаётся сидеть неподвижно, с ужасом ожидая ответа. Она бы предпочла, чтобы отец кричал, ругался, бил кулаками по столу, но невыносимо терпеть эту оглушающую тишину. Наконец, он присаживается в кресло напротив, вперяв в Илин пустой взгляд.

— Ты считаешь меня плохим отцом? — неожиданно спрашивает мужчина на полном серьёзе.

— Как можно так думать, папа? — с волнением спрашивает Илин, опуская взгляд в пол. — Ты никогда в жизни не давал повода сомневаться в твоём авторитете.

— Как же ты можешь приходить ко мне с подобной просьбой, зная, сколько я уже вложил в Николаса, чтобы тот расплатился с долгами и завязал с азартными играми? Теперь же я нисколько не сомневаюсь в его малодушии, раз он осмелился в очередной раз уговорить сестру на подобное унижение!

— Нет, папа! Всё обстоит ровно наоборот! — кричит девушка, падая перед Стефаном на колени и беря его большие мозолистые руки в свои. — Я же вижу, как он подавлен. Николас действительно хотел отдать долг, но эти немыслимые проценты просто выбили его из колеи. Я больше не могу смотреть на страдания брата, ему тысячу раз стыдно прийти к тебе ещё раз и попросить о подобном. Уверяю, Николас даже не знает о том, что я говорю с тобой!

Илин всматривается в глаза отца, наполненные стыдом и глубоким разочарованием, однако уже через некоторое время взгляд Стефана смягчается, он верит дочери, которая никогда бы не посмела обмануть его доверие. Девушка расслабляется, хотя внутренне сожалеет, что позволила себе солгать перед отцом, выгораживая брата, хоть Николас того и не заслуживает, и всё же она не хочет, чтобы Стефана сломали необдуманные поступки единственного сына.

— Обещаю, папа, Николас забудет про карты и избавится от позорного клейма, — всеми силами уверяет его девушка, поочерёдно целуя отцовские руки. — Я ручаюсь за брата, как за себя.

Стефан проводит рукой по голове Илин, поглаживая аккуратно сплетённые косы, и удивляется, откуда в семнадцатилетней девушке, которая даже не окончила гимназию, столько отваги и желания выставить брата в хорошем свете, несмотря на его поступки и дурное поведение, которому он никак не может дать объяснения. Отец давно понял, что Николасу не суждено встать на путь исправления, молодой человек не способен измениться ни ради себя, ни других. Мужчине не хочется расстраивать Илин, заставлять дочь ещё больше переживать о судьбе брата, поэтому он соглашается дать ей денег.

— Однако я хочу попросить тебя пообещать мне кое-что, — приподнимая голову девушки за подбородок, чтобы та посмотрела ему прямо в глаза, просит Стефан. — Ты — единственная и настоящая опора для этой семьи, поэтому, чтобы ни случилось, ты всегда будешь защищать близких тебе людей любой ценой.

Девушка поспешно кивает, вдумываясь в значение сказанных слов. Внутри зарождается ощущение, что он знает их истинный смысл, но мужчина больше не позволяет задавать вопросов. Поцеловав дочь в макушку, он помогает Илин подняться с пола, а сам возвращается к работе. Уходя, девушка бросает встревоженный взгляд на отца, но тот уже успел сосредоточиться на делах, а очки по обыкновению съехали на кончик носа, как это обычно бывает, когда мужчина слишком низко наклоняется над бумагами.

Николас нагоняет сестру в саду, спеша поинтересоваться, как прошёл разговор. Она отвечает не сразу, лишь смотрит на брата, понимая, что отец никогда не посчитает юношу достойным занять место главы семьи, отчего внутренне девушке становится не по себе, и она решает, что никогда не расскажет об этой части их беседы.

— Это было не так просто, Николас, всё же я не на шоколадку денег просила, — сухо отвечает Илин, рассматривая верхушки могучих деревьев, стройными рядами окружавших особняк. — Но мне удалось уговорить его, поручившись за тебя. Но если ещё хотя бы раз ты вернёшься к азартным играм, я лично прострелю тебе обе руки, чтобы больше не видеть в них этих грязных карт!

От услышанного Николас подхватывает девушку на руки, кружит в воздухе, продолжая благодарить.

— Отец сказал ещё кое-что, — добавляет Илин, когда волна эйфории спадает с брата. — Он ясно дал понять, что именно ты — будущая опора для нашей семьи, поэтому не вздумай подвести всех нас!

Николас меняется в лице, чувствуя некий груз ответственность и гордость, что отец считает его достойной заменой. Илин с грустью смотрит на брата, отчасти сожалея, что так обманула юношу, но она сделала это с надеждой на то, что молодой человек, наконец, возьмётся за ум и начнёт жизнь с чистого листа.