Глава I «Морозная Тюрьма»

Если человеческая жизнь чего-то стоит, то кто держит весы, на которых ее можно оценить? Всякая ли жизнь стоит фиксированную цену, и кто же рассудит, чья дороже, а чья дешевле? Если же не стоит ничего, то что имеет цену вовсе?

Морозная тюрьма – место, где некогда пребывал Вольфганг Смелый, когда-то прятался в закоулках ее ледяных стен сам Громберг Безымянный и даже сестра одного из императоров Сигрид Мятежница. «Тюрьма, где душу отнимают навсегда еще до того дня, как ты в ней умрешь» — так говорят о ней по обе стороны каменной клади. Место, гуляющий мороз в котором громче всякого прочего звука, а последний вздох отдают чаще, чем пищат крысы, согревающиеся в трупах, которые не успели еще заметить. Утро начинается с того, что парочка ленивых охранников проходят по каждому этажу, заглядывая в каменные окна, слегка подтягиваясь за железные решетки.

— Мертвый. День, а может и второй. Как обычно, тут никто не проверяет. — довольно хрюкнув, произнес низенький смотритель, потирающий красный от мороза нос. Этот действительно мог неделями ходить по каждой камере без перебоя, лишь бы найти в этом холоде новый труп, не успевший поделиться своим зловонием со всеми окружающими. Докучать господину Зондарку себе дороже и все это знают, но простоватый смотритель не устает докучать начальнику всей тюрьмы с вопросом о дальнейшей судьбе вывезенных тел. В камерах же действительно настолько холодно, что их без какого-либо сожаления к чужой участи называют «ледяными могилами», кроме того в названии также помещена и основная цель этих камер. Умереть в стенах Морозной Тюрьмы для любого преступника стало бы чем-то достойным, а невинных здесь и не бывает. Каждый здесь сидящий совершил столь ужасное и безоговорочное злодеяние, что находиться в тюрьме обычной не имеет права, а смерть ему либо не страшна, либо же настигнет его совсем скоро в кошмарных муках.

— Не случайно говорят, что ты сумасшедший! Ты грабишь эти трупы или продаешь? Зачем мы каждый день ходим по всей тюрьме? Никто этого не делает, тут же холодно как в заднице королевы Онуксов! Если в самом деле продаешь, то делись, иначе расскажу господину Зондарку, а он тебя крюками за зад и под самой верхушкой повесит всем на обозрение! Милорд затейник, сам знаешь! – разозлился более молодой напарник, неопытность которого выдавал беглый взгляд на окружение, подобный зверю в незнакомом лесу. Новичок, скорее всего из какой-то другой тюрьмы или подобия постовой службы. Опытный, конечно, был необычным стражником для этого места, но именно по той причине, что его первая седина пробилась в этих стенах. Он знал здесь все, мог поименно вычислить каждого по сонному храпу, услышав его единожды.

— Тут сложно первым заметить трупы, вместо тебя это делают крысы и блохи. Если сильно опоздаешь, то не заметишь, как твои товарищи слягут один за другим в лазарете. Мразь всю эту, конечно, трогать не хочется, но и самому сдохнуть желания не имеется. А если всерьез, почему у королевы Онуксов задница холодная? – объяснив свою цель, незатейливо поинтересовался стражник о более насущном.

Об Онуксии, в действительности, редко можно было услышать от обычного жителя Империи. Неприступная страна, окруженная водой, в которой плавают смертельные ледники, путь в обход которых тяжело найти даже опытному моряку. От того такое недалекое государство кажется чем-то недосягаемым и забытым, краем света, в котором ловить нечего.

— А ты бывал в Онуксии? Не страна, а огромный кусок льда. У нас, в Рейвелии, даже вода теплее, хоть сейчас ныряй. В Ледяной Океан только псих или онукс бы залез по своей воле. У женщин там действительно задницы морозные, все равно что твой снеговик. – заявил северянин, не стесняясь рассказывать и дальше о своих похождениях. Впрочем, его интерес зацепило совсем другое, ведь пока они беседовали старший по опыту стражник проходил мимо некоторых камер, едва кидая взгляд на решетки. Казалось, что он уже знает, какова судьба этих заключенных, однако очень быстро стало ясно, что он просто не хочет задерживаться именно у этих помещений.

— Здесь размещают иногда Мрачных. Мой прошлый напарник заглянул в одну из этих решеток — лицо оставил тварям на обед, так что не приближайся особо. Так, издалека посматривай, если не видишь – ткни копьем по чему-то звонко, резкий шум им сильно не нравится. – словно ничего необычного не было озвучено, произнес старший страж, отчего напарника всего перекосило и заставило встать на месте. Ни в одной тюрьме не держат нечисть, так как считается, что ее следует истреблять, не имея выгоды с содержания подобных образцов. Здесь же, мало того, что их закрыли в клетках, так еще и не избавляются после нападения на стражника. По всей стране говорят о лорде Зондарке, как о крайне мрачной и неприветливой личности, но никто даже и представить себе не мог, что он станет заниматься чем-то настолько гнусным.

— А зачем нужно содержать нечисть? Мрачные же нечисть, так? – неосторожно спросил новичок, после чего его замерший рот накрыло чужой кольчужной перчаткой, от которой несло кровью, что запеклась уже давно. Приложив палец к губам, опытный стражник смотрел на напарника с опаской, постоянно оборачиваясь из стороны в сторону — боялся наткнуться взглядом на кого-то, кто мог бы их подслушать. Вглядываясь в тень за углом, в которой, казалось, кто-то прячется, стражник так ничего и не увидел и это его успокоило.

— Никогда не задавай этот вопрос. Тот, кто это спрашивает в присутствии господина Зондарка жалеет всю оставшуюся жизнь. Никогда даже не думай в его присутствии об этом, ведь тогда захочешь все равно спросить и навлечешь на себя беду. И, раз уж мы говорим о «никогда» … — отпустив чужой рот, опытный страж перевел руку по направлению к последней в секторе камере, дверь которой выглядела хуже прочих. Массивная металлическая дверца с решетками, как и у всех, но это выглядела так, словно ее раз за разом пытались выломать изнутри, после чего ее выправляли заново, частично переплавляя.

— Если услышишь крики из этой камеры – никогда не заглядывай туда. Даже не приближайся. Тут же возвращайся в ту сторону, с которой шел. Убей в себе всякое желание интересоваться этим. В этом месте очень много вещей, о которых знать вовсе необязательно, чтобы работать. Запомни на первое время эти два. — мрачно произнес стражник, после чего, сделав еще два шага, начал снова заглядывать за решетки, максимально приближаясь к ним. Первая же камера словила от него унизительный плевок прямо на каменное покрытие, у которого валялся скомканный в клубок седоволосый мужчина худощавого телосложения. У этой камеры, знающий хорошо заключенного в ней, стражник решил остаться подольше, по началу просто рассматривая полутруп. Набухшие от гнева глаза стражника выдавали в нем неистовую злобу по отношению к тому, что лежал почти бездыханно, словно ожидая своей кончины в любую минуту.

— Пять лет для тебя мало, чтобы уже наконец сдохнуть, урод? Из-за тебя всё это проклятое дерьмо заварилось, а ты все еще дышишь в этих холодных стенах. Один день, я обещаю, мы тебя выведем на главную площадь и будем от тебя отрывать по кусочку на глазах у всей этой сучьей своры, что здесь ждет шанса выбраться. В назидание, каждый возьмет от твоего тела столько, сколько посчитает должным. – произнес тюремщик, ожидая хотя бы какой-то реакции в ответ, но ее так и не последовало. Это происходит не в первый раз. Тот, кого только что обругали, прекрасно знал свою вину и ни одного дня не было, как он бы стал её отрицать. Каждый в Морозной Тюрьме считал себя невиновным. Человеком, чью честь оклеветали, или существом, которое вовсе никому не докучало и вредных привычек не имело. Единственный, кто за всю память этого стража ни разу не назвал себя невиновным, даже не произнес ни звука, был мужчина с седыми волосами, чье тело еще до его прибытия выглядело словно заклепанное решето, а глаза умерли намного раньше, чем это происходит со всеми уже в стенах тюрьмы. Ему бы наверняка придумали какую-то особенную кличку, некое прозвище, дабы отметить всю абсурдность его положения и ненормальность решения. Однако за них ему название придумала сама судьба, стечение обстоятельств, которое привело к единому мнению, как стоит называть этого индивида.

— Это про него ты говорил? Значит, Последний Всадник… Удивительно, что последний из тех, благодаря кому Темные Времена закончились стал причиной окончания Новых Времен. Это что же, как только закончится война начнется новое летоисчисление? Как назовут следующие Времена, а? – с ухмылкой спросил юнец, на что ему камрад пригрозил копьем.

— Хорошо историю знаешь? Тогда запиши где хочешь и какую угодно дату выбери, когда я лично взвешу эту сволочь на плахе. Или, может, мне убить его во время сна, как это сделал он? Что думаешь, убийца? Зловонная тварь, хоть скажи, кто тебе заплатил за такое зло?! – вырывались гневные речи вместе со слюной, желчи в которой хватило бы на то, чтобы растворить всадника до костей. Бывший воин отказывался даже поворачиваться, прибившийся к углу, он едва шевелился, словно пытаясь хоть как-то разогреть свое костлявое тело.

— Ясное дело, виной всему денерийцы. Жадные до крови ублюдки, только дай им волю – половину материка сожгут. Король у них такой же ублюдок, ведет сейчас войска в Ривал. Кто будет оборонять тюрьму, как думаешь? — не разделяя товарищеской злобы, спросил молодой стражник, с презрением глядя на то, как мешок костей, обтянутый мышцами и кожей, не старается хотя бы попытаться отмахнуться от издевательств.

Всадников Темных Времен на протяжении веков считали примером доблести и бесстрашия, во многом благодаря их боевым задачам и достижениям. То, что сейчас было скорее похоже на труп не соответствовало тому представлению, что укоренилось в головах столь многих, от того терялось всякое уважение к самому их ордену. В конце концов, сумасшедшая ненависть заставила стражника поднять свою латную перчатку над бездыханным телом и нанести ему тяжелый удар. Лишь тихий гул разнесся от самого прикосновения, всадник валялся все также бездыханно, что на секунду даже заставило задуматься, не умер ли он прямо сейчас. Ноги все также слегка дергались, пытаясь растереть кожей холодный камень, словно его можно было бы сделать теплее.

— А господин ничего не скажет? Все-таки, Всадник Темных Времён — это серьезный трофей, сомневаюсь, что мы можем его бить… — с опаской спросил новичок у товарища, однако тот, судя по разъяренной роже и выпученным от гнева глазам, уже совсем того не слышал. Удар за ударом стражник все пытался услышать хотя бы писк, но все, что доносилось до его ушей – как скрипят его перчатки о чужую грубую кожу, как будто не в состоянии хотя бы что-то сломать под ней. Ярость стражника непонятна для абсолютно любого человека. Дворяне и уж тем более крестьяне ненавидели императорскую семью, и уж тем более никто не стал бы за них бить кого-то настолько опасного, как Всадника Темных Времён. Все-таки, придя немного в себя, и заметив неадекватность старшего стража, юнец одернул его, едва тот вынул из-за пояса кинжал.

— Прекращай. Если ты его домучаешь – ничем хорошим это не кончится. Ты же не уверен, что господин в нем не имеет выгоды, так? Лучше не подставляться под его гнев. – пытаясь найти оправдание своему вмешательству, произнес парень, которому в действительности всего лишь было неприятно смотреть на то, как измываются над одним из тех героев, о которых рассказывают детям. Успокоившись, опытный тюремщик согласился с камрадом, напоследок пнув тело всадника острым уголком латных сапог, чем вызвал у него некоторое кровотечение.

— Вот теперь точно всё. Чтоб тебе эту ночь не пережить, сволочь. – покинув каменную могилу, произнес мужчина, после чего, дождавшись напарника, запер дверь снаружи и продолжил свой обязательный проход.

От такого кровотечения заключенному стало худо незамедлительно. По началу казалось, что это будет всего лишь струйка, но едва тело пошевелилось, как вдруг кровь хлынула, явно намекая на более глубокое кровотечение.

«Не мог такое сделать со мной латный сапог.» — мысленно зафиксировал всадник, осознавая насколько рана глубокая. Но этого было недостаточно, чтобы кровотечение остановилось. Нереалистично быстро струйка вылилась в целую реку, что начала собираться под телом заключенного, словно стараясь его погрузить в себя. Кровавая лужа разрасталась всё шире, покрывая собой напольный камень в камере и выливаясь из-под массивной двери небольшой лужицей. Очевидно, вытекло гораздо больше, чем может в себя вообще вместить человеческое тело, но и то было не концом. Небольшие прикосновения из-под камня, довольно теплые, постепенно превращались в полноценные объятия, а из них в цепкие крюки, что выглядели как бесчисленные руки трупов, яростно впирающиеся когтями сквозь кожу в сами кости всадника.

— Дитя, рожденное во Тьме… В безмолвной тишине… Под лунной тенью… Мы – твоя семья. Братья и сестры, не отцы и не матери. — звучали один за другим чудовищные голоса, булькающие кровью.

— Его Коварство ждет дня Разлома, и ты его ждешь, просто не знаешь об этом. Ребёнок Пустоты, Мертворождённый Сын, к тебе взывает твоя родня по Праву Старшинства. Прими подарок, что посетит твою Пустоту. Подарок, взращённый обстоятельствами, твоя собственность, твое знамя, твое наследство и бремя. – взывали к всаднику голоса, которые он, судя по его испуганному выражению лица, прежде никогда не слышал. Схватившие его седую голову руки, чуть не вывернули мертвецу шею, заставив обратить внимание на то, что происходит за дверью. Увидев стержень, вокруг которого возведена тюрьма, воин тут же понял, о каком подарке речь. Инстинктивно попятившись назад, всадник поскользнулся на вязкой жидкости, рухнув спиной на пол, чем рассмешил посетивших его существ. Неожиданно для мужчины из-под его ног вынырнул призрак, что, облачившись кровью, приобрел некоторую физическую оболочку. Очертания женского, молодого тела с аппетитными формами, нагло приблизившиеся к лицу всадника заставили последнего прибиться затылком к стене.

«Демонесса. Очень сильная.» — подумал про себя опытный в этих вопросах мужчина, также прекрасно осознавая, что с ним ничего сделать невозможно в таком нестабильном обличии.

— Как ты страшно невинен, мой дорогой брат. Это так печально наблюдать… Такой страшный воин и неспособен ничего сделать со мной… — положив кровавую длань на пах всадника, демонесса тут же покинула свою физическую оболочку, облив мужчину с головы до ног собственной кровью. Призраки начали бешено разгуливаться по помещению, издевательски смеясь, словно маленькие дети, нашедшие какую-то уникальную забаву. Обычное поведение для низших существ, но не для демонов такого высокого класса как та, что появилась только что. Все это выглядело как одна сплошная иллюзия, которую никак не мог развеять седоволосый, видимо в меру своей слабости физической и моральной.

— Нас не боится. Знает… Он точно знает… Мы не можем… — зная о своей невозможности навредить человеку в таком обличии, перешептывались призраки.

— Но другие… Они могущественны… О да, они смогут. Они уже нашли тебя, брат, что же ты будешь делать? Такой наивный, такой Пустой… — омерзительно хихикая, продолжали свои бессвязные издевательства низшие демоны, кружась вокруг медленно сходящего с ума от такого неожиданного количества звуков мужчины. Будучи поднятым то ли по собственной воле, то ли благодаря помощи демонов, всадник впервые за долгие годы встал на ноги, отчего с непривычки попятился назад.

— Полегче, любимый брат… Ты очень слаб, тебе нужно чем-то наполнить себя. Позволь сестре помочь тебе… Сестра очень сильная, она может помочь… — не осознавая того, что происходит, всадник лишь слышал чужие голоса, шаг за шагом приближаясь к двери. Призраки все смеялись и смеялись, чем ближе становился всадник к двери, тем их смех становился для него громче, словно они уже не стесняясь окружили его уши. Сознание давно покинуло беднягу, его неспособное ни на что тело вели худшие из существ, чьи мотивы были для него неизвестны.

Словно пустой сосуд, он тянулся к воде, что билась ключом по стержню, который являлся древней природной аномалией. Ледяная вода, что билась ключом прямо из-под земли, закрытая каменным кругообразным сооружением, что позволило частично блокировать мороз, задержав его в стенах цилиндрической тюрьмы. Обернувшись, всадник не смог вспомнить, в какой момент он успел выбить дверь собственной камеры, да еще с такой силой, что ее смяло и выбило с петель. Вокруг начался какой-то шум, кажется даже откуда-то доносились крики тех самых стражников, что еще минуту назад измывались над полутрупом в камере.

— Еще пару шажков, дорогой брат… Давай, малютка, ты сможешь… — швырнув массивное тело всадника прямо на каменную ограду, что сдерживала воду, демонесса захихикала в последний раз, после чего ее голос окончательно стих.

— Дориан Даркборн сбежал из камеры! Поднять всех! Не дайте Убийце Императора сбежать! Сегодня мы отомстим за Его Сиятельство! – с радостью прокричал тот самый опытный стражник, обнажив меч и встав на расстоянии от преступника, ожидая подкрепления. Вцепившийся в камень всадник, практически моментально прилип к стержню, осознавая, что на большее не способен. Удержаться было практически невозможно, скользкая каменная кладь не давала возможности ухватиться за что-то крепко, потому пальцы мужчины медленно соскальзывали вниз вместе с ним. Еще чуть-чуть и он бы рухнул вниз, с высоты более двадцати метров, и вот уже силы окончательно покинули его, руки ослабли, ноги задрожали, и он отпустил стержень, как вдруг из-под камня в него вылетел град черных цепей, что проткнули тело беглеца насквозь, прибив к себе обратно. Инстинктивно, не осознавая собственных действий, Дориан принялся колотить булыжники, заметив тем самым нездоровый прилив сил. Каждый его удар выбивал по камню, а сама рука совсем не ощущала боли. Словно в него вселился монстр, он расколошматил верхушку стержня вдребезги, ополоснув всю тюрьму ледяной водой, что билась внутри все это время. Но не вода так прочно ухватилась за его тело, потому, как только камни разлетелись и ему не за что стало держаться, он тут же рухнул спиной вниз, разбившись с такой высоты об жесткую поверхность внизу.

— Арбалетчики, окружить! Это уже не Всадник Темных Времен, поймите, что воюете с предателем клятвы! Его грех искупим лишь кровью, он поплатиться за свершенное злодеяние и свою одержимость демонами, что сейчас нам проявил! Поднять Рыцарей Очищения! – завопил уже капитан тюремной стражи, успев к тому времени поднять своих людей и выйти на нижние этажи, окружая всадника плотным строем.

Всадники Темных Времён испокон веков считались демоноборцами, охотниками на нечисть, призванные защищать Империю от подобных угроз, что населяют мир с незапамятных времён. Последние полвека сочли настолько спокойными, что воинам борьбы с силами Мрака поручили более важное дело – защищать Его Императорское Величие ценой собственной жизни. Но в 1000 году Новых Времён, проклятый самим временем Дориан Даркборн, личный телохранитель Императора Мэрика, способнейший Всадник Тёмных Времён своего времени, убил правителя всей Гезерии прямо в его покоях. С тех пор всех Всадников объявили вне закона, большинство из них убили в Ночь Мести в крепости Ордена, бежавших ловят до сих пор, выдумывая наиболее изощренные способы убийства.

Смерть Императора спровоцировала вопрос о престолонаследии, так как на Мэрике прервалась древняя правящая династия. Еще до потери правителя, Карлайл де Натоли был назначен капитаном-защитником столицы, он же провозгласил себя регентом при отсутствующем наследнике, за что его прозвали Регентом Пустого Трона. Конфликты, раздирающие Гезерию изнутри на протяжении веков, вылились с новой силой, один из которых куда более значим для Севера Империи, чем всякий прочий. Началось все с того, как впервые за более чем тысячу лет правления императора, под правящей рукой Ричарда Пятого Кальтенвейнера собралось воедино государство всех денеров, королевство Денерия, что объявило войну соседствующей Рейвелии, основываясь на притязаниях своего короля к иностранному престолу и давний спор о границах. Кальтенвейнер лишь спровоцировал неизбежную гражданскую войну, которая началась по всему континенту, от богатой Рейвелии и древнего Ханаана до степной Ротардии и пустынной Эдессы. Мелкие графы и бароны стекались под флаги сильных мира сего, распущенные легионы императора стали формировать наемничьи компании, в которые вступали с одинаковой охотой и обедневшие рыцари, и крестьяне с полей. «Потерянные Дети», «Мрачная Компания», «XIII Легион Калисто» и многие другие, известные и прославившиеся, смятые и забытые. В некогда единой державе начался голод, часты случаи разбоев, разгулялись бандиты, покинули поля мужчины. Крах некогда величайшей в мире империи отразился на всех, а виноватым во всем этом назначили лишь одного – Дориана Даркборна, валяющегося сейчас будучи окруженным врагами, что бояться даже ступить в его направлении, ожидая его предсмертной агонии. Дилемма суда над ним сформировалась случайно, арестовали его люди Карлайла, которые затем дезертировали, после чего он был перекуплен торговцами города Ривала, что передали его в руки Терезы Дураццо, королевы Рейвелии, а уже она отправила его в Морозную Тюрьму, пообещав придумать ему смерть по окончанию конфликта с Кальтенвейнером, рассчитывая в крайнем случае обменять Всадника на кого-то поважнее. Таким образом, суд над Дорианом отложен уже на пять лет, хотя многие считают, что он уже должен быть трупом.

— Чего мы ждем!? Сражаться с подобной падалью честно – позор для нас! Месть, подобно нашей, должна производиться без красивых смертей! Плотным строем раздавим эту сволочь! – вскричал один из стражников, поведя за собой отряд из пяти человек, что шаг в шаг шли прямо на врага, ожидая момента, когда можно будет его проткнуть своими длинными копьями. Тут же, вроде бы уже мертвое тело начало двигаться. Маленькие, едва заметные движения, скорее напоминающие больше судороги. Предположить, что с такого расстояния человек умрет моментально можно, но Дориан более не считался человеком. Он – одержимый демоническими силами, загрязненный Мраком, а значит его смерть не может быть дана так просто.

— Наверное, лучше подождать Рыцарей Очищения… — высказал предположение один из стражников в первом строю, дрогнув на мгновение, чего хватило, чтобы его неожиданно проткнуло нечто тонкое. Приглядевшись, стражники увидели, как их товарища в одну секунду нашпиговали десятки небольших цепей.

— Арбалеты, огонь! – отдал приказ капитан, отправив на всадника град болтов с разных дистанций. Цепи, что вылезали из-под кожи Даркборна, отбивали все атаки, отшвыривая болты в разные стороны. Наконечники снарядов попадали и в стражников, что немощно пытались от них защититься руками. Этой расторопности длиной в пару секунд хватило, чтобы Дориан успел подняться и замахнуться со всей силы по одному из мужчин, швырнув его словно домино сметая стоящих от него по правую руку камрадов. Демоны не обманули всадника, его действительно Наполнили. Дали то, чего он никогда не чувствовал прежде – жажды. Подарок, что нес в себе желание сражаться.

Из колонны, которую он разломал, в него влетел нечеловеческих размеров боевой молот, что после, когда он уже очнулся, превратился в тяжелый войсковой тесак, ширина которого явно давала понять, что никто такой ковать бы не стал.

«Артефакт. Демонический артефакт.» — мысленно констатировал всадник, переводя взгляд на место, что жгучей болью давало о себе знать. Небольшая дыра в запястье, в которую проникали оковы, тянущиеся из оружия, сковывали каждую кость в теле, не давая ломаться целым и укрепляя уже переломанные при падении. Повернув головой, всадник мог ощутить, как эти ужасные цепи держали его позвоночник и раскрошенную шею, потрогав рукой лицо, ощущал он и то, как его череп до сих пор заботливо зашивали в определенных местах. Обычный человек такого никогда бы не выдержал, но Всадник Темных Времён…

— В атаку, ленивые сволочи! Это вам не трупы вытаскивать из камер, живо за работу! – скомандовал в последний раз начальник, после чего побежал прочь по коридорам, очевидно испугавшийся одного только вида такого монстра. Воины почувствовали страх еще раньше, даже стоящие на высоте арбалетчики уже раздумали сражаться и не пытались перезарядить свои орудия, боясь даже согнуться для этого.

— Не успеем! Сюда уже идет авангард денерийского короля во главе с Бесчестным Принцем! Мы не справимся с этой проблемой, нужно перегруппироваться! Отряд, за мной! – вскрикнул старший командир арбалетчиков, уведя своих людей вниз по винтовой лестнице, стремясь добраться до выхода в казармы. Копейщикам внизу же сейчас грозила только смерть, от того те даже не думали пытаться отступить. Давшись в бездумную атаку, одного из них вновь проткнули торчащие из всадника цепи, а прочих он молниеносно зарубил, потеряв контроль над собственной силой. Проливной дождь, что осыпал бойню сверху ледяным кипятком, медленно стекался по коридору вперемешку с кровью и мочой. Дориан следовал за пытавшимся сбежать капитаном, на зверином уровне ощущая, что тот стремится к выходу. По началу он просто шел, затем сорвался на бег, а когда его руки начали болтаться по земле, а стальная плита, именуемая тесаком, висела за спиной, он превратился в настоящее чудовище, бегающее на четырех лапах и задирающее иной раз даже стены в своем бреду.

Выскочив в просторный зал прямо перед массивными воротами, Дориан уже ничего не различал своими глазами, опираясь в основном на звуки и запах. Лишь едва видя впереди странную фигуру, явно похожую на статую, он смутился, но ходу не сбавил, за что получил такой же нечеловечески быстрый, как и он сам, удар в грудь чем-то очень тяжелым. Отлетев в стену, тело всадника проделало в ней нешуточную дыру, и едва только рука Дориана потянулась вытащить себя, как вдруг он обнаружил, что длани его уже не слушаются, намекая на более серьезное повреждение мышц. Грудь была вбита внутрь настолько, что из нее торчали обломанные ребра, повисшие на цепях. Почему он не умер сразу после такого удара? Никто бы не понял, если бы это был обычный человек, но Дориан Даркборн – Всадник Тёмных Времён. Не чувствуя никакой боли, он машинально засунул руку в остатки грудных мышц, что чудом остались почти невредимы, вытянул кожу на прежнее место и дал демону всё это заштопать маленькими, похожими на металлические, но ужасно гибкими цепями. Всадник не понимал, насколько большая у него связь с монстром, но инстинктивно осознавал, в чем тот может ему помочь.

— Отлично выглядишь, Всадник Темных Времён. Наконец-то ты решил попытаться сбежать… Почему так не вовремя? Мне еще сражаться с этим выскочкой, малолетним Кальтенвейнером, так что с тобой придется побыстрее разобраться. Все-таки, это моя тюрьма и я – ее самый преданный страж. – произнес демонический мужской голос, крошащий своей грубостью стены. И это совсем не фигура речи, голос демона создавал чудовищные звуковые волны, что были способны разрушить эту тюрьму одним только смехом. Пока маленькие камушки терлись друг об друга, падая с потолка, Даркборн выпрыгнул из дыры, встав на свои немощные ноги. Ведомый лишь силой демона, он непроизвольно мычал и дергался, словно его сознание где-то пыталось вырваться из-под власти более совершенного существа.

— Значит, это про тебя говорило Его Коварство… Да, я слышу эти голоса уже давно. Они точно говорили про тебя. Как я сразу не догадался? Столько ненужной боли я причинил носителям Мрака, а все это время тот, кого я искал, не сыскивал возможности себя оправдать… Даже не мыслил об этом. Прежде чем я вырву из тебя последние остатки жизни, ответишь мне на один вопрос? Кто на самом деле убил Мэрика Кошмарного?.. – спросил демон, словно продолжая издевательства своих предшественников. Казалось бы, лишённый всякого желания сражаться, Дориан переполошился от последнего вопроса настолько, что сорвался с места на монструозной скорости, вынув тесак, держащийся на цепях из-под кожи за спиной. Поднявшись в прыжке на один уровень с великаном, что стоял перед ним, Даркборн замахнулся со всей силы по чужой голове, не видя того, как ему в бок уже занесли куда более быстрый удар молотом, от которого он вновь отлетел, прокатившись по камню к стене, уже заваленной чьими-то трупами. Сходя с ума от демонической власти, Дориан отбросил свое оружие, схватившись двумя руками за собственную голову, принявшись колошматить ее об камень, окрашивая свои седые волосы в крови и чьих-то трупных секрециях. Рассмеявшись от этого зрелища, колоссальный противник упрет свое оружие об каменное покрытие, заставив то крошиться под таким весом. Безумные дерганья Всадника забавили его, но очень быстро это наскучило и ищущее забавы лицо сменится презрительным и осуждающим.

— Ты жалок. Мертворожденная и Пустая Тень, с чего они вообще обращаются к тебе как к равному? По сравнению с их величием – ты всего лишь червяк, неспособный сражаться даже со мной. Я докажу, что данный мне дар не был потрачен впустую… Только я, Зондарк Бессмертный, могу иметь право называться равным! — выправив согнувшийся от последнего удара молот голыми руками, монстр медленно подходил к врагу, каждым шагом заставляя землю содрогаться. Услышав имя этого чудовища, Дориан тут же понял, с чем на самом деле имеет дело, содрогнувшись всем телом то ли от страха, то ли от очередного припадка гнева.

Зондарк Бессмертный – древняя легенда о роде Зондарков, якобы их старейший представитель вечно присутствует в Морозной Тюрьме в качестве бессменного начальника. Легенда гласит, что одноименный воин попросил у демона времени для обороны тюрьмы и тот исполнил его просьбу, поняв человека по-своему. Отныне Зондарк заперт в тюрьме, связанный договором с демоном, день окончания которого неизвестен ему.

Начальник тюрьмы имел крупные черты лица, ростом покорял всякого, будучи немного ниже ворот собственного владения. И вот, этот четырехметровый монстр поднимет свое оружие снова, медленно принявшись двигаться. Отвлекшись от самобичевания, Всадник бросит на него окровавленный и безумный от гнева глаз, которому монстр лишь улыбнется, издевательски подмигнув.

— Ну же, не смотри так на меня, пока что у тебя еще есть шансы. Те, что лежат рядом с тобой не успели меня позабавить. Если по-честному, я смёл их всех одним ударом. А ты как будто детская игрушка! Сколько не бей – лишь летишь в разные стороны. Это забавно, хоть какое-то веселие! – скажет Зондарк, продолжая массивными шагами приближаться к полуживому противнику. Каждый его звук, каждое движение сопровождалось чудовищным потрескиванием камней, металлических опор в дверях, и шумом в ушах для заплывшего в крови Дориана, которому казалось, что от этого грохота кровь хлюпает у него под черепом. Пошевелившись, он зацепится костью, торчащей из ноги, за чье-то тело и бросив на него взгляд, как на нечто, чего ранее не замечал, широко раскроет глаза.

«Рыцари Очищения… Это их он убил одним ударом?.. Не может быть, здесь минимум тел десять…» — пронесется в голове Даркборна, когда взгляд присмотрится к общей массе тел. Рыцари Очищения – воины борьбы с Мраком, такие же, как и Всадники, но в ремесле уничтожения Мрака куда более эффективные. Вокруг не было ни одного следа огненной атаки или использования магии, а это могло означать только одно – они действительно даже не успели воспользоваться своими способностями.

«Но как они не заметили, что Зондарк одержимый?.. Даже они не смогли определить в этом месте, где Мрак есть, а где его нет? Проклятое местечко…» — подумает он про себя, попытавшись подняться. Вцепившись стертыми до костей пальцами в безжизненный, обагренный кровью камень, ноги в дрожащем треморе попытаются хотя бы оторвать его тело от пола, но закончившийся грохот шагов прекратит всякие попытки. Не успев даже услышать лязганий доспеха Зондарка, Дориан воткнется подбородком под камень, пробив своим телом целую воронку, от которой разлетятся мелкие камни. Неторопливым поворотом дергающейся головы, он увидит, как невероятно огромный молот будет торчать из спины, а держащий его монстр, придавив тело сапогом, спокойно вытащит орудие из него. Он уже чувствовал, как последние огни в глазах затухают, как холодный ветер Рейвелии, врываясь в эту бойню, окутает его своим морозом, нашептывая свой гул под ухо. Это было она, та, что прервет этот бой раньше, чем хотелось бы Зондарку, едва стоит услышать её звук, почувствовать её касание. Это была смерть. Тревожный тремор полутрупа усилился, голова, медленно оборачиваясь назад, задергается с еще большой силой, а руки, окончательно ослабев, рухнут на пол, похоронив на этом месте и умирающее тело.

— Хорошо. Авангард с Гантером ди Кальтенвейнером во главе уже очень близко, я обязан защитить крепость от него. Пока я занят, потрать свои силы на восстановление, для Всадника регенерация не составит труда. – скажет Зондарк, развернувшись в сторону массивных ворот. Полностью потеряв интерес к едва живому существу, он будет держать свой окровавленный молот одной рукой, упирая его к наплечнику, чтобы было проще. Остановившись в полуметре от выхода, он неожиданно услышит какой-то шум и лязганье доспехов сзади. Не думая снова смотреть на врага, монстр лишь повернет свободной рукой, схватив полетевшее в него тело ладонью.

— Кому сказано, Всадник?! Потрать время с пользой, восстановись! Быстро ты точно не умрешь, так что приготовься. – будет говорить «бессмертное» чудовище, но пощупывая тело рукой в латной перчатке заподозрит неладное. Бросив всё же свой тяжелый взгляд на собственную руку, он ужаснется, осознав, что его надурили. В ладони было тело одного из Рыцарей Очищения, а сам Даркборн успел и вылезти из воронки и даже куда-то спрятаться. Взгляд Зондарка будет бегать по всему помещению, но все равно он не успеет как-то отреагировать на то, что с потолка на него упадет нечто, со всей силы замахнувшись на его плечо, держащее молот. Рука монстра машинально потянет орудие вперед за рукоять, но падающий на него тесак с безумным владельцем, перерубят молот без особого труда, обрушившись всей мощью об плечо противника. Сломив наплечник, Дориан действительно сможет отрубить конечность, окрасив себя его кровью, но тут же будет отброшен кулаком Зондарка в самую дальнюю стену помещения. Тесак из его рук снова вылетит, но в этот раз оружие тут же ворвется в тело носителя цепями, притянувшись к нему самостоятельно. Выпрыгнув из стены, Даркборн будет стоять на ногах настолько уверенно, словно минуту назад его позвоночник не превратился в костяную муку от одного удара молота монстра. Взгляд по-прежнему безумный, окрашенный кровью и ненавистью вперемешку, Зондарк же будет удивлен и из массивного шлема на его голове послышится издевательский смешок.

— Не хочешь так просто сдаваться? Как скажешь, Мертворожденный, я помогу тебе. Твои руки и ноги я вырву первым делом, тело прибью к стенам покинутой камеры твоими же костями, а когда вернусь ты снова попытаешься сбежать и так будем повторять пока мне не надоест! Давай, попробуй еще раз меня подловить, теперь я не буду к тебе столь неуважителен! – обозленно скажет монстр, подняв свою металлическую трубу, которая только и осталась от полноценного боевого молота. Теперь он собирается сражаться серьезно, что не могло не быть для Дориана куда большей проблемой, чем прежде. Удары Зондарка быстро привели его в чувство, и теперь он хотя бы понимал, что происходит, но ощущение, что на самом деле его руками и ногами командует что-то другое никуда не пропало. Гнев и ненависть к врагу – такого он не чувствовал никогда, а этот меч словно кричал всему его естеству о том, что нужно сделать с противником.

Сорвавшись в новую схватку, Дориан куда увереннее в своих силах пошел напролом, замахнувшись на противника тесаком на бегу. Зондарк, лишь усмехнувшись этой глупой затее, выставит металлический шест вперед, держа единственной рукой. Он рассчитывал на удар, и никак не ожидал того, что мчащий на него одержимый просто бросит тяжелое орудие в его сторону вместе с цепью. Махнув массивным шлемом в сторону, чудовище лишь слегка будет задето лезвием по наплечнику, и когда же его взгляд вернется в норму, он заметит, что седоволосый противник попытается его обойти сбоку. Среагировав молниеносно, монстр отшвырнет свое орудие в противника. Дориан, заметив это, подпрыгнет, чтобы увернутся, никак не ожидая, что вся задумка в этом и была. Зондарк разгадал его ловушку и, схватившись за цепь, что должна была свить его шею, потянул врага к себе, со всей силы ударив его своим тяжелым сапогом по хребту.

Даркборн улетел до потолка широкого зала, тут же вцепившись в него стертыми до костей пальцами. Чтобы найти живое место на нем, нужно было бы изрядно постараться, но демон чувствовал каждое ранение носителя, штопая их цепями словно полевой медик нитями, всячески давая понять, что подобная помощь необходима.

— У кого ты попросил дара?.. Я еще не видел такого безразличия к одержимому. Твоему Покровителю словно совсем наплевать на это тело. Ты не переживешь этот бой, Всадник Темных Времён. Кем бы не был давший тебе силы, этот бой твой последний. – произнес одержимый, явно понимая, что именно твориться с телом противника. Дориан тоже знал, кто, или, правильнее сказать, «что», перед ним. Как охотник чувствует добычу издалека, также и Всадник уже давно знал, какое существо все это время являлось его надзирателем. Седоволосый не испытывал к нему ненависти, не питал злости или желания его убить. Впрочем, сейчас он бы не смог ощутить ничего, так как своим телом практически не владел. Вместо него буйствовало нечто, что Зондарк заметил далеко не сразу и лишь поэтому так получилось, что прошлый удар был великаном не замечен. Отцепившись от потолка, Даркборн устремился на врага вниз, наводя острие в чужое плечо. Одержимый инстинктивно отпрянул в сторону, запоздало осознав, что именно это врагу и было нужно. Сбить Дориана в воздухе – вот что нужно было делать, но великан, судя по всему, побоялся промахнуться и теперь оказался в руках смерти. Едва приземлившись на ноги, перекрутившись всем телом словно кот, всадник явно сломал пару костей, но это не остановило его в маневре. Подпрыгнув на носочках прямо в сторону врага на короткой дистанции, Дориан вцепился в незащищенное брюхо противника острыми костями вместо пальцев, протыкая кожу и разрывая руками, забираясь внутрь тела, как если бы крыса забралась в труп. От гнева и злости, ничего не осознающий Зондарк занес молот над собственным телом в надежде попасть по врагу, но удар скорее навредил ему самому, чем задел хотя бы чуть-чуть Даркборна. Молот монстра раздробил ему его собственные кости, которые еще оставались целыми. Рухнув на колени, он только и успел что обернуться на заносящийся над его шеей огромный тесак седоволосого преступника.

— Я понял… у тебя нет Покровителя… Это «подарок» … Его должен был получить я, а не ты… — ревниво стонал начальник тюрьмы договаривая последние слова уже слетевшей с тела головой. Медленно начало возвращаться и сознание Всадника, все больше погружая его в агонию от раздробленного и почти мертвого тела. Рухнув от боли на камень, Дориан схватился за грудь, вспомнив как совсем недавно вытянул ее из собственных легких. Боль, которую он испытывал сейчас не смог бы выдержать человек, но Всадник Темных Времен, человек, что находиться на грани между живым и неживым всегда…

«Не чувствую осколков костей. Кажется, демон собрал их своими цепями. От этого такая боль?» — старался трезво рассуждать всадник, после чего взглянул на свои пальцы, увидев, как те, окровавленные и стёртые до кости, также начали восстанавливаться. Регенерация Всадников Темных Времён будоражит умы столь многих, но мало кто знает, почему это происходит и какую имеет цену. Дориан знает, но его, как Всадника, это совершенно не волнует. Уничтожить цель – вот какова была задача бойцов его Ордена. Сейчас же, когда Ордена нет, остались только его старые привычки, довольно тесно слившиеся с желаниями демона из тесака.

— Демоны постоянно говорят, не любят тишины, ты же постоянно молчишь. Молчащие, как правило, неразумные, но ты планируешь тактику боя и даже навязываешь её носителю. Объясни, что ты? – спросил Дориан, как если бы разговаривал сам с собой. Смотря на огромный тесак, каким он точно не сможет научиться обращаться, седоволосый никак не мог понять, что эта вещь в себе таит. Да, это артефакт, они довольно редки, но этот достался чудом, как если бы упав с неба. Даже если артефакт, его сущность очевидно демоническая, демоны же не могут представляться перед людьми без физического носителя в их мире. Конкретно этот – заточён в оружие, что может менять форму, ведь когда Дориан его нашел он был молотом, по подобию того, которым орудовал Зондарк, а теперь это огромный войсковой тесак, длиной в полтора метра и весом где-то килограмм двадцать по ощущениям всадника. Быть может, Даркборн просто ослаб за годы в заключении, но очевидно, что такой штукой орудовать в бою крайне неудобно учитывая одну только конструкцию. И все же, это все никак не меняло того, что демон напрочь отказывался говорить. Если прислушаться, то можно было услышать сопение – значит уснул после боя. Уснул… Демоны не спят, но этот, возможно, отличается от всех прочих, что когда-либо были известны человечеству, или, как минимум, Всадникам Темных Времён.

Обязательное восстановление неожиданно прервал топот коней за массивными воротами, что ведут на выход из тюрьмы. Приподнявшись, Даркборн только сейчас заметил, что по этому залу, еще до его появления, успели разбросать несколько свежих трупов. Вооруженные мужчины в тяжелых латных доспехах, с выбитым на металле главным атрибутом церкви — гордо раскинувший свои крылья орел, пожираемый пламенем.

«Рыцари Очищения. Видимо, их кто-то прислал для контроля над Мрачными, а они распознали Мрак Зондарка и он их всех убил. Никогда не слышал, чтобы Рыцари Очищения охраняли Морозную… теперь понятно, почему. Зондарк Бессмертный всегда тут существовал, ждал дня, когда бесконечный для него договор с демоном закончиться. Демоны по-своему понимают время, это сложно понять при первом контакте. И все же, его последние слова… ревновал к вниманию демонов, потому что слишком долго находился в этом состоянии? До того, что даже забыл про свой договор? Это, должно быть, был Грюмбельд, демон Силы. У него много последователей, но этот — не сосуд. Сосуд кто-то другой.» — оглянувшись на труп владельца тюрьмы, проанализировал про себя Дориан, осмотрев теперь и себя. Из своей камеры он вышел в драных тряпках, едва скрывающих все постыдное, но после бойни от них остались только лоскута, предательски сползающие с плоти, а тело всадника покрывали кишки вперемешку с непереваренным завтраком Зондарка, вполне человеческими фекалиями и гноем, что внутри кроется у каждого Мрачного и имеет характерный запах. Повесив тесак за спиной, на все тех же торчащих из-за спины цепях, Дориан подошел к огромным воротам и, сняв с них засов, обеими руками сдвинул с места, широко раскрыв и дав себе увидеть наконец-то свет дня сквозь туманные облака Рейвелии, спустя пять лет заточения.

Еще почитать:

Жизнь в цвете — Синий

Дитя войны! ( эпилог).

МОРОЗНЫЙ ВЕТЕР—ГЛАВА ПЕРВАЯ  — М. В.— ГЛАВА 1

Легенды террора тьмы: Алхимик