Решившись довольно быстро, в итоге, вышли они на лишних полчаса позже намеченного. В самый последний момент Погонщик вспомнил, что рабочим в поле нужно захватить еду и воду, и что для них самих следует собрать небольшой узелок.
— Вот подумай : мы, на солнцепёке и совсем без воды. Это ж неправильно, — рассуждал он, плотно укладывая слои провизии в раскладном, пахнущем мокрой глиной, коробе.
— Это да…
— А еще нужно захватить заготовки для сенокосца, косы и серпы для пастухов, овчинные шкуры для псарни и ненужные материалы, оставшиеся после перестройки будки и забора… Может еще зайти к старушкам-прядильщицам… Или занести новые блесна Удильщику…
В результате, когда молодой караванщик вспомнил таки про все, о чем забыл ранее, с таким набором предметов, вязанок и кульков можно было идти на самый большой и роскошный рынок Империи – Та-ху.
Самым умильным моментом в данной ситуации было то, что большинство поклажи ехало на пациенте. Конечно, самые тяжелые коробы и кули на хитроумной тележке тянул погонщик, однако это не сильно облегчило задачу и сейчас Ат мечтал о двух совершенно противоположных вещах : чтобы у него выросло лишних десять рук и о возвращении в койку.
«Ну почему я не остался дома», — плакал он, радуясь тому, что повязка впитывала слёзы еще на подходе.
— А чего ты хотел? – будто бы читая его мысли произнёс Погонщик, — Ты пожелал жить и дышать полной грудью, так расправь же крылья и пари, словно рыба в бескрайнем океане!
— Ты сейчас выдал поток несвязных слов, так ведь? – послышалось из-под горы различной поклажи.
По времени они шли меньше часа, а по ощущениям – трижды обошли селение и еще успели заглянуть в самый его центр, к старине вождю.
— Это был последний, — ободряюще произнес юноша, когда с рук мужчины сняли самый небольшой мешочек, в котором находилось что-то очень приятное на ощупь.
Как только его ладони опустели, Ат стал печально ими «жамкать», как человек, потерявший нечто очень дорогое и важное.
Погонщик на такую реакцию смотрел открыто неодобряюще, о чем поспешил ему сообщить:
— Ат… Ты делаешь очень пошлый жест… Прекрати, пожалуйста…
— А что это такое мягонькое было? – по детски наивно протянул пошляк.
— Верблюжий пух. Недавно маленькие верблюжата перелиняли и у меня немного осталось.
— Но… Для чего он?
— Эта милая бабулька – Катина, она обеспечивает все селение теплыми вещами. Может быть здесь, в отличие от Столицы и не выпадает снег, однако даже в пустыне бывает волчий дубак… А тут как тут ее несравненные вязаные вещицы. Носки, рукавицы, жилеты, даже попоны и лежанки – она способна связать и вышить что угодно. Твой халат – тоже ее работа.
— Вот как… Я прощупывал выпивку пальцами. Очень красиво. Она большая мастерица.
— А то. Как семь лет назад умер ее старенький муж, так Катина и вяжет. Иначе бы, давно вслед за ним отправилась. Она говаривала, что по первости очень грустно ей без него было жить. Она прямо места себе не находила.
— И что заставило ее измениться?
— Она села, посмотрела, что зима скоро, вспомнила как ее «дурак» заработал переохлаждение и умер… Нууу… похлопала себя по спине и сходив за спицами к жене вождя села за вязание. У нее тогда еще был свой верблюд. Старенький, кожа да кости… Кляча да и только… Как сейчас помню, звали его Кроной… он давал ей ооооооочень много шерсти. Все мое стадо не дает такого урожая. Позже, когда ее ремесло в селении окрепло, бабульке Катине начали привозить и овечью шерсть, и шерсть с имперских базаров, а однажды она вязала для какого-то большого генерала. Тот приехал неизвестно откуда и говорит, мол : «свяжи мне сбрую для моего верблюда да сделай ее из конского волоса», а она и отвечает : «милок, ты стольких коней в жизни облысить не успеешь». Эти слова серьёзно задели генерала и он привез этого самого волоса с излишком. Бабуля не будь дурой, связала все как надо, а лишнюю часть припрятала и потратила на наших. Настилы в домах да лежанки в лекарском доме – все из конского волоса.
— Ничего себе… Вот это женщина… — мечтательно протянул Ат.
— Эй-эй, слюни не распускать, — бойко отшутился погонщик, — Она женщина верная, любит и всегда будет любить только своего дурака!
От неожиданных обвинений мужчина искренне рассмеялся. Он никоим образом не мыслил, чтобы соблазнить старушку. Просто образ сильной, хоть и пожилой дамы поднял его уважение на совершенно новый уровень понимания.
— И не думал. Не волнуйся.
— Вот и хорошо. Смотри-смотри! За этим холмом пункт нашего назначения!
— Как близко…
— Нда… Извини, большую часть времени ты потратил на мои поручения. Мог вовсе и не помогать. Подождал бы в тени и вместе мы бы пошли на Сативус…
— Брось, — задумавшись, отнекивался Ат и, вспоминая бабушку Катину, добавил, — Мне было несложно.
— Тогда поторопимся.
— Ага.
Здесь, на этом холме, на его сочной травке, все еще висели капли утренней росы. Прохладные и свежие. Проходя по ним, Ат понял, что рядом с холмом расположилось массивное и высокое старое дерево. Своими раскидистыми ветвями оно прикрывало все на данной возвышенности, поэтому тут стояла та же благословенная тень и хладь, какой была вода, приютившаяся малыми шариками на кончиках изумрудных травинок.
Они с погонщиком прошли совсем рядом с деревом и Ат не удержавшись прижался к его стволу.
«Как и думал… Шершавое и теплое… Сколько же лет этому великану? … » — подумал парень машинально закрывая глаза.
Листва тихонько шумела где-то высоко, из кроны на него сыпались мелкие веточки и прутики, которые оказались деталями ветхого птичьего гнезда. Новое поколение тех же птичек сидело на нижних ветках и неодобрительно чирикали, глядя на странное поведение человека.
Сейчас, в его тени, мужчина чувствовал такой покой, какой человеческому языку не описать и сто, и двести лет спустя. Редкие капельки застоявшегося дождя капали с верхних слоев листвы. Сквозь них промчался редкий ветер озорник. Могучие ветви, среагировав на ветер, заходили ходуном в подобие дивного танца. Будто бы сам зеленый гигант, почуяв пришествие мятежной души, пожелал помочь ему, принеся в этот мир немного покоя и лада.
Погонщик, заметивший, что его спутник отстал, тоже остановился и тепло улыбаясь наблюдал, как напряженно серьезный, более чем взрослый мужчина стоит и обнимается с деревом.
Не зная как долго тот способен сдерживать накатывающий смех, он закрыл рот рукою и попеременно отводя глаза на небо и поле, что было совсем близко от них, молча ждал.
«Хорошее дело», — подумал он, — «Когда отца не стало, мне тоже хотелось забыться… А это дерево идеальное средство для снятия стресса и горя… Даже лучше пушистых щенят… Дам ему еще пару минут»
В волю послушав танец живого, неосуждающего старшего существа, Ат отпустил руки и смахнув с щеки красного муравья пошел вперед, спиной чуя, как друг погонщик уже давно пялится на него, и терпеливо ждет, когда тот закончит.
— Ну чего такое, — немного смутившись огрызнулся он.
— Ничего. А что-то не так? – ответил вопросом на вопрос юноша, мысленно благодаря судьбу за то, что Ат сейчас не может видеть его предательски ухмыляющуюся физиономию.
«Ну милота же…Вот я и смеюсь», — оправдывался он сам перед собой.
— Пойдем? – спросил паренёк, стараясь принять серьёзное лицо и прогнать гогочущие нотки из своего голоса.
— Ага, — улыбнулся Ат, так и не узнавший, что друг нашел его обнимашки с деревом захватывающе очаровательными.
Дорожка к полю проходила по самому склону холма и была очень крутой и сыпучей, а значит на ней нельзя было просто сойти, избежав падения.
— Будь осторожнее, — настоятельно попросил молодой караванщик, однако малость опоздал.
Пока они не достигли подножия холма, Ат ухитрился два или три раза упасть и вместе с тем сильно ушибить мягкое место.
— Как же трудно тут ходить, — сетовал он, старательно цепляясь за единственный способ пройти целым – спину погонщика, — А ведь здесь каждый день множество людей ходит…
— Ну, не каждый день, но ходят, — ответил тот, ничуть не переживая, что при падении одного расшибутся оба. – Ну вот мы и пришли…
Еще на верхушке холма Погонщик попросил своего спутника задержать дыхание.
Сативус – место довольно оживленное и Ат, будучи человеком с развитым нюхом, мог очень сильно испортить себе и впечатление, и сюрприз в целом.
— Теперь можешь выдыхать… И вдыхать полной грудью! – с интонацией столичного фокусника произнес Погонщик.
Сейчас уже он задержал дыхание в ожидании реакции человека, что тут еще никогда не был, для которого это место было запечатанной гробницей с сундуками чудес и открытий.
Послушавшись друга, мужчина покорно ослабил ноздри и, желающий насытиться грядущими эмоциями, сосредоточился, очищая сознание от лишних мыслей и ранее пережитых волнений. Собравшись с силами, он сделал первый вдох и им одним понял о поле Щуды абсолютно все.
В его воображении мигом возникла картина, которую кроме как сказочной и не назовешь: огромное пространство наполненное медовой музыкой жизни; десятки десятков новых, незнакомых ароматов, пряных, сладких, кисловатых, перчено-острых и совсем обычных, но каких сильных! Поголовье цветочного народа, напоенное солнцем и водой источало такие головокружительные запахами, на фоне которых любая амброзия, любой самый изысканный деликатес со стола императора показался бы блеклым пятном, жалкой тенью настоящего вкуса и запаха. Никакие здоровые глаза не смогли бы передать впечатлений в такой полноте чувств и красок…
Ат настолько сильно наслаждался этой гармоничной связью нюха и души, что немного перестарался и чуть не подавился. Для рабочих, что в этот момент были заняты на поле, парень казался чем-то не менее сказочным и из ряда вон выходящим. Они-то – люди давно привыкшие. Ни красотами, ни благоуханиями их не удивить, но вот для новичка открытое место с плантацией цветущих крокусов могло оказаться серьезным ударом.
— Ну ты как? – спросил Погонщик, когда они отошли в сторону от рабочей полосы.
Во многих точках поля Щуды были заботливо установлены широкие и удобные скамейки, на которых работающие и их навещающие могли бы присесть ненадолго отдохнуть, перевести дух или пообедать.
Оставив Ата на одной из таких скамеек, Погонщик принялся раздавать дневные порции, а пациенту-прогульщику лишний раз пришлось удивляться как далеко ему до звания «свой среди своих» : молодой караванщик поименно знал всех задействованных на поле, также он на слух определял кому и какой обеденный набор предназначается.
«Как же хорошо он знает своих соотечественников…», — завидовал Ат, прослеживая старания дорогого друга.
У юноши это выходило так ладно и плавно, все улыбались завидев его, хотя быть может они просто радовались получить вознаграждение за сегодняшнюю выработку.
В своем нынешнем положении Ат мало понимал чем они занимаются и даже, что за растения источают сей аромат, завороживший его. Однако он твердо верил в то, что они стараются изо всех сил…
Закончивший с раздачей провизии караванщик теперь ходил по полю в крайней растерянности. Тихонько кликал, всматривался в толпу и шугался всякого, немного похожего на потеряшку. Глупо извиняясь и продвигаясь дальше, он чуть было не потерялся сам.
Проще говоря, караванщик потерял скамью, где оставил своего спутника и наткнулся бы он на него часы (а то и дни) спустя, если бы Ат, читая шаги друга, не помахал ему рукой.
И даже так идея была достаточно провальной, поскольку толпа страждущих поскорее отобедать заслоняла его своими фигурами. Они, обижающиеся на случайное столкновение и просьбы посторониться, мало чем походили на стадо верблюдов. Но сейчас не об этом…
— Долго ждал? – спросил запыхавшийся и испугавшийся погонщик, наконец пробравшийся через толпу.
— Неа… Не очень… — оглушенный умиротворением цветочного поля, произнес Ат.
— Что с тобой? – (опешил от неожиданности).
— А? Я…Как бы выразиться… Еще не доводилось чуять столько запахов сразу… Я обескуражен и пребываю в легком шоке. Что это за растения такие?
— Крокус сативус, или крокус настоящий… Из рыжих сердцевинок этого цветка получают пряность, известную как шафран. Очень сильная приправа, так говорят еще и в красильном деле пригодная… Не цветок, а находка! …Кхе-кхе, наши ребята продают его в городах, приближённых к Столице, однако в нее саму нас пока не пускают…
— Досада… А почему?
— Мы взятку не платим, — хмыкнул обиженный погонщик, — С нашей противной всем и вся честностью ни один базар, даже реально честный не берется иметь с нами дел! …
— Ну и дураки, — просто ответил Ат, понемногу отходя от напускного впечатления, — Нечистые на руку напарники запросто обманут их и оставят с дырявыми карманами, а они потом будут плакаться честным начинающим какие бедные и несчастные.
— Именно! Извини… Вся эта тема ужасно неприятная. Наш товар один из самых лучших, а верблюды так и вовсе ни с кем не сравнимы, но… Крупные торговцы выбирают тех, что подешевле и похуже…
— Обидно…
— Пошли по домам? – предложил Погонщик, собирая свою хитроумную тележку и погружая на нее корзинку с оставшимися обедами.
— Давай еще немного посидим. Очень хорошо тут.
Ат сидящий на простой деревянной скамье почему-то напоминал величавую мраморную статую. Радуясь, что он вновь может испытывать свои благоговейные эмоции и ощущать чудесное спокойствие, что дарит людям природа, юноша не мог отказать его простой, но душевной просьбе.
—Конечно, — ответил погонщик, присаживаясь рядом с ним, — Минут на десять мы можем и задержаться.
Трудящиеся почти полным составом уже покинули поле. Рабочий день закончился и теперь они шли отсыпаться и готовиться к завтрашней смене.
Жар мало-помалу спадал, уступая место теплому мареву, что поблескивало над кромкой темных гор совсем в дали от них. Небосвод украшали красноватые облака, что словно на незримой подставке парили над головами спешащих по домам людей. Само же небо лучилось красками клонящегося к закату солнца. Несколько оттенков малинового, мандариновый и светлый желтый равномерными полосами шли за светилом, оглашая конец светлых суток.
— Закат очень красивый? – прекратив тишину спросил Ат.
— Ага. Рассказать какие у него сегодня цвета?
—Нет, спасибо. Думаю, что там точно есть оранжевый, а остальное мне неважно.
— Почему это?
— Потому что — это мой любимый цвет.
— Нет, почему ты уверен, что он там есть? – поразился погонщик, на минутку вспоминая, что Ат многие дни ходит в повязке.
— Потому что мы в пустыне, — ответил он и поднимаясь с лавки, направился в сторону холма.
Так и не поняв шутил он или нет, молодой караванщик направился следом за своим спутником, что так бодро и уверенно вышагивал по пути наверх.
«Надо же», — подумал юноша, — «А ведь по дороге сюда он столько раз упал… И куда только подевался запутавшийся в себе слеповатый мужчина, разводивший нелепые мысли о своем предназначении и печалил сам себя грозящим будущем? Понадеемся, что он ушел навсегда. Такой Ат мне нравится гораздо больше».
Зайдя на обратном пути еще в парочку мест с поручениями, возвращались двое гулящих уже совсем в глубоких сумерках.
На улицах селения было пусто, а из редких кустарничков пели неизвестные насекомые, колоритно дополнявшие мистический мрак пустынных земель и этого поселения в частности.
— Посланники Мщуды стрекочут, — пытался напугать Ата Погонщик. Для пущей убедительности юноша размахивал руками, завывающе прыгал вокруг спутника и, шурша оторванной от придорожного сухого деревца веткой, добавлял жуткому стрекотанию больше силы.
— Пуф, — отмахнулся (ни разу) незапуганный человек, — Что за глупости ты говоришь. Какие посланники…
— Посланники Мщуды, — с волчьей улыбкой повторил караванщик, — Они приходят по ночам, стрекочут и повергают в смертельный ужас тех, за кем их послала госпожа.
— Может смертный ужас? …
— Неееет…Говорят, что однажды Они забрали сразу двадцать мужских жизней и одну собачью!
— Глупости…да и кто Они? С чего бы им были нужны мы? … — (ставка сработала).
— Не знаю, — продолжая нагонять страх, напирал погонщик, — Лично у меня есть невозвращенный долг и парочка зарытых в пустыне трупов, а чем ты можешь похвалиться?
Забросив веточку и в сласть позабавившись с легко пугаемым мужчиной, юноша ускорил шаг и пошел немного поодаль от товарища. Оставив его наедине с подозрительными стрекочущими посланниками и полнейшим мраком.
— Ты ведь пошутил? Да? Эй… Эй…
Ужас розыгрыша медленно уступал место настоящему страху. Резкий порыв ветра отбросил на окно одного из домов забытую кем-то акару, однако скрежещущий звук скрыл этот простой факт. Кровь в жилах Ата мигом свернулась, а осторожно подстриженные волосы на затылке начинали дыбиться. Он судорожно сглатывал, не зная дороги продвигался дальше. Ат желал позвать друга, чтобы тот помог его добраться до дома, но теперь уже его голос застрял в горле, подобно острому ледяному комку!
— Пого… — просипел он и сразу же зашёлся страшным кашлем.
«Когда же уже дом», — думал мужчина, еще больше проклиная ту мысль, что заставила его покинуть родной постельки.
Прохладные пустынные ветерки, по ночному своему обыкновению, гуляли по селению, опуская и без того запуганного бедного человека еще ниже в пучины ужаса. Ему начало казаться, что вернется он в лекарский дом только с рассветом. Что этот мрак не закончится никогда. И тут, где-то совсем рядом с ним забрезжил спасительный свет масляной лампы.
«О чудо», — решил наивный путник.
— Спасибо уважаемый, можете меня проводить… Я заблудился… — запричитал Ат, неродным дрожащим голосом.
— Конечно, — ответил ему незнакомый низкий бас, плавно превращающийся в голос кровожадного убийцы, — Отчего же мне не помочь своему пациенту… Он ведь слушался меня и весь день провел в койке, принимая лекарства, что скорее позволят ему подняться на ноги и страдать полнейшей фигней со своим дружком, любителем верблюдов…
— Мама, — тихо крякнул Ат.
— ПОЛНЕЙШАЯ! БЕГИ ГЛУПЕЦ, ПОЙМАЮ – КЛИЗМУ ПОСТАВЛЮ!! – пробасил маньяк-лекарь, на лету превращаясь и в Мщуду и во всех ее стрекочущих посланников разом!
Теперь гонка шла не на розыгрыш, а на жизнь и зад. Не раздумывая ни долей секунды Ат помчался вперед, да с такой скоростью, словно у него выросло три пары крыльев. Наткнувшись на кого-то по пути он прокричал «КОШМАР, ТАМ КЛИЗМЫ РАЗДАЮТ», и совершенно не собираясь замедлятся побежал дальше.
Ошарашенный таким предупреждением Погонщик, откровенно ничего не понял и хотел было задержаться да поглядеть кто «лизмы» раздает, однако встретив налитое кровью, беспощадное лицо рассерженного в край лекаря, эта мысль у него сразу отпала и юноша, действуя уже из всех инстинктов сохранения, припустил за напарником и они, пересекшись на подступах к лекарскому домику, стремглав помчались, еще и находя время отшучиваться друг с другом.
— Давай на перегонки, — предложил Ат.
— Ну тебя… Ведь приз проигравшего – клизма!
— Ты что испугался?
— Если и да, то это сделал ты!
— ДОГОНЮ – ПРИБЬЮ! – разносились по округе угрозы расправы старика Понтифа.
Еще почитать:
Название серии — Я встретила свою смерть
Расстрел
Зеркало Разума 2 — Пролог Вторая попытка
Я не был один в дождливую погоду .
«
»
