Молодоженам сильно и сразу повезло, поскольку в имперской библиотеке имелась карта окрестностей в радиусе пятисот километров, и искомый колодец был действительно близко от внешней крепостной стены.
Взяв скорых лошадей и провизии на несколько дней, чета Кофф выдвинулась на одиночку поисково-освободительную миссию.
— Это ведь будет как судебное путешествие! – веселилась жена, которая со всей этой дворцовой беготней отвыкла от жара и сухово воздуха пустыни.
Снаружи было роскошно, а погода и климат совсем не угадывались. Прямо, как и любила юная погонщица верблюдов.
— Как скажешь, любимая, — улыбался ее муж, которому после страшного приговора любые новости казались пустяковыми.
Чтобы там в конечном результате не вышло, кем бы он ни был большую половину жизни – он знал, кем он был эти пару лет и его более чем устраивало такое положение вещей.
Голос в последние дни проявлялся все чаще и его крики заставляли мужчину чувствовать себя очень плохо. Однако в такие минуты с ним всегда была возлюбленная женщина или кто-то из друзей, кто мог отвлечь Ата или просто посидеть с ним немного, покуда мерзкий подселенец не унимался вовсе.
Любой ответ устроил бы намучившегося от своего прошлого человека, лишь бы оно оставило его в покое, позволяя устремить взгляд в будущее.
Одна песчаная дюна плавно перетекала в другую, лошади успели сильно устать, а путники как раз наткнулись на небольшое селение, в котором им дали передохнуть и одолжили верблюдов, с уверениями, что за имперскими лошадьми присмотрят, что те будут сытыми и полными сил к их обратному пути.
Осилив еще некоторое расстояние наездникам верблюдов наконец стала видна крыша, погребенного под песками источника.
Подойдя ближе они увидели небольшую, давно выцветшую табличку с предупреждением, что все увиденное внизу лишь плод чародейства забытой миром и Герой колдуньи, сильно желавшей людям добра, что она смастерила этот колодец – для воды, и подземный алтарь – для желаний.
Любой, кто хотел увидеть чаровство, должен был спуститься вниз и от всего сердца пожелав чуда, ждать, покуда волшебство не проявилось бы.
— Ну вот, — кивнул Ат, — А Алтея говорила, что колдуны и чаровство лишь элемент пустынного фольклора.
— Фуф, — махнула улыбаясь Шинна, — Что может знать лекарша, которая за пределы столицы не выезжала.
— Хе-хе, да, — смущенно хихикал парень, который знал чуть больше, чем его дорогая.
Расчистив местечко перед самим колодцем, ребята нашли небольшой люк, подняв который – открылся путь вниз, под колодец.
Игриво ухмыляясь смелая девушка полезла туда первой, парень за ней. Он ужасно волновался, поскольку тайны прошлого не всегда оказываются такими приятными, как мы хотели бы. И понимая об этом, Ата гложили мысли, что самый худший из вариантов как раз-таки и может случиться именно с ним.
Ступеньки были покрыты слизью и плесенью, некоторые из них и вовсе давно сгнили. Так каждый их шаг мог закончиться плачевно.
Кое-как (с ужасом и кошмаром напополам) молодые супруги спустились к истокам цивилизации, и приземлившись подошвами туфель на рыхлый, утомленный песок, их взглядам предстала округлая большая камерная платформа, с рисунками и письменами, коих не смогли разобрать даже самые лучшие придворные историки.
— Какое тут все древнее, — морща нос от нетерпения хихикала Шинна. Стоявший рядом с нею Ат лишь умилялся такому обилию ее эмоций.
Нутро колодца представляло собой полную пещеру, в которой давным-давно не было воды, что лишний раз доказывало намерения колдуньи делать людям добро. Под самыми ее сводами имелись крашеные фрески и орнаменты, рассказывающие историю женщины, что семь лет угробила на спасение своих людей, об одном из мировых Ветров, о Ветре юго-востока – Ксине.
— Ничего себе… — запрокидывая голову к самому потолку протянула жена, — Тут была великая покровительница реки времени…
— Ксина Вечная? – вспоминая ее рассказы проговорил Ат.
— Или Бескровная, как ее еще называли люди древности… Надо же… Тут вся ее история… Вплоть до того, как она встретила своего мужа – Анода Мудрого, он спас ее от заблуждений, нашел талантливую колдунью и та, для Ксины, выстроила этот алтарь…
— И что с ней приключилось?
— Ат… Тут вся ее история… Постой, но как же твои воспоминания?
— Ничего, — улыбнулся парень, — Они могут и подождать…
— Нуу, — протянула девушка, получше всматриваясь в рисунки, — Тогда слушай… Мы тут надолго…
[Река времени или Семь лет на спасение жизни]
Любой из Ветров Мира отличался чем-то возвышенным, поскольку они были продолжением его самого, они сами были в какой-то мере возвышенными.
Кто-то умел располагать к себе людей, кто-то управлял и следил за небесными телами, и провожал души в последний путь, кто-то умел врачевать, а кто-то ставить на место негодяев, что смели посягать на покой и жизни мирных жителей.
Ксине же – Ветру юго-востока – никак не везло с подобным призванием. Она была умной, умела строить людей и вместе с ними они выигрывали не один поединок, кои в тогдашние времена учинялись между народами и селениями за милу душу. Каждый из людей считал себя пупом земли, каждый наделся заявить о себе или сделать нечто действительно невообразимое.
И вот, когда за плечами бесталанной воительницы было немало побед и спасенных жизней, к ней решили посвататься двое равных ей по силе и разуму мужчин. В своих краях они слыли небывалыми воинами и стратегами, воплощали в мир свои планы, учили чему-то слабых да зазнавшихся сильных на место ставили.
— Выходи за меня, — кричал один, — Я подарю тебе горы парчи и драгоценных каменьев. Со мною ты будешь самой красивой из жен.
— Нет, выходи за меня, — кричал второй, — У меня величайшие легионы и мудрецы. Со мною ты будешь женой, с которой не стыдно выйти в свет.
Смотрела на них могучая Ксина и только головой качала.
— Что же я вам… Верблюд какой али цирковая лошадь? С чего бы мне смотреть на ваше богатство и статус, ко ли вы умом не блещете в приятны моему сердцу битвах? Ваши действия на поле напрямую зависят от построенных вами рядов, плана или решения вы принять не можете, на других разве что полагаетесь. Не дело для меня идти за таким мужчиной. Останусь при своем, а вы убирайтесь прочь!
Махнув своим дорожным плащом, Ветер удалилась в дом, кой для нее построили в скалах благодарные жители селений. Эти люди знали о ней в разы боле названых женихов, если выбор стоял таким ребром, то она с большим удовольствием вышла бы за десяток сельских, чем за кого-то из этих двух бездарей.
Приняли мужчины ее отказ. Ушли прочь. День идет и второй, и третий. Все тихо, нет никого рядом. На четвертый день, ни ночь, ни заря – раздается зверский шум, грохот, да оры и крики людей.
Ничего не понимающая спросонья женщина, на ватных ногах подскочила к окну своего дома и видит : развернулась прямо под ее дверьми битва не на жизнь, а на смерть, и устроили ее — былые женихи. Сил, коней и людей не жалеют, кровь алую на земь поливают!
— Что вы такое творите! – кричала Ветер, надеясь вразумить мужчин.
— Выходи за меня! – пуще прежнего кричал один, — Любить тебя буду! Лучшего коня для поединков сыщу!
— Нет, выходи лучше за меня! – вторил ему другой, — Со мною тебе и смерти боятся не придётся! Всех одолею, да головы из к твоим ногам привезу!
— Нет! Нет, прекратите это сейчас же! – кричит Ветер, которая не желала ни одного из вариантов исхода, — Не бывать этому! Прекратите, вы ведь так поубиваете друг друга!..
— Значит… Так тому и быть, — сошлись женихи в последнем бое.
Кровопролитие продолжалось вплоть до самого утра. Многие людские жизни тогда без очереди попали в Небесный сад, многие из них ушли, чтобы боле не вернуться к своим родным и близким.
Их тела грузными скопищами оружия и плоти лежали без будущей возможности подняться, отряхнуться и пойти своими дорогами. Тут же лежали и заколотые друг другом женихи.
Они уже не могли встать и сказать ей о своём величии и желании о женитьбе. Не могли кричать, кулаком ударяя в грудь за каждое мало-мальски верное слово. Не могли пободаться за то, что они считали правильным и мудрым. Они боле ничего не могли и простить ее за промедление с жестким, но простым ответом тоже.
Ветер все сидела на порожке своего домика в скалах и думала : а есть ли шанс все исправить? Есть ли какой-то способ отменить произошедшее и вернуть погибших к жизни?
Тут она вспомнила говоры селян о протекающей на пересечении всех Ветровых путей реки, в коей по слухам текло само время. Зачерпнув из этой реки немного зачарованной воды возможным было все, до чего мысль только дотягивалась.
Ветер на скорую руку собрала походную суму и призвала все свои силы, чтобы мочь на слух определить пересечение мировых потоков.
Долгим был ее путь. Долгим и трудным. Каждая из линий силы норовила увести ее совсем не туда, куда Ксина летела, каждая из них словно ограждала и отводила старания девушки. Будто бы неверное она что-то делала, будто бы неверным была сама ее мысль об отмене случившегося.
Многие дни она попусту облетала Геру, многие дни искала нужного пути. И наконец отыскала его. Семеро потоков пересекались в облике звезды, пересекались и устремлялись вглубь самой большой поляны, усеянной травами и цветами всех расцветок и окрасок. Не видела она доселе такой красоты, не видела, а потому шла и охала, да возможности их великого создателя поминала.
Семеро потоков каждого из ветров-защитников протекали и истекали именно отсюда. Семеро быстрых и один мирный, не скоротечный и словно бы… дремавший…
Огляделась Ксина по сторонам и никого не увидев, вонзила запасённый ею кинжал в реку времени. Та была совсем слабой и протекала у кромки земли и подземного. Пришлось малость покопать, чтобы достичь чародейской жижи.
Добралась до нее Ксина, набрала полные ладони золотых крупиц, и они посверкивали и переливались получше любых драгоценных камений и самоцветов.
— Пожалуйста, пусть они оживут, — прошептала девушка, подбрасывая чары в воздух.
Минута идет, другая, третья… Ничего… Ни намека на то, что желание сработало. Ни один из потоков не изменил своего русла, ни один поток не изъявил воли помочь ее просьбе. Река времени же успела затянуть проделанную в ней рану и слегка ускорила течение, заставляя пришлую навострить слух.
— Что ты делаешь, — тихо раздалось над ее ухом.
Обернулась девушка и онемела. Перед ней стоял старший из ветров – Анод Мудрый – стоял он на самых носочках своих туфель, его дорожная накидка, расшитая на манер дубового лиса красиво замерла, не успев расправится и обмякнуть на его плечах. Сам он весь словно был застывшим во времени. Будто бы и река не была над ним властна. Будто бы он властвовал над нею, указывая то, что ему хочется.
Стоял Ветер и хмурясь, серьёзно глядел на вторженку.
— Что ты делаешь? – спокойно повторил старший, приземляясь на полную ногу и поправляя накидку, — Зачем портишь ты поток времени? Зачем зачерпываешь из него, мешая жизням десятков людей?
— Я хочу спасти тех, с кем бок о бок сражалась за этих людей! – воскликнула юго- восток, отходя от чарующего видения.
— Зачем тебе это? – продолжал спрашивать старший, — Ты ведь Ветер, как и я. Ты бессмертная и тебя должны волновать только те люди, что остались живыми. Разве нет? Разве не такова твоя манера боя?
— Нет! Что ты… Ну… Наверное… — сконфуженно отвечала девушка. Она сейчас малое понимала, но осознавала, что по ее вине произошло ужасное, — Они пали из-за меня… И я должна их вернуть…
— Ты убила их своим клинком? – спокойно вопросил Мудрый, проходя мимо девушки и осторожно ощупывая заросший порез, в том месте, где прошелся кинжал младшей.
— Нет, — ответила ему девушка, и вешая нос добавила, — Я промедлила, позволила им решать самим и они пришли к ужасному решению…
— То была их воля, — жёстко произнёс Анод, усаживаясь рядом с Ксиной на траву и, срывая один цветок, принялся того рассматривать и даже с большим вниманием, чем он глядел на нее секундой ранее, — То было их соображение и их решение. Они сами к нему пришли. Тебе же остается оплакивать их смерти ровных сорок дней и продолжить жить, принося каждый год на могилы цветы. Ты так не думаешь?
— Но ведь я уже здесь! – кричала девушка, — Река времени, река способная все исправить прямо передо мной… Почему же я не могу сделать все по-правильному и вернуть их к их семьям? Неужели это так ужасно, желать исправить чью-то ошибку?
— Нет, это не ужасно… — ответил Ветер укладывая завядший цветок к его сородичам.
— Тогда позволь мне…
— Нельзя, — отрезал Анод, исподлобья глядя на младшую, — Ты попросила у реки помощи, однако она взмолилась ко мне – ее хранителю. Она взмолилась, потому что испугалась тебя. А значит, что нет у тебя возможности и прав на ее чары!
— Но как же… — судорожно метался взгляд опечаленного Ветра, — Я ведь… Я ведь…
— Знаешь что, Ксина… Ксина воительница, Ксина защитница людей, полководец, что выигрывал не проливая ни капли крови… Ксина Бескровная… Становись моей женой, а я подумаю что можно сделать с твоею бедою…
Не была девушка против такого предложения, как не была она и против него самого.
Вернувшись с пересечения потоков узнала Ветер от жителей селения, что уж семь лет как с ее ухода прошло. Погибших давно схоронили, а ее дом рухнул – молния в него ударила.
Гневалась миров посланник. Поднялась она на тех же скалах, да звать своего мужа стала:
— Как ты посмел обмануть меня, Мудрый?! – кричала она в небеса. Вдруг потух миг, остановилось все и вновь над ее ухом прозвучал его голос, а мягкая осторожная поступь приземлившегося старшего заставила мелкие камешки без времени и движения застрять в потоке недвижимого.
— О каком обмане ты молвишь, Бескровная?
—Будто бы ты не знаешь! Почему с моего ухода прошло уж семь лет к ряду? Вернуть их боле невозможно, а мое желание стало тленным!
— Оно и было таковым, — вздохнул старший из Ветров, — Я ведь говорил, что река не захотела даровать тебе свои чары.
— Но ты ведь сказал…
—…Сказал, что подумаю чем помочь. Но я не обещался возвращать людей с того света. Дорогая, как ты не поймешь : люди смертны. Они рождаются для того, чтобы умирать. Они выходят из чертог Небесного сада, чтобы спустя обратный миг вернутся в него, пройдя ни одну милю шагов в никуда… Эти люди всего лишь ушли чуть-чуть раньше предписанного им. Ведь уже полгода спустя их армии погибли бы в сражениях за территории родных земель. Кому от этого хуже? Кому лучше?
— Ты увидел это в реке времени?
— Да, я ведь ее страж и защитник. Могу видеть крупные беды и предупреждать о них, если такое возможно. Ты тоже можешь принять эту обязанность. Если желаешь, я даже могу приказать кому-нибудь выстроить алтарь, чтобы люди, как и ты желали о бесполезном. Они смогут приходить туда и рассказывать тебе о своих думах, а ты станешь решать – слушать ли их или оставлять все течным своему ходу.
— Ты позволишь мне это?
— Угусь, — кивнул Анод, — Моей жене река времени доверяет. Она подпустит тебя до своих чар, только прошу… Не делай глупостей иначе наш великий создатель будет проливать слёзы и твой алтарь затопит…
— Вот это сказочка… — протянул Ат, взглядом прослеживая старинные фрески и надписи.
— Да, она очень грустная.
— Почему это?
— Потому что невозможно отменить того, что уже успело произойти. Мы, люди, лишь способны попытаться преградить наступлению этого самого «будущего», становясь каждый день лучше самих себя, однако будь то рано или поздно, а помыслы Мира становятся ясными его творениям…
— Даже если они ужасны? – побаиваясь спросил Ат.
— Даже если они ужасны, — кивнула Шинна, беря его за руку, — Я с тобой и пока оно так и есть, тебе нечего боятся. Даже кошмаров прошлого.
Кивнул парень и не отпуская руки любимой жены взошел на самый верх, к алтарю и собравшись с мыслями он молвил слова, оглушительным эхом раздавшиеся в стенах подземного святилища.
— Ксина, желаю я узнать о своем прошлом. Открой для меня запертые воспоминания. Я готов, я хочу знать кто я есть.
Через отверстие надземного колодца проступил ослепляющий луч света. В страхе отступивший человек, запнулся и упал на платформу, на кою они двое ступили по своему приходу. Ударил свет в алтарь и проступили в воздухе картинки, похожими на которые украшается зимнее небо пустыни. Сработали чары, Ксина приняла его желание и была готова открыть завесу тайны.
Поднявшись на ноги человек коснулся чародейской дымки, что проносила перед его глазами и глазами его любимой воспоминания о былом, о том, что произошло когда-то недавно.
Тут было все : и его детство, и родители, и сестра весело играющая с маленькой будущей императрицей, и сказки о демонах, и начальные записи, что любопытный мальчишка прятал под подушкой; и все те утра, когда сестра ставила большой медный чайник с заваркой, а потом находила заметки и в голос зачитывая их звонко смеялась, и убийство родителей, и начало его пути как ученого-истребителя демонов, и все вечера, что он проводил запираясь и в одиночестве сидючи при своих мрачных мыслях. Здесь отразились все жестокие слова когда-либо сказанные им, все опыты и пытки, причиненные им живым созданиям, были и изобретения, что сделали людей счастливее. Здесь были и чувства Бальзи, которые он раз за разом грубо отвергал, и ее слезы и улыбка, полная боли, и экспедиции, результатом коих были новые слезы, боль и разрушенные судьбы. Здесь было все то, что делало Андата им самим. Все то, что обращало взор доброго селянского паренька к прошлому, когда он был монстром, коего жалел; мысли и действия коего так сильно поругал и на которого он в последнее время смотрел с отвращением…
А также… Тут было самое главное… Причина, по которой он оказался брошенным в дюнах.
В самом последнем из научных походов с ним увязался паренек, чьи кости сейчас должно быть догладывает пустыня. Он весь день наседал на него с чрезмерными затратами на глупые и беспочвенные исследования. Почивший ныне император поощрял их и не отказывал молодому душегубу в доступе к имперской казне, а вот помощнику счетовода подобная открытость казалось излишней. Вот он и решил остановить глупца и наглеца самостоятельно. Да все в пустую : не желал Андат слушать малявку с пепельными волосами. Не желал и все. Тогда решил парнишка отомстить, а заодно и остановить мерзавца. Заманил он мужчину в отдаленные дюны, сказав, что вновь видел ту одаренную демоничью девчонку. Сказал, что поможет ему ее изловить.
«Где же опасная особь? », — веселился учёный, вперив взгляд в бинокль.
Он осматривал окраины, а потому не мог видеть, что Исур нанес по его затылку удар, одолженной у сопровождавших их стражников бутылкой хмельного напитка.
Ученый мешком костей пал в пески. Паренек, что защитил казну, вернулся в селение и молвил о том, как демоны напали и задрали ученого. Стражники и сомневаться не стали. Уж многим он крови и нервов попортить успел. Многим надоел своим зазнайством и целеустремлённостью.
Вернулись стражники во дворец к императору, все как есть рассказали. Уж и печалился правитель – демонов в сто крат сильнее боятся стал, любого шороха шугался, да за плечистыми воинами своими прятался. Так сильно боялся, что от собственного страха и помер : просто однажды любимая им гончая вбежала в тронный зал не вовремя. Увидевший что-то большое и лохматое старик – умер на месте. Исур получил смещение и оказался у Пульсара в пажах, а так и не узнавшая правды молодая императрица дни напролет проводила в слезах и думах о наступившем будущем.
Что же до остального населения герской империи… Скажем так… Ни тепло, ни холодно продолжило статься очень многим…
Таким был неизвестный учёный, прославившийся на просторах пустыни своими бредовыми идеями и великолепными изобретениями. Таким был его последний удел – быть брошенным, в землях, ходу в которые у него могло и не быть, сложись его жизнь чуточку по-другому…
Не ожидавший такой правды человек осел на полу. К нему подбежала любимая, чтобы понять, нужно ли мужу чем-то помочь. Обращаясь к нему по его имени жена получила ошеломленный взгляд полный слез и просьбу скорее вернуться во дворец.
Обратную дорогу парень провел молча. Он все думал об услышанной и увиденном, думал о том, что с этими воспоминаниями делать и как ему быть дальше.
Дни прошли с их возвращения с зачарованного колодца, а Ат продолжал безвылазно сидеть в покоях, кои ему были предоставлены в день приезда из коффа. Он сидел там за закрытой дверью, молчал, не просил еды или воды, не желал никого видеть или с кем-то разговаривать.
Как к нему только не просились друзья. Какими уговорами не пытались вытащить парня наружу. Был даже момент, когда Хаджа взялся таранить дверь, однако Бальзи успела его вовремя отвадить от такой опасной затеи и «шкаф», бурча что-то под нос, по поводу пустой траты времени и сил, удалился на пост дворцовой стражи, оставляя закадычных подружек у запертых дверей покоев бедолаги.
— Сколько он там сидит? – опасливо спросила императрица.
— Три дня, — коротко ответила жена, — Молчит как партизан, зараза такая… Только его вытащу – по лбу сковородкой получит!
— Какая ты кровожадная, — смутилась Бальзи, — С ним там точно все в порядке?
— Да, — ответила женушка, — Смотри…
Постучав трижды по двери, Шинна мгновенно получила отклик с той стороны. Ровно три постукивания в ответ.
— Сидит прямо под дверью и заставляет всех волноваться…
— Ну, — задумчиво протянула Бальзи, — Я не знаю чем, могу помочь… Пойду попрошу, чтобы приготовили медовых улиток. Вроде они были любимыми у Андата… Ой, извини, я!..
— Ат, — улыбнувшись произнесла любящая жена, — Его имя Ат. Андат же вот уже два года, как умер.
— Ага, — кивнула императрица, которая согласилась прогнать прошлое гораздо ранее до этого.
Всем близким друзьям Ата и Шинны была рассказа история похода к колодцу, все ее поняли и приняли, хоть и не без пораженных охов и искривленных новостями мин.
Так императрица отправилась хлопотать на дворцовую кухню, а девушка с рыжими волосами постояла минутку у глухих дверей и направилась прямиком на улицу – проветрится.
Она уже была снаружи, и видела двери дворца, когда сидящий на лужайке человек окликнул ее :
— О! Дорогая, а ты погулять вышла?
—А… ЧЕГОООООО! – вытаращилась девушка, еще недавно переживавшая, будто он в самозаточении сидит, — Ат? Это правда ты? Ты здоров?
— Да, — улыбаясь кивнул парень. И то была вовсе не притворная, а самая настоящая улыбка, — Здоров и весел, словно дикий огурец. А почему ты так на меня смотришь? У меня что-то к голове прилипло?
— Но ведь… Но ведь я стояла у дверей твоей комнаты!.. Ты сидел там три дня и все никак не желал выходить…Даже какой-то загадочный шифрованный язык придумал… Какого Кщуда, Ат!..
— Во-первых, не три, а полтора дня… И я не заточал себя в четырех стенах. Я посидел, все обдумал и принял, как оно и есть.
— И тебя не тревожит прошлое безумного ученого?
— Нет, — пожал плечами парень, — Оно уже было, чего мне тревожится? Того ученого никто почти в лицо и не знал, о нем даже не помнят, что он что-то про демонов в думы людей вкладывал. Просто… Был чудик… И нет его… Подумаешь… Зато я тут и я наконец могу жить своей жизнью, — проговорил обновлённый Ат, поднимая с травы и прихватывая жену под руку произнёс, — Давай поедим домой? Устал я от душной столицы. В селение хочу – не могу…
— А остальные? А транспорт?
— А мы с ними попрощаемся, а транспорт… Купим новых верблюдов в твое стадо. Пошлем вождю птицу, тот и встретит нас. Того и гляди пир устроят!
— Ну что ж, — хмыкнула девушка, начинавшая привыкать к активной беспечности и лёгкости мысли любимого, — Тогда пойдём собираться, я тоже устала от этих шумных городов. В родные пустоши хочу…
Ровно половины дня им хватило, чтобы собрать необходимое и со всеми обняться. Друзья печалились и плакали по их уезду, но все прекрасно понимали, что встреча не может продолжаться вечно и быть при этом единождой.
В конце концов, они всегда могут послать птицу с письмом или отправить кого-то из гвардейцев за крепостную стену.
Сладость печального момента постепенно отступала, как и пропадали двое силуэтов в мареве полуденного солнца. Уже к вечеру новые члены большой верблюжьей семьи обрели свой дом в лице селения Кофф, а покинувшие его из простого любопытства жители – вернулись в края, где их взаправду встречали с криками и бурными приветствиями.
— Дорогие мои! – ревел подобный горе лохматый вождь, — Родненькие, как же я по вам соскучился!
Все жители селения были рады видеть их, все старались подойти ближе, чтобы угостить вернувшихся кукурузными лепешками или другими вкусностями. Все старались похлопать по плечам или разорвать побывавших в столице на мелкие сувенирные кусочки…
Со всеми предстояло обняться и пообщаться, но первее всего, Ат встал в воротах селения и шумно вздохнув воздух воскликнул, устами смакуя момент :
— Я дома! …
Еще почитать:
Школа шиноби. Книга первая. — Глава 50. Околдованный тобой.
Зеркало Разума 2 — Глава 6 Прерывая водопад мысли
мой путь преподавателя университета в городе Нью-Йорк
Волчий путь — Глава 5.
«
»
