После всего, что произошло, жизнь, казалось, вернулась в привычное русло. Утро начиналось с позывов колоколов, раздающихся с башни, день был наполнен шумом тренировочных полей, голосами слуг и стуком посуды из кухни. Но для меня этот привычный порядок больше не приносил утешения.
Я больше не выходил без сопровождения. Гвардейцы, как тени, следовали за мной повсюду, их присутствие напоминало мне о том, что опасность всё ещё рядом. Я знал, что мама настояла на их постоянном дежурстве у моих дверей. Она пыталась защитить меня, но эти меры делали меня лишь более тревожным.
Элейна приходила ко мне почти каждый день. Она пыталась говорить о повседневных делах, рассказывала о новостях, которые приходили из соседних владений. Я чувствовал её заботу, но каждый раз её присутствие напоминало мне о том, что я не могу поделиться с ней своими мыслями.
Больше всего меня тревожили взгляды слуг и рыцарей. Неужели они догадываются? Или это просто мой страх, превращающий каждого встречного в потенциального врага? Я боялся произнести лишнее слово, сделать неверный шаг.
Мне было сложно это принять. Как они могут продолжать жить, как будто ничего не произошло? Возможно, я так остро переживаю из-за того, что в прошлой жизни мне не довелось столкнуться с насильственной смертью близкого человека?
К тому же меня расстроило, что я нашёл в этом мире действительно кого-то близкого, не считая членов своей семьи, и сразу же потерял.
Причём потерял из-за самого себя…
Грегор поведал о том, что происходило в подземельях Айронхилла по ночам. Он описывал ужасные пытки, под которыми люди признавались во всех грехах, даже в тех, которых не совершали.
Это было запланировано…
Некто сообщил крупнейшим разбойничьим группам об отъезде моего отца в столицу, и заплатили круглую сумму денег за набеги на деревни.
Затем, как Грегор покинул крепость, план пришёл в исполнение. Никто не смог рассказать кто был заказчиком, и какая конкретно была цель. Известно только то, что человек убивший Амелию был членом Гильдии Убийц из Северного Королевства. При нём нашли лишь мешок с кучей серебряных монет, два кинжала, небольшой топор, арбалет и кучу болтов для него…
Не знаю на сколько тут развита криминалистика, но судя по всему, убийца по происхождению точно не Северянин, хотя чеканка на монетах говорит о том, что заплатили ему северными деньгами.
Опрометчиво и глупо было брать с собой на задание что-то, что может указывать на заказчика, особенно если ты профессионал. Если только… Это не должно было случится, и задумка не заключалась в том, чтобы эти улики обнаружили…
Часто, находясь в своей комнате, я подходил к окну и смотрел на внутренний двор. Жизнь в замке продолжалась. Солдаты тренировались, кареты въезжали и выезжали из ворот, дети слуг бегали с криками, играя в свои игры. Для всех остальных ничего не изменилось. Но внутри меня была буря.
Смотря из окна своих покоев на снующих туда-сюда стражников, я вспоминал, как мать обнимала меня в тот ужасный день. Её глаза были полны боли и страха. Она хотела защитить меня, но я понимал: защита за этими стенами была иллюзией. Здесь, в Айронхилле, я не был в безопасности.
Всё, что происходило вокруг, казалось мне зыбким. Будто этот мир мог рухнуть в любой момент. Моё сердце наполнялось тревогой, которая сжимала его, как стальной обруч.
Мне необходимо стать сильнее.
Я вернулся к тренировкам и зубрёжке “Орденского учения” в середине осени. Также по ночам я начал практиковать магию.
Всё складывалось идеально: днём я прилежный студент и многообещающий воин, а вечером проклятый еретик.
Решение стать сильнее не давало мне покоя. Я ощущал в нём больше страха, чем уверенности. Потому что сила требует жертв, а я уже видел, какова цена тех, кто её ищет.
Ночами я снова и снова возвращался мыслями к Человеку в Чёрном. Его слова, как отравленные стрелы, застряли в моём разуме. Он знал, кем я был. Он понимал, что я чужак в этом мире. Его намёки о том, что я могу перестать быть пешкой, тяготили меня. Что он имел в виду? Какую игру он ведёт? И какая роль в этой игре уготована мне?
Эти размышления всё больше уводили меня к изучению магии. К запретным знаниям, которые я когда-то изучал в тайне, словно это было невинным приключением. Но после его предупреждений я понимал, что магия — это не просто инструмент. Это оружие. А любой, кто берёт оружие в руки, становится мишенью.
Сама магия работала просто, как оказалось, амулет заключал в себе магическую печать. Понятия не имею знает ли Уайтвуд о возможностях своего ”подарка”, но в любом случае, спасибо ему за это. Эти самые печати наносили на какой-нибудь предмет, тем самым превращая его в эдакий аналог “магической батарейки”. Артефакт получал возможность: собирать, хранить и передавать магическую энергию.
В один из вечеров, лёжа в своей постели, я почувствовал, как страх отступает перед чем-то другим. Злость. На тех, кто покушался на меня. На тех, кто убил Амелию. На Человека в Чёрном, который знал слишком многое, но не сказал мне всей правды. И на самого себя — за слабость, которая сделала меня беспомощным свидетелем её гибели.
***
Скрип каменной лестницы отозвался в тишине башни, как сердцебиение гиганта. Тьма вокруг меня была лишь слегка разбавлена дрожащим светом факела, который я держал в руке. Грегор ждал меня наверху — в комнате, которая использовалась для хранения карт и старых свитков. Его вызов был неожиданным, но слишком настойчивым, чтобы я мог его игнорировать.
Когда я поднялся, дверь уже была открыта. Грегор стоял у окна, спиной ко мне, а его фигура выделялась на фоне туманного ночного неба.
— Закрой дверь, — сказал он, не оборачиваясь.
Я послушался, и приказал гвардейцам ждать за дверью, чувствуя, как напряжение обволакивает комнату. Грегор редко говорил со мной так лично. Чаще всего он был строг и краток, как военачальник, который учит подчинённых. Но сейчас в его голосе была совершенно другая нота — более человеческая и снисходительная.
— Ты хотел меня видеть? — начал я, стараясь звучать спокойно, хотя и не скрывая своего раздражения, так как из-за его срочности меня чуть не поймали с поличным за созданием воды из ничего…
— Да, — ответил он, наконец оборачиваясь. Его лицо было серьёзным, глаза смотрели прямо мне в душу. — Нам нужно поговорить.
Я шагнул ближе, осторожно поставив фонарь на стол.
— О чём?
— О том, что произошло, — его голос был твёрдым, как сталь. — И о том, что будет дальше.
Моя спина выпрямилась, будто он ударил меня.
— Ты говоришь о покушении?
— Да, — Грегор пересёк комнату, остановившись прямо передо мной. Его фигура казалась угрожающей, но это было не из-за физической силы, а из-за того, что он знал что-то, чего не знал я. — Ты понимаешь, что это не случайность, Максимус?
Я замер. Ещё бы чёрт возьми.
— Ты думаешь, что это связано со мной?
— Не только с тобой, — его голос стал тише, почти шёпотом. — Но с нашей семьёй. С нашими врагами.
— Почему ты говоришь мне это? — спросил я.
— Потому что ты должен знать правду, — ответил он. — Если ты хочешь выжить, ты не можешь оставаться в тени.
Я почувствовал, как внутри меня поднимается волна гнева и страха.
— Но я ничего не могу сделать! — я повысил голос, но Грегор не отступил.
— Ты можешь, — сказал он, его взгляд был пронзительным. — Но только если начнёшь думать, как воин, а не как мальчишка
Его слова ударили по мне, но я понял, что они не были оскорблением.
— Хорошо!Что ты хочешь, чтобы я сделал? — я саркастично вскинул руки — Я знаю, что ты скажешь мне, что в этом замешан Север. Только понимаешь в чём загвоздка? Это всё выглядит как дешёвая провокация!
— Узнай, кому это выгодно, — сказал он тихо. — Наблюдай. Слушай. Я знаю что ты не так прост как кажешься, брат. Ты размозжил череп профессиональному убийце, это уже о чём-то да говорит…
Я замер, ошеломлённый словами брата. Они обнажали истину, которую я предпочёл бы не знать.
— Ты думаешь, это что-то доказывает? — бросил я, пытаясь удержать в голосе презрение, но даже я слышал, как он дрожит. — Я был в отчаянии, действовал инстинктивно.
Грегор склонил голову, словно разглядывая меня под другим углом.
— Инстинкт — это первый шаг, — произнёс он. — Но то, что ты выжил, показывает, что у тебя есть нечто большее, чем просто инстинкт.
Он шагнул ближе.
— Максимус, ты всегда был другим. Слишком умным для ребёнка. Слишком наблюдательным для юноши. Думаешь, я не видел, как ты смотришь на мир? Как анализируешь людей, как будто пытаешься разгадать их тайны? Все это видели! Весь замок.
Я хотел ответить, но слова застряли в горле. Грегор знал меня лучше, чем я думал.
— Ты говоришь, что это дешёвая провокация? — продолжил он, не давая мне возможности высказаться. — Может быть. Но каждая провокация имеет цель. И ты прав — Северу это могло быть выгодно, но не только им. Кто-то пытается нас ослабить. Вопрос в том, кто и зачем.
Я сжал кулаки.
— У меня нет и малейшей идеи, как это выяснить, — сказал я наконец, стараясь не сломаться.
Грегор кивнул, словно ожидал этого ответа.
— Ты узнаешь, — его голос стал мягче, но всё ещё оставался твёрдым, как меч в ножнах. — Ты начнёшь с малого. Слушай разговоры слуг, обращай внимание на тех, кто ведёт себя странно. Говори меньше, наблюдай больше. А ещё, нужно подобраться к Кардиналу.
— Это опасно.
— В этом мире всё опасно, — ответил Грегор. — Но ты уже доказал, что можешь выжить в опасности. Теперь докажи, что можешь ею управлять.
Его слова застряли в моей голове, словно гвозди, вбитые в стену. Я хотел вернуться к тому, кем был раньше, но понимал, что эта дверь для меня закрыта.
***
Осень сменилась зимой, а зима уступила место весне. Природа ожила, наполняя мир свежестью и светом. Но во мне не было этого всего. Вместо тепла и обновления я ощущал лишь пустоту, словно весь мой мир застрял где-то между уходящими холодами и пробуждающимся теплом.
Недавно Кардинал сообщил мне, что его наставничество подошло к концу. Он говорил ровным голосом, почти отстранённо, как будто это было обычным делом, но в его взгляде я видел тень усталости. Он сказал, что больше ничему не может меня научить, и предложил мне продолжить путь в семинарии, если я захочу углубиться в учение. В конце весны он намерен принять у меня экзамен, и это будет нашей последней встречей в роли ученика и наставника.
Эти слова оставили во мне странное ощущение. Я знал, что учеба подошла к своему пределу, но разве это могло быть всё? Разве семинария — это выход? Мне казалось, что она предложит лишь новые догмы, но не ответы на мои вопросы.
За последние месяцы я пытался узнать у Кардинала больше. Я осторожно поднимал тему покушения, намекал на странности, но каждый раз мои попытки разбивались о его твёрдое «не знаю». Он признавал, что всё выглядело подозрительно, но не мог или не хотел идти дальше.
Мне хотелось верить, что он говорил правду, что действительно ничего не знал. Но в его словах я ощущал какую-то тяжесть. Быть может, он боялся истины. Быть может, он и сам был частью этой паутины, слишком запутанной, чтобы я мог её расплести.
Весна принесла жизнь в мир, но не в меня. Впереди маячил экзамен, что должен был стать рубежом, началом новой главы. Но я всё ещё жил в старой, полной вопросов, на которые никто не мог ответить. Я чувствовал себя странником, заблудившимся в тумане. Каждый шаг вперёд оборачивался тем, что я всё больше не понимал, куда иду.
Но хуже всего были сны.
Мне снится та ночь, когда Амелия была убита. Я снова вижу её глаза, наполненные ужасом, её губы, которые пытаются что-то сказать, но не успевают. Снова чувствую запах крови, густой и медный, обволакивающий всё вокруг. В моих снах я всегда стою слишком далеко, чтобы помочь, или слишком медлю, чтобы спасти её. Она падает на пол, а я остаюсь неподвижным, словно скован невидимыми цепями.
Иногда эти сны превращаются в кошмары, куда более жуткие, чем я могу вынести. В них появляется Человек в Чёрном. Он стоит в тени, невидимый, но я чувствую его присутствие, его взгляд, прожигающий меня насквозь. Он выходит из темноты, его лицо всегда скрыто, но я знаю, что он улыбается. Это не улыбка радости или дружелюбия. Это оскал хищника, который наслаждается своей властью.
Иногда он показывает мне то, чего не было, или то, что я боюсь увидеть. Он стоит над Амелией, а она всё ещё жива, шепчет моё имя, протягивает ко мне руку. Но я не могу двигаться. Человек в Чёрном смеётся, его смех разрывает моё сознание.
Я просыпаюсь с тяжёлым дыханием, покрытый холодным потом. В такие моменты я ненавижу себя за то, что не могу забыть, не могу отпустить. Каждый сон, каждый кошмар — напоминают мне, что я проиграл, что не смог справиться.
И каждый раз, когда я открываю глаза, я думаю, что, возможно, эти сны — это не просто воспоминания или страхи. Возможно, это очередное предупреждение. Или насмешка, напоминающая мне, что если не стать сильным, придётся заплатить высокую цену.
Иногда, в тишине ночи, когда даже кошмары на время отпускают меня, я думаю о будущем. О том, что будет дальше. Кардинал дал мне понять, что его уроки подходят к концу. Семинария… это звучит как путь, который мне навязывают. Но я чувствую, что это не моя дорога. Я не рождён, чтобы слагать гимны Единому или проповедовать его учение. Мой путь лежит в другом направлении.
Тиаринская Академия… Говорят, это величайшее учебное заведение на всём континенте, от Севера до самых Горных Цепей. Её библиотека славится своими свитками и томами, в которых заключена мудрость веков. Никто из Ордена со всеми своими знаниями не может сравниться с теми, кто преподаёт в Академии.
Я слышал, что там хранятся книги, которых больше нигде не найти. Записи о древних ритуалах, забытых цивилизациях, тайнах, которые человечество пытается скрыть или понять. Если где-то и можно найти ответы на вопросы, которые терзают меня с той злополучной ночи, то только там.
Я должен узнать больше о магии. Мне кажется, что разгадка моей судьбы связана именно с этим. Человек в чёрном… кто он? Почему он выбрал меня своей целью? Как он смог проникнуть в мои сны, словно это была детская игра?
Я думаю об этом каждый день. О том, каково это будет — покинуть Айронхилл, оставить семью и отправиться в Элдорию. Блестящий центр знаний и власти.
Нужно рискнуть, и убедить отца отправить меня туда…
Идея учится там манит меня, как говно муху. Этот город,Тиарин, кажется мне чем-то мифическим. Я слышал рассказы, будто его улицы выложены камнями, привезёнными из всех уголков континента, а башни его возвышаются так высоко, что могут дотянуться до звёзд. Но не красота города зовёт меня, а его тайны. Тиарин, да и сама Элдория — это сердце знаний и власти. Место, где можно получить ответы, которые мне нужны.
Отец вряд ли поймёт. Мне кажется, он считает, что мы должны быть опорой Алханроэля. Север активизировался, скорее всего будет война, и ему нужен каждый из нас. Но разве я смогу стать истинной опорой семьи, если не пойму, кто я и почему этот тёмный рок витает надо мной? Разве можно защитить крепость, не зная, кто угрожает ей из тени?
Я должен убедить его, что это не прихоть, не желание сбежать от своих обязанностей, а необходимость. Возможно, мать сможет помочь мне. Она всегда видела меня глубже, чем остальные, чувствовала то, что другие упускали. Но она также боится за меня. Для неё я всё ещё ребёнок, который мог бы быть счастлив и в стенах Айронхилла, если бы не обстоятельства.
Обучение — это мой шанс не только найти ответы, но и подготовиться к тому, что ждёт нас впереди. Если я смогу изучить магию, понять её природу, научиться её контролировать… то, возможно, я смогу противостоять Человеку в чёрном. Возможно, я даже смогу предотвратить ту катастрофу, которую он замышляет.
Но мне нужно больше, чем просто решимость. Мне нужен план. Я должен доказать, что обучение в Академии не только нужно мне, но и выгодно всей нашей семье. Отец поймёт, если я смогу говорить с ним на языке рациональности, стратегии и выгоды.
Образование рентмейстера — удобное прикрытие. Оно выглядит рационально, практично, безопасно. Отец может не доверять книгам о магии, но он уважает расчёты, стратегию и управление. Если я представлю это как шаг к укреплению нашей семьи, как способ сделать Айронхилл ещё более влиятельным и независимым, он может согласиться. Мать наверняка поддержит меня, ведь она всегда видела, что я стремлюсь к чему-то большему. Даже Элейна, думаю, одобрит — она всегда считала, что ум важнее грубой силы. Да и Грегор думаю против не будет, в конце концов, возникнет перспектива моего отправления в столицу, а его конкурентом на титул лорда Айронхилла может стать ребёнок которого в ближайшее время родит Селена(если это будет мальчик естественно). Членам нашей семьи ведь всегда нужно думать наперёд, и, возможно, это поможет мне склонить Деймона к моей правоте. А истина… пусть пока останется тайной.
***
Я стоял у раскрытого настежь окна, наслаждаясь наступающим рассветом. На улице только-только проснулись первые звуки нового дня.
Экзамен остался позади. То, что недавно казалось мне непреодолимым, теперь кажется лишь воспоминанием. Кардинал, его глаза светились радостью, когда он объявлял результат. Высший балл! Впервые за всё это время на его лице появилась искренняя улыбка — та, что всегда казалась мне недосягаемой. Он даже позволил себе лёгкий смешок, добавив, что если я решу учиться в семинарии, то это обойдётся нашей семье совершенно бесплатно.
Даже сложилось впечатление, что он правда видел во мне лишь способного ученика. Потенциал, который, быть может, ещё и мне самому до конца неведом. А теперь он покинул Айронхилл. Его карета скрылась за горизонтом, оставив за собой лишь воспоминания о его мудрых словах, его наставлениях. И, может быть, чуть больше — надежду на то, что я оправдаю его ожидания. Ха-ха, чёрта с два!
Но мои мысли теперь не об этом. Всё, что было важным вчера, вдруг стало незначительным по сравнению с тем, что произошло этой ночью. Селена… она подарила жизнь сразу двум детям. Сразу после отъезда Кардинала на свет появились: рыжеволосая и голубоглазая Мириэль — её первый крик был подобен утреннему колоколу, возвещающему о новом дне. И её брат, голубоглазый, с коричневыми волосами Тарен — спокойный, как сама только что минувшая ночь, истинный Айронхарт… Забавно что именно Мириель взяла черты от Деймона и Селены…
Я смотрел на них, и что-то в моей душе изменилось. Как будто с их появлением мир стал немного другим. Я видел, как отец держал их, непривычно неуклюже, но с таким благоговением, какого я никогда раньше в нём не замечал. Даже Элейна, обычно сдержанная, стояла рядом, не скрывая улыбки.
Мириэль и Тарен. Две жизни, которые ещё не знают ни тревог, ни тягот этого мира. Но я клянусь, что сделаю всё, чтобы этот мир не оказался для них слишком суровым. Пусть их детство будет светлым, а будущее — крепким, как стены нашей крепости.
И всё же, когда я смотрел на их крошечные лица мне подумалось: какая же странная штука — судьба. Пока одни открывают для себя новый мир, другие делают первый шаг в неизвестность. Кардинал, уезжающий из Айронхилла. Я, стоящий на пороге будущего. И эти двое, чьё присутствие теперь будет напоминать о том, что жизнь продолжается, как бы трудно ни было.
В этом мире, полном вопросов и тайн, что-то всё же остаётся неизменным. Звёзды на небе, которые сияли над нами той ночью, смотрели и на меня, и на них. И, может быть, одна из них зажглась именно ради Мириэль и Тарена. Ради будущего, которого мы ещё не знаем, но к которому будем стремиться с каждым шагом.
***
Горн возвестил о прибытии гостей, и мир словно дрогнул. Воздух стал гуще, звуки — чётче, а привычный распорядок дня рухнул, уступив место торжественной суете. Я оторвался от окна и сделал глубокий вдох. На улице рассвет разливал свои краски по небу, превращая его в полотно из розового золота, лаванды и алых прожилок. Холодный утренний ветер врывался в мои покои, принося с собой запах сырой земли и древесного дыма — такой знакомый, но теперь словно чужой.
Слуги, вбежавшие в комнату, тенями пронеслись по полу, торопясь выполнить свой долг. Я позволил им быстро одеть меня — мой простой камзол заменили на парадный, тяжёлый, украшенный гербом дома и ещё более толстой золотой вышивкой. Всё это, конечно, выглядело слишком напыщенно, но для королевского визита, думаю сойдёт.
Когда я спустился во двор, семья уже была готова. Отец стоял впереди всех — непреклонный, впрочем, как всегда, его голубые глаза смотрели на приближающиеся кареты с излишне хищным вниманием. Мать — спокойная, сдержанная, как каменная статуя, но в её взгляде читалась привычная забота, за которой скрывалось напряжение. Какая же она всё-таки сильная женщина, с момента родов прошло четыре дня, а она уже выглядит так словно не была беременна вовсе. Элейна, стоявшая чуть в стороне, была по-своему величественна, хотя её пальцы выдавали беспокойство: они постоянно теребили край рукава. Грегор выглядел как всегда — сдержанным и немного равнодушным, словно весь этот парад его вовсе не касался.
Я занял своё место, стараясь слиться с общим фоном и выглядеть естественно, хотя что-то внутри меня упорно не желало подчиняться.
Кареты въехали во двор, их колёса скрипели по камням, а знамёна колыхались в ритме утреннего ветра. Из первой кареты вышел король Эдриан Левиан III — высокий и внушительный, с аурой человека, к которому не осмелишься обратиться без веской причины. Его чёрные смешавшиеся с сединой волосы словно венчали его образ — символ величия и власти. За ним следовала королева Арья — хрупкая, но не менее внушительная своей осанкой и холодным взглядом.
Все согнулись в уважительном поклоне.
Затем появились их дочери. Старшая, леди Алиенна, шла твёрдо и уверенно, её золотистые волосы были аккуратно уложены в сложную причёску, подчёркивающую её аристократическое происхождение. Черты её лица были красивы, но словно высечены из мрамора — без намёка на мягкость, почти как кукла…
И тогда из кареты вышла она — младшая дочь короля, принцесса Ева.
В лучах рассвета её образ казался почти нереальным. Чёрные волосы, гладкие и прямые, спадали на плечи, поглощая мягкое утреннее сияние. В этом свете её кожа казалась фарфоровой, почти прозрачной, но живой — юной и свежей. Глаза. Они были ярко-голубыми, как кусочки льда, вырезанные из какого-нибудь северного озера, но в них не было холодна, лишь неугомонный интерес и лёгкое озорство.
На ней было простое, но элегантное платье из тёмно-синего бархата, словно оттенок ночного неба, а золотая нить по краям лишь подчёркивала его строгость. Она шла мягко и почти грациозно, но в её походке не было излишней напыщенности — только лёгкость и естественность, которые сразу выделяли её среди остальных.
Наши взгляды встретились, и я вдруг почувствовал, как воздух вокруг стал немного тяжелее. В уголках её губ мелькнула улыбка — не насмешливая, не дерзкая, а какая-то своя.
Как же, должно быть, легко жить таким, как она, таким, кого судьба наделила всем: титулом, внешностью, этим проклятым умением чувствовать.
Но я тут же одёрнул себя. Завидовать тем, кто не знает жизни за стенами дворцов, — глупо. Я слишком хорошо понимал, что за блеском золота часто скрываются сети, в которые их заманивают с самого рождения.
Следом за королевской семьёй вышел лорд Меча Державы, сир Рейнард Фэлстоун. Это был внушительный и грузный мужчина, словно сама крепость, которую он охранял всю свою жизнь. За ним следовал его сын Артэйн, молодой мужчина с резкими чертами лица и холодным, пронизывающим взглядом, который казался старше своих лет.
Как только приветствия были завершены и знаки почтения оказаны, гости начали расходиться по своим покоям. Слуги сновали туда-сюда, направляя каждого в отведённые ему комнаты. Король и королева удалились первыми, за ними последовала леди Алиенна, излучающая неизменное величие и холодность. Принцесса Ева прошла мимо меня, и мне показалось, что её взгляд задержался на долю секунды дольше, чем следовало бы. Возможно, это было моей фантазией, но лёгкая улыбка, снова молнией мелькнула на её лице,
Когда гости наконец скрылись за дверями своих покоев, напряжение слегка спало, но ненадолго. Впереди их ждали пир и бесконечные разговоры, в которых каждое слово будет иметь значение.
Я стоял на пороге, глядя, как солнце окончательно поднимается над горизонтом. Её образ всё ещё стоял у меня перед глазами, и я невольно улыбнулся. Проклятие…
Время текло, как мёд, тягучими вязким потоком, пока я стоял у порога, погружённый в свои мысли. Лёгкий сквозняк ворвался внутрь, играя складками моего камзола и трепля волосы. Я не заметил как оброс. Ещё чуть-чуть и из моих волос можно будет собрать конский хвост…
Внизу, во внутреннем дворе, слуги уже готовились к пиру. Столы перетаскивали через лужайку, носили белоснежные скатерти, а столовое серебро, которое скоро должно было заблестеть, переливалось в их руках, словно живое.
Сверху крепость могла показаться живым существом, ну или муравьиной колонией, которая жила своей собственной жизнью, пробуждаясь при каждом таком событии.
Я отошёл от входа и позволил себе на мгновение закрыть глаза. Путешествие гостей, суета, напряжённые лица отца и матери — всё это слилось в единую ноту беспокойства, которая звенела в моей голове. Я не был наивен. Такие визиты не случаются просто так. Даже радость от рождения Тарена и Мириэль отступила перед чувством, что предстоящие дни принесут что-то большее. И, возможно, не самое приятное.
Слишком много взглядов устремлено на Айронхилл в последнее время.
Ноги сами привели меня к одному из боковых балконов. Отсюда открывался вид на дальнюю дорогу, по которой совсем недавно въехали гости. Я наблюдал, как ранние тени от башен стелились по траве, как золотистый свет рассвета заливал крыши строений, превращая старый серый камень в нечто почти величественное.
Вдалеке всё ещё развевались знамёна королевского дома — золотой лев на багряном фоне, гордый и грозный. Он казался мне скорее предупреждением, чем символом величия.
И что всё это значит?
Шаги позади меня заставили меня открыть глаза. Я повернулся и увидел Грегора, который стоял в проходе, скрестив руки на груди. Его вечная хмурость сегодня была особенно заметна, а тени под глазами выдавали, что он, возможно, тоже не спал этой ночью.
Он ничего не сказал — лишь кивнул в мою сторону, как бы давая понять, что время праздного созерцания подошло к концу. Я вздохнул и последовал за ним обратно в зал.
Гости начали собираться позже, ближе к полудню. Я держался в стороне, стараясь быть незаметным, пока король Эдриан и его свита занимали свои места у почётного стола. Слуги, словно призраки, сновали между рядами, поднося кубки с вином и блюда, от которых веяло ароматами жареного мяса и пряных трав.
Принцесса Ева появилась чуть позже остальных. В отличие от сестры, она не спешила садиться, а как бы изучала всех. Её движения были мягкими, почти кошачьими, но взгляд — острый, внимательный, словно она впитывала каждую деталь, каждый взгляд, каждое слово, брошенное шёпотом.
Поймав себя на том, что снова смотрю на неё, я отвёл глаза, сосредоточившись на кубке перед собой. Ева была странной. Не такой, как я представлял себе остальных знатных дам. В ней было что-то… живое, что ли? Что-то, что отличало её от чопорной и холодной Алиенны.
Тем временем отец поднялся, чтобы сказать свою речь. Голос его разнесся по залу, глубокий и твёрдый, как удары молота. Он приветствовал гостей, благодарил за честь их визита и, конечно, говорил о рождении Тарена и Мириэль. Но даже его слова не могли заглушить те мысли, что бродили у меня в голове.
Что же вам всем нужно здесь, в Айронхилле?
Я поднял глаза и снова встретился взглядом с Евой. Она смотрела на меня из-за стола, и на её губах играла лёгкая тень улыбки — как у человека, который уже знает ответ на вопрос, только что возникший в голове.
Я сидел за столом, стараясь выглядеть спокойным и сдержанным, как и подобает в такие моменты. Огромный зал был полон света от свечей и дневных лучей, проникающих сквозь высокие окна. Шум голосов, звон бокалов и тихий шорох платьев создавали иллюзию праздника, но я чувствовал напряжение, сгустившееся в воздухе. Король Эдриан, сидевший в центре главного стола, сдержанно улыбался и, откинувшись на спинку своего кресла, наконец заговорил. Его голос был глубоким
— Лорд Деймон, — начал он, внимательно глядя на отца. — Ваша семья, как всегда, поражает меня своей стойкостью и преданностью. Айронхарты верны короне, как старые дубы верны земле, на которой растут. Ваша стратегия об улучшении торговых отношений с Элдорией действительно может сработать, мы отправили рентмейстера Нитару в Лунарис, чтобы он обсудил дальнейшие условия…
Я заметил, как Деймон кивнул, принимая слова с достоинством. Это была его обычная поза — прямая спина, твёрдый взгляд и едва заметный намёк на осторожность. Затем он перевёл взгляд на меня и слабо кивнул.
— А ваш старший сын, Грегор, — продолжил король, переводя взгляд на моего брата, — уже успел прославиться не только при дворе, но и вдали от него. Я слышал о том, что ты сделал с теми разбойниками. Достойный поступок для будущего лорда, да и для любого мужчины. Не каждому хватило бы на это храбрости и умения.
— Спасибо, Ваше Величество, — произнёс Грегор, кивнув сдержанно и уверенно, как он всегда делает.
— Однако не только старшие Айронхарты оказались на высоте, — король неожиданно повернулся ко мне, и на мгновение зал словно замер. — Максимус, я слышал и о твоём поступке. Твоё столкновение с убийцей — случай редкий и, мягко говоря, пугающий. Но не каждый в твоём возрасте нашёл бы в себе силы сделать то, что сделал ты. Мальчишкой тебя уже не назовёшь. В любом случае, тебе нечего боятся. На Севере сейчас переполох из-за болезни их короля и в ближайшее время, я думаю, он покинет этот мир. А ярлы, вместо того чтобы присягнуть его старшему сыну, разорвут страну в клочья междоусобными войнами за трон. …
Мой взгляд на мгновение встретился со взглядом короля. Он смотрел на меня не как на ребёнка, а как на достойного сына Айронхартов — и это почему-то заставило меня расправить плечи. Я кивнул, стиснув кубок в руке.
— Благодарю вас, Ваше Величество. — ответил я с осторожной учтивостью.
Король кивнул и улыбнулся.
— Ваша семья всегда славилась своей силой и плодовитостью, лорд Деймон, — продолжил он уже с оттенком веселья в голосе, обращаясь к отцу и матери. — Поздравляю вас и леди Селену с пополнением. Двое детей сразу — это дар небес. Особенно в такие непростые времена. Айронхартам удаётся сохранять жизнь там, где другие её теряют.
— Для нас это честь, Ваше Величество, — спокойно произнёс отец, но в его голосе слышалась гордость.
Король сделал паузу, словно обдумывая свои следующие слова. Затем, выпрямившись на своём месте, он заговорил снова:
— К сожалению, мой сын Альфред не смог присоединиться к нам. Сейчас он помогает войскам Скантории подавить восстание язычников в Шельгриме. Но я уверен, что он тоже передал бы вам свои поздравления и наилучшие пожелания.
Я заметил, как отец слегка напрягся при упоминании Альфреда и Скантории, но не подал виду.
— Однако, — продолжил король уже серьёзным тоном, — я приехал не только для того, чтобы поздравить вас. Семья Айронхартов многое сделала для королевства. Ваша верность, ваша доблесть на полях сражений и ваше имя — вот что высоко ценится в моих глазах.
Он обвёл взглядом наш стол и остановился на Грегоре.
— Юный Грегор, — твёрдо сказал король, — как вы знаете, моя дочь Алиенна уже достигла возраста, подходящего для замужества. Я не вижу более достойного союза, чем брак между вами. Айронхарты и королевский дом — это союз, который укрепит наши земли и принесёт благополучие королевству.
Слова короля повисли в воздухе, как удар колокола. Я поймал взгляд Грегора, который был непроницаем, и взгляд отца, чей подбородок оставался высоко поднятым, но челюсть едва заметно сжалась. В зале стало тихо. Стук кубка о стол где-то в стороне показался оглушительным.
Элейна нервно усмехнулась.
Я опустил взгляд в свой кубок, делая вид, что сосредоточен на вине. Это был шаг, к которому не придраться. Грамотный. Мудрый. И всё же в нём было что-то большее. Что-то, что заставило меня ощутить новый, тягучий холод, пробирающийся под кожу.
Король выдержал излишне драматическую паузу, его взгляд медленно переместился на Элейну.
— Леди Элейна, ваша свадьба с Артэйном Фэлстоуном станет прекрасным дополнением к этому событию. Ваши два дома будут соединены, и это укрепит не только наши земли, но и их границы.
Элейна на мгновение застыла, но вместо простого изумления в её глазах вспыхнуло что-то другое — едва уловимый свет. Она быстро спрятала эмоции за маской спокойствия, но я, зная сестру, видел, что в её душе что-то дрогнуло. Артэйн Фэлстоун сидел рядом с ней, чуть дальше — его отец, лорд Рейнард Фэлстоун, мужчина с тяжёлым взглядом и рублеными чертами лица, как у старого вояки. Артэйн, напротив, в этот момент выглядел живым и молодым. Его черты стали правильными и мягкими.
Элейна как бы невзначай скользнула взглядом по его лицу, а затем перевела его на руки, лежащие на коленях. Она выглядела почти довольной. Конечно, довольной для Элейны — это значит, что она не готова перевернуть стол. Артэйн тоже держался спокойно.
Я прищурился, разглядывая Артэйна. И вдруг меня осенило — это был тот самый гость, которого я видел во время своего обряда наречения. Тогда он казался мне чужим, но теперь всё встало на свои места. У него был такой же спокойный взгляд, уверенный, но без тяжести. Он совсем не походил на будущего лорда с несметными амбициями, но мне казалось, что именно это и играло Элейне на руку.
Я опустил взгляд в свой кубок, скрывая усмешку. Свадьба Грегора и Алиенны, свадьба Элейны и Артэйна. Великое время семейных жертвоприношений…
Может и мне невесту уже нашли?
Любовь… или что-то похожее на неё. Я не мог не подумать, что это первый раз, когда брачный союз кого-то из Айронхартов не выглядит полностью вынужденным. Хотя отец, наверное, этого не знал, иначе не сидел бы с таким напряжённым видом.
— Я предлагаю сыграть свадьбу в столице через месяц, — продолжил король. — Щит Державы должен стать местом, где мы отпразднуем не только этот великий союз, но и вашу преданность королевству.
Элейна, несмотря на то, что её рука всё ещё слегка дрожала от напряжения, теперь выглядела гораздо спокойнее, чем несколько минут назад. Я видел, как она выдохнула, и на её лице промелькнула едва заметная тень улыбки, когда Артэйн случайно коснулся её локтя, поправляя кубок.
Какие же они милые…
Интересно, знали ли Рейнард и Артэйн об этом заранее, или эта новость стала для них тоже сюрпризом? Я отпил из своего кубка, скрывая ухмылку. Какое хорошее вино. Бедный Артэйн, представляет ли он, с каким ураганом его хотят связать?
Грегор, однако, продолжал сидеть как каменная статуя, ещё больше побледнев, словно с него соскребли последние остатки живого цвета. Алиенна, естественно, не изменилась в лице и не дала ни малейшего повода догадаться, что она думает по этому поводу.
Король поднял кубок:
— Пусть Айронхарты и королевский дом процветают вместе!
Все в зале подняли бокалы в ответ. Я тоже выпил, хотя этот глоток вина почему-то показался мне горьким.
Вечер опустился на крепость, окутывая её покой мягкой тишиной. Слуги суетились с факелами, освещая коридоры мерцающим светом, а тяжёлые каменные стены, казалось, впитывали в себя этот уютный полумрак. Я вышел из своей комнаты, надеясь развеять мысли после пиршества.
Шаги отдавались эхом, и я почти наслаждался одиночеством, пока не заметил впереди чей-то силуэт. Легкое платье скользило по полу, как тень, а свет факела озарял тонкий силуэт.
— Слишком мрачный вечер не так ли? — не удержался я от замечания, сделав пару шагов вперёд.
Она вздрогнула, обернулась и на мгновение встретилась со мной взглядом. Ева… Глубокие глаза цвета чистой воды, но взгляд кажется отстранённым, как у человека, который знает больше, чем готов сказать. Её тёмные волосы были распущены, длинные пряди спадали на плечи и слегка пульсировали в неровном свете.
— И тебе не спится? — спросила она спокойно, её голос был мягким. Без той королевской холодности, которая была у её сестры или матери.
— Слишком много тостов, слишком много слов, — я пожал плечами, подойдя ближе. — А вы что здесь делаете? Любуетесь туманами или ищете вдохновение для сонетов?
— Пытаюсь дышать. — просто ответила она и снова перевела взгляд на окно. — Ваша крепость… давит.
Я поднял бровь, не ожидая такой прямоты.
— Давит? Айронхартам это место всегда казалось… — я задумался, подбирая слово, — родным.
— Потому что это ваш дом. А для чужаков вроде меня он выглядит как неприступная крепость. Не уверена, что королевской особе здесь было бы уютно.
— Вы о своей матери? — спросил я, удивлённый направлением разговора.
— Нет, — Ева улыбнулась уголками губ, почти про себя.
То, что она сказала, повисло в воздухе. Я на мгновение замер, обдумывая её слова. Она говорила об Алиенне, разумеется. Но в её тоне сквозило нечто большее. Может быть, понимание или даже сочувствие?
— Вам не кажется, что вы слишком молоды для таких разговоров? — попытался я сменить тему, хмыкнув.
— Тебе не кажется, что ты слишком молод, чтобы убивать? — её взгляд пронзил меня насквозь.
Я замер, словно меня окатили холодной водой. Не то чтобы её слова были злыми — скорее, просто спокойной констатацией факта. Ева, казалось, смотрела сквозь меня, не как на молодого наследника, а как на что-то другое.
— Когда твоя жизнь и жизнь дорогого тебе человека под угрозой, у тебя нет другого выбора, — ответил я после паузы, подбирая слова осторожно.
— Это правда, иногда принять правильное решение вовремя очень сложно. Однако, справляться с последствиями выбора, ещё сложнее. — тихо согласилась она, снова переводя взгляд на окно. — Скажи, а дорогой человек, это та служанка, которая погибла?
Я нахмурился, разглядывая её профиль. По телу прошёлся электрический разряд.
— Её звали Амелия!
Возможно, это могло её обидеть. Если бы здесь был кто-то из королевского двора, я бы, наверное, уже поплатился головой за то, что так дерзко ответил человеку, который был выше меня по происхождению.
Она слегка улыбнулась, но ничего не сказала. Вместо этого она снова посмотрела на меня — открыто, словно оценивая.
— Я думала, что ты будешь другим. — вдруг произнесла она.
— Другим?
— Грубее. Жёстче. Или, наоборот, изнеженным, как многие юные лорды. Но ты… — она на секунду замолчала, подбирая слова, — словно между двух миров застрял.
Я хмыкнул и покачал головой.
— Лестное описание.
Ева тихо рассмеялась — её смех был почти прозрачным, как рябь на воде.
— Ты странный, лорд Максимус.
— А вы дерзкая, принцесса Ева.
Она снова улыбнулась, но мягко, почти по-доброму.
— Не называй меня принцессой. Это делает меня старше.
— А как мне тогда вас называть?
— Просто Ева, — ответила она и повернулась ко мне, выпрямляясь. — Спокойной ночи, лорд Максимус.
С этими словами она развернулась и пошла по коридору, исчезая в темноте за углом. Я проводил её взглядом, всё ещё ощущая тень её слов где-то внутри.
И какое же колкое замечание про два мира…
Но были слова, которые зацепили меня ещё сильнее. «Справляться с последствиями выбора, ещё сложнее ». Да, последствия — это цена, которую никто не хочет платить, но которую платят все. Особенно те, кто когда-то держал в своих руках чью-то жизнь и не смог оставить её без последствий.
Еще почитать:
Обрывки сгоревшей реальности — Часть 1. Новая книга
Работники системы "Смерть" — Эгрегоры.
Приключения кота Грома — 1 Глава
Бесстрашная — Глава 6. Пробуждение
«
»
