Владыка бури Глава 24

Воздух

Оживлённые никогда не плачут. — Магистр Ородан, «Настольная книга некроманта, том второй: Некромантские шутки, прибаутки, пословицы и поговорки».

***

Дети Огня обнимались (неважно, с живыми или мёртвыми), одновременно смеясь и плача. Совсем рядом южанка, обнимая тело мужчины, причитала: «Ты обещал, что увидишь восход… Ты обещал!» За восстание была заплачена высокая цена — более сотни убитых.

Мрачноглаза тоже обнимали незнакомые южане. Один из них, с окровавленным лицом, прошептал: “Огонь рассеивает тьму”. Когда Мрачноглаза обняла южанка, Принцесса, увернувшись от рук Сэйфо, отбросила обнимательницу к нему и сама обняла Мрачника. Сэйфо сделал вид, что и хотел обнять эту выброшенную женщину, но она уже растворилась в толпе.

День снова наступил, и парень увидел, как Смешинка, с всё ещё низкой головой, пытается придумать, как снять Дреки с шипа, Крыс пытается привести в себя Бергу, Стужа куда-то исчез, Малазара качают на руках воины, а К’тр’зар сидит на песке, нервно полируя свои рога.

Разглядывая толпу, Мрачник не сразу заметил Самиру, хотя она заметно выделялась среди остальных. Он не помнил, чтобы видел её в бою, но она должна была находиться здесь, ведь все пути сюда были перекрыты.

Самира подошла к Мечу Тьмы и осторожно подняла его.

— Забавно. Вещи могут быть такими… амбициозными. А это ещё и поистине опасная вещь. Необходимо не допустить, чтобы она снова оказалась в неправильных руках, — произнесла она, повесив его на пояс.

— Кем считают себя люди, которые берутся разделять, что правильно, а что нет? Выше добра и зла? – пробормотала измождённая Сар-Керат.

— Этот меч — настоящий псих, — вмешался Пискля. – Я, конечно, тоже за старую добрую бойню, но у него совсем мозги набекрень.

Самира лишь усмехнулась, направилась к Сэйфо и изящно опустилась перед ним на колено. Её голос звучал мелодично:

— Вот он, истинный владыка Вершины.

— Я? – глупо спросил Сэйфо, словно она могла обознаться в таком заявлении и сказать: “А, да, не ты”.

— Старый император мёртв, его сын с невестой сбежали, как и другой его сын, твой отец, — Самира говорила громко, чтобы все вокруг слышали, что они и делали. – А ты вернулся из дальних земель с подмогой, чтобы бросить вызов узурпаторше. Ты сражался вместе со своим народом, смешал с ним свою кровь и одержал победу. Ты – Истинное Пламя!

Южане криками приветствовали своего нового правителя. Они были счастливы, что проблема престолонаследия так легко разрешилась. Только Малазар не кричал — его перестали качать, и теперь он молча смотрел на нового императора. Самира, не дожидаясь ни согласия, ни приглашения, встала и обняла Сэйфо. Её шёпот был тихим, почти мысленным, но Мрачник услышал:

— Теперь, когда ты император, всё изменится. Ты приведёшь этот мир к величию. Главное, не бойся спрашивать совета, чтобы избежать страшных ошибок. Мы ведь не хотим, чтобы всё снова обратилось в хаос, правда?

В её глазах не было ни восторга, ни почтения. Только холодное самодовольство. Казалось, она смотрела на назначенного правителя земель огня не то насмешливо, не то с удовлетворением от удачной покупки. Лицо же Сэйфо сообщало, что его сознание течёт, как провинившийся чем-то сыр, брошенный прямо в огонь.

— Так он сын правителя? – задумчиво проговорила Принцесса.

Из дыры в потолке заструилась вода — над Вершиной пошёл дождь. Мрачник поднял голову, позволяя каплям смыть с себя грязь и пот. Удивительно, но наверху не было видно туч, лишь чистое голубое небо. Песок под ногами затрясся, и шипы Доминации начали рассыпаться под натиском стремительно растущих растений. Они пробивались сквозь камень, разрушая арену и открывая проход.

Народ вывалился разносить хорошую весть, а Мрачник вместе с друзьями, среди которых теперь была К’тр’зар, отправились освобождать гарем Доминики. Дворец оказался полностью во власти оазисной эльфийки. В тронном зале растения уже заблокировали реки лавы, превратив его в цветущий сад.

К’тр’зар, увидев своего возлюбленного, засияла порозовевшими кристаллами, бросилась к нему, и они начали целоваться, кажется, нарочно сцепившись рогами. Мрачник, слегка смущённый, освободил остальных.

Орк сдержанно принял спасение:

— Не стоило нас спасать, человек. Да точно, это было слишком рискованно.

— Это было необходимо, — благородно ответил Мрачник. — Никто не заслуживает такой участи.

Остальные были более благодарны. Золотой человек даже назвал Мрачника “встреченным братом”.

— Вот он! – радостно воскликнул Касимар, вбегая в зал. – Мой м… император! Вас ждёт первая аудиенция! Небоокий Император желает видеть вас! Он прилетел сам, на летающем ковре.

Мрачноглаз ещё ни разу не видел таких бледных южан, как Сэйфо сейчас. Он схватил Мрачника за руку:

— Мрачник, тебе же нужен воздушный корабль? Ты сейчас улетаешь? Я с тобой!

— Как-то это не по-императорски, Сэйфо, — заметил Мрачник.

— Вот именно! Какой в Бездну Сэйфо-император? На вас всех заклятье наложили? – яростно зашептал Сэйфо-император. – Я привезу отца, пусть он разбирается в этой заколдованной ситуации.

— А ты всё же знаешь ругательства, Сэйфо, — восхитилась Принцесса. – Правда, то, что ты говоришь, не очень мужественно.

— Небоокий помог нам победить Доминику, да и прилетел один. Вряд ли чтобы требовать капитуляции, — успокоил его Мрачник, хотя сам понимал, что и вряд ли чтобы сдаваться.

Небоокий Император оказался действительно пустынником с белой кожей и голубыми глазами. Его окружали любопытные южане, особенно воины с посохами в руках. Он не обращал на них внимания, пытаясь выжать малогибкое волосатое полотно.

— С каких пор тут дожди льют? Чуть не разбился на ковре, — ворчал голубоглазый император. – И загадка про человека от сфинкса… Им бы репертуар сменить хотя бы после нашей эры.

— Ваше императорское величество Сэйфо! К вам его императорское величество Небоокий Император! – провозгласил Касимар, хотя это Сэйфо вышел к гостю, а не наоборот.

Вернее, Сэйфо схватили под руки его верные подданные и силой вытолкнули к Небоокому. Он не очень величественно затравленно заглядывался.

— Раз уж мы коллеги, то опустим формальности, — заявил голубоглазый и протянул руку коллеге-императору.

Тот не понял, что нужно делать, потому что в культуре Детей Огня нет рукопожатий. Небоокий сам схватил его за руку и неистово затряс.

— Это замечательный обычай, когда люди встречаются и проверяют друг другу руки, чтобы в них не было отравленных игл, — сказал Небоокий, но не смог сдержать смех при виде изменившегося лица Сэйфо, когда мысль об отравленных ручных иглах возникла в его сознании.

Видя, что никто больше не смеётся, Небоокий обратился ко всем:

— Я думал, что Дети Огня любят смех, поэтому вы мне так полюбились. Разве не нужно прогонять Горящего? Разве вы не победили тьму своей родины? Разве ваш могучий красавчик-враг не прилетел к вам остановить войну и заключить союз? Разве дождь в землях огня не чудо?

Первым начал смеяться новоиспеченный император Сэйфо. В его смехе проскальзывали истерические нотки, но они быстро потонули в громе смеха южан, последовавших примеру своего правителя. Они смеялись, высоко задрав голову, во весь голос, словно сама жизнь прорывалась из них подобно растениям во дворце.

Рядом с Мрачником Принцесса хихикала, Крыс беззвучно трясся, и даже Первак фыркнул. Не найдя причин не смеяться, Мрачник последовал примеру Детей Огня и, задрав голову, начал выпускать из себя смех. Вместе со смехом из него выходили напряжение последних дней, беспокойство за будущее, волнения за собственные планы, переживания насчёт лишних конечностей.

Если Горящий и существовал, то в тот миг должен был бежать без оглядки от Вершины.

***

Южанин, которому бы больше подошло беззаботно валяться под Дневилом с веером в одной руке и стаканом холодной воды в другой, чем проводить экскурсии по воздушному кораблю (но именно этим он и занимался), развёл руками:

— Добро пожаловать на борт “Буререза”! Здесь вам понравится. Если, конечно, не боитесь высоты, сильного ветра, внезапных бурь и… — он сделал эффектную паузу, — злого джинна в двигателе. Это такая штука, что двигает весь корабль.

— А если кто-нибудь боится высоты? — спросила побелевшая с легким оттенком зеленого Гримстих.

— О, горький дым, тогда не понравится.

Гримстих, чья кожа продолжила искать свой новый стиль, сжала кулаки и попыталась сделать глубокий вдох, но её лёгкие, казалось, отказались сотрудничать. Первак, положив руку на её плечо, попытался успокоить, но его выражение лица говорило, что он и сам не уверен, стоит ли доверять этому кораблю.

Они, а также Мрачноглаз, Принцесса с Писклёй и Дреки (хотя он скорее просто стоял рядом без дела) слушали экскурсовода. Смешинка и Кайза носились по новому кораблю в бешеном цикле отвлечения от всего всем. Гриффин сосредоточенно изучал мачты, на которых привычные паруса сомкнулись и надулись. Бэзил рассматривал платформу для наблюдения, которая находилась не на вершине корабля, а на носу. Трансформо и Крыс исследовали внутренности судна. Джон тихо играл с Плосконосом на палубе.

— Вот этот двигатель, сердце нашего корабля. Там живёт джинн, — гордо представил двумя руками дом джинна южанин, когда отвёл компанию в комнату под палубой.

Двигатель представлял собой огромный стеклянный сосуд, зажатый между двумя платформами, к которым были присоединены трубки, ведущие в недра корабля, словно сердечные жилы. Толстенное стекло искажало очертания того, кто находился внутри. Джинн был похож на активное красное облако, его форма постоянно менялась, то сгущаясь в плотные клубы, то распадаясь на тонкие, почти невидимые узоры, иногда напоминающие лицо.

— И он… сотрудничает? — осторожно спросил Мрачноглаз.

— Если его правильно уговаривать, — ухмыльнулся южанин. — Благовония — это ключ к его послушанию, — он взял из горки округлых цилиндров один, который источал сладкий на грани приторности аромат, и показал на отверстие на платформе сосуда. – Вставляете их сюда, нажимаете вот сюда, чтобы открыть шлюз, говорите приказ — и он подчиняется. Если он поймёт, что у вас нет благовоний, он сделает корабль самым быстрым… но в свободном падении.

— А что будет, если просто открыть сосуд? – спросила любопытная Принцесса.

— То, о чём мы никогда не узнаем, потому что не самоубийственные дураки, — быстро ответил южанин. — Помните, что он вам враг. Он постарается навредить вам всеми возможными способами. Впрыскивайте в его сосуд благовония, чтобы наказать его.

— Но сосуд может повредиться из-за врагов или несчастного случая, — высказал общую мысль Первак.

— Тогда у вас останется одна надежда, помимо богов. Больше самоуспокоительная, чем реальная, — южанин прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть свои слова от джинна, и прошептал слушателям: — Если этот пеплоед вырвется на свободу, то попытайтесь подчинить его его истинным именем. Мирза.

Мрачнику показалось, что дым в двигателе заклубился активнее, словно джинн услышал своё имя. Однако этот всплеск быстро угас.

— Вот вы где! – закричал Сэйфо, ворвавшись в комнату и прервав таинственную атмосферу. – Всё готово к отправлению? Сейчас можем отправляться?

— Этот корабль готов, ваше императорское величество, — южанин склонился в поклоне. – Маяк активен, другие корабли легко найдут его.

— Отлично, можешь возвращаться на землю, если не хочешь тоже отправиться, — обрадовался император.

Южанин не хотел и, всё ещё в поклоне, протиснулся через остальных, избегая поворачиваться задом к Сэйфо, и вышел наружу.

— Корабли? – переспросил Мрачноглаз.

— Конечно, тебе разве только один нужен? – удивился Сэйфо. – Я думал, они нужны для противостояния с армией.

— Спасибо, Сэйфо, — поблагодарил его Мрачник, не став уточнять, что конкретно ему они нужны для подкупа.

— Так вы готовы? Лучше бы вам быть готовыми, — не унимался император.

— Сэйфо, ты как будто ненавидишь нас и хочешь поскорее прогнать, — сказала Принцесса, скрестив руки на груди.

— Да я лечу с вами! Я же уже это говорил. Точно говорил, — заявил Сэйфо почти уверенно.

— Думаешь, сейчас подходящее время для путешествий? – попытался облагоразумить друга Мрачник. – Сейчас твоей родине нужен правитель.

— Я и буду правителем. Но не здесь. Это будет дипломатическая миссия в Пустошь, — сказал Сэйфо, даже для себя звуча неубедительно. – А здесь империей займутся мои визири, они для этого и существуют.

— И Самира? – спросил Мрачник.

— Конечно. Куда же без неё? Она же занимается всеми нашими финансами. А теперь, когда наш генерал умер, она согласилась временно управлять нашей армией. Логистика, бюрократия, всё такое…

— Сэйфо… – Мрачноглаз хотел продолжить спор, но подумал, кто он такой, чтобы спорить с императором, который решил сбежать от своих императорских обязанностей? – Добро пожаловать на борт!

***

После выполнения традиционных морских ритуалов, в ходе которых старпом пару раз сбивался, видимо, в местах различий морских и воздушных кораблей, Буререз начал подниматься вверх. Это было непривычное ощущение, ведь по всем предыдущим представлениям палуба должна была двигаться вдоль горизонта. Ноги будто стали легче, а животы слегка подпрыгнули, предупреждая хозяев о том, что всякие их противоестественные фокусы будут иметь последствия. Ветер засвистел в ушах, вымывая из воздуха его жар и дурной нрав.

Вершина под ними сжалась, её зелень и голубой купол неба теперь сильно контрастировали с другими землями огня — красные каньоны лавы ползли по чёрной земле, озаряя всё вокруг багровым светом. Вдалеке Мрачноглаз увидел город, вырезанный в скалах, а рядом оазис, украшенный костями огромного зверя, чьи рёбра торчали вверх, как арки триумфа. А совсем вдалеке простирался берег, полный белых шпилей и волнистых камней, закрученных в спирали, словно природная попытка создания лабиринта. В другом далеке виднелась гряда острых гор, извергающих серый дым, который медленно превращался в небо.

— Ну держитесь, боги! Я иду к вам в гости! — кричала Смешинка, держа штурвал.

— Кэп, как высоко мы будем подниматься? — спросила её встревоженная Гримстих, чьё лицо теперь явно тосковало по морским волнам, даже приобретя их цвет.

— Я-то откуда знаю? — ответила ей капитан, не выходя из восторга. – Так вот, боги, о чём это я? А! Теперь ваши бури не будут трусливо прятаться наверху!

То, что ответила Грим, утонуло в шуме ветра. Бэзил уронил что-то за борт, и оно полетело обратно на землю. Джон закрыл юнге рот рукой, чтобы он не привлекал внимания Смешинки, а то с неё станется последовать за вещью.

— Вон бегемот! – Принцесса локтем под ребра привлекла внимание Мрачноглаза и указала на землю. Они единственные из не-команды корабля, кто рискнул стоять у борта и любоваться уменьшавшейся землёй.

Человекообразное чудовище действительно неторопливо брело по своим чудовищным делам, и с такого расстояния оно даже не казалось страшным. Почти.

Мрачник захотел вернуть толчок подруге, но для этого нужна была причина. Он огляделся и нашёл у самого горизонта летящие точки — возможно, это были воздушные корабли или летающие альмы. Его рука уже навострила локоть, но в этот момент корабль резко вошел в серое облако, забрав виды.

— Угх, — расстроилась Принцесса.

— Мы ещё насмотримся на землю, — успокоил её Мрачноглаз. — Когда Смешинка научится летать.

— Думаешь? – задумчиво произнесла девушка, наблюдая, как капитан спорит с Гриффином за власть над штурвалом.

— Да вас потом тошнить будет от вида земли, мы все это знаем, — Пискля тоже попытался успокоить хозяйку, хотя его тон звучал скорее как мрачное пророчество.

— Идём, найдём других, — предложил Мрачноглаз, отрываясь от борта. – Обсудим в каюте то, что произошло в Святилище 112.

Каюта была тесной, но уютной. У стены стоял круглый стол, окружённый с двух сторон полукруглыми мягкими сиденьями. На стенах висела тряпичная сетка и ещё допереломные карты, исчерченные новыми маршрутами, пометками и новой местностью. Кто-то явно пытался сохранить их, хотя проще было бы нарисовать новые. На стене напротив находилось круглое окно, в котором проплывали облака, напоминая о том, что они теперь плывут не по воде, а по небу. Хотя, наверное, можно было при желании представить, что это были очень-очень низкие облака.

Принцесса, Первак, Мрачноглаз, Сэйфо, Крыс и Пискля долго общались о Святилище 112, о своих мирах и чужих. Они не заметили, как за окном наступила темнота, но зевнувшая Принцесса напомнила им, что сон существует.

Мрачноглаз первым вышел на палубу. Лунные осколки освещали опустевшую палубу, создавая призрачные тени. Шум ветра казался далёким и чужим. Тита совсем не было видно. Странно, но на палубе должен был остаться кто-то за штурвалом. В воздухе, конечно, меньше препятствий…

Мрачник заметил небольшую горку пыли на палубе. Не похоже на чистюлю Бэзила. Подойдя к этой горке, парень с ужасом увидел в ней голову Дреки. Он ведь просто проломил головой доски снизу, да? Но когда Мрачноглаз коснулся этой головы, она рассыпалась в прах. Пыль, бывшей когда-то драугром Дреки, матросом команды Смешинки. Мрачноглаз замер, чувствуя, как освежающий бриз превращается в ледяной холод.

— НАПАДЕНИЕ! НА НАС НАПАЛИ! – раздался панический крик Джона, и он появился в проёме из глубин корабля.

Длинное лезвие вышло из его груди, и Джон затих, захлебнувшись кровью. Обмякнув, он поднялся над палубой и, словно подхваченный ветром, полетел за борт. За ним был Стужа в своей тёмной броне, его голубые глаза словно светились во мраке. Он держал перед собой руку, из которой выходило окровавленное лезвие (подобно браслетному лезвию Принцессы), которым он только что убил человеко-человеческую химеру Джона, матроса команды Смешинки.

Мрачноглаз, не задействуя разум, уже раскручивал пращу. Рядом с ним Первак выставил вперёд копьё, Принцесса доставала Писклю, а Сэйфо – свои бумеранги. Северянин стремительно сократил расстояние между ними, двигаясь на четырёх конечностях. Мрачник осознал, что сейчас он и его друзья умрут, и нет правил, по которым он мог бы сдаться. Рассудительный Мрачноглаз отступил, и вперед вырвался безрассудный Мрачноглаз. Он сделал Пуф, хотя обещал себе больше не прибегать к магии.

Огненная вспышка заставила Стужу отскочить назад, это купило ещё несколько секунд жизни компании. Вполне достаточно, чтобы появившаяся Смешинка налетела на северянина и отвлекла его. Он ударил по какой-то горизонтальной корабельной балке, и та полетела на компанию Мрачноглаза.

От неё было легко увернуться, просто пригнувшись, что и сделали Сэйфо и Первак. Но Мрачноглаз остался стоять, потрясенно глядя на остаток своей обугленной правой руки, которую только что взорвал, и Принцесса бросилась ему на помощь. Балка ударила их обоих и выбросила за борт.

К счастью для них, корабль не заканчивался сразу за бортом, а имел пологие округлые бока. Девушка и парень начали медленно скользить вниз, пока не появился Сэйфо, который зацепился ногами за ограждения и схватил Принцессу. Теперь медленно скользил только парень.

— Первак! – закричал южанин. – Мрачноглаз падает!

В это время Стужа пронзил грудь Смешинки, влепил её в стену, затем отломал своё лезвие и ударом другой руки загнул обломок, так что капитан стала пригвожденной к своему новому кораблю. На палубу в это время выскочили Трансформо в виде покрытого хитином существа с прозрачными крыльями за спиной и Гримстих. Стужа подхватил меч умертвия и бросил в мага, который уже начал совершать пассы руками. Он вонзился ему в середину тела, и Трансформо упал замертво. Его последняя трансформация была в седую хрупкую женщину. Корабельный философ и повар умер.

Грим закричала от ужаса и бросилась спасаться. Стужа кинулся за ней.

— Первак! – надрывался Сэйфо!

— У Мрачника нет руки! Он не сможет зацепиться за край! – присоединилась к крикам Принцесса.

Мрачноглаз молча скользил навстречу полёту, быстрому, но недолгому.

Стужа настиг Грим и с силой вонзил в неё второе лезвие на другой руке. Ещё один матрос Смешинки покинул этот мир. Первак, перепрыгнув через перила, схватил Мрачника за оставшуюся руку. Они остановились у края, зависнув в хрупком балансе, только шероховатости одежды Первака и неровности обшивки корабля держали друг друга, как Первак держал Мрачника.

— Мрачноглаз… – тихо произнес Первак. – Я сейчас тебя подкину обратно. Цепляйся за что можешь.

— Тебя тогда отбросит вниз, — сказал Мрачник, а потом посмотрел в глаза друга и понял. Теперь это стало легко. – Нет, Первак. Даже не думай.

В этот момент Стужа обнаружил, где прячутся Бэзил и Крыс. Под тканью, между каких-то бочек. Крыс размытым пятном мгновенно скрылся, а Бэзил всё-таки был больше человеком и не обладал такой животной скоростью. Стужа схватил его за горло и занёс клинок для смертельного удара.

— СМЕРТЬ ВТОРЖЕНЦАМ! – заголосил Кайза, спрыгивая с мачты на убийцу.

Стужа отпустил юнгу, поймал маленького человечка и разделил.

— Долг… выполнен… – прошептала верхняя половинка Кайзы, шлёпнувшись на палубу, и замолчала навсегда.

Защитник корабля пал.

— Если ты решишь пожертвовать собой ради моего спасения, то я прыгну вслед за тобой. Вот тебе и благородное спасение, а? – сказал Мрачноглаз, пытаясь зацепиться культёй хоть за что-нибудь. – Два дурака, не спасших никого.

— Не делай глупостей, Мрачник. – Первак решил потратить иссякающую энергию на покачивание головой. — У тебя есть родные и друзья, а у меня никого, кроме тебя. Теперь точно никого…

— Сейчас Принцесса доползёт по Сэйфо до палубы, и Писклёй вытащит всех нас, — уговаривал Мрачник. — Мы уже так делали, да, Пискля?

— Мы делали это с Валькали, а у хозяйки не хватит сил и эго вытащить вас. К тому же тот отморозок явно не станет спокойно наблюдать за вашим спасением, — вынес приговор плану меч.

— Выживи, Мрачноглаз. Или мой призрак будет преследовать твоего призрака, а это будет продолжаться вечность. Это… – Первак прервал свои уговоры, увидев что-то в воздухе. Он расширил глаза и закричал, хотя его слушатели были рядом: – ДЕРЖИТЕСЬ!

Мрачноглаз не успел отреагировать, когда белый дракон разрезал облака своими крыльями и столкнулся с Буререзом. От этого мощного удара Мрачноглаз, Первак, Принцесса и Сэйфо оторвались от обшивки корабля и полетели вниз.

Воздух неугомонно засвистел в ушах. Мрачноглаз смотрел, как огромные белые перья кружатся вокруг, и думал, что это судьба. Второй раз он летит с большой высоты в смерть. Как там говорил серый человечек? «Ты пройдёшь Воду, Огонь, Воздух, но Земля…»

Чёрные когти больше него вылетели из тумана и заключили его в чешуйчатый плен. Его сжало, но не сломало. Рядом раздался испуганный вскрик — другой дракон поймал Принцессу.

Белый дракон тем временем закрепился на боку судна, зацепился передней лапой за сетку, удерживающую воздушный шар корабля, а другой лапой скользнул по палубе, пытаясь нащупать добычу. И нащупал. Сжав Стужу в когтях, дракон поднёс его к глазу, чтобы убедиться, того ли он поймал, сжал руку до хруста, а затем закинул то, чем стал северянин, в свой зубастый клюв.

Другие драконы, не слишком заботясь о мягкости посадки, сбросили спасённых на палубу. Корабль вздрогнул под порывами их крыльев. Последним улетел белый дракон. Огромное существо взмахнуло крыльями, набирая высоту, но перед тем, как исчезнуть в облаках, он развернул голову и провозгласил (случайно вторя маленькому Кайзе):

— Долг выполнен.

Мрачноглаз увидел перед собой ужасную картину разрушения. Тела его друзей лежали на палубе бездушными оболочками. Когти дракона оставили широкие шрамы на деревянной поверхности. Принцесса, не скрываясь, плакала. Сэйфо, не зная, куда себя деть, пошёл обыскивать внутренности корабля. Крыс всё ещё прятался. Первак отправился проверить тело Гримстих. Смешинка смогла вырваться, оставив часть своей сухой плоти с сердцем приколотой к кораблю, и теперь сидела на коленях, зияя сквозной дырой в груди. Гриффина и Плосконоса нигде не было видно. Сам Мрачноглаз почувствовал приближение боли. В руке тоже.

Почему драконы не вмешались раньше? Они могли бы спасти больше жизней. Но нет, это несправедливо и неблагодарно.

К нему подошёл всклокоченный Бэзил. Он будто боялся тревожить капитана в такой момент.

— Зачеум?

Мрачник не знал. Хотел ли Стужа славы, убив победителей лжебога? Но кто бы об этом узнал? Или он надеялся забрать корабль себе? Как? Он ведь остался бы один, в воздухе, среди пустоты… Мысли сильно увлекли его, ведь другие мысли уже окружали его разум, осторожно царапая границы. Да, нужно обязательно докопаться до причины такой безжалостности.

— Бэзил… – начал Мрачноглаз хрипло, затем прочистил горло. – Возможно ли управлять кораблём в одиночку?

— Уже подмяувшись в воздух – мяожно, — Бэзил почесал ухо в задумчивости. Он тоже решил занять свою голову этой загадкой. – Но долгоу. Хотя мы… ещё не разобрались, как упрамлять джинном.

— Значит, нам нужна новая… помощь в управлении кораблём. Я не верю, что предлагаю… – начал Мрачник, но его прервала Смешинка.

— Они не могут даже заплакать, — с детской обидой сказала капитан и провела ногтями по лицу, оставляя глубокие борозды. — Глаза не плачут… Они не способны заплакать…

Она с силой впилась пальцами в свою сухую кожу и начала царапать лицо.

То, что сделала умертвие со своим лицом, вселило страх в сердце Мрачноглаза. Последний раз, когда он испытывал такой ужас перед ожившим мертвецом, был на пути в Столицу. Тогда это был всего лишь скелет. Но сейчас это была она. Капитан. Смешинка. Его друг.