Путь, дорога, переход через главные городские ворота, проезд на межгородскую дорогу и все, встреченные в перерывах между главными точками списка, пробки заняли у маленькой одинокой повозки более одного дня.
Утро в землях, приравненных к столичным, встречало крайне уставшего Ата.
Прошлым вечером, пока повозка стояла в очередной пробке, Шинна и новый знакомый, — приёмный ученик старика лекаря, предложили поиграть в игру, в которую (по словам погонщицы) играют все и всегда, когда отправляются в дальнюю поездку.
— Ну что вы, — улыбалась девушка, — Весело ж будет.
— Ладно, какие там правила? – поддерживая едва уловимое веселое настроение, спросил Ат.
— А про что игра? – подыграл ‘Новичок’.
— А игра эта…
Сущий ад… Было два варианта как играть в гений мысли Шинны, кою она нарекла «Придумай сам : 101 способ одурачить всех и даже себя»…
Первый : вы активно принимаете участие, изо всех пыжитесь, придумываете историю, в которой должно быть ВСЕ и СРАЗУ; эпос, драма, романтика, комедия, трагедия и неожиданный поворот, все необходимо уместить в пятьдесят слов и при этом история должна быть рассказана в течение трех минут. Не успевший или не сумевший выполнить хотя бы одной части условия – исполняет желание победителя.
О чем или насколько жестоким должно быть желание – всецело зависит от воображения победителя и мнения игроков-слушателей.
Второй : (следовательно) стать игроком-слушателем и окончательно попрощаться со слухом, соображением, сном и психикой.
Поскольку затея Шинны мигом понравилась Новичку, он отказался играть во что-то иное, кроме вышеназванной… Подставы…
Ну как еще можно обозвать игрушку, в которую даже ее автор проигрался с треском?!
Никто… Никто и предположить не мог, что парнишка учащийся на фармацевта из сыновиего долга окажется мастером на СКОРОГОВОРКИ…
Его истории содержали все необходимое и даже сверху того, всегда состояли ровно из тридцати трех слов и справлялся парнишка со своим рассказом в две-две с половиной минуты.
В первом же раунде Погонщица проигралась и все остальные (а было их сто восемьдесят девять) раунды пыталась отыграться.
— Вот сейчас, — говорила она, — Сейчас он собьётся и я победю!
— Шинна… Тебе срочно нужно что-то делать со своей азартностью, — горько качал головой Ат, наблюдавший за ее нездоровой одержимость победы.
— Все нормально! Я победю! …
«… Ну и победила… На сотом раунде… И все.. Лишь один раз, а дальше-то что?! », — грузно вздыхал теперь парень, что из-за их перепалок так и не смог поспать. – «…Хоть и азартная, а по-прежнему милая», — улыбнулся он, отворачиваясь к той части повозки, где было проще добраться до облучка.
Лёгкий ветерок сквозил через раскрывшееся покрывало, заменявшее в повозке дверь, и Ат наслаждался этим ветерком. После душной (во всех отношениях) ночи, такой приятный холодок шел ему только на пользу. Внезапно через покрывало показалось бородатое лицо, обладатель которого, лучезарно улыбаясь, подозвал мужчину поближе.
Ат без лишних разговоров согласился на такое предложение.
[Теперь верхняя его половина тоже была на облучке]
Сквозного ветра снаружи было гораздо больше; он носился во всех направлениях и со всех сторон, вместе с ароматами утренней выпечки, пряных лекарств и растений, что горожане выращивали прямо на балконах своих домов, яркими нотками амбре посетителей питейных и публичных домов и выхлопами, выбрасываемыми кузнецами и оружейными домами, — все эти запахи ткали нить незнакомого аромата, что мог бы (безусловно мог бы) влюбить Ата в этот чудный городок, если бы его жилищное сердечко не было занято большим и безымянным РОДНЫМ селением.
Принюхиваясь к запаху, как это делают охотничьи лисы, мужчина со шрамом на глазах сильно удивил своих друзей с облучка.
— Ты чего это делаешь? – вытаращился мужчина с черной косой. Во тьме прикрывавшего его полотна Ат не мог разглядеть лица нового знакомого, да его это и мало волновало.
— Вынюхиваю обстановку. В селении такому научился. Запахи многое могут сказать о чем угодно… А простые служивые так разве не делают?
— Господин… — удивляясь повернулся к нему ‘бородатый’, явно желавший спросить нечто ужасно (для него) важное.
— Ат. Просто Ат… Как один из Мировых Ветров, только человек, — весело перебил бородатого селянский паренек, который привык, что его имя приносит некоторый диссонанс в общение с жителями Геры.
«Дали же мне имечко – теперь до конца жизни людей поправлять», — смеялся в душе теска Ата Упорного.
— Ага… Я даже могу предположить кто тебе это имечко дал… — косясь на спящую Шинну, произнёс незнакомец, — Слушай… Ве́тров теска… А это правда, что ты остался совсем без памяти в песчаных дюнах?
— Да, правда, — спокойно кивнул Ат, видевший в этом случае личную гордость.
— Но как же ты выжил?! – удивлялся капитан «красной» гвардии.
— Меня спасли, — теперь уже Ат смотрел на свою любимую Шинну, разве что с теплом. – Если бы не она…Я б точно пропал…
— Нда… Женщины, — сверкнули белоснежные зубы незнакомца. – И без них никак и с ними адище на Гере…
— А у меня нет любимой, — горько вздохнул бородатый. Мужчины хорошо сидели, пили и ели прямо на облучке и ничто не мешало случайным знакомым подбадривать бородатого холостого друга сидючи там.
Они бодро и с жаром убеждали то, что, мол, все еще впереди, что и на его штаб упадет повозка с медовыми улитками, что человек он хороший, взяток не берет, а честных-то дамочки и любят. Способов поддержать его нашлось так много, что в конце концов бородатый гвардеец и сам в себя поверил.
— Вы правы, — выпятив грудь колесом храбрился мужик, — Я все смогу. И жену тоже найду. А если сильно захочу, то и двух жен!
— Молодец! Так держать, — захлопали в ладоши мужские подпевалы.
— Въезжаем в Гамбару́, — возвестил бородатый гвардеец, когда они заплатили последний из предстоящих платежных взносов.
Человек в серой форме гвардейца радушно кивнул им, сидя в своей полосатой будке пропуска. Получив небольшую, проколотую в трех местах карточку, сидящий в тени незнакомец щёлкнул поводьями, подавая лошадям сигнал ускорится.
— Нельзя позволить, чтобы мы опоздали из-за какой-нибудь новой пробки, — пояснил он, передавая карточку «красному» гвардейцу.
Ат внимательно следивший за происходящим снаружи давно потерял нить прослеживания за логичностью их действий, однако не желание узнать о местных порядках побольше.
Он почемучкал почти обо всем, чем начинал напоминать незнакомцу с косой недавнего ребенка с титулом дворцового вельможи.
— А зачем эта карточка? – задал он последний вопрос, который послужил тому рычагом спуска гнева.
— Эта карточка, — скрипел зубами бывший солдат, — Это карточка выезда или въезда в город. Такая дается вместе со взятым во временное пользование транспортом, когда места на карточке не останется – повозку изымут. Ее, по идее, должны спрашивать на любом посту гвардейцев, однако…
—…Не все гвардейцы несут свою службу исправно, — огорченно протянул бородатый, — А многие берут взятки и карточки попросту не смотрят…
— А почему на вашей карточки целых три отметки? Разве вы не брали ее только вчера? Откуда еще две метки-то?
— Первый раз – пробили при проезде через главные ворота Воина, когда мы возвращались с пустошей, — начал бородатый, — Второй, когда повозка прошла Энисс, и третий раз сейчас — при пересечении другого внутри кольцевого города…
— Какая сложная система, — провыл Ат, чья голова совершила не один поворот вокруг своей оси, пытаясь проследить за путем, проделанным повозкой. Опечаленный своей узколобостью парень рухнул назад в повозку и продолжил почемучки оттуда, — Какой извращенный гений мог придумать столь бессмысленные обычаи?
— Почему же «извращенный»? – покачал головой незнакомец с косичкой, — Да, он был малость чудаковат, самую капельку безумен, но благодаря его наработкам – Империя стала больше в семь раз, а все ее города процветают и пестрят достижениями науки будущего.
— Ты это сам придумал? Или чью-то фразу заучил… — (подстегнул).
— Я убью его… — сорвался воин, пытаясь забраться в повозку и придушить наглеца. Его вовремя остановил бородатый.
— Уважаемый Господин! Господин, кто лошадьми управлять будет! Мы сейчас в реку свалимся, Господин!…Господин прав, хотя это и правда не совсем его слова. Учёный, которого ты назвал «извращенным» был гением и обгонял свое время на века вперед, он внес в быт подданных императора несколько довольно-таки полезных нововведений. К примеру, подземная система труб канализации и автоматической подачи воды в дома или еще каменную облицовку, текущих через города, рек. Так они не размывают основания и фундаменты домов, а сами реки остаются в своих проколах… Также благодаря его планам местности были разработаны длиннейшие городские дороги…
—Ага, благодаря которым образовывается несметное количество пробок и заторов, — пробубнил незнакомец из тьмы.
— Господин прав и все же…многие полезные изобретения – заслуга названного мною ученого… Помимо этого он… Имени его припомнить, как на зло, не могу. Повторюсь – парнишка был гениальным, а жаловала его только семья императора… Сейчас же…
—… Сейчас о нем мало что известно и хватит уже ему все рассказывать, — воин спешно оборвал рассказ бородатого, словно тот мог сболтнуть нечто лишнее, — На что строили имперскую библиотеку, если ты ему за один присест все выложишь!
— О нет… Уважаемый Господин, мне так жаль… Я не подумал…
— Ничего, бородатый. Я все равно не особо и слушал… — зажмурившись лежал Ат, тщетно пытаясь подремать до их приезда.
— «Бородатый»? – приуныл гвардеец, — А ведь я тебе имя свое назвал… Не запомнил, значится, даже его…
Повозка плавно сменила несколько поворотов, съехала с одной дорожной развязки на другую, а затем на третью. Многочисленные пути соединялись и размыкались, пересекаясь и уходя под самые пороги высоченных домов. Украшенные резными деталями и ценными слюдами фасады домов сменялись и сменялись в бесконечном танце штукатурки и черепицы.
Всякий глупец, что пытался бы найти хотя бы одно отличие в городских домах рисковал не снести головы, потому как обнаружение отличий было самым настоящим оскорблением для императорских архитекторов и прорабов, что (по бабкиным слухам) учились у самого Императора, лично от него принимая и постигая науку одинаковости.
По словам его приближеннейших слуг следовало, что глава всея империи герской до дрожи обожал одинаковые вещи, а все потому что сам таковых делать не умел. Ни картины, ни скульптуры… Даже дочь у него и та была одна одинёшенька, ни на одного из родителей не похожая…
— Дурак что ли этот ваш имп…
Договорить своей мысли Ат не успел. Оба мужчины умудрились перекинутся через все нутро повозки, лишь бы заткнуть пустомеле его большой рот.
— Дурак тут только ты… Ат… Начинай думать, что и кому ты здесь говоришь… — посерьёзнев попросил бородатый.
—А это ты даже не в столице. Там тебя скрутили бы еще на слове «дурак», — хмыкнул воин. – Поражаюсь я с жителей отдалённых земель – там что… Манеры вообще и не пытаются прививать?
Теперь уже Ату было обидно. Может его манера общения и была малость хамоватой, но вот ругать родного селения он не позволит.
— Попрошу без оскорб…
— Тише! – рыкнул незнакомец.
— Мы приехали! – обрадовано выпалил «красный» гвардеец, повеселевший от одной мысли, что ему больше не придётся терпеть натиск уважаемого господина, который рычал по поводу и без, словно девица со сварливым характером. – Бывайте, ребят. Спасибо за советы в романтике! Быть может при следующей нашей встрече я уже не буду холостым!
— Давай… Удачи… — вяло протянул Ат, расстроенный тем, что не сумел постоять за честь диковатых селений.
Полусонных (еще даже не начинали просыпаться) Новичка и Шинну, а вместе с ними и дорожные сумки и вещи сопровождавшего их бывшего солдата повесили на Ата.
— Раз такой умный и жизнерадостный – сможешь дотащить всех на своей шее, — усмехнулся незнакомец с тёмной косичкой, который вновь встал таким образом, что мужчина не смог его разглядеть!
«У тебя там половина тела отсутствует что ли», — бесился любопытный человечек. – «Я обязательно узнаю, почему ты от меня шифруешься…»
Собрав всё и всех необходимых, Ат и его раздражительный сопровождающий двинулись в чудаковатое здание, которое откровенно выделялось своей серостью на фоне цветастых и узорных многоэтажных домов и других сложных построек.
— Это штаб гвардии города Гамбара́, — строго произнёс скрытный воин, когда они проходили по мрачно сереющему коридору неизведанного форта, — Попробуешь пошутить тут и принудительное закрытие твоего рта никому не поможет. Даже пискнуть не успеешь, как полетишь со своими сомыслителями в родные пустоши.
— Да понял я… Не такой и дурак, чтоб простых вещей не понимать… Еще бы знать какой крендель меня сюда вызвал…
— А этот крендель никто иной как я, — весело произнес медовый голос и появившийся через секунду его обладатель машинально поднял на ноги всех!…
Шлейф дорогого аромата следовал за своим обладателем по пятам, не отпуская его, даже когда он сел за стол.
Молодой господин уселся плавно, распушая и перекидывая через отверстие в стуле длинный «хвост» своего странного халата. У того не было простора для удобных телодвижений или устраиваемого мимолетным ветром сквозняка.
«Одежка у него слишком узкая», — осуждающе подумал Ат, подавляя желание высказать это вслух. Порывы были такими сильными и частыми, что парню только и оставалось, что бестолково открывать и закрывать рот. С подобным ритуалом бывший слепец походил на выброшенную на сушу рыбешку…
Молодой господин любил наводить суету вокруг своей персоны, а посему всячески старался привлекать внимание окружающих. Усевшись за стол, он положил перед собой руки, деловито сцепленные в замок, и оглядев все собравшихся приветливо произнёс :
— Что ж вы стоите… Берите стулья и присаживайтесь. Мои гости – все равны мне. А значит им и стоять не имеет смысла… Как усядетесь поудобнее – мне будет очень интересно послушать о том, кто вы такие и чем в своем селении прославились…
«Как же страшно… Хочу домой…», — думал Новичок, которому невдомёк были и дворцовый этикет и мастерство звучного представления вместе взятые. А ведь его очередь шла первой, — «Надо как-то себя успокоить… Успокоить… Представлю, что это еще один раунд во вчерашней игре! Только времени на рассказ больше, а использовать жанров надо меньше… Посмотрим…»
Новичок, парнишка, о котором до вчерашнего дня никто ничего толком не знал и знать не мог, робкий парнишка, желающий стать лекарем, как его приёмный учитель – гордо приподнялся на стуле и собравшись со всеми продуманными предложениями начал сказ :
—Я – Майит Кофф, 18 лет, фармацевт. Всю жизнь прожил в селении Кофф, где воспитывался и учился врачевать у… Ууууу…
— «У»? – непонимающе улыбался молодой господин.
— У человека, который поклялся остаться анонимным! – (выкрутился).
«Он безнадежен», — решили его соотечественники, а лично Ат был в шоке, что у их селения все это время было приличное название.
— Очень хорошо, — улыбаясь закивал господин, — Уверен, что ты замечательно разбираешься в травах и снадобьях. Дворцу понадобится талантливое молодое лицо… Особенно после такого дерзкого и неожиданного побега нашего главного знахаря… Ах этот Понтилей… Ну что, Майит Кофф, пойдешь работать во Дворец?
— Яяяя, — протянул юноша, припоминая слова своего учителя.
«Майит! Запомни, если тебя вдруг позовут работать во дворец – не соглашайся! Ни за что не соглашайся!… Даже если твоя любимая будет из дворца и станет зазывать тебя к себе – не ведись! Это гнусная ловушка! Заманят, будут пользовать как захотят, а потом ты останешься и без любимой, и без спокойного выхода на пенсию… Я это от одного пациента слышал. Сам-то я всегда был главным в отношениях. Вот так всех держал!… «
«Не могу я ожиданий учителя предать… Он столько сил в меня вложил… « — думал бравый паренек.
— Нет, мой ответ нет.
— Ты уверен? А ведь такой шанс выпадает всего раз в жизни…
— Все равно нет. Я приехал учиться и согласен учиться во дворце, однако договор об учебе буду заключать только с вашим знахарем… Знаю я все ваши подлые подводные камни, — громко хлопнув по столу, заявил свободный Майит, — Проучусь при дворе достаточное время, а потом вернусь в родное селение, чтобы старику своему подмогу в его лекарском деле составлять. Вот так!
— Вау… Мои поздравления – решение отменное. Что ж… Значит останемся при своем. Только при одном талантливом знахаре. Хотелось бы конечно, двух таких иметь, но что ж поделаешь… Так, теперь девушка…
Речь зашла за Шинну, которая во все глаза с недоверием и легкой завистью смотрела на павлиообразного господина.
«Если рассказы сестрицы о Столице хотя бы в половину правдивы, то мне стоит держать ушки на макушке… Ведь… Крашеной кралей… Может оказаться не только женщина! » — судорожно соображала любящая девушка.
— Прошу, красавица, расскажи о себе, — медовым голоском пел молодой вельможа.
«Тебе не сплести обольстительные чары вокруг меня», — хитро думала Шинна, — «Мое сердце давно и прочно занято другим парнем. У тебя, выскочка и малейшего шанса нет».
— Шинна Кофф, 17 лет… Особыми умениями не страдаю. Ничего лишнего не желаю разглашать из собственных соображений. Вот.
— Надо же какая серьёзная, — умилился вельможа, наблюдая как рыжая девушка надувает щёчки, — Ну а в личном плане… Что сможешь добавить?
«Хе-хе, решил подловить меня на таком простом вопросе… Не дамся столичному извращенцу. Одного люблю и все!…»
— Я – девушка Ата! – громко выпалила она заготовленную заранее бомбу (почти что) правды. Бомба вышла массового поражения, поскольку не понявший хитрости Ат запунуцовел и схватился за беспокойное сердечко.
«Конечно я чуть-чуть переборщила… Но на войне лучше действовать с сильнейших козырей… За то этот похабный парниша и не удумает ничего предпринимать в адрес Атуши… Прости Ат, если реплика вышла слишком сильной… Это все только ради тебя»
— Ооо, какая жалость… А я думал, что нашел ту единственную… Плак-плак… Ну, с этими двумя все выяснили, а что ты? Ат, верно? Что ты о себе расскажешь?
Очередь наконец дошла до Ата, а тот внимательно присматривался ко всему штабу в целом, словно видел его когда-то ранее. Присматривался с особым уклоном и интересом, будто бы желая что-то поменять или привнести в своем селении. Общее убранство и мебель, а также откровенно говоря шутовские наряды гвардии нервировали правдеца и наталкивали его на жгучее желание выговорить златовласому всю правду, понравилась бы она ему или нет. Вот только… Отчего лицо этого молодого господина кажется ему не менее знакомым, чем весь гвардейский штаб? Положения в обществе и империи у них абсолютно разные, живут они тоже в разных ее секторах… Так отчего же… Где они могли бы когда-нибудь пересечься, да чтоб Ат его запомнил… Запомнил? О чем ты дружище? Ты почти как год живешь новой жизнью. Помнишь ты этого кренделя напыщенного или нет, а он больше не твоя головная боль.
— Ат, извини я сказал что-то забавное? Почему ты хихикаешь? Твои плечи трясутся, это… Это хорошо видно из-за пустынного халата…
Растерянный поведением собеседника господин никак не мог взять в толк, чем успел насмешить своего гостя.
«Вроде и анекдотов не рассказывал… Или чего другого… Только их выслушал и все… С чего тогда он смеется. Ума не приложи..» — соображал вельможа, чувствуя, что что-то упустил.
А Ат все продолжал беззвучно смеяться и лишь его плечи прыгали, как зачарованные. Наконец подняв голову он уставился прямо на молодого господина, чем немало того смутил. Разглядывая белоснежное лицо, что не видело рабочего солнца и жара пустыни. Вглядываясь в глаза, лучезарности которых многие действительно красивые женщины позавидовали бы. Рассматривая этого человека, что был одет с иголочки и носил некоторый титул, а все ж относился к ним с явным уважением, Ат чувствовал невероятное и необъяснимое отвращение и только лишь… Только оно его сейчас и смешило.
— Извини, извини Мира ради… Просто ты так похож на овцу из стада моего друга… Такой же блондинистый… Я не удержался…Ну просто одно лицо! …
Громогласный смех смелого человека открыто витал по коридорам и залам гвардейского штаба; стоявшие истуканами ребята и парочка «серых» за спиной вельможи силились, чтоб не пригнуться. Повторить подобной за ним не решился никто. Да что там — ума и гонора им на это попросту не хватило бы.
«Ат – ты покойник», — одновременно подумали три адекватные головы.
Они верно ожидали, когда на них натравят стражу и с позорным клеймом «не пускать в любые города» отправят обратно в Кофф, однако вельможа был человеком странного юмора, а потому обиды в сравнении не углядел.
— Правда, — улыбнулся златовласый, — Я тоже люблю овечек. Спасибо за такое лесное сравнение… Ну, а если честно… Что ты о себе расскажешь? … Мне просто интересно, смеяться не стану… Ну же…
С минуту подумав Ат произнёс уже без всякого смеха :
— Извини, но тебе я ничего рассказывать не стану.
— Ат! – воскликнули напуганные Шинна и Майит.
Незнакомец с косичкой же тактично промолчал. Его не волновал гость вельможи со звездами на плаще и судьба жалкого бедолаги. Он вообще сейчас только и делал, что грезил о скорой встрече с дорогой госпожой.
«Ну отрубят ему голову? » — мыслил воин, — «Мне-то с этого какая горесть?..»
А вот вельможу отказ опечалил. Округлив голубые глаза и подняв вверх ровные бровки, он всем своим видом выражал полнейшую растерянность.
— Почему? Чем я заслужил такое недоверие?
— Для начала, — наклонившись к нему поближе и складывая руки в похожей манере произнёс Ат, — Ты пригласил нас, цитирую : «для приставления к награде», однако не успели мы и опомниться, как начался дружеский допрос… Кто мы, откуда, что делаем… Как это связано с императорской наградой?
— Удивлён, что ты обратил на это внимание. Снимаю чалму, — картинно похлопал в ладоши молодой господин. Он действительно был поражён такой наблюдательностью, да еще и от просто человека, — И что же? Мне теперь выложить свои истинные мотивы?
— Да, пожалуйста, я тороплюсь. У меня в печи молоко томиться осталось. Не хотелось бы упустить…
— Ладно, я ценю твою напористость. Знаешь, когда ты вельможа из имперской ложи… Любой жучок старается подлечь под твою туфлю… Такие же люди как ты – меня искренне радуют. Неинтересно разговаривать с теми, кто не видит подвоха в зачатке.
«Что это сейчас было… Он словно процитировал чьи-то слова… Но чьи… Почему-то… Я их уже где-то слышал…»
— Я действительно собрал вас, чтобы наградить. Хотел дать мешок полный драгоценностей и отправить обратно, но… Вот незадача… Днем ранее мои люди, приставленные для досмотра торговых лавок, принесли мне интереснейшую сплетню… Я их обожаю. Всегда жду с нетерпением … Каюсь… Кхе-кхе, лавочка это была небольшая, но поражающая взгляд изобилием различных товаров первосортного эталона. Во главе ее стоял широкий мужчина, что зазывал и потчевал клиентов рассказами о том, как они вообще в Эниссе очутились.
«Занятная байка», — сказал я и как же потом удивился, услыхав, что с выгодной сделкой им помог слепой юноша. Слепой… Как слепой мог заключить сделку, если он даже товара не видел? Прилично долго поразмыслив, я лично сходил до того, кто выступил посредником в сделке. Посредником от имперского дворца, будьте любезны. Некий капитан отряда гвардии города Энисс Аллат Дазе… Вам, полагаю, это имя знакомо, как и человек его носящий. Ведь именно с его помощью товар нашел клиента, а я занимательную сказочку…
— И что же? – поднял вверх брови Ат. – Что ты этим хотел сказать?
Ат все выжидал окончательности его слова, а молодой господин тем временем выжидал, когда Ат даст слабину и сдастся сам.
— Я? Оуф… Я всего-то хочу заключить сделку с селением Кофф… Хотя… Думается мне без вашего вождя… Любая сделка будет считаться недействительной… Если только…
— Что если только?
—…Если только… Талантливый до торговли и переговоров парень, не согласится стать мои имперским посредником. Будешь делать все тоже самое, только от и для имени императора… Ну как тебе?
Широко улыбаясь вельможа ожидал ответа ошарашенного нежданным предложением Ата. Он было подумал о затяжном жутко пафосном обеде, на котором дворцовый вельможа вызнает все, что сможет его повеселить… Или что он попросит показать ему окрестности за столицей или даже станцевать на его столе, но вот сделка…Во что вообще коффовцы ввязались? Ат все смотрел на своих ребят и думал как же им быть.
— А в чем состоит твое предложение? – прощупывая плавучую почву, решил поинтересоваться он.
— Ооо, хороший вопрос. Слышал я, что вы выращиваете шафран. Хороший шафран. Даже очень хороший. Нооо… Из-за честности своих купцов, селение который год не может его продать. Сушеные запасы шафрана и луковицы крокусов лежат в сухих амбарах, когда же они могли бы приносить поселению кругленькую сумму дохода. Я предлагаю поставлять этот самый шафран ко дворцу и на прилавки придворцовых городов, с совсем крошечным процентом отчислений в имперскую казну… Но это так, мелочи… Чисто гвардейцам на смолу для кибиток и воск для лошадей.
— А если откажусь? – опасливо спросил парень.
— То я буду вынужден закрыть канал для вашего селения.
— Что?! – воскликнули два голоса позади Ата, — Но так же нельзя!
— Поймите и я не хочу быть жестоким, но ваш шафран составляет угрозу конкуренции тому скромному шафрану, что выращивают во дворцовых теплицах… Я не могу допустить этого. Рынок будет закрыт для вашего селения или даже стражники изничтожат ваши поля… Мне очень жаль… Но положение требует подобных мер…
Жестокими вышли переговоры. Переговоры, коих и не планировалось в начале. Самая настоящая ловушка, если так поглядеть.
Оставленные без шанса выбора ребята оказались в поистине затруднительном положении : они могли и не согласиться на сделку с неясными условиями, но и с шансом загубления Сативуса возвращаться было нельзя…
Решение всецело зависело от Ата и он понимая, что других возможностей нет уточнил в последний раз:
— Если я соглашусь на сделку, то селение будет получать прибыль прямо с дворцового плеча?
— Как красиво ты выразился… Да, так оно и будет происходить. Более того – мешок с выручкой будет лично в селение привозить один из моих поверенных и…
— Не нужно лишних посредников… Мы сами будем забирать их.
— Так ты согласен?! – по-щенячьи радовался вельможа.
— Ат, ты хорошо подумал? Селение никогда не было богатым и без этого ресурса протянет… – зашептали его спутники за спиной.
— Нет, ребята. Вы не поняли… Он закроет все торговые ресурсы, если я не соглашусь… Поэтому… Да, я согласен на сделку с шафраном и на то, чтобы быть твоим связным с другими купцами тоже… Но ты выделишь нам троим жилье в пределах дворцового города и не будешь коршуном нависать над селением!
— Ладно, ладно… Расслабься… Я и не думал делать ничего настолько подлого. На самом деле и ресурсы я закрывать не собирался. Просто иначе ты бы не согласился…
— Чего? – вытаращились трое селян.
— Ну, а что вы так смотрите. Добро пожаловать в пристоличный город, — пожал плечами вельможа, — Кстати, меня зовут Пульсар Гизет и я главный имперский советник. Приятно будет иметь с вами троими дело!… Повеселимся на славу, как настоящие друзья, да?
Расплывшись в искреннейшей улыбке, Пульсар зажмурился, а потому не мог видеть презрение и отвращение на лицах его гостей.
А жаль, оно бы его порадовало.
Сейчас господин Гизет всем троим напоминал самое мерзкое из когда-либо живших созданий.
Заманить, заболтать, а потом еще и обманом втянуть в дворцовую жизнь. Кто бы еще мог такое провернуть? …
Еще почитать:
Тяжёлое воспоминание — «Однажды, в новой сказке»
(Roman Godfrey) - Lt has already become mine — Marriage of convenience
Грусть. — Измена.
Путь к славе — Глава 6.
«
»
