Великая игра Глава 2. "Оборона Люксембурга"

24 сентября 2122 года.

Люксембург — один из пограничных городов Европейско-фашистского союза. Так называемая город-крепость, чья задача делать всё, чтобы защитить границу и не дать войскам Британской империи оккупировать ценные города. Каждый из городов крепостей, от Генуи до Кале, оборудован всем возможным для защиты. Именно противовоздушная система Люксембурга и сбила ядерную боеголовку Ковенанта. В первые же дни на города обрушилась вся сила Британии. Не проходило и часа без выстрелов артиллерии. Фашистские гарнизоны неустанно патрулировали улицы, все местные жители либо работали на производствах, либо сами пошли добровольцами в гарнизоны. К сожалению вооружение Люксембурга не назвать современным. Вместо боевых машин, осадная артиллерия. Вместо танков, пехота и винтовки. Фашистский союз еще не успел в должной мере восстановиться после недавней войны за независимость.

Джозеф как обычно работал в тесном кабинете, едва ли подходящем для нужд приёмной комиссии. Его недавно повысили до командира одного из гарнизонов, и в тот же день он был назначен проверять добровольцев. Ему даже выдали новую одежду. Вместо мешковатой солдатской формы, удобная командирская униформа. Красивый длинный плащ, фуражка, лёгкий бронированный нагрудник из нановолокна, идеально сливающийся с чёрной одеждой. На правом рукаве плаща была пришита темно-синяя повязка с золотыми звездами выставленными в круг, в центре круга находился чёрный символ солнца, которую некоторая молодежь именует свастикой.

Заполняя очередной документ, он даже не заметил, как скрипнула дверь и внутрь зашла светловолосая девушка. С виду лет семнадцати-восемнадцати, в яркой уличной одежде, на её лице читалась молодежная неуверенность смешанная с искрой энтузиазма так же как и европейские черты ее лица смешаны с чем-то инородным. Нечистая арийка. Многим не дает покоя их существование, однако правила фашистского союза допускают их полноправное существование.

— Прошу прощения? – неуверенно сказал она. — Я не вовремя?

Джозеф окинул её взглядом и отложил в сторону документ. Он мог бы говорить с ней и заполнять документ одновременно, но ему попросту уже было противно смотреть на такое обилие бюрократии.

— В чем дело? – спросил он с легим подозрением.

— Я… — кажется, она потеряла ход мысли, но тут же собралась с духом. — Я хочу записаться в добровольцы.

— Ты? – почти незаметно удивился он. – Тебе сколько?

— Восемнадцать, в следующем месяце будет уже девятнадцать! – она сказал это быстро, едва ли не боевым кличем, будто уже стоит перед командиром гарнизона, хотя так оно и было.

— Молодая ещё. Зачем тебе патрули?

— Я хочу отдать долг родине, внести вклад, как и каждый гражданин союза.

— Это можно сделать будучи медиком. Им как раз нужны люди, раненых полно.

— Нет! – вдруг возразила она. – Только… только не медиком.

— Почему? Крови боишься?

— Понимаете, – она уставилась в пол, – тут такая ситуация…

— Я слушаю.

— Я… я родом из Латвии, все мои подруги ушли на фронт, воюют под Киевом, а мне совесть не даёт покоя. Когда началась война я была здесь, обслуживала артиллерию, сейчас она постоянно в работе, а недавно прибыли столичные инженеры и для меня теперь нет работы. Здесь не записывают на фронт, поэтому можно я пойду хотя бы в гарнизон?

— Интересно, – усмехнулся Джозеф. – А ты уверена, что готова убивать людей? Это не так легко, как кажется.

-Я, я постараюсь!

— М-да уж, – Джозеф достал новый документ и начал вертеть ручкой, не в силах быстро принять решение. – И что мне с тобой делать? Патруль вещь сложная, особенно для таких молодых как ты. Ладно, если не я тебя запишу в гарнизон, то кто-нибудь другой.

Джозеф быстро заполнил документ и вручил его девушке. Та сначала внимательно провела по документу глазами, в следующее мгновенье на её лице показалась радость которая тут же укрылась под ликом наигранной серьезности.

— Как тебя зовут? – спросил он.

— Афелия.

— А я Джозеф, запомни это имя. Я, как никак, теперь твой командир. А теперь иди, дай этот документ в следующем кабинете. Тебе дадут оружие и скажут где быть, и, кстати, не забывай, что…

Он не успел договорить — его прервал взрыв, тряска и сирена. Даже краска полетела со стен, а документы смешались в одну большую кучу на полу. Стол и то едва удержался на своих ножках.

— Твою мать! – крикнул Джозеф и как можно быстрее схватился за портативную рацию. Чудеса европейской радио-инженерии позволили встроить рацию прямо в костюм вместе со всем нужным оборудованием. Десятки голосов трубили тревогу, что-то уничтожило противовоздушную оборону крепости, по непонятным причинам связь с каждой минутой становилась всё хуже и наполнялась помехами, город подвергся обильной бомбардировке, а ближайшие к Люксембургу города и поселки уже сгорели в ядерном огне. Видимо, лишь важность города в оборонительном плане не даёт Британии сбросить ядерную бомбу на голову Джозефа.

– Держи, – Джозеф протянул свой пистолет девушке и достал из кобуры второй — командирам всегда полагается два пистолета.

На узких улицах Люксембурга царила паника. Здания разлетались в щепки от падающих бомб. С каждой минутой всё больше тел жертв ковровой бомбардировки украшали улицы. Некоторые солдаты пытались взять ситуацию под контроль уводя людей в относительно безопасные места, но большая часть уже была сосредоточена у пограничья города, где уже велись бои. Британцы начали активное нападение.

Пулемётные гнёзда спрятанные в дотах без устали тратили патроны, мины расставленные вдали детонировали одна за другой, покрытая травой почва всё быстрее превращалась в выжженную землю. Начался штурм. Чтобы не поймать шальную пулю, Джозеф быстро добежал до небольшого дота выстроенного прямо рядом со входом в город, откуда вели огонь пулеметчики. Афелию он сначала потерял из виду в такой суматохе, но очень быстро осознал, что она тоже забежала в бункер вслед за ним.

— Какова ситуация? – спросил Джозеф.

— Всё катится к чёрту! – ответил солдат, пытаясь перекричать гул пулемета. – Прибежала пара сотен. Кто-то на минах подорвался, кто-то от пуль полег, а теперь…

Засвистела пуля. Она метко угодила в голову одному из солдат и тут же раскрошила его череп на кусочки. Часть бункера окрасилась в красный с примесью розового и жёлтого.

— А теперь вот это! – продолжил пулемётчик. – Они, блядь, нас выцеливают! А я даже от пулемета отойти не могу, эти подонки всё прут!

Завершил он свои слова хором из свиста пуль и аккордом из криков тех, кто решил бежать напролом. Джозеф заметил, как что-то блестит на задымленном горизонте — свет прожектора.

— Что за лампа там? Не похоже на снайперскую указку, – поинтересовался Джозеф.

— А хер его знает, — сплюнул солдат. Он начинал понемногу терять свой голос из-за постоянно крика. – Как нападение началось, горит и помигивает иногда. Может, ослепить нас пытаются?

Лампа вновь начала мигать, сделав несколько довольно быстрых подмигиваний внезапно погасла. Джозеф пристально смотрел за световыми сигналами и, как только она погасла, его осенило.

— Морзе, – Джозеф повернулся к Афелии. – Они хотят с нами связаться. Афелия, за лампу, бегом!

Девушка не стала спорить, она крепко ухватилась на боковую ручку прожектора, установленного в бункере для освещения местности и была готова нажимать на кнопку, отключающей и включающей фонарь.

— Я не знаю азбуки Морзе, – поспешила предупредить Афелия.

— Тебе его знать и не надо. Если скажу «короткая» быстро выключи и выключи фонарь, если скажу «длинная» — включи, подожди секунду, затем выключи, понятно?

— Да.

— Вы что, с ними говорить хотите? – вмешался пулеметчик.

— Не мы хотим, а они. Для чего-то ведь они притащили этот фонарь на фронт.

Джозеф начал отдавать команды. Его подопечная старалась не пропустить ни одной команды, ни одной точки или паузы. Еще никогда Джозеф не думал, что будет отправлять сигналы врагу, находясь в бункере на передовой боя. За свой гарнизон он не беспокоился, они были заняты людьми в городе. Но он старался не думать о плачевности ситуации. Противовоздушная оборона пала, ближайшие поселения мертвы, а теперь ещё и радиоактивные осадки могут накрыть весь Люксембург, если им не повезёт с ветром. Всё, что он сейчас хотел, это узнать, чего хотят Британцы, доложить о этом старшему по званию, если он выжил, и начать укреплять город. Бомбардировщики, к сожалению, имеют привычку возвращаться, и уж что известно каждому о Британии, так это то, что бомб у них всегда в достатке.

Когда Джозеф закончил передавать длинное сообщение, тут же лампа вдали замигала. Это и правда было своего рода средство коммуникации, и то, что ему передали, не обрадовало Джозефа — это было видно по его лицу.

— Что там? – спросила Афелия.

— Требуют, чтобы мы сдали город, обещают отпустить нас. В противном случае они… Я не до конца их понял. Говорят что-то об дирижабле «Виктория», что это такое?

— Может, какое-то оружие? – задумалась Афелия.

— У Бриташек то? – усмехнулся пулеметчик. Наконец-то он заговорил без крика, у пулемета кончились патроны, да и наступление, кажется, временно прекратилось, будто знают, что ведется разговор. – Дворцы они строят хорошие, а вот оружие явно не их конек.

— Афелия, готовься передавать следующее сообщение, – скомандовал Джозеф.

Он передал ей очередной набор «коротких», «длинных» и пауз. Лицо Афелии покраснело, да так, что кровь, оставленную на ней мёртвым солдатом, едва можно было заметить.

— Можно я не буду передавать такую вульгращину? – спросила она.

— Исполнять приказ! – крикнул Джозеф и девушка тут же поспешила всё передать.

— А ты говорила, что не знаешь азбуки Морзе, – подметил пулеметчик.

— Не знаю, но мы просто… Кхм, – она уставилась в бетонный пол. – Когда после третьей мировой войны человечество отказалось от концепции интернета, я с подругами передавала всякие гадости через фонарь стадиона около моего училища. Общались, как могли. Весело тогда было.

— Надо связаться с Кайзером Люксембургским, – резко обратился Джозеф к пулеметчику. – Радиорубка при бомбардировке не пострадала?

— Когда всё началось, туда отправились двое молодых, но так и не вернулись, – отчитался пулеметчик.

Джозеф всё же решил попытать удачу. Он указал девушке быть в бункере и помогать последнему выжившему солдату по мере возможности. Прихватив с собой винтовку с тела мертвеца, командир гарнизона отправился вдоль стены Люксембурга. Их построили фашистские инженеры из бетона, стали и пуленепробиваемого стекла. Такое чудо архитектуры имело свою атмосферу. Двадцатиметровые крепкие стены были окружены дотами и бункерами, траншеями полными мин с горючей смесью и изуродованными телами тех, кто минуту назад пытался через них прорваться. Хоть и не вся артиллерия теперь боеспособна, некоторые сегменты стены рухнули, а противовоздушная защита и вовсе вышла из строя, но стены всё ещё стояли и дарили находящимся в городе солдатам и рабочим чувство безопасности. Джозефу очень хотелось бы чтобы это чувство безопасности не было лживым.

Рубка находилась снаружи стены, в небольшом искусственном лесопосадке. Она была своего рода секретной. Это бывший винный погреб какого-то феодала, видимо, веков пятнадцать назад там стояло неплохое поместье. Джозеф сам лично обустраивал радиорубку, тогда солдатам просто хотелось чем-то заполнить пустующее пространство. Вообще он предлагал сделать там тайный склад оружия, но эту идею отбросили, учитывая, что это может дать преимущество противнику если он случайно обнаружит тайник.

Обойти город было не сложно, а вот добраться до рубки оказалось проблематичнее: лесопосадок находился в значительной дальности от укрытий. Потерять руку или ногу по пути до него дело даже более чем легкое. Штурм вновь продолжился, свист пуль и грохот взрывов довольно успешно вселяли боязнь внезапной смерти. В один момент даже вновь началась бомбардировка. Одна из бомб упала рядом с Джозефом. Его не задело, но он почувствовал как жар взрыва и ударная волна касаются его. Ужасное чувство. В такие моменты пытаешься понять, мертв ты или нет. Даже самый крепкий разум не защищен от паники и дезориентации.

— Думаю, мне и командиром гарнизона быть неплохо, – тяжело дыша, сам себе указал Джозеф. Он всё продолжал идти вдоль стены, настолько быстро, насколько это возможно. – Если такое у обычного чертового гарнизона — самого защищенного города во всем союзе — что же тогда происходит у генералов и кайзеров?

Паника нарастала всё сильнее, его успокаивал лишь тот факт, что помрет он ради благого дела. Собравшись с духом, он отошел от стены, лес был всего в ста метрах от него. Эти сто метров наполнены смертью, и, дай бог, чтобы быстрой смертью. Сжав винтовку как можно крепче, он побежал к лесу. Раздался оглушающий взрыв. Уши заложило, но перед глазами всё ещё был лес. Возможно, ему стоило смотреть под ноги, так как из под ног быстро ушла земля, и он упал в окоп. От мгновенной смерти его спасло лишь то, что это был окоп для солдат, а не для мин. К нему тут же подбежал солдат, направив оружие на командира гарнизона.

— Свои это, форму видишь? – крикнул Джозеф незадачливому солдату, тот сразу опустил оружие. Удивительно, что он хоть что-то услышал сквозь взрывы и стрельбу.

— Вы из командования? Что Вы здесь делаете? – спросил солдат.

— Командир гарнизона Люксембурга. Какая ситуация? – говорил он, отряхиваясь от грязи и земли. Хорошо, что хоть дождя не было.

— Всё очень сложно, – солдат приложил руку к сердцу, а потом вытянул к небу — он явно хорошо знал регламент. – Мы пока держим оборону, но они наступают всё упорнее, у нас уже патроны заканчиваются. Мы никак не можем связаться с командованием, связь пропала.

— Растворители связи?

— Вполне возможно. Они делают всё, чтобы захватить город.

— Солдат, хочешь отдать жизнь во благо родины? – Джозеф выглянул за окоп, ситуация и правда плоха, до следующего окопа метров тридцать, если бы война началась на месяц позже, то они бы успели выкопать связующие траншеи и ему бы не пришлось так рисковать жизнью. Было видно как британские войска под прикрытием артиллерии пытаются пробиться, как назло артиллерию они выставили, судя по всему, именно в лесу. Не сказать, что лесопосадок был большим, но он достаточно большой, чтобы в нём потеряться, и уж тем более достаточно большой, чтобы спрятать там целый артиллерийский отряд.

– Знал бы, что так получится, лично сжег бы этот чертов лес! На кой черт я послушал местных и сохранил этот посадок?

— Всё в порядке? – солдат заметно занервничал. Джозеф забыл, что даже низшему командованию не стоит показывать эмоции перед солдатами, это плохо влияет на боевой дух.

— Солдат, что ты сделаешь, если я попрошу тебя рискнуть собой?

— Я доброволец, я пришел сюда, чтобы умереть во благо своей родины.

— У тебя есть родня?

— Да, в Гамбурге. У меня два ребёнка, они живут в лагере для нуждающихся, денег не было, мне пришлось сдать их туда и уйти на фронт.

— А жена?

— Мертва, умерла от болезни.

— Отдай мне свой жетон, – Джозеф протянул руку, солдат вытащил из кармана красивый серебряный овал и отдал командиру, на нём было имя, фамилия и звания солдата. – Если выживу, найду твоих детей и напишу на них рекомендательное письмо, получат хорошую пенсию, квартиру и право обучатся в столичной инженерной академии.

— Я не могу надеяться на лучший исход, – в глазах солдата не было и капли сомнения. Идеологическое воспитание давало невероятные плоды.

— А теперь выполни последний приказ. Видишь вон там пулеметный расчет? – он указал на вражеского пулеметчика, засевшего в окопе неподалеку. – Мне нужно добраться до лесопосадка, там радиорубка, через которую я смогу связаться с кайзером. Сделай всё, чтобы враги как можно дольше держали тебя под прицелом.

Солдат в последний раз отдал честь. Он возвысился над окопом и начав неразборчивую стрельбу, убежал в сторону. Враги действительно на него отвлеклись. Джозеф не собирался терять времени, он как можно быстрее выбежал из окопа и рванул к следующему. Когда ему оставалось метра два до окопа, он увидел, как пулеметчик поворачивает свою бандуру в его сторону. Новая подача адреналина едва не заставила Джозефа перепрыгнуть окоп и сразу побежать в лес.

Стоило ему спрыгнуть вниз, как раздались Британские крики, перемешанные с Европейскими голосами. В окопах велась ожесточенная борьба. Британцы медленно пробиваются к Люксембургу. Один солдат выбежал прямо перед Джозефом, но тот успел нажать на курок. Отдача сотрясла руки, вспышка огня, и вот пуля пробила тело противника насквозь, оставив маленькую сквозную дыру. Тот тут же упал, истекая кровью. Иногда умирающий солдат подрагивал в предсмертной конвульсии. Всё же перед Европейским оружием, Британское не более, чем стреляющая палка.

До леса едва ли не рукой подать. Метров десять пробежать. Но это не гарантирует безопасности. Лес уже на вражеской территории, между деревьями могут быть спрятаны сотни солдат, хоть из окопа и не видно что бы в лесопосадке кто-то был. Возможно, дело в обильном количестве ядовитых растений внутри леса. Этот посадок был создан после третьей мировой, это своего рода культурно-природное высказывание от местных экологов, им не особо понравилось активное использование ядерного оружия. Красивый лес полный яда. Даже деревья в нем смертельно ядовиты.

Прорываться приходилось с боем. Британцы давили количеством. В этот момент Джозеф понял, что значит страдать то недостатка патронов. Ему пришлось помогать своим в отражение захвата окопа. Довольно быстро Джозеф свыкся с отдачей винтовки, и даже появилось некое чувство азарта, когда пули лишали жизни вражеские войска. К сожалению, в Европейской армии запрещены иностранные военные традиции, иначе бы он так же, как и славянские войска, делал метки на стволе винтовки. А так ему приходится держать число убитых в уме. Он насчитал шестерых. Одного британцы не учли при штурме. Европейскую доктрину.

Такие винтовки как у Джозефа сейчас используют повсеместно среди обычных европейских солдат. Облегченный корпус из углеродной стали, маркированный гербом союза, удерживал на себе гладкий, длинный ствол. Сбоку винтовки держался магазин с крайне тонкими, но быстрыми пулями. Прицел был простой, он не менялся, наверное, с года так сорок шестого позапрошлого столетия. Особенностью таких винтовок была универсальность, сложная конструкция винтовки, дула и магазина позволяла стрелять почти любыми патронами нужной тебе очередью. Затяжная третья мировая война, и последующая четвертая дала Европе знания для создания доктрины абсолютной универсальности. Пистолеты Джозефа этому принципу не следуют, они больше как показатель статуса, чем действительно достойное европейское оружие, так же этот пистолет используется для суицида, дабы высшее командование не раскрыло важную информацию. Как и европейское оружие может быть автоматом, пистолетом, винтовкой, а новые модели, чье производство пока не налажено, могут даже становится гранатометом и огнеметом, так и солдаты теперь могут быть как обычными солдатами, так и в случае потери командования, с легкостью могут встать на их роль прямо на поле боя. Поэтому Джозеф не боялся погибнуть или остановить гарнизон без командования. Велика вероятность, что в Люксембурге его уже кто-то заменил. К сожалению, в этом сейчас не убедится, его рация теперь молчит, одна из Британских бомб явно имела растворитель сигнала — одно из ключевых орудий Британии, никто так и не понял в чем секрет производства чего-то подобного. Бомбы и авиация у Британии страшны, но вот их войска сейчас не более, чем живые мешки с патронами, их магазины, наполненные разрывными патронами, очень хорошо подходили для использования в бою.

Последний Британский солдат был убит. Враг сдержан, солдаты сразу же принялись искать магазины во вражеских телах, и направились дальше зачищать окопы. Один беспечный солдат выбежал на Т-образный перекресток окопа, и тут же его голова отлетела в сторону. Разрывная Британская пуля угодила в шею. Даже выстрела никто не услышал. Другие солдаты быстро перегруппировались и принялись истреблять останки врагов. Джозефу же пришлось идти в другую сторону. В лес.

— Постой! – крикнул один из солдат. На его правом глазу виднелся глубокий шрам проходящий сквозь губы до самого подбородка. Джозеф остановился и повернулся к нему. – Ты откуда?

— Джозеф Борель, командующий Люксембургским гарнизоном, – представился он.

— Бохель Вирвуд, – представился солдат, – высшее пехотное командование по части обороны.

— Что вы здесь делаете? – удивился Джозеф. – Вы должны быть в городе, солдатам нужно командование для выстраивания укреплений.

— Траншеи планировал! – крикнул он. Видимо ему самому не доставляла удовольствия ситуация в которой он оказался. – А потом внезапно атака, теперь здесь застрял, пришлось даже форму с мертвеца снять, костюмы высшего командования не предназначены для войны.

— Там в лесопосадке, – он указал на возвышающиеся неподалеку деревья, их можно было увидеть даже из окопов, – есть тайник с радиорубкой, надо связаться с кайзером.

— Не помешало бы. И тебе стоило бы поторопиться. Перед тем, как Британцы вырубили нам связь, воздушная разведка успела доложить о танковом наступлении. Артиллерию разносят бомбардировщики, мы не удержим танки. Когда узнаю, какая сука подорвала мою противовоздушную систему, насажу его на самую толстую артиллерию что найду и шмальну им в сторону Парижа! А теперь иди, я не смогу тебе помочь, солдаты без меня долго не продержатся.

Джозеф не стал спорить с высшим командованием. Он направился к лесу. Лес находился у северной стороны крепости Люксембург, в то время как большая часть вражеских войск стягивалась к западу. Джозеф не мог понять, почему войска не торопятся окружать город и наступают только с одной стороны. Возможно, другие города-крепости держатся более стойко и доставляют значительную проблему на севере и юге. Окоп заканчивался прямо рядом с лесом, бцуквально пара шагов до ближайшего дерева. Джозеф осторожно вступил на территорию леса.

Красивое место. Выстрелы и взрывы в лесу более глухие, словно война идет где-то вдали. Влажный лесной воздух еще не пропах гарью и железом. Листва деревьев пошатывалась от взрывной волны. Обычно территория этого лесопосадка закрыта для обычных людей по довольно понятным причинам. Даже не пройдя в глубины леса, Джозеф уже приметил большой камень, полностью окутанный ядовитым плющом, причем крайне опасного вида. Двое солдат погибли, когда долго стояли рядом с этим растением. У них поднялась температура и они скончались от внутреннего кровотечения и чрезмерной свертываемости крови. Джозеф не сильно разбирался в ботанике и не интересовался, откуда привезли такое смертоносное растение, но факт остается фактом: весь лес полон опасных представителей флоры, особенно в самой глубине леса. Если вражеские отряды и решат обосноваться в этом месте, то только у другого края леса.

Джозеф принялся искать погреб, лишь смутно припоминая, где тот может быть. В последний раз он был у тайника в позапрошлом году. Покой длился сравнительно недолго. Голубь. Белый голубь.

Самая паршивая птица, от которой нельзя ждать ничего хорошего. Она сидела на невысокой ветке какого-то куста с голубыми ягодами, пронизывала Джозефа своим взглядом, и очень быстро примета о неудаче при встрече с белым голубем дала о себе знать. Из кроны высокого дерева показался отблеск прицела и через мгновение над ухом Джозефа пролетела пуля, схватив вместе с собой его верхушку. Он сразу спрятался за ближайшим природным укрытием в виде поваленного бревна. За что Джозеф точно ненавидел Британцев, так это за их абсолютно бесшумные винтовки. Даже глушитель связи не дезориентирует так сильно, как внезапно умерший перед тобой солдат в полной тишине. Это точно был не промах. Нельзя так промазать из винтовки, что бы схватить лишь кусочек уха. Он уже начал догадываться на кого наткнулся, и его теория еще сильнее подтвердилась, когда к нему подлетел этот чертов голубь и бросил в руку бумажку сложенную треугольником. Там было сообщение написанное на ломанном европейском языке (новый язык, придуманный после четвертой мировой войны, совмещает в себе латынь и кельтский языки, вся Европа, за исключением Британии, говорит на нем):

«Надо. Сдаться. Рука. Вверх. Оружие. Земля» — перевел Джозеф. Сообщение было длиннее, но по большей части это были глаголы, неправильные склонения и падежи уродующие и без того едва переводимое сообщение.

Джозеф поднял руки и вышел из укрытия. Он осторожно встал перед деревом и положил винтовку на землю, вслед за ним пистолет и нож. От пули промеж глаз его спасала лишь форма командующего, обычным солдатом бы снайпер не заинтересовался. Блеск прицела вдруг скрылся за листвой и через минуту спустился снайпер.

Джозеф не думал, что увидит кого-то вроде него. Он был одет в обтягивающую форму, спрятанную за обилием легкой съемной брони. На лысой голове находился ПТВ (прибор теплового виденья), а на плече две нашивки. На одной сложные узоры укрывали льва с рогом и двумя парами белых крыльев, на голове красовалась корона, две передние лапы льва лежали на мече, а на двух задних он стоял, выпрямив спину ровно, словно рыцарь охраняющий ворота замка. Это герб Британии. Вторая же нашивка изображала белого голубя под снайперским прицелом. Это свидетельствует о его принадлежности к элитному британскому снайперскому отряду «голуби». Прозвали их так из-за того что вступившим в этот отряд отрубают язык, и общаются они только при помощи голубя и записок. Джозеф даже почувствовал некую гордость, что увидел снайпера-голубя. Говорят, нужно быть очень важным человеком, чтобы увидеть голубя, перед тем, как он тебя убьет. Хотя, видимо, им и правда очень нужен Люксембург, обычно голуби охраняют королеву и их очень редко отправляют на войну.

В руках снайпер держал необычную британскую винтовку. Корпус вырезан из серебра и огранен золотом. Три длинных дула в ровном вертикальном ряду, три прицела, три магазина, затвора и три спусковых крючка. Три ствола для разных целей: пехоты, тяжелой техники и… может, для животных?

— Что тебе надо? – спросил Джозеф.

Снайпер не ответил, хотя, возможно, от него и не стоит ждать слов. Вдруг он направил свой трехдульник на Джозефа, что заставило его занервничать. «Понял, что я из низшего командования?» – подумал Джозеф. – «Или просто хотел посмотреть в глаза тому, кого убивает?»

Но просто так он умирать не собирался. Когда снайпер направил оружие на него, Джозеф выхватил нож с пояса: командованию полагаются два ножа. Они штыковые, ставятся на пистолеты. Взмах лезвием, но безуспешно. Снайпер не только уклонился, но и идеально парировал. Он хватил Джозефа за кисть и резким движением вывернул ему руку, нож упал на землю, а дуло уперлось прямо в лоб Джозефу. Курок спущен. Теперь было вполне понятно, для чего нужно третье дуло. Чтобы брать живьем. Из дула вылетела пуля, которая тут же при ударе об лоб, разлетелась на кучу не сильно опасных частиц. Осколки поцарапали ему лицо, но, к счастью, не убили. Джозеф почувствовал, как теряет контроль над телом, перед глазами все плыло, ноги подкашивались, руки тряслись. Минута, и тело представителя низшего командования уже лежало на земле. Видимо, в пуле что-то было.

Очнулся Джозеф от довольно больной пощечины. Проспал он недолго, солнце все еще находилось в зените, видимо, прошло не больше часа. Его протащили вглубь леса и связали. Когда к нему пришло сознание, первое, что с ним сделали, это сбросили по лестнице вниз. Пролетев довольно приличное количество ступенек, он приземлился на бетонный пол, оставив на нем кровавые следы. Тайник уже был найден. Внутри было три человека.

Первый. С виду типичный Француз, а судя по форме, обычный солдат. Как только Джозеф упал, тот сразу взялся за оружие и нацелился на врага, но стрелять не спешил. Еще двоих Джозеф, к удивлению для себя, узнал. Молодая девушка Афелия. Ее молодое лицо было измазано в грязи и крови, она так же узнала Джозефа и, учитывая ее выражения лица, она так же, как и Джозеф, не ожидала встретить здесь солдата союза. Третий же был никто иной, как кайзер Люксембургский. Хоть он и был разодет в обычного солдата, но его вечно хмурое лицо с пышными усами легко запоминается.

— Ты!? – вдруг вскрикнула девушка. – Какого черта ты тут делаешь?

Как только по лестнице спустился голубь, Афелия переключилась на него.

— Ты кого привел, идиот!? – накричала она на снайпера.

— «Вы просили привести того, кто бы знал коды», – отчитался снайпер, быстро написав несколько Британских слов на бумажке. На Британском (смесь Французского и Английского языков) писал он довольно быстро.

— Он из низшего командования! Какие он может знать коды?

— «Мне его устранить?» – написав это, снайпер навел свое орудие на Джозефа и, кажется, не собирался пользоваться «безобидным» дулом своей винтовки.

— Подожди, – указала она и обратилась к Джозефу. — Ты знаешь коды от этой штуковины? – она указала на старую машину времен третьей мировой войны. Это был терминал с черно-белым экраном, на котором красовалась надпись «требуется код». Обилие проводов исходящих из терминала подключенного к нескольким серверам в стене.

— Зачем вам терминал радиорубки? – проглатывая слова спросил Джозеф. Слова его звучали устало: он еще не отошел от транквилизатора голубя. Слабость в конечностях и озноб брали свое. Даже зрение еще не полностью вернулось.

— Чтобы связаться с Викторией и убедить ее в том, что все под контролем, – вмешался кайзер. — Ты хоть понимаешь, какая опасность грозит всей периферии союза?

— Кайзер? – Джозеф его не сразу признал, ему хотелось верить, что это просто похожий лицом человек. Но голос… голос как у кайзера люксембургского. – Вы ведь были верны союзу! Какого черта Вы здесь? Неужели, Вы пред…

Кайзер ударил Джозефа тяжелым прикладом своего порохового пистолета. Символ высшего статуса обрушился на голову, заставив Джозефа замолчать.

— Не смей звать меня предателем! – крикнул Кайзер. – Я всегда буду верен союзу, и поэтому нужно связаться с Викторией. Это… оружие. Я видел его. Я видел на что способна Виктория. Британцы создали оружие гораздо страшнее ядерной бомбы, периферия должна капитулировать, иначе миллионы людей, как Британцы, так и граждане союза, совсем скоро подвергнутся незавидной участи.

— Почему ты думаешь, что я знаю код? – уже более уверенно ответил Джозеф, силы понемногу возвращались к нему.

— Потому что ты занимался строительством этого тайника, – объяснил кайзер. — Встал бы я на службу Люксембургу на несколько лет раньше, твои услуги не понадобились бы. Но сейчас, если ты не скажешь нам код, то страна, которой мы с тобой так дорожим, захлебнется в крови собственных людей.

— А если скажу, то периферия сдастся? – огрызнулся Джозеф. — Тогда Европа вновь станет колонией Британии, как и после третьей войны. Мы же тогда предадим все, ради чего сражались. Обесценим те жертвы, которые чтит наша страна. Европейцы снова станут рабами монархов.

— Свобода, это не всегда хорошо, – мрачно признался Кайзер. – Мы сдадимся и пропустим Британию вглубь страны, либо все равно падем, и тогда Британские войска дойдут до Берлина по нашим трупам. Что ты выберешь? Жизнь под чужим управлением или смерть ради призрачной свободы?

— И как ты только можешь говорить, что верен своей стране после такого? – в голосе Джозефа послышалась заметная нота презрения.

— Афелия, скажи ему о наших планах, – кайзер отвернулся, достал из переднего кармана сигарету и вернулся к дальнему столу на котором было разбросанно множество документов. Видимо, он пытался отыскать код там. – Не могу со спокойной душой говорить о подобном.

— Позволь представится по настоящему, – девушка положила руку себе на грудь, в ее голосе уже не читалось той молодежной наивности, – Афелия Эдинбургская, вторая принцесса-наследник побочной ветви рода Виндзоров.

— Я думал, у Британии осталась только одна королева, – холодно подметил Джозеф, однако он все же испытывал сильное удивление от того, что с ним была королевская особа.

— Если говорить о самом роде Виндзоров, то так и есть, осталась только королева. О побочных ветвях королевского рода, особенно о таких молодых, как моя, редко говорят.

— В любом случае, монархическая падаль точно не переубедит меня, я не скажу вам код.

— Как думаешь, почему королевская особа на фронте?

— Оцениваешь земли, которые тебе обещали?

— Из-за любви, – она отвела глаза. — Даже говорить об этом стыдно, но Кайзер Люксембургский заботился обо мне еще со времен, когда Европа была под властью Британии. Мы хотели пожениться, он бы стал членом королевской семьи, я бы добилась того, чтобы мой любимый правил колониями Европы, мы бы подарили процветание народам. А потом четвертая мировая война. Она разделила нас. Я много раз пыталась заставить нынешнюю королеву Британии пойти по пути мира, а теперь это. Новая война которая вот-вот всех уничтожит. Я пришла сюда, чтобы помочь своему любимому взять все в свои руки или умереть вместе с ним. Я бы отравила саму королеву Британии и расстреляла бы вашего фюрера, если бы могла! Но пока что все, что мы моем, это уменьшить число жертв, – она наклонилась к Джозефу. – Ты ведь не лишен человеческих чувств? Ты можешь понять какого это, встречать смерть своих близких? Дай нам спасти людей, ты ведь сам из Люксембурга. Неужели ты готов смириться со смертью всех, кого любишь ради идей своей страны?

Джозеф не знал, что думать. Он всегда старался во благо страны. Другого выбора попросту не было. А теперь ему дали то, что мало кто имеет в это тяжкое время. Ему дали право выбрать сторону. В обычном случае он бы не побоялся отвести монархиста предателя к стенке вместе со всей семьей. Но теперь он не знал, что думать. Истории о вечном рабстве малых нардов и владычестве злобных монархов разбивались об один лишь факт существования любви между кайзером союза и принцессой Британии. Если хотя бы половина из сказанного принцессой, правда, то это ознаменует новую эпоху процветания для европейского народа. Новое фашистское учение продвигает единство нации, так почему нации европейцев и британцев которые некогда, еще в давние времена, были едины, должны считать друг друга врагами? Джозеф мысленно признал печальный факт. Европа устала от войны. Европа приняла фашизм ради войны, и теперь, возможно, должна его сбросить, дабы войну наконец-то завершить.

— Код, – начал Джозеф, – одна двойка и три единицы.

— Дата окончания войны между Британией и Европой? – удивился Кайзер. – Хотя, чего я ожидал!

Он ввел код и тут же радиорубка загудела. Королева принялась настраивать тумблер, чтобы поймать нужную волну, кайзер же схватился за наушник, пытаясь поймать нужный сигнал. Это устройство использовало технологию нулевой волны. Новый вид сигнала обнаруженный сравнительно недавно. Нулевую волну нельзя исказить никаким глушителем, однако и нельзя замаскировать, из-за чего его могут легко уловить. Им пользуются гражданские радиостанции, спецслужбы и лишь в крайнем случае военные. Каждое современное радио может уловить нулевую волну, а военным в последнюю очередь нужно, чтобы противник уловил твой сигнал. Шифрование, к сожалению, тоже неприменимо к нулевой волне. В эпоху машин и продвинутых компьютеров, любой шифр уже давно не помеха.

— Уловил! – крикнул Кайзер. – Едва успели. Судя по координатам, дирижабль уже около Люксембурга. Соединяю с цеппелином «Елизавета» и городами-крепостями. Связь через три, два, один.

— Говорит принцесса Афелия Эдинбургская, – начала она вещание. Голос ее был властным, в ней явно прослеживались нотки королевского рода. – Я вещаю, как возможный представитель мира между Европой и Британией. Люксембург, мои слова предназначены для вас. Если все, кто меня слышат, посмотрят на запад, вы увидите дирижабль, это новейшая разработка Британского воздушного судостроения, полониевый бронированный дирижабль класса «Елизавета». Один ее выстрел уничтожит все живое в радиусе десяти километров от Люксембурга. Ваша смерть будет мучительной. В отличии от ядерного оружия, дирижабль стреляет чистой концентрированной радиацией и все, кто попадут под него, будут медленно умирать от излучения. Однако, у вас есть шанс избежать данной участи. Я знаю, что у городов крепостей есть система сигнальных ракет. Сложите оружие, сдайтесь солдатам Британии. Британцы, используйте систему сигнальных ракет схваченных вами городов и наступайте дальше. Я повторяю…

Еще минут тридцать велась трансляция с одним и тем же повторяющимся текстом. Ее слышали все: экипаж дирижабля, Британские и Европейские солдаты, жители городов крепостей.

— Что нам делать? – спросил солдат одного Бохеля. Ему прилетела пуля в плечо, но он все же добрался до города и активно пытался помочь всем, чем мог.

— Ты меня спрашиваешь? – крикнул он. – Где кайзер? Ему надо решать.

— Его нет. Предположительно, он мертв, из представителей высшего командования, в городе только вы.

Бохель задумался. Он никак не мог ожидать, что ему доверят выбирать судьбу Люксембурга. Однако, думать ему пришлось недолго. Раненые солдаты лежали рядом с телами убитых. Дома разрушены, из каждой рации доносился голос принцессы, другие сигналы попросту невозможно уловить из-за действующих глушителей, на Люксембург вот-вот обрушатся радиоактивные осадки из ближайших городов, уничтоженных ядерной бомбардировкой. Точкой послужила сигнальная ракета, которую пустил соседний город-крепость Арлон. Дюделанж — еще один сосед Люксембурга — так же сдался.

— Сложить оружие… — с горечью приказал Бохель. – Мы не выстоим.

Люксембург сдался, Британские солдаты вошли в город. Вслед за ним сдались и другие периферийные города. Как было и обещано, дирижабль пролетел мимо Люксембурга и отправился вглубь страны. Близ столицы города точно не будут такими же сговорчивыми. Окончив трансляцию, Кайзер, Афелия и Джозеф проводили дирижабль взглядом, утаившись в лесу. Вряд ли принцесса смогла бы объяснить то, почему стоит рядом с фашистским командиром.

— Что теперь? – спросил Джозеф. К счастью, его развязали, когда окончили трансляцию.

— Пока не знаю, – ответила Афелия. – Я всей душой желаю переждать войну где-нибудь на Ирландских островах. Но еще столько всего нужно сделать… А что касательно тебя?

— Не знаю. Попросту не знаю, – устало вздохнул Джозеф. – Всю жизнь служил тем, кого сегодня предал. Но у меня есть одна миссия, – он достал из кармана жетон, которую получил от солдата, – мне нужно отплатить кое-кому за доброту.