Торхилдэх только забежав в академию колдунов, поднималась вверх по лестнице. У лестницы стоял её старый друг — Ойкусхагэ. Заметив его, она, потянув руку, с хлопком сжала его руку:
— О, здорова, Ойкусхагэ. Как жизнь у тебя?
— П-привет, Торх. Х-хорошо, а у тебя?
— Да лучше всех. Ты прикинь, я позавчера познакомилась с Левинаелем Мати вживую.
— Да ладно, в самом деле?
— Ещё бы! Мы даже братанами друг другу стали и дорогу к себе домой подсказал. Причём я даже ничего не успела спросить, а он мне сразу карту нарисовал мне.
— Очуметь! Вот бы и м-мне так.
— Круто, правда?
— Реально. Кстати, ты знала, что у нас б-будет новый учитель?
— Нет, а что за учитель?
— Г-говорят он стал самым м-молодым учителем среди других учителей за п-последние двести лет. Хотя скорее д-даже обогнал по возрасту Огодея Берке, тот начал п-преп-подовать всего в девятнадцать лет.
— А ему получается где-то восемнадцать, я правильно поняла?
— Да. Говорят он ещё иностранец, на типичного казеда точно не похож.
— А-а, понятно. Мудаком хоть не будет?
— В-вроде как он сильно хотел именно маленьких д-детишек обучать, но ему отдали наш класс и н-немного расстроился.
— То-то лучше будет. Пиздюки то загрызут его.
— Ну, кто знает, м-может он разбирается в них.
Они, доходя до двери, зашли внутрь.
— О, давай в самый конец присадим посередине?
— Х-хорошо.
Они, подходя к последним столам, присели вместе и продолжали дружески болтать. Кабинет был наполнен шумом учеников. Внезапно по плечу Торхилдэх хлопнул один из крепких парней:
— О, Торх, брат! Здоров, сколько лет, сколько зим! — крикнул смуглый из них, приподняв руку.
— *****, Наран, здоров! — знатно дала «пять» девушка в ответ — Нифига загорел то в Атащконии своей.
— Ну, так вообще там пустыни одни грёбаные. В первые полгода вообще чуть не сдох от жарищи.
— Зато ты теперь у нас местный арап-казед.
Парни расхохотались от слов девушки. Тот лишь недовольно посмотрел на неё:
— Ты охренела?
— Да что щёки то надул сразу? Что уже пошутить нельзя? Гляди смачно не надуйся, а то лопнешь и взорвёшься.
Те громче рассмеялись, чуть не давясь. Наран не выдержав, обиженно уселся за край стола:
— Да иди ты *****.
— Да что начинаешь, ну ** твою мать, а? Пришёл — уже обиделся, как маленькая девочка. Ты тоже тогда иди *****, ****. ************ тут.
От злости та вытащила из сумки лепёшку с мясом и жадно начала жевать. Парни уже уселись на места рядом, а Наран молча, поглядывал на еду. Заметив этого, девушка другой рукой протянула средний палец вверх:
— Что зыришь? Иди *****, я голодная между прочем, имею право. Моя лепёха, всё сказала.
Вдруг послышался стук за стеной. По звуку Торхилдэх мигом спрятала откусанную еду обратно в сумку:
— Так, тихо, вы, если что ничего не видели.
В открытый кабинет вошёл невысокий парень с русыми длинными волосами, положенные на правой стороне плеча и собранные в хвост, неся в руках пару книг, при этом сразу же захлопнул дверь. Подойдя к столу, для начала огляделся на ребят, все ли притихли. Все ученики глядели лишь на него не только из-за стука в стену возле двери, но из-за его внешности. Слегка смугл, очи разрезом напоминали форму миндаля, да сам цвет дивил многих. Также они подкрашены тушью на каждом по паре стрелок, пересекающие между собой. Что и говорить об изящной рубашке, которую не сыщешь схожую на неё даже у самых знатных людей. По нему хорошо видать, что он сильно любит выделяться средь остальных.
Убедившись в затишье, он положил на стол книги. Соединив ладони меж тонкими пальцами и приподняв локти, наклонил голову в знак приветствия:
— Доброе утро, ученики.
— Здравствуйте.
Чуть скорчившись, парень прикрывал уши.
— С вами всё в порядке? — спросил один из учеников.
— Да, всё хорошо, просто у меня чувствительный слух. — пока молодой учитель отвечал, за его спиной втихаря за учительский стол сел зеленоволосый эльф, подставляя одну ногу, что поднял тихий смех у многих — А? Что-то не так?
— Гляньте на свой стол. — указал пальцем девушка с первой парты.
Оборачиваясь, он поймал взглядом проказника. Подходя поближе, он дёргал его по бледной щеке, саркастично улыбаясь:
— Ути молодец, уселся на место учителя и запачкал ногой стул.
— Да всё-всё, не дёргай, я понял. Сей почищу тебе.
— Хорошо.
Поворачиваясь обратно к ребятам, сделал невинное лицо, словно ничего не произошло:
— Так, на чём мы останавливались?
— На том, что у вас чувствительный слух. — ответил один юноша.
— Ах да, точно, спасибо, что напомнили. — опомнился учитель — Так вот, как раз хотел добавить от себя правило…
— Громко не шуметь, а то господин Левиноель оглохнет и потом заставит писать самостоятельные работы, чтобы не наглели. — перебил его эльф, припугнув всех.
— Ну, можно было это сказать чуть мягче.
— Зато честно.
Ученики тут же зашептались друг с другом, на что лишь парень сказал:
— Кстати, скажу сразу же на будущее: хоть я чувствителен к громким звукам вблизи, также слышу любой тихий шёпот — будь то возле меня, будь то последняя парта иль будь даже за воротами академии. Например, сей слышу как некто, спрятавшись за книгами, с хорошим аппетитом поедает закуску.
Он прошëлся мимо всех парт и встал у края именно последней и глядел на Торхилдэх. Ойкусхагэ потряс еë за плечо, что та, вздрогнув, резко очистила место «преступления». Сложив руки, она расширила улыбку и смотрела ему в очи, притворяясь, что ничего не было:
— Ой, а я тут… Книжку читаю, что прям не оторваться, вот, хех!
— За едой, к слову, книги не читают. — усмехнулся Левиноель.
— Пф, да какая еда? Это, наверное, кто-то накрошил до меня. Вот я не сдержалась такого беспорядка и решила прибраться, вот. — отвела взгляд наверх девушка, после еë выдала икота.
— Ну, хорошо, только в следующий раз будь чуть бдительней, так можно весь урок прозевать за чтением книги. — он, нежно улыбаясь, едва коснулся еë плеча, при этом жестами попросил эльфа принести стакан воды.
— Ладно, я постараюсь. Ик! — кивала девушка в ответ.
— А может бдительным? Она же муже-баба. — насмехалась над ней брюнетка — Откуда вы знаете, что она вообще девушка?
— Слышь ты, курица расфуфыренная, страх совсем потеряла, а? — рассердилась та, сжимая кулаки.
Подняв ладонь в сторону Торхилдэх, тот лишь сверлил взглядом нахмуренными бровями на надменную девушку, но не торопился поднимать тон:
— Изволь, милочка, открывать рот лишь тогда, когда нужно отвечать по заданной теме.
— А то что? — язвила в ответ девушка — За милочку спасибо.
— Ясно, так значит, мы ещё сарказма знать не знаем. Ничего, на следующий раз вы это запомните. — от переполняющей в душе яростью, у парня приподнялись волосы в разные стороны и подул едва мощный ветер — Имя и фамилия.
— Асхааге Айкара.
— Ты, пожалуй, позабыла, где ты находишься. Здесь получают знания, удивительно, да? И за такое поведение я вынужден снять пять баллов. А чтобы такого не допускать, нужно относиться к своим одногруппникам доброжелательно и учителям то же самое.
Та только возмутилась:
— Да как вы смеете? Вы хоть знаете кто мой отец? Он, между прочим, барон столичной области.
— Я его поздравляю с этим, однако сама ты кем являешься?
— Как кем? Дочерью барона.
— Так и думал.
После он, молча уходил к своему столу, однако Айкара всё требовала к себе внимания:
— Эй, вы что уходите от полного ответа? Или забоялись меня уже.
— Я сказал так и думал, что ты избалованная девочка, не знающая нормы даже простейшего этикета. И переговариваться с тобой смысла не имеется, лишь время тратить коту под хвост. Ещё один звук — вызову твою мать.
Во время его слов бушевал сильный шторм, что многие ученики, испугавшись, придерживали все свои вещи.
— Всё, больше не выводите его, а то ещё не только весь кабинет разгромит. — постучал по столу эльф им.
После чего он немедленно налив из кувшина воды в стакан, подошёл к своему рассерженному приятелю. Он как раз вовремя подоспел, парень начал едва дышать.
— Çө-çө, ты слишком много напрягаешься. На вот, выпей. — сказал он, передавая ему воды.
Тот ослушавшись, потихоньку попивал из стакана. Торхилдэх за всем этим наблюдая, к ней настигло угрызение совести за свою ложь, и немедля, встала с места:
— Господин Левинаель, прошу прощения, я наврала. На самом деле я укрылась книгами, чтобы втихаря доесть еду. И подумала, что сей попадёт от те…
Вас и на ходу придумала отмазку.
«Ну, всё, помянем девчиху.» — думал зеленоволосый, но позже удивился реакцией друга.
Левиноель поставив стакан, в ответ с теплотой глядел на неё:
— За честность я прощаю, но впредь постарайся доедать до начала уроков. — во время его слов шторм рассеивался с каждым разом.
— Хорошо, я постараюсь. — гордо подняла голову девушка — И, кстати, спасибо вам за водичку, икоту как рукой сняло.
«Она сказала мне спасибо! Боже, выходи за меня замуж!» — вертелись в его голове мысли — «Нет, так нельзя, я же знаю её только несколько дней. Мне кажется сей дальше заплывусь, примет меня за дурака. Так, Левиноель, просто мило улыбайся и не о чём не думай о плохом».
— Ой, да не за что. — заскромничал Левиноель, после обратился ко всем ученикам — Вот вам пример благородной личности. Встала, сразу же извинилась и за помощь поблагодарила. Я не призываю быть копией её, но будьте добросовестны, оно вам наградится в будущем.
Эльф, толкая его за плечо, поддразнивал его, подмигивая бровями:
— Ki:w ʔilli, çu:zuti dh na:ta’tak әli’һ? Ayh-ayh-ayh-ayh? (Ну что, тебе эта девушка нравится? Да-да-да-да?)
— Ahr:sy (Рот закрой). — похлопал тот по голове.
— Ладно-ладно, молчу.
Юноша в очках поднял руку:
— Извините, можно задать вам весьма неудобный вопрос?
— Конечно, что-то беспокоит?
— Я всё гляжу на вас и всё никак не могу понять одно: вы парень или девушка?
— А ты сам как считаешь?
— Девушка?
Эльф едва сдерживал смех, прикрывая рот рукой. Левиноель же лишь засиял милым смехом:
— И почему же?
— Ну, у вас длинные волосы, макияж на лице, особенно на очах это заметно.
— Все-то? Тебя как звать, милок?
— Гантомор Дава.
— Я тебе больше скажу, Гантомор, внешность порой обманчива. Важно лишь то, что в человеке изнутри.
— Я теперь всё понял. Прошу прощения, что назвал вас девушкой.
— Тебе ни за что извиняться, я не в обиде. Меня каждый второй путает с девушкой.
После юноша, взяв в руки журнал, разглядывал список всех учеников:
— Что ж, теперь давайте все познакомимся. Меня можете звать профессор Левиноель, а моего ассистента зовут Кетари. Пройдёмся по списку: Авирмед Табан кто у нас?
Руку поднял высокий шатен.
— Хорошо, вижу. Асхааге Айкара спрашивать не буду, запомнил сразу.
— И двадцатку не забудьте поставить.
— Развёрнутую? Ну, тут уже грех не ставить за такое уж точно.
Весь кабинет залился громким хохотом.
— Что простите?
— Ой, а я не знал, что у тебя память хуже моей, бедняжка. Советую выпить ромашкового чая с душицей — не только память улучшает, но и способствует более уравновешенному состоянию.
— Да вы глумитесь надо мной! Я…
— Глубокий вдох-выдох. А сей размышляем о своём поведении и не прерываем урок. Ежели есть возражение, дверь находится там, если что и по пути в гости к директору не забываем заглянуть.
Все сразу же замерли и пытались не издавать ни единого звука.
— Кхм, умницы, продолжаем. Бацуури Герел кто у нас? — девушка с первой парты подняла руку — Ага, хорошо, вижу.
Проводя перекличку, он, не успев вымолвить далее, как его перебила Торхилдэх:
— Стоять, меня забыли.
— Не забыл. Подобие воинственной Сехмет лишь с трудом возможно позабыть.
Ребята смотрели на него с вопросительными минами, а Торхилдэх вовсе не понимала, как реагировать. Эльф охнув, усмехнулся:
— О, что-что? Я не ослышался?
«Подобие воинственной Сехмет?! Как у меня язык вообще повернулся сказать на такое? Это уже переслишком, что она подумает?» — анализируя сказанное, сам парень, засмущавшись, прикрыл журналом половину закрасневшего лика, прокашливая:
— А ну я имел в виду, что такое в-весьма выдающееся лицо легко запомнить, аха. — после чего он стеснительно надавил улыбку — Вы ничего не подумайте, просто…
— Да ху… бредня вопрос, профессор Левинаель! — махнула рукой Торхилдэх — Я, конечно, ни черта не поняла что за Сехмет, но благодарю за комплимент.
«Она сказала не просто спасибо, а благодарю. Неужели ей понравился комплимент, который ненароком выплеснул? Так, Левиноель, спокойно, она не должна подумать, что я какой-то безумный сумашедший поклонник. Просто мило улыбаемся, мило улыбаемся.» — залелеял тот.
— Правда? Да не стоит. — наматывал русый локон на палец Левиноель.
— ‘Iah ki:w ʔilli na:ta’tak (Ой, да что ты). — подкалывал его Кетари, поднимая бровью.
— Ath:w (Ага). — с ноткой сарказма ответил он, после присел на чистый стул — Kyl, sybntyk ‘ati (Всё, прекрати, пожалуйста).
Пока он открывал книгу, ученики всё взирали на него непонимающие лица. Их интересовал, на каком языке они только разговаривали с необычным для них звучанием.
— А прошу прощения, профессор Левинаель, извольте полюбопытствовать у вас: на каком языке вы вдвоём только что общались?
— На куметпатском — на моём родном языке. Весьма дивный, не правда ли? Но скажу сразу: для иностранцев он очень сложный из-за специфического произношения.
— И поэтому вы так дивно картавите?
Левиноель после с обидой замолк, отводя взгляд на стол.
— Профессор Левиноель?
Тот лишь приподнял бледно-васильковые очи в сторону спрашивающую девушку с первой парты, что одним подобным видом настораживал всех присутствующих за исключением его друга. Торхилдэх хотела что-то сказать, но Ойкусхагэ толкнул её локтём, шепча:
— Молчи, сей а то нам всем попадёт.
Цокая, та подставила голову рукой, дуясь на то, что ей не позволяют высказать. Наконец парень заговорил, однако с неким холодом:
— Вы можете не упоминать про мою картавость?
— Просим прощения, профессор Левинаель, мы не хотели. Мы больше не будем даже сметь произносить про это.
Внезапно он убрал грусть и обиду, лучезарно улыбаясь:
— Ничего страшного, вы же не могли этого знать. Но спасибо, что дали клятву и освоили свою ошибку. Теперь давайте продолжим урок.
Позже, наконец, юный учитель спокойно провёл урок. Для многих он казался идеальным педагогом — к большинству учеников доброжелателен, помогал осваивать новые темы и при этом нестрого подправлял ошибки. Особенно много, но незаметно помогал Торхилдэх, что кроме боевой магии особо ничего не понимала, разглядев в ней потенциал сильной ведьмы.
После занятий она со своей компанией выходили из кабинета.
— О, пацаны, а погнали сей в речку лягух ловить. — приглашал всех Табан.
— Я пас сразу. — отказалась девушка — Мне надо к профессору Левинаелю сгонять.
— Опа на! — округлил очи Нармандах — А чего так вдруг то? Всё, любовь-морковь, у вас началась, да?
— Ты что офигел? — надулась Торхилдэх — Ничего нет! Между прочим послевчера я с ним случайно встретилась и как братанами стали. Что уже нового братана нельзя проведать?
— А да? А что сразу не сказала то? — спросил тот — Ладно, брат, топай тогда. Тебя ждать или как?
— Да нет, без меня топайте, братаны. — сказала та, махнув рукой.
Каждый мощно пожал руку Торхилдэх, прощаясь с ней:
— Ну, удачи тебе, Торх. Давай, бывай, брат. Свидимся завтра тогда.
— От души, пацаны. Бывайте, до завтра.
Тем временем Левиноель сидя в учительском кабинете, писал план на следующие занятия. Кетари спокойно расположился на подокольнике, зная, что не получит нагоняя, если здесь только он и его трудолюбивый друг.
— Слушай, а если серьёзно, тебе и впрямь нравится Торхилдэх? Обещаю, никому не расскажу.
Парень лишь услышав её имя, замер и начал витать в облаках.
— У-у, понятно всё с тобой. — поглядывал эльф на покрасневшие румянца приятеля — А если не секрет, чем она тебе так заинтересовала?
Он знал, если его напрямую расспросить о подобном, мигом сможет разболтаться, что решил воспользоваться этим. Так и случилось, Левиноель положив перо в чернильницу, вновь, как и при ней, наматывал на палец волосы, смущённо улыбаясь:
— Она очень обаятельна, сильна и самоуверенна. А её очи необычайно безупречны. Взгляд словно прекрасная драконша смотрит тебя, оттенок напоминает густой туман из чащи.
— Чуть стихами не рассказал. — заулыбался тот — Забавное особенно зрелище, как ты ляпнул что-то про Сехмет и как раскраснелся, словно помидор у тебя на лице созрел. Ещё походил на маленького миленького котёнка, будто в чём-то провинился.
— Кетари. — закашлял парень.
— Да что? Я-то ничего. Кстати, это случайно не тебя она душила два года назад? Ещё фразы такие пошли: «Ещё…жёстче».
Левиноель вспоминая и стыдясь, прикрывал руками полностью сильно покрасневшую мину, дуясь при этом эльфа, что дал напомнить об этом. Тот лишь наблюдая за его реакцией, расхихикался:
— Да ладно тебе, мне же просто любопытно стало.
Вдруг раздался стук в двери:
— Прошу прощения, а можно зайти?
— Воды налей, это Торхилдэх. — шептал парень ему, после резко выдавил дружелюбный тон сквозь жажду, будто всё хорошо — А, Торхилдэх, ты. Сей немного подожди, мне быстренько надо… кое-что сделать.
— Ну, так что там, я могу помочь.
— Нет, спасибо, не нуж…
Не успев схватиться за налитый стакан воды, как Левиноель уловил тихий скрип двери. Оборачиваясь, заметил, как Торхилдэх начинает заходить. Их взгляды тут же пересеклись.
«Она смотрит! Она смотрит! Надо немедля выпить воды, а то неправильно поймёт!» — встревожившись, русоволосый выхватил стакан у друга.
«Почему он так тревожно смотрит на меня? Ему поплохело иль не хочет меня видеть.» — недоумевала девушка.
— Э-эм, всё в порядке? — стала расспрашивать она.
— Д-да, просто пить захотелось, что невозможно сил терпеть. — смутившись, тот торопливо выпивал воды.
— Духоту. — дополнил эльф.
Услышав этого, парень поперхнулся.
— Тебе плохо? Давай провожу тебя до дома. — оторопела Торхилдэх.
Парень, приподнимая голову, с потрясением глядел на неё. Кетари улыбнулся при виде реакции товарища:
— Прям растаял от одной фразы. Не переживай, он просто смущённый человечек.
Прокашливаясь, Левиноель придя в себя, скромно улыбнулся, играясь кончиками волос:
— А нет, всё хорошо. Больше скажу: прекрасно, ихи. Ну, если ты не против, то можем вместе пойти ко мне домой. Ты, наверное, ещё проголодалась после уроков, я приготовлю для нас двоих покушать.
— Двоих? А как же твой приятель то? — расспрашивала она — Нас же трое.
— А меня маманя ждёт. — отвечал эльф — Ну, я тогда погнал через окно. А вы развлекайтесь, голубки.
Усмехнувшись на последнем слове, он выпрыгнул с окна, оставляя их наедине. Парень аккуратно собирал важные бумаги по порядку и складывал в сумку. Торхилдэх поджидая, поглядывала на него:
— А кстати, ты же реально сам дома готовишь? Но разве у тебя для этого нет служанки?
— Ну, во-первых, я люблю готовить, а во-вторых, у неё и так дел хватает: прибираться по дому, а он довольно крупный, по саду и стирка вещей. И очень удобно: она тратится только себе на готовку, а уборкой и стиркой экономит мне больше времени на выполнение дел по работе. Порой даже нам по очереди помогает моя дочь Милитрис.
— Погодь что?! Дочь?! Но тебе только восемнадцать, разве нет?
— Это довольно странная история. Я просто вытащил её от бездушных родителей, которые морили её голодом. И так получилось, что её ударили в голову и особо ничего не помнит. И как очнулась уже на моих коленях, она всё не отлипала от меня и называла меня «батюшкой», прося не уходить, и ничего не оставалось, как просто смириться.
— И не сложно тебе всё с этим?
— Совсем нет, она послушный ребёнок. Никогда излишне не капризничает, тихая скромная девочка, которая обо всех заботится.
— Повезло тебе очень. Я-то вообще не разбираюсь в детях, без понятия как с ними возится то.
Глядя на собранного Левиноеля, тут же перевела тему:
— Ну что, погнали. Нам куда топать?
— На юг, туда недалеко идти. Сквозь поле пройтись и уже будем на месте. Только если моя служанка попытается прогнать тебя, бурно не реагируй. Она просто побаивается незнакомцев, особенно если заявится внезапно и с ней лучше на спокойных тонах общаться.
— А почему так?
— Обещаешь никому не рассказывать?
— Зуб даю, коль желаешь.
Убедившись в её уверенности, тот вздохнул:
— Её едва изнасиловали.
— Это как «едва»?
— Дело в том её насильно раздели и один из них не успел опустить штаны, как в этот момент вмешался я. Они сперва посчитали меня за девушку, но одной фразой я их спугнул.
— Сказал, что ты пацан?
— Лучше. Солгал, что я её «брат».
— Оху… Очуметь ты конечно, красава. А эти слабаки какие-то. — после она пародировала тех типов — «Хы-хы, мы сей как… Ой, не надо, нам страшно, бежим».
— Самое главное, чтобы никто не знал об этом.
— Да ладно тебе, не парься. Если кто-то разузнает об этом, я на месте челюсти разломаю каждому, кто услышит.
— Твоя уверенность завораживает дух.
— Ещё бы. Ты когда-то видел, что я хоть раз не сдерживала своё слово? Я ещё мелкой поклялась, что однажды пойду на войну и обезглавлю того, кто убил моего деда, и выполнила назло всем.
— Так я понимаю, ты человек-слова, верно?
— А то. Многие говорят, что я даже врать не умею. Хотя сам не знаю, это хорошо или плохо.
— Не желаю тебя огорчать, но по тебе видно.
— Да ну? Это когда было? Когда я втихаря пыталась лепёшку по-быстрому слопать?
— Угу. Пока многие начали шептаться, сквозь шёпот тогда уловил тихое чавканье на самом конце кабинета. И я специально зашагал во время моей речи мимо каждой парты, дабы оглядеться кто же такой уж очень голоден. Уже со второй парты почувствовал твою ауру и потому поторопился. Когда тебя похлопали по плечу, ты моментально стряхнула стол, уже явно чувствуя моё присутствие рядом. От безысходности ты натянула улыбку до ушей и сложила руки на стол, придумывая отмазку, что уже заметно. Особенно в небольшой паузе посреди фразы, часто при этом употребляла «вот», «да», словно убеждала саму себя в этом.
Девушка по ходу разговора, проходя при этом с ним коридоры, округлила очи и искренне не могла представить, как он об этом догадался:
— Охренеть ты такой умный. Как ты это делаешь?
— Ничего особенного, просто разбираюсь в психологии.
— Да ну, гонишь? У тебя офигенно получается. Я бы вообще на твоём месте ни черта бы не поняла и повелась бы, как тупой валенок.
— Но ты не так глупа. Помнишь, все не могли ответить на тот самый сложный вопрос, и лишь я крикнула ответ, говоря, что это слишком легко.
— Да это реально легко, отвечаю. Devovares somnies крадёшь сон у кого-то. Меняешь donax, хопа, возвращаешь или усыпаешь. Особенно обожала эту фишечку, типа commutas somnies и у двух чувачков сны меняются. Я так мелкой над пацанами прикалывалась, когда в тенечке, то засыпали и потом им там нашаманила после этого у них гигантского шайтана-полуконя и штаны свои обоссали от страха. Слышал бы я угарала тогда.
Левиноель слушая этого, впал в шок. Даже его старый друг Серхис, сильнейший колдун стихии Лунас не знал о последнем заклинании, кроме самого парня.
«Она действительно очень сильна. Но на ней, кажется, держится печать. — заглядывая в её подсознание, он нашёл точное подтверждение своей теории — Печать от Сурудолы Урсулу, раннее она принадлежала сёгхунской крови, известна также как Урсулун-Мурен.»
— Эй, ты чего? — положила ему на плечо крепкую руку Торхилдэх — У тебя вдруг очи то засверкали буквально.
— Всё в порядке, я просто кое-что заметил.
— Что? У меня что-то торчит?
— Совсем нет. Я вижу на тебе печать, но впредь тебе нужно быть осторожнее.
— В каком это смысле? Типа я реально сильная колдунья, но какой-то тип запечатал мои силы, да?
— Можно и так сказать.
— Погодь-ка, а почему мне надо быть осторожнее? Это же просто печать, что может случиться плохого?
— Если ты была обычной колдуньей, то тебе ничего не угрожало бы. Представь что ты лет четырнадцать назад надела какую-нибудь, допустим, платье. И ты растёшь с годами, но никак не можешь снять его, а платье со временем начинает рваться. Также сей происходит и с твоими силами: они увеличиваются, но печать…
— Мешает и начинает трескаться? Ну, так чего страшного то, если треснет?
— Они обхватят тебя и не сможешь их контролировать.
— Ë моë… а это можно как-нибудь, ну разрулить, чтоб такого не было?
— Я могу с этим помочь. Однако для начала нужно дождаться до полнолуния и подобрать материалы.
— Ну, блин, как всегда всё на полнолуние. А что за материалы кстати?
— А ты когда родилась?
— В апреле третьего поздним вечерком. А почему спрашиваешь?
— Тогда нам понадобится лунный камень.
— О, ну это запросто. Мы с батяней частенько что-то мастерим из камней, которые находим на шахтах по выходным.
Выходя из академии, Торхилдэх для начала огляделась на поле, а после и на парня, что отходил от длинных спиральных лестниц.
— Ты в порядке? — спросила она — Ты еле держишься на ногах да за висок ухватился то.
— Всё хорошо, просто из-за лестницы голова закружилась. — робко улыбнулся Левиноель, делая вид, что ничего не случилось.
— Так чего сразу-то не сказал? Я сей могу понести тебя на руках на раз-два.
— Спасибо, но не нужно, не упаду.
Не слушая, девушка подошла к нему и подняла его на руках без всякого труда. Тот, глядя на неё изумлённым взглядом, его лицо покраснело от смущения, что не отличить от цвета спелых помидоров.
— Капец ты лёгкий. — чуть удивилась она, немного погодя она заметила его закрасневший лик — Эм, с тобой всё хорошо?
— Д-да, просто жарко как-то стало. — отвёл взгляд Левиноель, смущённо хихикая и поглаживая русые локоны.
— Ты не заболел часом? — приложила руку она к его лбу — Вроде не горячий, зато пот есть. Ладно, погнали уже. Придержи свой этот…
— Монокль. — подсказал он.
— Монокль, да. Сей будет трындец как быстро, что охренеешь. И сам держись накрепко, ну мало ли. — после своих слов она приготовилась бегать — Ну, погнали, и-и-эх!
Не успев русоволосый даже моргнуть, как Торхилдэх внезапно помчалась столь быстро, что любой бы хищник бы позавидовал такой скорости.
Еще почитать:
Последний
Рыжая ведьма 18 глава
Забери меня с собой — ГЛАВА 2(часть 1)
Сказки Сливового Духа — Глава 24. Волшебство для Сиоля.
«
»
