Сердце океана Глава 2. Американский принц

Матрос торопливо обернулся, с любопытством следя за напарником. Прямо на них огненным, испепеляющим взглядом смотрела какая — то маленькая, Джеймс бы даже сказал щупленькая барышня.

— Опять Вы?! — вдруг гневно воскликнула Элис, обращаясь к Эммету, и тут же вздрогнула, болезненно поведя плечами, будто ей стало холодно: в тот самый момент она встретилась с хищной улыбкой матроса Джеймса.

* * *

— Как ты думаешь, она слышала наш разговор? — Эммет занервничал, его медвежья решимость постепенно пропадала.

— Думаю, да, — лениво протянул Джеймс.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! — раздраженно спросил Эммет, которого уже начинала бесить самодовольная беспечность напарника.

— Не трясись ты так. — примирительно осклабился блондин. — Спорим через пару дней она будет моей и уже не захочет никому нас выдавать.

Первая фраза Джеймса подействовала на качка успокаивающе, он уже было подумал, что напарник действительно имеет в запасе стоящий план, но вторая разбила в дребезге все его надежды, вызвав лишь неудержимый приступ смеха.

— У тебя что, истерика? — не понял Джеймс. Действительно, в такой ситуации уместнее было плакать, но Эммет ничего не мог с собой поделать, матрос выглядел в тот момент так комично. — Возьми себя в руке, придурок и сам посуди, не за борт же ее выкидывать.

Очень сложно было остановиться, но Эммет все — таки сделал над собой титаническое усилие и отер ладонью покрасневшие от слез глаза.

— И не надейся, Джеймс. Это тебе не твоя рыжеволосая бестия Виктория. Такая девушка, как она не позволит тебе даже почистить свои ботинки.

— Это ты ничего не понимаешь. Видел как она на меня посмотрела? Я за версту чую строптивых куриц и хорошо умею их общипывать. Так что думаю с этой стриженной мещанкой у меня проблем не возникнет.

* * *

В это время Белла укладывала свои немногочисленные вещи, состоящие в основном из книг, дешевых драгоценностей и одежды, попутно костеря в уме всеми ругательствами, которые только смогла придумать свою старшую сестру, так удобно устроившуюся в лучшей каюте второго класса, предоставив своим младшим сестрам возможность ютиться в какой — то убогой комнатенке по соседству с толпой вшивых верзил.

Конечно в глубине души Белла понимала, что винить Элис практически не в чем. Скорее всего, инициатива поселить старшую из сестер в «альтернативную» каюту (лучшую каюту 2 класса), которая была оборудована и предназначена для пассажиров первого класса, но могла использоваться и для пассажиров второго класса, принадлежит их великодушным благодетелям — мистеру и миссис Эндрюс.

Миссис Эсми Эндрюс — образцовая леди, добрейшая и великодушнейшая из женщин, всегда для Беллы олицетворяла непререкаемый идеал женственности и нравственной чистоты, являлась чуть не ли святыней, поэтому юная особа предпочла в данной ситуации скинуть всю вину на старшую сестру, нежели усомниться в справедливости действий своего кумира.

— Если бы мой брат являлся управляющим директором и ведущим инженером одной из крупнейших британских судостроительных верфей, руководящим строительством этого корыта, да еще и главой Гарантийной группы на его борту, я бы точно смогла достать билеты в первый класс! — сердито проворчала девушка, капризно бросив на койку кружевной зонтик, который все это время изо всех сил старалась запихнуть обратно в чемодан.

Леди Эсми Эндрюс, урожденная Эсми Платт — покровительница сестер Каллен, была лучшей подругой их покойной матери, они когда — то давно учились вместе в бесплатной приходской школе для бедных сирот. Обе являлись дочками нищих, но старательных и честных пасторов, рано отошедших в мир иной. Так как в этом строгом приюте в одиночку выжить очень трудно, общее горе положило начало их долгой и верной дружбы.

Однако судьбы у девочек сложились совершенно по разному. Эсми Платт вышла замуж без любви по расчету за успешного врача Карлайла Эндрюса, брата того самого знаменитого ирландского и британского бизнесмена, кораблестроителя Томаса Эндрюса, построившего «Титаник», и, если не была счастлива в богатом браке, то по крайней мере имитировала облик счастливой жены щедрого и заботливого мужа. Кстати, свой бывший дом (приют) милосердная леди Эсми так и не решилась оставить, благодаря влиянию мужа она получила возможность стать его директором и главным спонсором по совместительству.

Ее романтичной подруге Рене Дуаер (матери трех сестер) повезло меньше, а впрочем, кто знает, может быть наоборот больше. Она вышла замуж по любви за гордого сапожника Чарли Каллена, который сам не мог обеспечить свою семью, но и не желал принимать помощи у «зажравшихся буржуа». Рене умерла вместе с любимым супругом в ночлежке от лихорадки, оставив на попечение лучшей подруги трех дочерей.

— Фу, как грубо, сестричка! — задорно хихикнула Ренесми, когда пробежала мимо Беллы, оставляя за собой шлейф упоительного аромата сирени, смешанного с солнцем. — По — моему здесь чудесно, прям как дома, ничего лишнего. Только жалко некуда мои рисунки повесить.

— Да, прям как в Роухедской школе для бедных сирот. — Белла передразнила восторженный тон младшей сестренки, что как подорванная шныряла по каюте взад и вперед с целой пачкой «испорченного красками пергамента» в руках, примеряя его то к одной стене, то к другой.

Ренесми не обратила внимания на ханжеское ворчание сестры и продолжила «светскую» беседу:

— Белла, дорогая, а можно мне ненадолго спуститься в нижние каюты? — девочка стушевалась на мгновение, увидев как у Беллы от удивления поползла вверх бровь, делая ее ледяной красивый взгляд еще надменнее. — Просто, когда я выходила подышать воздухом на верхнюю палубу, то случайно заметила внизу одного джентльмена из третьего класса, который очень красиво рисовал портрет какой — то молодой леди с ребенком. Можно я с ним познакомлюсь и попрошу научить меня так же красиво рисовать?

— В третьем классе нет ни леди, ни джентльменов, — Белла сухо прервала наивные размышления девочки. — поэтому нельзя.

Изабелла Каллен, хоть и росла с детства в приюте для нищих сирот, всегда была избалована особым попечением Эсми, как самая старательная, послушная и внешне привлекательная из дочерей ее покойной подруги. Поэтому, имея все, но не не отличаясь высоким положением, девушка уже давно научилась презирать тех, кто находился на еще более низкой ступени в социальной лестнице, чем она.

В этот момент из коридора раздался ужасный, душераздирающий скрежет. «Такое впечатление, что кто — то карябает осколком бутылки по стеклу!» — подумала Ренесми и обратилась к старшей сестре, которая, несмотря на нарастающее раздражение от «непристойных звуков», невозмутимо продолжала перекладывать свои вещи.

— Беллз, может пойдем посмотрим, кто это делает?

— Ты хочешь, чтобы я говорила с этими людьми? — возмутилась девушка. Но по мере нарастания странных, корявых интонаций, Беллой начало овладевать кроме раздражения, еще и любопытство, поэтому барышня, кинув младшей сестре грозное «стой, где стоишь», пошла разбираться с источником шума и беспокойства.

К огромному удивлению Беллы, ее соседями оказались не толпа вшивых верзил, как она предполагала, а хуже…

— Музыканты! — это значит, что отныне покоя ей не видать до самого прибытия в Нью — Йорк.

— Ох, мисс, прошу прощения…Простите, мы наверное Вас очень побеспокоили. Все, больше такого… — тут гнев в глазах Беллы внезапно потух, она торопливо пригладила шоколадные волосы на голове, которые еще минуту назад чуть не поднялись дыбом. Перед ней стояли два джентльмена, но видела в данный момент Белла только одного — самого прекрасного парня, из тех, что встречала в своей жизни! Девушка сама не понимала почему, но в тот момент почувствовала, как на ее щеках предательски разгорается румянец.

У молодого человека были самые благородные, изысканные черты, какие только может нарисовать в своем воображении любительница романов о вечной любви. Чистый, возвышенный взгляд голубых глаз, обрамленных длинными девичьими ресницами был выразительным и мягким, казалось, юноша смотрел не прямо, а сквозь Беллу, отчего та чувствовала необъяснимый прилив уюта.

Юноша кажется был поражен не меньше барышни, даже скрипку из рук выронил. Виолини с глухим стуком ударилась об пол, звякнув напоследок струнами.

— Эдвард, ты что делаешь?! Разве можно так с инструментом обращаться?! — гневно воскликнул второй музыкант, но проследив за направлением восхищенного взгляда коллеги поспешил удалиться в каюту вместе со своей пиликалкой.

— О, мисс, простите… Видите ли, я сам пианист и не умею играть на скрипке, просто, мы решили с приятелем побаловаться… — здесь он запнулся, утопая в глубоких карих глазах новой знакомой.

Парень был худым и долговязым, что выдавало в нем мечтательную творческую личность, непослушные бронзовые волосы вносили в его томный облик что — то ребяческое, именно это что — то притягивало Беллу, подбивая начать общение с ангелом.

— Изабелла Каллен, — поспешила прервать неловкую паузу Белла.

— Еще раз прощу прощения за бестактность. Эдвард Мэйсон.

Да, плаванье обещало быть веселым.

* * *

«Вот ничего не буду с собой делать! — в сердцах воскликнула Элис Каллен, стоя перед зеркалом, когда уже совсем отчаялась из лохматого домового эльфа перевоплотиться в сахарную фею. — Не смешно и не позорно остаться старой девой, позорно быть «самкой» и ограничиваться интересами кухни, детской и спальней.» — как речёвку, процитировала она себе в утешение слова Екатерины Андреевой — Бальмонт. Да, Элис обладала глубокими знаниями в области литературы, пропитанной революционными идеями.

Торопливо скрывая худосочное, синюшное тело без намека на грудь за белой сорочкой простого кроя, «новая женщина» накинула на себя чопорное темное шерстяное платье, украшенное лишь белыми манжетами и воротником, которое свободно и прямо ниспадало, сужаясь в талии. Корсета она как передовая девушка не признавала.

«Все — таки удобно быть мужчиной, — сказала Элис, словно уже перестала быть женщиной, безуспешно размахивая расческой, стараясь уложить торчавшие в разные стороны волосы. — причесался, да пошел, и кос дурацких плести не нужно».

Вставшие дыбом волосы никак не хотели поддаваться манипуляциям, к тому же вечером на палубе обычно прохладно, поэтому девушка нацепила на голову мужскую шапку вместо традиционной женской шляпы, оправдывая этот поступок перед самой собой неудержимой жаждой продвинуться в демократических воззрениях, скидывая со своего облика навязчивый ярлык пассивной женственности. Видимо одной мужской стрижки для того, чтобы показаться мужественной, уже было недостаточно.

Старенькое пальто в клеточку, хоть и выглядело аккуратно, также не особо подходило для светского раута. Элис уже давно из принципа отказалась от буржуазной роскоши и, заменив ее благородным дворянским минимализмом, в отличие от Беллы давно не покупала себе новых вещей.

* * *

— Боже, Элис, такое впечатление, что ты родом из городка Джейвик в графстве Эссекс (самый бедный район Англии), — скривив недовольную гримасу, Белла тихо прошептала претензию на ухо сестре, когда девушки уже близко подошли к ярко освещенному вестибюлю ресторана «À La Carte».

Элис гордо проигнорировала сестренку с ее отсталым взглядом на жизнь.

— Вы слышали, мистер Уитлок — вдруг раздался насмешливый возглас, — британская палата общин отвергает законопроект, дающий женщинам равное право голоса и знаете, я совершенно согласен с данным решением… — Элис и так пришла на светский прием исключительно из любви к опекунам, но стоило ей услышать эту фразу, как настроение вообще упало ниже плинтуса. Элис раньше тоже недолюбливала мистера Исмея — человека в честь которого устраивали ужин опекуны англичанки, но сейчас ее неприязнь достигла своего апогея: девушке захотелось выцарапать глаза тупому толстосуму и вырвать с корнем его карикатурно гигантские усы!

Мысли о мести директору пароходной компании «Уайт Стар Лайн» резко прервал голос его собеседника, никогда раньше Элис не слышала подобной манеры общения и дело было даже не в американском акценте. Мистеру Исмеею что — то увлеченно говорил очень эффектный высокий блондин надменного вида с пушистой шевелюрой и крупными скулами.

— Да, дамы просто не представляют, как им повезло. — совершенно серьезно ответил он (Элис случайно расслышала обрывок разговора). — Лично я не вижу никакого удовольствия или пользы в своем неограниченном праве голоса.

«Наверное, один из американских «нефтяных королей», поднявшихся на борт в Шербуре. Такой же дурак, как все они.» — догадалась девушка, потому что парень держался с поистине королевской чопорностью, неимоверной даже для этого костяного общества.

Вдруг, молодой человек поймал ее любопытный взгляд и весело подмигнул, затем приветственно поклонился девушке, так легко, будто Элис являлась его хорошей знакомой. Мисс Каллен в другой ситуации наверное осудила бы его за «неописуемую наглость», но так как у нее у самой рыльце было в пушку, барышня чуть сквозь землю не провалилась от неловкости, ведь ее застали за неприличным разглядыванием совершенно постороннего человека.

«Куда ему до короля! Скорее принц — сын какого — нибудь богатенького нувориша».

Но на этом сюрпризы не закончились.