Сознание выныривает из неведомых глубин и Адиса открывает глаза. Над ней склонилась мама с растрёпанной прической и уставшими глазами.

— Поздравляю, ты стала девушкой. Пришли твои красные дни, – и нежно гладит её волосы.

Снова омут из сновидений, которые тут же забываются, и слов жестоких, и резких как острое стекло или мягких и ненужных как одуванчики под ногами.

Врезается в мозг воспоминание, ей десять лет, и она играет с Ласом. Тот крутится вокруг неё и громко лает, хвост движется из стороны в сторону, и Адиса смеётся и не отпускает палку, конец которой пёс схватил крупными зубами. Лас очень крупная дворовая собака, и наверно, в его родословной есть хотошо или алабай. Он вылизывает её своим шершавым языком, очень похожим на кошачий, а девочка возмущенно отмахивается, пытаясь отстраниться. Пёс линяет, ведь сейчас весна и скоро жаркое лето, шерсть клоками свисает по бокам.

— Прекрати немедленно! – возмущенно кричит Чингис, и Адиса не понимает кому он это кричит, ей или собаке. Лас её лучший друг. Ему она может рассказать всё что угодно, и он не на ругает, только посмотрит своими большими глазами, над которыми будто нависают брови и замашет большим хвостом, как-бы говоря, давай лучше поиграем.  Брат появился неожиданно, в последнее время он очень сердитый, и Адиса не хочет с ним играть.

Девочка отворачивается от него и бросает палку в сторону кустарников. Брат с прищуром смотрит на неё и молча берет лопату, которую отец прислонил к дому, когда перекапывал сад. Рядом с будкой стоит миска, в которую Чингис, наклоняясь что-то льёт, но Адиса не видит что, брат закрывает ей обзор. Наконец, он поднимается и свистит. На свист Лас прибегает всегда. Он любит ходить с братом на охоту, а вот Адиса так и не научилась свистеть. Пёс сразу оказывается около миски и начинает лакать жидкость.

— А ты знаешь, что мы монстры? И поэтому люди забывают о нас, просто тупо не видят, кроме может бурят, и то не всех. Мы прокляты. Я, ты, отец, – брат смотрит на неё и взвешивает на руках лопату.

—   Я не понимаю. Не пугай меня! – девочка не видела брата таким никогда, она его боится, — лас, иди ко мне, — собака только поворачивает голову, и хвост вяло машет из стороны в сторону.

— Я покажу тебе кое-что, – с этими словами глаза брата темнеют, и он размахнувшись бьет Ласа по голове со всей силы, голова раскалывается с хрустом и мозги разбрызгиваются во все стороны.

Адиса не может пошевелится. Она только глубоко дышит и в ужасе смотрит на Чингиса.

— А теперь пошли капать, – жестко говорит он.

Они закапали Ласа в дальнем углу сада, под акацией. Адиса плакала, и слёзы падали на землю. Она хотела убежать, но она намного слабее и медленнее брата. Он много раз доказывал ей это, на охоте, в быту, в школе. Разница между ними была всего три года, но Адисе тогда казалось, что между ними пропасть. Чингис отправил её умыться и сказал, что всё будет хорошо. В ванной комнате девочка смотрит на себя в зеркало, чумазое лицо, грязные руки, футболка в крови. Её знобит. Она приняла душ и одела халат. В открытое окно дует прохладный ветер. Чирикают воробьи под крышей, и ей кажется, что она проснулась, всё это только страшный сон. Сны бывают пугающими, но реальность может напугать гораздо сильнее.

К вечеру приехали родители. Во дворе было тихо, никто не встречал проживающих в этом доме звонким лаем. Чингис наврал, что Лас куда-то убежал, но скоро вернется. Адиса слышала разговор с родителями в окно, и впервые задумалась о маньяках и убийцах. Она