А что же Сфинкс? Он все еще покоился под песками, подставляя солнцу только свой клааф. Работы по расчистке плато могли начаться уже при Снофру, но своего пика достигли при Хуфу и Хафра. Хуфу расчистил странное изваяние в виде головы на подставке, покрасил его, украсил богохвалебными надписями. За ним уже Хафра развернул восстановительно-строительные работы на плато. За время правления Четвертой династии были обнаружены многочисленные шахты, подземные помещения, которым нашли вторичное применение хитрые царские инженеры – продавали их богатым в качестве основы для гробниц, пополняя казну, или же сами цари одаривали особо отличившихся. Вся застройка мастабами территории плато, однозначно, было под высшим контролем.

В Среднем царстве Сфинкса не просто расчистили – его снова покрасили и подправили золотом глаза, брови, обод под платком. Кому-то показалось, что это сидящий на корточках человек, обнимающий ноги руками. Видимо, работа времени, ветра и песка оставили такие следы, которые навели на подобные ассоциации. Не удивлюсь, что были предприняты работы по «реставрации» божественного воплощения. Заднюю часть не тронули, как опору для клаафа, а вот перед привели в гладкий вид, выбили фигуру богини и пристроили ноги. Руки оформлять не стали – их никто бы не увидел. Сфинкс стал своеобразным богом, а люди хотели быть ближе к ним. Так и появились кубические статуи, которые с годами стали все утонченнее и человекообразнее. Многое еще зависело от мастера, цены и вкуса заказчика.

Гизу снова стало заносить песком, ведь центр цивилизации был уже далеко на юге. И вот на плато появился смышленый мальчишка царских кровей, который никак не претендовал на трон, но очень хотел власти. Как-то изыскал средства на расчистку, нанял не только земледельцев в качестве копателей, но и строителей, которые быстренько подогнали где-то известняковыми блоками, где-то сырцовым кирпичом, где-то долотом непонятное изваяние под модное в то время изображение льва с головой человека, покрасили известкой от лап до хвоста, разрисовали лицо. В удачный момент принц выдал продуманную авантюру за божественное видение. Это был Тутмос Четвертый – строитель, умный, тонкий дипломат, проживший так мало для своей смелой политической карьеры.

Поэтому и вызывают у меня смех очередные догадки ученых о том, какой же фараон Четвертой династии увековечил свое лицо в Сфинксе…

Вечер, проведенный с доктором Хавассом в Асуанских каменоломнях, всерьез заставил меня задуматься над тем, как мог добываться там гранит в таких больших количествах. Для цивилизации фараонов – это фантастический объем выбранного материала, но если мы добавим к работавшим там «допотопных» и «послепотопных», то цифры становятся куда более реальными.

«Допотопные» работали с мягким горячим гранитом, высверливая глубокие скважины до верхних слоев магмы, давая ей возможность постепенно выходить на поверхность. Возможно, так и появились каменоломни – застывший излишек материала. Тогда возникает вопрос: «Где их сооружения?» По сути, их нет. Почему? Скорее всего «допотопная» египетская цивилизация была достаточно молодой. «Потоп» также внес свои коррективы: снес уже отстроенные на поверхности здания, а подземные части завалил грязью, со временем отвердевшей и принимаемой учеными за естественный грунт. Возьмем достаточную мощность потока и вес камней больше сотни килограммов – и искать обработанные гранитные блоки, разбросанные по большой территории, надо далеко на западе от Нила у подножия гор под многометровым слоем осадочных пород. Бесперспективная гипотеза. К тому же будет сложно доказать рукотворное происхождение того или иного большого камня в следствие сильных повреждений при движении в потоке.

«Послепотопные» расчистили каменоломни, вероятно, восстановили оборудование и попробовали им работать. Облицовку пирамиды Менкаура и одну из стен Осирийона делали по старым технологиям. Обелиск, так и оставшийся там, не успели закончить. Скорее всего, произошла поломка техники, причем, критическая. Гранит застыл, и через какое-то время, понадобившееся для создания новых, уже пилящих и сверлящих инструментов, в каменоломнях возобновились работы. В основном камень шел на внутренние камеры пирамид, «бункеров», облицовку зданий технического характера, статуи. Саккарская коллекция Джесеру собрана из предметов, оставшихся после этой цивилизации: изумительно выточенные вазочки, тарелочки, большие сосуды и каменные детали машин (использовались для создания форм для отливки из металла), которые, в отличие от металлических частей, дошли до наших дней.

Мне понравилась гипотеза о том, что странные вещи, вырезанные из хрупкого сланца, являлись заготовками запасных частей для сложной техники. Как наши металлурги изготавливают детали из воска и потом заливают в форму металл, так те легко вырезали из камня детали, подгоняли их и потом отливали в металле. Железо-медные изделия рассыпались от времени, став спрессованными кусками коричневых оксидов.

Мы не хотим верить в технически высокоразвитую цивилизацию, которой больше двенадцати тысяч лет, потому что считаем себя самыми умными, и принять факт, что когда-то жители планеты были умнее нас, категорически отказываемся.

Ученые доказывают теории о постепенном цивилизационном развитии человечества, опираясь на находки в удобных регионах, подгоняют факты под свои умозаключения, даже если эта информация является противоречивой по своей сути. Были взлеты и падения мощных цивилизаций, причем падения почти до полного вымирания. Интересно и то, что развитые одновременно побаивались примитивных, отгораживались от них и обучали таким вещам, как металлургия и земледелие. По сути, человеку-кочевнику эти знания не нужны – он прокормит себя охотой и собирательством, но человеку, осевшему на одном месте, без умения выращивать зерновые и овощные культуры, получать максимальный урожай – придется плохо.

Я уверен, что рядом с развитыми народами всегда существовали примитивные. Не всеми знаниями высокоразвитая цивилизация делилась с соседями, и понятно, почему: опасались, что неумелое обращение со сложными вещами принесет больше вреда для обеих сторон, чем пользы. В то же время можно наблюдать зависимость между двумя цивилизациями, как между паразитирующим организмом и тем, на ком он паразитирует. И первым были, как бы не странно это звучало, Древние «послепотопные». Они создавали наиболее благоприятные условия для примитивных людей: учили строить комфортные города и поселения, плавить металлы и создавать орудия труда, выводили сельскохозяйственные культуры и породы домашних животных. Взамен те обеспечивали питанием и рабочей силой «хозяев». Но самое интересное в том, что стоило примитивным остаться без контроля высокоразвитых, как они за одно поколение скатывались на самое «дно».

Если посмотреть на пирамиды и «бункеры», как на технические сооружения, то увидим небольшие проходы, не предназначенные для постоянной работы. Обслуживать их необходимо, и этим занимались обученные люди невысокого роста и худощавого телосложения, но строительство энергетическо-промышленной зоны уже лежало на плечах высокоразвитой цивилизации.

Какого роста могли быть «послепотопные», и почему нет их останков? Давайте посмотрим на древние и современные народы, практикующие сжигание мертвых тел: например, в Древней Греции кладбища занимали бы ценные плодородные земли, а в Древней Индии сильные дожди могли размывать захоронения, оскверняя их и отравляя близлежащие территории. За всем стоит религиозный контекст, который легче принимался людьми как должное. И, вероятнее всего, древняя высокоразвитая цивилизация на территории Египта и Судана использовала подобные ритуалы в гигиенических или религиозных целях, а не бальзамирование, как известные нам древние египтяне. Если посмотреть на наследие «послепотопных», то можно сказать, что они, однозначно, были намного выше ростом, чем более дикое население, жившее по соседству. Статуи довольно точно передают их облик и, возможно, реальный рост многих представителей.

Во многих местах археологические работы затрагивают лишь культурный слой пяти тысяч лет, но никто не углубляется на многие десятки метров в отвердевший осадочный грунт, где могут находиться останки погибших при «потопе». И я уверен, что они там есть.

Как мне хочется оказаться в занесенной песком библиотеке, проверить свои гипотезы по поводу иероглифических надписей на стенах комплекса и сохраненных на дисках. Хотя, нет, я еще успею заняться научной работой. Пусть это будет нашим с Эмилией свадебным путешествием, легким, увлекательным, веселым.

Сквозь щель в шторах пробивается луч солнца. «Барка Сахемхета» все еще идет под парусами вверх по Нилу. Обратно уже поплывем на паровых двигателях. Какого же размера были линзы на плато, чтобы создавать пар, который приводил в движение громоздкие машины? Должно быть, диаметром в несколько метров. Их осколки нашли древние египтяне и додумались обстучать до примитивного орудия, приняв за камень, или переплавили в сосуды, украшения. А тогда откуда мелкие линзы из горного хрусталя в глазах статуй? Детали микроскопов или лазерных инструментов? Люди их нашли запакованными, как запасные, или выковыривали из ржавчины, бывшей когда-то приборами?

Уже рассвет. Надо немного вздремнуть, ведь работу Главы Службы древностей никто не отменял. После обеда обязательно загляну в свой кабинет, выберу в ежедневнике свободное время для экспедиции в библиотеку Древних и напишу заявление на отпуск…