Последующие две ночи Ат спал в лучших, безкошмарных традициях. По утрам его всегда ждала малость раздосадованная Ку́да, которая больше не смотрела другу в лицо. Больно уж наглым (и красивым) ей оно казалось.
«Все еще обижается», — совестливо думал Ат, на звук определяя насколько надутые щечки ждут его завтра. – «Прости Ку́да, но здоровый сон мне дороже…»
Девочка уже не наседала на него с пропущенным им гостеприимством, охотнее зачитывала пришедшие рано утром письма от погонщика, и даже предложила Ату создать первую рукопись по «Красному полю», а потому зимние будни слепца проходили в двух положениях :
Стоя, если он помогал поселенцам и лежа, если его слушала Ку́да, трудящаяся, в мельчайших деталях записывать сказку дорогого друга.
«Ни словечка не пропущу, будет знать, как оставлять меня с каким-то мерзким старикашкой!..» — пылко думала девочка, через стену посылая злые взгляды в сторону Понтифа.
— Ой, что-то у меня спину свело… — мигом доносилось на это со второй половины дома.
***
Дни шли за плавной рутиной и Ат даже заметить не успел, как до наступления долгого лета осталось три дня.
Первый весь прошёл в заботах о селении.
Во второй лекарь учинил очередную проверку. Только в этот раз упор делался на глаза.
— Надо же… Я почти не вижу линии пореза, — пел восторженные оды старик Понтиф, — Хорошая работа, сынок. Не хочу забегать вперед, но ты вполне сможешь видеть уже в следующем месяце.
— Какой точный прогноз, — сконфузился Ат, — Лекарь, а ты ничего не напутал? Еще совсем недавно ты говорил о полной слепоте…
— Ой, да мало ли, что я старый дурак говорил. Ты еще молод – здоровье само прекрасно справляется со своей работой. Я лишь немного помогаю ему… Скажи, сейчас ты что-нибудь видишь?
— Меньше, чем размытые силуэты, — вытягивая перед собой руку, печально протянул Ат, — Я, конечно, доверюсь Вам… Мне не жалко, но… Я не сильно удивлюсь, если ничего не выйдет. Можно даже сказать, что я начал привыкать…
«Ох йо… Как скверно-то», — прикидывал в голове старик, как бы подопечному настроение поднять, — «Надо подключать жену вождя… Обленилась баба совсем…Она-то уж точно расшевелит его!..»
— Слушай Ат… У меня тут… Встреча намечается… Интимного характера, если ты понимаешь о чем я, — гадко ухмыляясь проговорил лекарь, — Не мог бы ты…
—…Я понял… Понял… Я все понял… Не надооо мне знать подробностей… Пойду верблюдов навещу! – пытаясь не представлять себе этакого зрелища, мужчина пулей выскочил из дома и понесся куда глаза не глядят, лишь бы успеть раньше прихода престарелой пассии.
—Обидно вообще-то, — обронил старик фальшивую слезу, — А ведь раньше, во дворце, все бабоньки, даже самые страшные, на меня вешались и им было наплевать, что я старый… Ладно, пора собрать гостей и стол накрыть.
Проводя время с близкими по духу существами, Ат старался не размышлять о своих глазах и решил, что более приятным будет грезить о будущем возвращении отсутствующего друга.
— Скоро ваш главарь приедет, — обращаясь к величественным зверям нежно курлыкал парень.
Верблюдам было от этого факта ни тепло, ни холодно и их царственные, высокопарные морды прямо свидетельствовали об этом. Хлопая длинными ресницами и размеренно пожевывая травяную жвачку, они смотрели на нового кормильца, что радушно сыпал им в их бездонные кормушки пряную злаковую добавку.
— Вроде так он и делал… — шептал человек, стараясь пошагово повторять ритуал кормления верблюдов.
Благодарно фырча тонконогие звери приступили к трапезе и в скором времени совсем позабыв о постороннем у их ограды принялись вышагивать взад-вперёд, о чем-то меж собой переговариваясь.
«Какие же они чудны́е», — с теплом думал парень, постаравшийся на славу, — «Оказалось довольно просто. Может напроситься к юному караванщику в подмастерье?…»
С вечером большое небо над селением затянулось свинцовыми тучами.
Обеспокоенные за свои глиняные дома жители по выходили из жилищ, уверенные, что успеют накрыть их дополнительной соломой и широкими полотнищами.
Дети радовались грядущему ливню, чтобы вдоволь поваляться в прохладных лужах и позапускать на них (лелеемые поколениями) бумажные кораблики.
Что же касается пожилой части селения, они боялись вовсе не туч и не льющегося из них дождя. Нет, старики боялись беды, что обычно шествовала попятам за подобными суровыми тучами.
— Не в добрый час жена вождя вечеринку-то затеяла, — промычал беззубый старик, которому его старуха шила новый халат, подгоняя мерки прямо на нем, — Ты что старая делаешь! Убить меня удумал!
— Молучи дряхлый пень, а ни то ву гробу тебя друзья-то в этом халатике и увидять… Мдя…
—Злая ты старуха… Нууу ни разу не добрая…
Уснувший в тени будки погонщика парень и не знал ничего о скорой буре, однако с его новым сном и зрячим быть было и необязательно.
Видение началось со странного звука. А точнее звона. Звона, с которым падает металлическая посуда или с которым голодные дети гремят ложками, поторапливая родителей с приготовлением еды.
Затем, сквозь трещащую по швам темень, стали проступать незнакомые мужчине искривлённые большие ножи.
«Это сабли», — смекнул любитель древних сказок.
Парящими в воздухе саблями кровожадно потрясали невидимые руки и те, издавая характерный звон, замахиваясь разрубали сам сон, словно это был тряпичный мешок, а вовсе не сознание дремлющего человека.
Вслед за саблями из мрака возникали зловеще улыбающиеся люди, яркие одежды и необычные прически которых откровенно пугали мужчину.
Людей становилось с каждым мигом больше и больше. За ними возник высокий костер, что жители селения разжигали на лобном месте для общего ужина; прыгающие вокруг костра люди с саблями напоминали бесноватых чертей, что весело гогоча и проливая вино (явно взятое из погреба вождя) шумели, как у себя дома.
Жар костра становился все сильнее, по обеим сторонам от Ата слышались приглушенные крики связанных поселенцев. И вдруг, не идя ни в какое сравнение с предыдущим случаем, во сне повис мертвецкий холод, пробравший человека до самой души и дальше.
«Точно демон идет», — напрягся спящий Ат, ожидая удара со спины. Да зря.
Резко возникшая перед ним фигура громко и быстро что-то сказав, вонзила свой клинок по самую рукоять в его грудь, ровно там, где у людей бьется огнем жизни теплое сердце. Радостное гоготание усилилось, ведь к нему присоединился визгливый хохот неизвестной…
Секундой позже Ат понял, что вновь видит тот же сон. Вновь и звон, и лезвия острых орудий и беснующиеся у костра. И вновь этот мерзкий холод, а противный женский голос кричит что-то непонятное. Вновь удар, только на этот раз в живот, а не в грудь. И на этот раз Ат успел запомнить кое-что о напавшей на него. Черный череп. Рисунок черепа на ее гладком белоснежном лице, что создавал такой красивый контраст с угольно-черными волосами.
И снова миг промедления. Все повторилось вплоть до крика девушки. Разве что теперь Ат мог разобрать, что она говорит:
— Не смей поучать меня, жалкое человеческое отродье!
«Не самые лучшие слова для девушки», — мысленно отшутился мужчина, ожидая нового удара.
Наконец он последовал со спины. Было пробито правое легкое.
И в очередной раз Ат услышал звон и голос обозленной девушки, увидел мрак и чёрный череп. Только вот… Удара не последовало. Отчего-то все черти лежали поверженными, раскиданными по разным углам Лобного места, а еще недавно смелая девушка ныне убегала в ночи, позорным волком бросая своих союзников на произвол судьбы, и ее следы заметали хлопья девственно белого снега.
Весь сон как-то разительно отличался от предыдущих. В нем был полностью расписан день нападения, что и как следует выполнить, что сказать и чего ожидать. В этом сне был сокрыт план всеобщего спасения.
«Значит есть шанс на победу… Вот радость… » — успокоившись вздохнул Ат и, постаравшись запомнить побольше деталей, проснулся.
Очнувшись ото сна слепец хотел было бежать к жене вождя и предупредить всех о набеге, однако ему не пришлось.
— Да, — хмуро отрезала женщина с казаном, — Я знаю, что случится неладное. Братец, на тучи посмотри! … Ах да… Ты ж не можешь… Короче они просто ужасны. Даже в день предполагаемого пожара таких не было! Кранты моему небольшому безмужицкому рраю – фальшиво плакалась жена вождя.
— Сестрица, я ведь тебя слышу… И мне душевно больно за вождя…
— Я понимаю, что ты там что-то в своей голове увидел, однако…
—… И вовсе не в голове…
—… Однако, в эти бредни верит мой муж. Я же верю только в любовь между супругами-ветрами! Понятно тебе?
— Понятно… Понятно…
— Так вот… Если сложится все, как ты там увидел – рада за тебя, действуй на свой страх и риск. Мне же надо селение готовить к осаде. КАК ЖЕ НЕ ВОВРЕМЯ МОЙ ДОРОГОЙ МУЖЕНЁК-ТО В ГОРОД СВАЛИЛ! ЧЕХОЛ ДЛЯ КАКТУСА, МАТЬ ЕГО ЕТИ!! … МУЖИКИ, БАБОНЬКИ, ВИЛЫ НА ГАЛО! ПОНЕСЛИСЬ!
«Поражаюсь я с тебя, сестрица, всё-таки… Как бы я женщин не уважал… А вождь в таких делах помудрее будет. Что ж делать… Я не выяснил с какой стороны они нападут… Брать на живца? Нет, рискованно… Подготовить засаду? Тоже не вариант… А если… »
— Эй! – закричал Ат, стараясь перекрыть призывный вой женщины с казаном, — Кто хочет жить долго и счастливо?
— Мы, — собралась целая толпа напуганных людей.
— Тогда слушайте меня : нужно вытащить из подвала вождя парочку самых пыльных бочек, а еще несколько копченых бараньих ног, сможете?
— Да, а куда нести?
— На лобное место. Дождитесь, когда начнет вечереть и разожгите большой костер. Еду оставьте, а сами берите кого только сумеете и прячьтесь заместо бочек в подвале…
— А мы сможем? – сомневались добровольцы.
— Вы – все сможете, доверьтесь, пожалуйста.
— Хорошо, мы пойдем! …
— Давайте, рассчитываю на вас!
«Так, первая фаза – готова. Осталось только сестрицу задержать… Как же мне… Идея! »
[Минутами позже]
— Чтоа? Что ты мне сказал, дурак набитый!
— Кто-то порушил все овечьи загоны. Овцы и разбежались.
— Ну так поймай их! – ревела жена, раздуваясь и походя на земляную жабу.
— Вы хоть представляете сколько их много? Мне нужна подмога!
— И сколько, жалкий червяк?!
— Эээмм… Все что есть…
— Я тебя самого, как ягненка на вертеле порубаю, если вы всех не соберете! … Нееет… Я знаю, как вас в напряжении подержать дольше… Я буду смотреть за вашей работой. Замешкайтесь – прибью на месте! … Как не вовремя-то… Прям под самый набег, да еще и Ат куда-то запропастился… Муженек, кусок ты лошадиного навоза, где же ты… Твоей зайке так страшно и помощь нужна…
— Вы что-то сказали?
— ЕСЛИ И ДА, ТО НЕ ТЕБЕ! БЕГОМ ЗА ОВЦАМИ, ПОКА ОДНИМ ИЗ НИХ НЕ СТАЛ! …
Оборонительная сторона поселенцев отбыла на ловлю овец, а притаившийся Ат сделал еще одну пометку в своем воображаемом списке.
«Отлично, второй этап тоже удался… Теперь перейдем к самому интересному… Где же они нападут. Я четко видел во сне ночное небо. Значит не раньше ночи черти и придут… Будем ждать…»
Темень понемногу накрывала топорщащиеся холмами крыши домов селения, когда ложащиеся на мир сумерки разразил гром и людской смех.
Банда разбойников, что славилась на эту часть Пустыни своими дерзкими налетами и грабежами, шла на приятный запах жареного мяса и зрелищ. Словно ночные насекомые они шли на зов костра, что крохотным огоньком мерцал в дали.
— Черепушка, — борзым тоном завел один из чертей.
— Чо те, Костян? – произнесла женщина, ехавшая верхом на белой кобыле.
—А мы там найдем что-нибудь интересное?
— Костян, что ты понимаешь под этим словом? …Вот ты не хотел капитана гвардии грабить?
— Не хотел, он был прям как шкаф …
— Вот, а на чьем коне ты сейчас едешь?
— Его?
— Костян, ну ты даешь, — заржал другой чёрт, что был верхом на пегой лошади, — Ты что ль забыл уже? Она ж у тебя между ног!
— Между ног у меня твоя сестра была, а эта лошадь мой напарник. Йоу, мы грабадим вместе!
— Что ты сказал про мою сестру?
— Ребят! – рявкнула Черепушка, — Словили тишину. Понятно? А то мясо съем в одиночку. Вы готовы отвечать черед пацанами за отнятый у них ужин? Нет? Вот и я так думаю. Прибавим ходу, хочу есть любуясь звездами…
— Вы слышали атаманшу? Поскакали! – заревел «пегий».
— Даааа! – послышались восторженные крики остального поголовья чертей.
Совсем скоро они были на южной окраине поселения. Не встретившие никакой охраны бандиты чувствовали себя королями ситуации, однако им невдомёк было то, что положение может резко измениться.
Уверенной рысцой они ехали по пустым улицам поселения, разделяясь и парно исследуя его на предмет звенящих-блестящих накоплений и ценных безделушек.
Все рассредоточились по домам и лишь Черепушка и двое ее верных спутников продолжили путь до дома вождя, на пороге которого их уже ожидал слеповатый сюрприз.
— Черепушка, что-то я не вижу никого…
— Костян, да ты прям гений! – издевалась атаманша. – Что бы мы без тебя делали…
— Полагаю уносили бы ноги… Да куда подальше прятались, — донесся голос из сумрака.
— Черепушка, — завыл напуганный чёрт, — Тут жуть какая-то! С нами невидимка разговаривает!
— Костян… Ты… Чтоб рта больше не открывал…Кто ты, воин? И зачем рот свой в присутствии воспитанной дамы открыл… А, собака ты сутулая?! – распаляясь в считанные секунды, гневалась атаманша.
— Ну что ж сразу ругаться, — зажигая масляную лампу и поднимаясь на ноги, ответил воин. В этот момент к лихой тройке присоединилась оставшаяся часть банды.
— Чего ты хочешь, — улыбнулась бандитка, видя, что к ним вышел слепец, — Может помочь чем или подсказать чего? Ты наверное заблудился… Подвести до Энисса? Там говорят красивые виды и девушки все как на подбор… Ой да… Ты же не увидишь их… Прости, слепыш.
Радуясь шутке атаманши, пегий и Костян зашлись лошадиным гоготом, а слепец (чего скрывать) улыбался даже такому обращению.
— Спасибо за заботу, милая девушка, но… Коня бы мне, да охоту славную, — произнес он и, вплотную подбираясь к белой кобыле, закричал во все горло, — Давайте! Я их держу!
Сконфуженные черти во все глаза глядели, что творилось во мраке ночи.
Из ниоткуда возникали лампы и факелы, в окнах домов зажигались сотни свечей, а с их порогов спускались дети с глубокими мисками, полными горящего масла, подбираясь к самым бокам лошадей и пугая их наездников своими лицами со впалыми глазами и щеками.
Гремела посуда, сверху падали громоздкие вещи и пустые корзины, великаны с отрубленными головами на руках шли по пятам грабителей, бросаясь в ни этими же самыми головами.
Выли собаки, фонтанами лилась кровь, били барабаны и звенели незримые колокола. В этой музыкальной агонии голос маленькой девочки отмерял их последние минуты.
— Одна… Две… Три… Четыре… — вдруг остановила она свой счет.
— А где пять? – плаксивым голосом произнес Костян, паникуя, вцепившись в пегого.
— А нету пяти! Только четыре! – проревела басоподобным рыком девочка, метая в их сторону окровавленный топор.
Подбирающаяся к банде лихих грабителей невидимая армия нежити заставляла чертей допускать самые постыдные мысли. Им было страшно. Оооооочень страшно и они, как жулики простые, не имели ни малейшего понятия, что делать в критической ситуации. Кровь стыла в жилах, страх сковывал получше любых кандалов, тело и разум прекращали их слушаться. А нежить все подступала, окружая и захватывая чертей в плотное кольцо. Рассчитывая на последнее, что у них осталось, бандиты закричали в один голос :
— АТАМАНША, ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?
Вот только их крикам о помощи никто не собирался внемлить. Черепушка давно спрыгнула со своей кобылицы и, скинув сапоги с кованными подметками, она босая надеялась сбежать от расправы.
«Что за глупости», — думала девушка, — «Мне и спасать жалких людишек… Да я использовала этих типов, покуда от них была хоть какая-то польза. Теперь же – каждый в поле волк, а сбежавший – хитрая песчаная лисица… Уж не осерчайте, попробую писать вам в имперскую тюрьму… Если там, куда я сбегу будет бумага»
Скрывшись за большим бугром, что был на южной окраине селения, девушка желала просто перевести дух и бежать дальше… Только вот… Чему Ат действительно хорошо обучился от своих лучших друзей…
— Привет, — донеслось из темноты, — Помнишь меня? А я вот тебя нет… Представляешь?
— Ааааааааааааааа!!! – раздался крик бандитки.
…Так это появляться в самый интригующий момент…
— Ты демон что ли?! Я сбежала пока ты еще говорил!
— Да? Вот так незадача… Ммм… Не будем об этом думать. У меня к тебе предложение…Небольшое совсем… Практически плевое.
— О чем ты говоришь? Ты поймал всех моих верных чертей еще и об услуге просишь?
— Прошу? Нет, милая девушка, Вы не поняли, — протянул Ат, крепко сжимая ее руку.
— Отпусти, мне же больно! – взмолилась демоница.
— Ты ведь Черепушка, правильно? Я сейчас немного не вижу, поэтому не трудись кивать. Сделаем так… – напирал человек, все сильнее сжимая ее руку.
«Откуда это чувство… Какой страшный человек… Он что… Использует жажду крови на мне? На мне – демоне?! Да кто он такой!.. Не теряй голову. Он просто человек. Ты таких, как он десятками ломаешь… Попробую запутать, а потом вырву руку и сверну ему шею!…»
— Я бы на твоем месте не делал глупостей… Да и шея у меня крепкая. Я ее тренировал, знаешь ли…
— Ты что…
—…Мысли читаю? Не совсем… Просто ты думаешь громко!
Прокричав это слепой, совсем беспомощный человечек, со всего позволенного ему размаха ударил демоницу своим лбом.
Мозга у Черепушки видимо было на самом донышке, поскольку именно от этого удара получился звон, что после сна застрял у Ата в ушах. Поверженная атаманша чертей грузно свалилась оземь, а парень принялся ощупывать свое боевое орудие.
— Ой, — вскрикнул он, — Похоже до крови разбил… Понтиф меня прибьет…
Ат уже разворачивался и никак не мог нарадоваться тому, что план вышел лучше того, приснившегося.
«Как-то все ладно идет», — подметил он, ощущая острую боль в спине.
Человек даже обернутся не успел, как ему послышался, запомнившийся своей мерзостью, визгливый голос и фраза застывшая в памяти, как каменная :
—Не смей поучать меня, жалкое человеческое отродье! …
Ат рухнул без чувств и лишь алая кровь окрасила песок пустыни в отвратительный бурый цвет…
—…Ишь ты какой умный, — повышая голос до мышиного писка и обратно, верещала демоница, — Каждая свинья меня будет ставить на место в этой жизни? А, мама? Кому ты силы давала? Уж точно не ему… Этому человечишке, который запросто разбил мне лоб своей чугунной черепухой… Блин, больно же… Я долго залечится не смогу, зато ты, ГАД, лечится вообще не будешь! …
Вновь раздался гадкий смех девицы-демона, однако смех более мерзкий был горазд его передразнить :
— И не стыдно тебе…Краля крашеная? – донесся еще один голос из темноты.
—Мир вас подери, да сколько людишек бродит по этому селению ночью?!
— Достаточно, чтобы вы, чертятки, пожалели о своем существовании!
— Ну и что я такого сделала… М? Украла пару лошадей, пограбила нескольких торгашей… Подумаешь, с ними это в городе сделали бы, — пожала плечами демоница.
— Ах ты гадина… Братец мой бестолковый еще с прошлого налета вашей шатьи-братьи не оправился… А ты его ножом…Ай-яй-яй… Что ж мне теперь остается…
— Валить домой, к своему борову-мужу?
Желая съехидничать, всегда нужно учитывать кто твой оппонент. Демоница – этого не учла и горько пожалела.
— Что ты там сказала про моего сладенького?! – свистящим шепотом спросила жена вождя.
— Аа что я т-такого сказала… — делая шаг назад спросила Черепушка.
Прихваченная незнакомкой лампа хорошо освещала две вещи : тяжелый медный казан и выпученное лицо разъярённой человеческой женщины.
Она не орала, она не разводила свойственной ей неурядицы и кипиша.
Подходя ближе к новой жертве, женщина внятно произнесла низким грудным голосом :
— Пипец тебе…
И замахнувшись с плеча ударила демоницу казаном по ранее намеченной точке.
Выпавшую в бессознательное Черепушку и верных ее прихвостней стреножили и с караваном преследования отправили прямиком в столицу. Вместе с тем, к их клубку ароматных тел была приложена ценная бумага следующего содержания :
«Их поймали люди, желающие остаться анонимными. Ничего не просим в замен, не ставим никаких условий. Разве, что повысьте в звании и предоставьте место служения по желанию капитану отряда гвардии города Энисс Аллату Дазе, без его наводки не была бы схвачена опасная банда рецидивистов «Черный череп», что учиняла погром и разбой в землях к западу от пересечения городов Воин и Энисс. Благодарящие в этом скромном письме герои, ПОВТОРЯЮ, желают остаться неузнанными и чтобы у капитана Дазе все было по чести – по совести…
Искренне ваши, ниже не подписавшиеся»
— Надо же какое интересное ты мне письмо принес, Исур, а что у нас находится к западу от пересечения этих самых городов? – произнес приятный медовый голос и рука не знавшая работы в поле протянула своему пажу конверт с раскрытым письмом.
— На западе, мой господин, находится небольшое, но мастеровитое поселение. В этом году с его прилавков многие товары попали на имперский двор. Мой господин, эти товары были отменного качества, — пролепетал юноша с пепельными волосами убранными под длину ушей.
— Отменного говоришь… Любопытно, любопытно, — протянул медовый голос. Его обладатель, мужчина самой приятной наружности, со светлыми волосами, что длинной уходили до пояса, улыбался незнакомому селению так лучезарно, что и звезды могли бы погаснуть от его неотразимости. На нем идеально сидела (на заказ шитая) небесно-голубая форма придворного сановника. Расшитая четырехконечными звездами накидка неаккуратно спала с его точеных плеч прямо на пол, однако паж даже не шелохнулся в ее сторону.
Хороший уж был паж, обученный.
«Паж не должен двигаться без приказа», — мысленно повторил он слова своего учителя.
— Ну что ж ты… Можешь поднять, пожалуйста. Не стоит быть со мной таким формальным, — произнес медовый голос, когда его обладатель подошел к украшенному драгоценными каменьями камину.
— Господин, Вы очень добры, но я не могу… Таков наш кодекс.
— Ладно уж… Пока ты только привыкаешь ко мне, — покачал головой светловолосый поднимая свою накидку, — Пора бы уже сделать что-то с вашим произволом по кодексу. Сколько хороших слуг могло бы остаться в живых в былые времена дворцовых переворотов, если бы прежние императоры и императрицы так не боролись за установление границ вашим возможностям. Можешь своевольничать. Я не против, — добавил он, похлопав пажа по плечу, — Хорошая работа… Я про этих «анонимов», нужно выслать туда одного из моих людей , чтобы поблагодарить героев лично, или даже… Исур, ты не хочешь проехаться за пределами Столицы?
— Вынужден отказаться.
— Почему? – делая щенячьи глазки расстроился светловолосый господин.
— Вся дворцовая прислуга – невыездная. Хоть пожар случись – мы останемся при дворце. Пажи – не исключение.
— Даже со мной не поедешь?
— Даже с Вами… Мне жаль. Повеселитесь один как следует.
— Тогда привезу тебе гостинец. Что у них там едят интересно…
Повернувшись к камину с самым прекрасным расположением духа, господин улыбался шире возможностей своего лица. Такой уж предвкушаемой была поездка за пыльный, приевшийся даже Императору городок.
«Господин, прямо как ребенок», — подавляя смешок подумал Исур, — «Понадеемся, что эти дикари примут Вас как нельзя радушнее…»
Еще почитать:
Рыжий, маленький бедолага
Демон пустыни : — Глава 25
Бунтарь без команды — Бог послал мне тебя
Пятнадцать из Странного города — Женщина моей мечты
«
»
