Школа шиноби. Книга вторая. Глава 13. Как раньше уже не будет.

Дом семьи Учиха.

Яркие вспышки ослепили бы, не будь его глаза закрыты, а острая боль резанула словно нож, и Итачи резко сел в постели, схватившись руками за голову. К горлу подступила тошнота. Давно он такого не чувствовал. Это всё его генкай. Сила нуждалась в выходе, а так как он уже очень давно не использовал техник, она начала ломать его изнутри. Это было его проклятье. Используя техники, он приближал свой конец, но и бездействие приводило к тому же. Разница была только в боли, которую он испытывал, и выбирать между ними порой совсем не хотелось. Но сейчас выбора не было. Следующий приступ может стать для него последним.

Итачи спустил ноги на пол, все еще хватаясь за голову и силой сжимая виски. Он знал, боль уже совсем скоро пройдет, но тянуть больше нельзя. Сегодня вечером он сделает все необходимое, а сейчас нужно прийти в себя и заставить тело повиноваться. Работа в дневную смену, так что уже к десяти вечера будет дома и наконец сможет дать силе желанного выхода. Главное — продержаться.

Не особо понимая, что делает, Итачи оделся в заранее приготовленную одежду и, даже не посмотрев на себя в зеркало, стянул волосы резинкой и вышел из комнаты. Ворон, что проснулся от сдавленного крика своего хозяина, сидел на спинке постели и смотрел, как тот уходит. Он даже не попытался сесть к нему на плечо, словно чувствовал, что сейчас это не пойдет хозяину на пользу.

Пока Итачи спускался по лестнице, его длинные красивые пальцы судорожно хватались за перила, предотвращая возможность падения, но уже оказавшись в гостиной, Итачи смог справиться с недомоганием. Боль начала отступать.

Сейчас он заварит себе двойного кофе и пойдет на работу. От завтрака он не думая откажется, ведь желудок скрутило так сильно, что он едва ли осилит хоть крошку. Если повезет, то он сможет пообедать.

Стараясь смотреть лишь вперед, не переутомляя глаза лишним, он вошел на кухню и почти сразу увидел Саске, сидящего за столом и смотрящего на вход. Он ждал его. Без сомнений.

Такого Итачи не ожидал, но удивление так и не отразилось на его лице, разве что он постарался скрыть недавние следы боли. Брату ни к чему это видеть.

Черные глаза, словно две бездны, сразу обратились к нему. Разумеется, Итачи понимал, что Саске скоро потребует ответа, но скорее ждал этого вчера или же сегодня, но вечером, когда придет с работы. Утро Саске предпочитал тратить на тренировки, но тут, видимо, вопросы не отпускали его всю ночь. Иначе он сейчас бы не сверлил его таким пристальным, осуждающим взглядом.

Итачи не спешил обратить на него свое внимание, зная, что пока их взгляды не встретятся, Саске с ним не заговорит. Ему будет важно видеть его реакцию. Так что он специально не торопился. В турке на плите медленно докипал кофе, оставленный Саске, и Итачи улыбнулся, увидев это. Младший так спешил с ним все решить, что решил сократить время на готовке. Что ж, раз он так хочет, он получит свой разговор. Ему даже интересно, с чего первого он начнет: с приезда Кисары или не отъезда Сакуры.

Наполнив высокую узкую кружку ароматным напитком, Итачи прошел позади брата и, обойдя стол, сел напротив него. Черные глаза Саске настороженно прищурились.

— Я уверен, что ты и так знаешь, зачем я здесь, — начал Саске сухо, отставляя в сторону кружку и откидываясь на спинку стула, — так может начнешь сразу с ответов?

Итачи встретил его взгляд с готовностью и даже неким подобием улыбки.

— Боюсь, я не понимаю, что именно тебя беспокоит. Так что, может, все же задашь свой вопрос?

— Продолжаешь разыгрывать непонимание? — темная бровь насмешливо изогнулась. — Хорошо. Я не против. Представлю, что ты действительно не понимаешь и позвал Кисару совершенно случайно. Без задней мысли и, очевидно, забыв, по какой причине мы расстались. Прошлое не имеет для тебя значения. Я понимаю. Но зато будущее тобой просчитано на многие дни вперед. Так может скажешь уже сразу, чего пытаешься добиться? Зачем она здесь?

Багряный взгляд смотрел скучающе, но кончик губ немного приподнялся в ироничной улыбке.

— А я подумал, что тебя больше заботит Сакура. Ведь это ее ты так старательно пытаешь выпроводить из нашего дома. Может скажешь, чем она тебе так не угодила?

— Я уже отвечал на этот вопрос, — нахмурился Саске. — Повторять не стану. Кроме того, я уверен, что эти два случая между собой связаны. Только вот никак не могу понять, чего ты добиваешься. Полночи я пытался мыслить как ты, а потом решил, что думать и дальше смысла нет. Я лучше прямо спрошу тебя об этом. Ведь тебе не составит труда ответить честно?

Итачи не спеша осмотрел лицо брата, ища подвох или хоть какие-то эмоции, но когда понял, что брат держит себя в руках, демонстративно отклонился от стола и, вытянув длинные ноги, скрестил их у основания, прислонившись спиной к спинке стула. Саске был настроен серьезно, и полуответ его явно не устроил. Но, к счастью для него, Итачи и не собирается таиться от брата.

— У нас с Кисарой сделка, — ответил он, все еще внимательно наблюдая реакцию Саске, который, надо отдать ему должное, даже бровью не повел. — Она берет под свое крыло Сакуру, а я, в свою очередь, разрешаю ей остаться в доме до конца обучения. Ответная услуга. Все, как она любит.

— Как любит ОНА? — Саске нахмурился, выражая недоверие и крайнее сомнение к услышанному, — или как любишь ТЫ? Кисара много лет назад ушла из нашей жизни, и мне казалось, это всех устраивает. А теперь вдруг ты решил ее вернуть. И все ради ученицы? Серьезно, хочешь, чтобы я в это поверил?

— Ты можешь верить во что угодно, — улыбнулся Итачи и сделал небольшой глоток дымящегося напитка, — но Кисара здесь именно из-за этого. Если ты надеялся услышать что-то другое, то, очевидно, зря потратил время. Хотя я и признателен за компанию. Давно мы не завтракали вместе.

— И надеюсь, теперь тебе понятно, почему, — Саске резко поднялся с места, показывая, что и правда не стоит тратить время на пустой разговор. — Не думай, что всегда будешь на шаг впереди меня. Кисара уедет из этого дома. А если и останется, только если я ей это позволю. Хорошего дня, брат.

Пожелание прозвучало крайне ядовитым и с явной, неприкрытой злостью, однако Итачи был рад услышать, как Саске снова назвал его братом.

Когда младший Учиха покинул кухню, Итачи даже не обернулся. Его наживка была заглочена. Причем всеми тремя. Сакура никуда не уйдет. Он это точно знает. Как не уйдет и Кисара. А Саске никак не сможет помешать ему в осуществлении плана. Ведь чтобы он ни сделал, итог все равно будет таким, какой ему и нужен. До конца лета Саске сделает свой выбор. Он заставит его это сделать.

Саске.

Разговор с братом, как и всегда, оставил вопросов больше, чем ответов, но на иное он и не рассчитывал. Зато теперь он точно знает, что попросила у него Киса в обмен на свои услуги, и он не удивлен этому. Даже более того. Итачи, сам не желая, помог ему. Ведь и ему нужна была Кисара, для того Саске и хотел, чтобы Сакура покинула его дом. Только вот эта дуреха снова испортила ему все планы. Она словно специально толкает себя в круговорот неприятностей. Мало ей было бесить его своим упорством, теперь она решила попытать удачу с Кисой. А это куда хуже. Кисара лишь на первый взгляд может показаться дружелюбной, но она совсем не такая. И Сакура определенно не переживет ее мести, если Киса узнает об их отношениях. Нужно как можно скорее решить свои вопросы с Кисарой и распрощаться с ней. Иначе ему жизни не хватит, чтобы вымолить у Сакуры прощение.

Саске вернулся в свою комнату и вышел из нее лишь к полудню. Итачи уже ушел на работу, а Сакура, он надеялся, ушла на тренировку к озеру. А вот Кисара поджидала его в гостиной.

Когда он спустился на первый этаж, первым, что он увидел, была сидящая на журнальном столике девушка. Вчера он не стал говорить с ней, проведя весь день за пределами дома. Не хотел, чтобы Сакура видела его. А сегодня можно было не сомневаться, что Кисара сама его найдет. Терпение никогда не было ее сильной стороной. То, что они так и не поговорили вчера, это уже был непостижимый прогресс.

Последний раз он виделся с девушкой почти четыре года назад, а теперь смотрел на нее и понимал, что за это время она ничуть не подурнела. Хошигаки была старше его на два года, но сейчас этой разницы не было заметно. Он вырос, стал выше ростом и шире в плечах. Глаза приобрели мудрость, взгляд стал тяжелее. В нем уже не читалась прежняя наивность, а вот взгляд девушки так и остался порочным. Стоило ему появиться перед ней, как розовые пухлые губы приоткрылись, и по блеску скользнул кончик языка. Ее длинные стройные ноги были перекинуты одна на другую, а о наличии на ней юбки можно было только догадываться, настолько она была коротка и незаметна.

— Доброе утро, Саске, — промурлыкала она. Саске остановился рядом с ней, проигнорировав обнаженные ноги и глубокий вырез на яркой желтой рубашке.

— Здравствуй, Кисара.

Поздоровался он, и девушка тут же вскинула краешек губы, изогнув ее в брезгливом жесте.

— Как официально. Словно чужие люди. Мне так не нравится.

— А ты ждала другого? — Саске вскинул бровь, стоя у самого края стола и вынуждая девушку смотреть на него снизу вверх. Но Кисара только обрадовалась подобному. Ногти с длинными ярко-красными ногтями тут же заскользили по его ноге вверх, остановившись лишь на поясе штанов. Тонкие пальцы смело скрылись под ремень.

— Я надеялась, что ты уже простил меня, — она медленно поднялась, специально прижавшись к нему грудью, и медленно потянулась наверх, пока не оказалась практически на уровне его губ. Теперь, чтобы поцеловать его, ей придется встать на цыпочки. А ведь тогда они были одного с ним роста. Было очень удобно целоваться. Но она привыкнет к этой перемене. — Ты стал выше. Мне это нравится. — Руки покинули зону ремня и прошлись по груди Саске, останавливаясь уже на плечах. Своими прикосновениями она очень старалась разбудить в нем желание, ведь знала, что устоять перед ней невозможно. Только вот Саске никак не отреагировал на ее явный и откровенный флирт. У него даже пульс не ускорился.

«А он действительно вырос. Так даже интересней».

Ее охватил азарт. Все эти годы она помнила Саске, и не было дня, когда бы она не жалела о их расставании и о том, что сделала ему очень больно. Но лишь теперь увидела, что расставание пошло ему на пользу. Теперь в нем чувствуется сила, которой раньше не было, и ее желание заполучить его стало лишь сильней. Ее руки окольцевали его шею, и она потянулась к нему для поцелуя, но Саске отстранился от нее и снял с плеч руки.

— Этот этап уже нами пройден, — сухо ответил он, опуская ее руки. — Больше не пытайся этого вернуть.

— Ну хорошо, — тут же уступила девушка. — Не хочешь, я настаивать не буду. Но ведь ты и сам хотел меня видеть. Разве нет?

— Да. Хотел. И если бы ты подняла тогда трубку, ты бы сама это услышала.

Кисара снова подалась ближе, проигнорировав его прошлый уход от близости, и, запустив руки в черные волосы, стала поглаживать его затылок, пропуская пряди между пальцев.

— Прости, Саске. Я не узнала твоего номера. Ведь ты сменил его. Но мы можем сделать это сейчас. О чем ты хотел со мной поговорить? Видимо, случилось что-то очень серьезное, раз ты забыл обиды и первым набрал меня. Я понадеялась, что ты снова захотел меня. Но теперь вижу, что это не так. Так в чем дело, Саске?

— У меня к тебе серьезный разговор о кое-какой вещи твоего брата.

— Вещь, принадлежащая Кисаме?

Она смешалась и посмотрела на Саске, словно решила, что ослышалась, но парень легонько кивнул, подтверждая свои слова.

— Все верно. Меня интересует его меч. Он ведь у тебя?

Светлые глаза девушки удивленно взмахнули ресницами.

— Зачем тебе Самехада?

— Вопрос не в том, зачем мне меч, а в том, что ты хочешь за него.

Кисара даже забыла о своем заигрывании и на время просто замолчала, пытаясь переварить внезапную просьбу Саске. Меч перешел к ней после смерти старшего брата более семи лет назад, но Саске никогда им не интересовался. Почему сейчас он вдруг стал важен для него? Саске не мечник. Для такого, как он, оружие вообще имеет мало значения. Такой артефакт может оценить лишь настоящий мечник. Наследник кровавого тумана, которым был ее брат, и еще шесть мечников. Ценность могут знать лишь они, но Саске…

— Зачем он тебе?

— А это имеет значение?

Ответил Саске вопросом на вопрос, и девушка в очередной раз нахмурилась.

— Конечно имеет. Самехада не просто меч. В не тех руках она может стать опасным оружием. Я не могу передать его кому попало.

— Ты передашь его мне, — отрезал Саске, не имея желания вдаваться в подробности о Суйгецу. Но если Кисара продолжит упрямиться, у него не останется иного выбора.

Девушка вдруг прищурила глаза, заподозрив неладное, и снова перевела на него взгляд.

— Ты скрываешь от меня свои истинные цели, — поняла она. — Я не отдам тебе меч, пока ты не будешь со мной откровенен.

Саске понял, что это ее окончательное решение, и, говоря ей полуправду, результата он не получит. А может все же получится?

— А если я скажу, что меч нужен для того, кто оценит его по достоинству? Ведь тебе он все равно не нужен.

— Это память о брате, — возразила девушка.

— В память о нем у тебя есть и другие вещи, а этот меч ты ненавидишь. Я же помню, что ты до него никогда не желала даже дотрагиваться. Он, наверно, и сейчас лежит у тебя все в той же коробке.

— Не лежит, — тут же возразила она, но быстро смягчилась. — Но ты прав. Я его ненавижу. Кисаме восхвалял его, а в итоге он не уберег своего хозяина. Самехада алчное и эгоистичное орудие. Она беспокоится только о себе.

— Так избавься от него.

— Не могу. Разве ты не знаешь, что от Самехады невозможно отказаться? Меч переходит от поверженного к его победителю.

— Но к тебе меч попал не так, — снова возразил Саске, видя, что девушка начинает сомневаться. И она кивнула.

— Не так. Но я исключение. Лишь потому, что кровная сестра ее прошлого владельца. И чакры у меня в разы больше, чем у брата. Я не использую меч, но он так просто от меня не откажется.

— Ты говорила о семи мечниках кровавого тумана. Как думаешь, Самехада помнит своих прежних хозяев?

— Не знаю. Возможно.

— А что, если я скажу тебе, что знаю еще одного мечника — наследника семерых?

— Тогда я отвечу, что если меч для него, то я лучше умру, чем отдам его добровольно. Мечники семерых жестоки и жадны до славы. Эти мечи дурманят им головы. Я не собираюсь способствовать рождению нового убийцы.

«С этим ты опоздала, — подумал Саске. — Он уже родился».

— А если я скажу, что готов поручиться за него? Ты мне поверишь?

Кисара посмотрела на Саске, отстраняясь, пытаясь понять, насколько тот серьезен, и по взгляду поняла, что он вполне отдает отчет своим словам. Саске не из тех, кто поступает безрассудно. Но кто этот человек, для которого он просит меч? Брат иногда рассказывал о наследниках семерых, но не знал их лично. И имя он произносил только одно — Забуза. Момоичи Забуза. Кисара точно знала, что один из мечей у него. Брат сам ей это рассказывал. А также то, что он крайне жесток. А потом до нее дошли слухи, что Забуза убит, а его великий меч пропал. А потом погиб Кисаме, и теперь, спустя столько лет, кто-то интересуется его мечем.

Совпадение?

Может ли быть так, что убийца ее брата охотится за мечем и пытается получить его, используя Саске?

Кисара вновь посмотрела на Саске внимательней, пытаясь уловить беспокойство. Возможно, его шантажировали. Может, пригрозили убить ее, если она добровольно не отдаст меч?

Нет. Его взгляд, голос — Саске сам заинтересован в этой сделке. Но почему?

— Я верю тебе, Саске, — наконец-то ответила она и снова подошла к нему ближе, — и, возможно, даже отдам тебе меч. Но не просто так.

— Я и не надеялся. Чего ты хочешь?

Кисара вдруг улыбнулась и, подавшись к нему, поднялась на мысочки, поцеловав в уголок губ.

— Ты знаешь. Хочу вернуть наши отношения. — Она снова поцеловала его, но на этот раз уже точно в губы. Ее руки обвили Саске шею, и тот, отвечая, стиснул ее в объятиях, насильно углубляя поцелуй. Девушка затрепетала.

Саске целовал ее жадно, а руками уже сжимал ее ягодицы, прижимая к себе стройное тело. Он не боялся сделать ей больно, потому что Кисара была огнем. Подобная грубость лишь разжигала в ней желание. Так было раньше и, видимо, так осталось и сейчас, потому что она вдруг разорвала их страстный поцелуй и, схватив его за край рубашки, потянула следом за собой, направляясь спиной к стене, чтобы была опора. Она хотела почувствовать его в себе прямо сейчас, и место было не важно. Саске покорно шел следом, а когда ее плечи коснулись стены, он тут же придавил ее своим телом, а приблизив к ней лицо, вдруг остановился.

— Секс — это единственное, чего ты хочешь? Так просто? — Он снова впился в ее губы страстным поцелуем, а когда она попыталась его обнять, перехватил ее руки и, подняв над головой, придавил запястья к стене. Кисара довольно охнула, предчувствуя то, чего так давно хотела. Саске снова будет с ней. Он все еще любит ее, даже спустя столько времени.

Его черные глаза обратились к ней, как только он отстранился, позволив ей глотнуть воздуха, и тут ее словно громом поразило. В пугающей черноте не было и крупицы той страсти, которую она помнила.

«Просто секс!» — поняла она.

— Мне не нужен просто секс, — сказала она, в один миг стряхнув с себя недавнюю страсть. — Я хочу, чтобы ты ЛЮБИЛ меня. Как раньше.

— Как раньше? — Взгляд Саске стал колючим. Он коснулся ладонью ее лица, погладил губы и, прочертив линию вдоль шеи, провел дорожку до самой груди, расстегнув все пуговицы, что встретились ему на пути. Как и всегда, Кисара была без лифчика. — Как раньше уже никогда не будет. Мое сердце больше не способно любить… И это сделала ты.

Саске резко отпустил ее, отходя в сторону.

— Красивая и порочная, — сказал он, посмотрев на нее холодным безразличным взглядом. — Прекрасная маскировка. Теперь я это понимаю. Твой урок я запомнил и теперь готов показать тебе результаты. Уверен, ты оценишь. Если не хочешь сейчас, то можешь прийти ко мне в комнату, когда пожелаешь. С сексом у меня нет проблем.

«Я не узнаю тебя, Саске. Когда ты стал таким бесчувственным? Неужели это действительно моя вина? Но ведь я не хотела такого!»

— Я никогда не забывала того, что сделала, — сказала она, виновато отводя взгляд. — Но я надеялась, что все можно исправить. Столько времени прошло. Ты так и не простил меня?

— Да. Времени много прошло. Потому и не думаю, что нам стоит возвращаться в прошлое. Но я готов к сделке. Ты получишь меня, а я получу твой меч.

— Получу тебя? Без сердца это будешь не ты. Ты мне нужен весь. Без остатка.

Она была готова кричать, но Саске словно не слышал ее.

— Даю тебе время передумать, — сухо бросил он, отворачиваясь. — Или можешь уходить прямо сейчас. Я не могу отдать тебе то, чего больше нет.

Когда он ушел, Кисара осталась одна и по-настоящему испугалась, что навсегда уничтожила единственное, что действительно было для нее важным. Сердце, которое ее любило.

Летнее поместье семьи Казекаге.

Когда Тентен проснулась, Ооки в комнате уже не было. Стрелки на часах показывали начало девятого, и когда девушка это увидела, сон сразу отступил.

— Вот это я поспала! — Спохватилась она пораженно. — Вчерашний теннис меня настолько измучил, но зато сейчас чувствую себя… АЙ! — она схватилась за руку, на которую неосторожно облокотилась, пытаясь встать. Кисть словно ножом резануло. За ночь руке стало только хуже. Она поморщилась от боли. Запястье припухло, а когда она попыталась сжать руку в кулак, пальцы плохо слушались. — Как же я буду держать синай?

Ужаснулась она. До соревнований осталось чуть больше недели. У нее сейчас самые тренировки будут, а она…

От осознания всей трагедии, что с ней случилась, она едва не заплакала. Но, к счастью, сдержалась. Что толку плакать? Нужно просто как можно скорее прийти в форму.

Поднявшись с футона, девушка подошла к своей сумке и с недоверием посмотрела на шорты, что лежали сверху. Представив, как одной рукой она будет пытаться застегнуть пуговицы, ее бросило в жар. Это слишком. Нужно выбрать что-то, где нет пуговиц.

К счастью, такое нашлось в ее скромном гардеробе. Одевшись как можно аккуратней, она подошла к зеркалу, но и тут ее ждали трудности. Пучков ей тоже не закрутить, да и резинку не надеть одной рукой. Придется идти с распущенными волосами. Она вытащила расческу и тщательно расчесалась. Вьющиеся волосы были не особо послушными и отказывались укладываться по ее вкусу. Пришлось оставить как есть.

Порядочно измучившись, она все же спустилась вниз, надеясь, что завтрак еще не убрали со стола. В столовой было пусто, значит, накрыли им на улице, где они до этого ужинали. Тентен прошла через просторный зал, свернула в комнату отдыха, где они все вчера играли в настольный теннис, и вышла во двор. Вся шумная компания оказалась там. Значит, без завтрака она сегодня не останется. Это хорошо. От голода уже начинало сводить желудок. Вооружилась дружеской улыбкой, она пошла к столу.

Ребята в голос пожелали ей доброго утра и замахали руками, подзывая присоединиться к ним. Все дружелюбно улыбались, кроме Мики, которая демонстративно отвернулась. Канкуро сидел напротив темноволосой, и когда увидел ее реакцию, обернулся в противоположную сторону, сразу увидев кареглазую. Она улыбалась, а ветер подхватил ее распущенные волосы и швырнул их вперед, разметав по плечам и закрыв лицо. Тентен смущенно ойкнула и отвела их в сторону, а за столом раздались удивленные, а потом восхищенные возгласы. Канкуро даже рот открыл, подавившись своим приветствием. Тентен, маленький пацаненок, которая вчера так смело билась с ним в теннис, сегодня была сама на себя не похожа: волосы распущены, с легкими завитками, а вместо привычных брюк, шорт и футболок, на ней был ситцевый клетчатый сарафан, открывающий загорелые коленки и плечи. Сейчас она совсем не походила на пацаненка, и у него даже язык не повернулся бы снова назвать ее малой.

«Черт возьми, а эта кареглазая очень даже ничего. Прям реально 10/10!».

Подумал он, даже не осознавая, что единственный встал, когда она появилась.
Сидящий напротив Юри тут же заржал.

— Смотрите на нашего Кана! Да он сейчас челюсть свою потеряет, как таращится на нее. Ты где прятала такую красоту?! — крикнул он Тентен и снова засмеялся. Канкуро тут же пришел в себя и зло зыркнул на него, а потом швырнул в голову полотенцем.

— Заглохни, хренов позер! Получишь!

Он погрозил товарищу кулаком, но на парня это не произвело должного эффекта. Сидящая рядом Момо тоже заулыбалась и обхватила лицо руками, умиляясь тому, что видела.

— Какая ты милашка, Тентен. Почему раньше так не одевалась? Совсем же другое дело! Давай, иди ко мне, позавтракай.

Она двинулась в сторону, освобождая девушке место, но Юри тут же отпихнул ее обратно.

— Тут и так тесно, пусть на ту сторону садится.

Он указал пальцем на скамейку напротив. Рядом с Каном как раз было свободное место. В принципе, мест вообще было много свободных, потому что на завтрак еще не пришли ни Тентен с Гаарой, ни Шикамару с Оокой, но ему очень хотелось, чтобы Тентен села рядом с Канкуро. Уж очень тот пристально смотрел на нее. Тентен залилась румянцем и поискала взглядом подругу, желая сесть рядом с ней, но Темари, как назло, за столом не оказалось.

— Садись! — Киба оказался рядом так неожиданно, что она вздрогнула, а он уже положил руки ей на плечи и буквально силой повел к столу, — что будешь есть? Тут отличные булочки.

Он усадил ее рядом с Каном, и тот сразу же обернулся к ней и так широко улыбнулся, что Тентен почувствовала, как загорелись уши.

— Платешко — отпад! — Сказал он, окинув ее таким взглядом, что она едва усидела на месте. Руки сами собой вцепились в подол платья, оттягивая его еще больше, пытаясь скрыть коленки. Она не привыкла носить платья, тем более такие короткие, но рука так сильно болела, что она просто физически не смогла осилить под него шорты. Этот сарафан был единственным, что она смогла без проблем надеть. И волосы не собрала по этой же причине. Смогла только расчесать их. На ней не было ничего особенного, так что она никак не ожидала подобного внимания, и теперь не знала, куда деться от смущения. Почувствовала себя Хинатой, готовой грохнуться в обморок.

Канкуро поставил перед ней тарелку с булочками и хотел взять за руку, выводя ее из ступора и направляя к тарелке, но схватился как раз за больное запястье, и Тентен тут же вскрикнула. За столом сразу повисла тишина, а Канкуро испуганно отдернул от нее руку.

— Ты чего?!

Карие с искорками глаза слезливо блеснули, и она прижала руку к груди. Момо подскочила с места, хмуря брови.

— Полегче! — Сердито прикрикнула она на парня. — Она же вчера упала. Забыл?

Все тут же возмущенно загалдели, ругая его за невнимательность, и лишь Мика недовольно поморщилась, а когда все поутихли, специально громко фыркнула.

— Можно подумать, там перелом, — темные глаза девушки сердито блеснули. — Оставьте ее, а то еще рассыпется, бедненькая.

Ребята, все как один, тут же обернулись на нее, хмуря брови. Ее тон был явно неуместен. Даже ее подруга Момо, которая всегда ее поддерживала, недовольно надулась.

Один только Канкуро сделал вид, что ничего не слышал. Обернувшись к девушке, он снова взялся за ее руку, но уже аккуратно и бережно.

Запястье правда выглядело припухшим, и когда он начал легонько его массировать, Тентен поморщилась.

«Сильно она приложилась. Я думал, все обойдется».

Подумал он, кинув на девушку беглый взгляд. Тентен старательно не смотрела на него, заставляя саму себя таращиться в тарелку с булками. То, как Канкуро держал ее за руку на глазах у всех, неимоверно смущало ее. Не хватало еще, чтобы ОН увидел ее смущение.
И все же один раз она не сдержалась и посмотрела на парня. На фоне его широкой ладони ее собственная казалась совсем миниатюрной.

«Рядом с ним я действительно смотрюсь маленькой».

С ужасом поняла она, а потом подняла глаза и увидела, как все за столом молча и с широченными улыбками смотрят на них. То, как Канкуро сидит рядом и непозволительно долго держит ее руку, могло навести всех на неверные мысли. Поняв это, Тентен тут же вырвала свою кисть и, отвернувшись от парня, схватила с тарелки булку, спешно начав жевать. Щеки зарделись от смущения вместе с ушами. А еще места, которых касались пальцы Канкуро, горели, словно от ожога.

— У Темари мазь была от растяжения, — сказал он, возвращаясь взглядом к своей тарелке, — сходи к ней после завтрака. Хуже не станет. Чай будешь?

Девушка сначала мотнула головой, но потом резко передумала.

— Зеленый, — сказала она тихим, совершенно не похожим на ее обычный дерзкий тон голосом.

Канкуро послушно наполнил ее кружку и вернулся к завтраку. И все вокруг сделали так же. На их взгляд, все самое интересное уже закончилось, а тут и Киба вспомнил какой-то анекдот и стал его рассказывать. Мамото тут же подключился, и все засмеялись. Канкуро смеялся вместе со всеми. Тентен облегченно выдохнула, когда поняла, что все забыли о ее внешнем виде, о больной руке и обо всем, что происходило в последние пару минут.

За мазью она обязательно сходит, а пока длился завтрак, она старалась ничего не делать своей левой рукой, но еще больше она старалась не смотреть в сторону Канкуро. Хотя это было сложно. Она была так смущена и растеряна, что даже не обратила внимание, во что он был одет. Зато прекрасно чувствовала резкий аромат его парфюма, а от голоса при каждом слове сердечко в груди подрагивало.

«Да что со мной такое происходит?! Почему так сердце стучит?»

Как же это все было неправильно! Неужели она попалась? Те слова, которые говорила ей Темари касательно ее старшего брата. Неужели она действительно начинает в него влюбляться? Нет. Этого не может быть! Хватит ей своей прошлой влюбленности в человека, который в упор не замечает в ней женщины. Теперь что же, она решила влюбиться в того, кто вообще ее ребенком считает?! Да с Канкуро у нее еще меньше шансов сойтись, чем было с Нейджи. Хотя и с тем шансы равны практически нулю. Да что же с ней не так? Почему она обращает внимание лишь на недоступных ей мужчин?!

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как смела с тарелки все булочки. Лишь когда Момо поднялась и начала убирать со стола, Тентен спохватилась и хотела помочь ей, но та остановила ее и вместо Тенк пихнула под локоть Мику, что за весь завтрак и слова не сказала. Лишь сердито смотрела на Тентен, желая ей исчезнуть. Подсунув подруге тарелки, Момо увлекла ее за собой. Канкуро тоже поднялся и, перешагнув через скамейку, взял несколько тарелок и пошел следом за девушками.

Ему нужно было решить один вопрос со своей подругой, так что, когда они все зашли на кухню, он велел Момо найти хозяйку и попросить у нее что-нибудь вкусное на десерт, намеренно отсылая ее подальше, а сам обернулся к Мике и, встав прямо перед ней, скрестил на груди руки.

— Перестань донимать ее, — сказал он вдруг таким серьезным голосом, что Мика даже удивленно вскинула к нему лицо.

— Заступаешься за нее?! — Не поверила она. Канкуро в ответ нахмурился.

— Я думал, что вчера мы все решили с тобой. Зачем снова ведешь себя как последняя стерва? Ведь я все еще помню, по чьей вине Тентен упала.

— Тентен?! — Девушка была так поражена услышанным, что не смогла скрыть потрясения на своем лице. — Так она теперь Тентен? Серьезно? Так, может, это из-за нее ты вчера ушел от меня среди ночи? На малолеток решил переключиться?!

Кан пропустил резкие слова мимо ушей, списав все на излишнюю эмоциональность подруги.

— Она честно выиграла у меня вчера и заслужила, чтобы к ней обращались по имени. Я держу свое слово. А вот ты говоришь полную чушь. Я, конечно, знал, что ты еще та стервозина, но не думал, что опустишься до подобного.

— Да что я такого сказала?! Подумаешь, рукой ударилась. Что теперь, всем скакать возле нее?

— Никто возле нее не скачет, но для нее это не просто растяжение. У нее соревнования по кен-до через неделю. Как она будет держать сенай с такой рукой, ты не подумала?

— Да я о ней вообще не думала. Плевать я на нее хотела!

Она швырнула на стол полотенце, которым собиралась вытирать тарелки, и резко крутанулась в сторону выхода, но Кан схватил ее за локоть и вынудил остановиться и вновь обернуться к нему.

— Я не собираюсь вмешиваться или за кого-то заступаться, но если ты еще раз нагрубишь ей или сделаешь что-то, от чего она может снова пострадать, обещаю, больше мы с тобой не увидимся. Запомни это. Больше повторять не стану.

Его темные глаза смотрели так сурово, что Мика отшатнулась, и Канкуро не стал ее удерживать. Взяв из холодильника упаковку газировки, он молча прошел мимо нее, даже не удостоив взгляда, и снова вышел на улицу к друзьям, оставив Мику стоять на месте, не веря, что он посмел ей такое сказать.

Ведь они с младшей школы дружат, и никогда он ничего ей не запрещал. Никогда не одергивал. Всегда понимал и принимал такой, какая она есть. Да что, черт возьми, у него с этой девчонкой, что он готов поставить на кон их многолетние отношения?

Мика настолько возненавидела эту невзрачную девчонку, что была готова выцарапать ей глаза! Только вот она такого не сделает… Канкуро ее не простит. Он многое спускал ей, но если сейчас даже не поленился одернуть ее, то все серьезно. Она не посмеет его ослушаться.

Тентен.

Став невольно звездой этого утра, девушка поспешила скорей уйти. Булочки, которые она так спешно съела, теперь стояли у нее поперек горла, а на Канкуро она теперь и глаз не посмеет поднять. Ей нужно срочно найти Темари!

По дороге к дому она столкнулась с Оокой. Девушка, как и всегда, лучилась энергией и весело улыбалась. Ее длинные хвостики игриво покачивались в такт ее шагам, а короткая белая юбочка колыхалась от малейшего дуновения ветра.

— Тентен! — Воскликнула она, складывая перед собой ладошки и похлопывая им. — Какая ты сегодня миленькая! Тебе так хорошо в этом платье. Я даже не знала, что у тебя такие длинные волосы! Ты уже позавтракала?

— Да. Хочу найти Темари. Попросить у нее вчерашней мази.

Оока тут же перестала улыбаться и перевела взгляд на руку девушки.

— Болит? — Тентен виновато улыбнулась, словно извинялась за свое неуклюжее падение.

— Немного. Скоро пройдет.
— Ух мне эта Мика, — надулась Оока и уперлась кулаками в бока, — она ведь специально кинула на пол свой блеск для губ.

— Да не может быть, — отмахнулась Тентен, не желая вновь возвращаться к этому разговору. — Это просто несчастный случай. Со всеми бывает. Забудь. А ты не видела Темари?

— Не видела. — Тут же замотала головой девушка и как-то странно улыбнулась. — Наверно спит еще. Сходи к ней.

— Думаешь? Хорошо. Пойду тихонечко постучусь к ней, может она уже поднялась.

— Ну давай. Увидимся позже.

— Ага.

Девушки обменялись улыбками и разошлись. Тентен вошла в дом, а Оока, радостно подпрыгивая с ноги на ногу, подскочила к Кибе и обхватила его со спины за шею. Киба сперва дернулся, не ожидая ее и совершенно не почувствовав приближения, но потом улыбнулся и, словно маленькую девочку, легко закинул себе на спину. Как он и обещал, про вчерашний разговор он больше не вспомнит. И Оока поступит так же.

Темари.

Стук в дверь далеко не сразу достиг слуха, но когда из коридора послышался голос Тентен, Темари резко вскочила в кровати, испуганно уставившись на дверь. Солнце уже во всю светило в окно, а в глаза сразу же бросились раскиданные по комнате вещи. Она нервно обернулась и, к своему ужасу, встретилась с таким же растерянным взглядом Шикамару.

— Что нам делать?! — Прошептала она одними губами, но Шикамару все равно приподнялся и резко поднес к губам палец, веля ей молчать совсем.

— Она сейчас уйдет, — шепнул он и вместе с девушкой замер, смотря на дверь. Тентен действительно почти сразу ушла, решив, что подруга все еще спит, а парочка с облегчением выдохнула. Шикамару снова упал на постель, а Темари осталась сидеть, прижимая к груди одеяло, и снова посмотрела на лежащую на полу одежду.

Так все это действительно не было сном? Разговор, признание Шикамару и поцелуи, которых за ночь было великое множество. Все это было на самом деле, и сейчас… что? Они пара?

В лицо девушке ударил румянец, когда она вдруг осознала, как для нее это важно. Она и Шикамару — ПАРА.

— О чем ты сейчас думаешь? — Голос парня заставил ее вздрогнуть и резко обернуться. Шикамару лежал на спине, согнув в колене правую ногу и закинув за голову обе руки. Его волосы были распущены, а одеяло прикрывало лишь половину тела, оставляя ее взгляду возможность лицезреть его обнаженную грудь и плоский живот. В мочке уха блеснула серьга-гвоздик. Девушка нервно сглотнула, а темная бровь парня в ответ на это вопросительно изогнулась. — Почему ты так смотришь?

Спросил он, и Темари спохватилась, что действительно смотрит на него во все глаза. Наверно даже не моргает. Какой стыд!

Она быстро отвернулась и снова посмотрела на разбросанные вещи.

— Просто не могу поверить, что в моей комнате такой бардак, — сказала она, не желая озвучивать то, о чем действительно думала, и Шикамару усмехнулся, садясь на своем месте и проследив за ее взглядом, усмехнулся еще раз.

— Да уж. Вчера я этого и не заметил. Слишком увлекся.

Темари почувствовала, как снова краснеет. Шикамару сидел с ней буквально в нескольких сантиметрах, и она знала, что на нем нет одежды. СОВСЕМ! Он в одной постели с ней, и они снова сделали ЭТО. Боже! Как же теперь выгнать из памяти все события прошедшей ночи?!

— Я не верю, — вдруг вылетело у нее, и она испуганно прикрыла рот ладошкой, обернувшись на Шико. Парень встретил ее взгляд открыто и без тени улыбки на лице.

— Больше ты не уйдешь от меня, — ответил он на полном серьезе, и в груди у девушки кольнуло. Кожа покрылась мурашками, и она спешно накрылась одеялом, пряча от его взгляда не только грудь, но даже плечи. Сказать по правде, ей хотелось скрыться под одеялом полностью и просидеть в таком положении до тех пор, пока Шикамару не уйдет из ее комнаты. Но она не могла повести себя так по-детски. Нужно совладать с собой. Шикамару не должен видеть, как она смущена и растеряна.

— Сегодняшняя ночь не дает тебе права распоряжаться мной, — ответила она, возвращая себе уверенность и горделиво расправляя плечи. — Вчера мы обо всем договорились, и если считаешь, что отношения работают только в отношении меня, то ошибаешься. Тебе тоже больше не уйти от меня. Так что даже и не надейся, что завтра мы расстанемся. Долг перед твоей моралью оплачен, — заявила она, вскидывая подбородок, — теперь ты должен только мне.

— Тебе? — сказать по правде, Шикамару растерялся немного. Всего секунду назад он решил, что она смущена, а теперь заявляет ему, что он ее должник. — С чего вдруг?

— А с того. Ты долгое время выводил меня и доводил до белого коления. С сегодняшнего дня тебя ждет расплата.

— А чем будешь отплачивать ты за МОИ страдания? — тут же бросил он и подался к ней ближе, поставив руку прямо рядом с ее бедром. Темари рефлекторно отстранилась, но рука Шико зажала ее одеяло, и от резкого движения оно начало сползать с ее плеч. Так было недалеко и до полного оголения. Быстро сообразив, чем рискует, она вернулась в прежнее положение, но когда поняла, что теперь практически нос к носу с парнем, возвращаться обратно было уже поздно. Вторая рука Шико обхватила ее за талию, лишив возможности дальнейших действий. Темари спешно вцепилась в край одеяла, а Шико склонился к ее уху. — Я же сказал, больше не уйдешь от меня.

— Что ты делаешь? — Она хотела потребовать от него ответа, но получилось не слишком уверено. Нос защекотал аромат его тела, а волосы приятно пахли ментолом. Она нервно сглотнула, и взгляд скользнул к нему на губы прежде, чем она успела подумать, что в данной ситуации это крайне необдуманно. Но было поздно. Пальцы, что лежали на ее талии, пришли в движение и поднялись выше, к лопаткам, а потом он потянул ее на себя. Шикамару сделал это не резко и не применяя силы. Лишь настойчивость, показывая, что вырываться не стоит. Темари, дабы не упасть ему на грудь, вскинула руку и лишила, тем самым, свое одеяло поддержки. Шикамару почувствовал, как ее обнаженная грудь коснулась его кожи. Соски в миг отвердели, чем возбудили его так резко и неожиданно, что он сам испугался своих желаний. Вчера он любил ее всю ночь. Час за часом он целовал ее тело и заглушал поцелуями ее стоны, которые, он надеялся, никто больше не слышал. Уснули они только под утро, измученные и обессиленные.

Он не был уверен, что они проспали хотя бы пару часов, но сейчас, чувствуя бархат ее нежной спины и легкое одеяло, что лишь больше подчеркивало ее изгибы, его снова охватило желание. Ниже пояса он уже снова был готов овладеть этим потрясающим телом, но он не был уверен, что Темари тоже готова к этому. Вчера их окутывала темнота, а сейчас она открыто смотрит в его глаза, и если она снова позволит ему любить себя, никакие сумерки уже не скроют от его глаз изгибы ее тела.

Шикамару стоило только представить, как прекрасна ее высокая грудь с вздернутыми сосками, освещенная утренним солнышком, и как податливое тело извивается под ним на белых простынях, зовущее и готовое принять его, как желание ударило, едва не до боли скрутив пах и перехватив дыхание. И Темари это тоже поняла, когда что-то уперлось ей в бедро.

«Какой он твердый! Даже ночью он таким не был».

Она испугалась, но в то же время ее собственное тело откликнулось на его близость. Какое предательство! Шикамару смог подчинить себе ее всю. Разум, чувства и теперь даже тело предавало ее. Когда Шикамару склонился к ее шее и поцеловал ее чувственным горячим поцелуем, с губ сорвался стон, а зеленые глаза с готовностью закрылись. Шикамару не нужно было объяснять, что это значило, потому что уже в следующую секунду он уложил Темари на простыни, и его крепкая рука накрыла горячую, возбужденную грудь. В этот раз у него не будет сил на прелюдию. Слишком сильно желание. Остается надеяться, что Темари сможет простить его.

Память еще не успела забыть всех тех ласк, которые она открыла для себя впервые, но когда Шикамару раздвинул ее ноги и одним движение ворвался внутрь, Темари успела только удивленно охнуть, распахнув широко глаза.

«Как быстро! Я не готова! Нет!»

Она хотела остановить его, ведь это отличалось от того, что было ночью, и даже не имело общего с их первым разом, когда он так же, без предупреждения, вошел в нее. Но даже тогда он ласкал ее, а сейчас… так неожиданно…

По телу побежали мурашки. Крепкие руки обхватили ее бедра, вынуждая стать к нему еще ближе, и горячее тело, что до этого прижималось к ней, вдруг отстранилось. Темари открыла глаза, не понимая, что он собирается делать, но почти сразу забыла обо всем, о чем успела подумать. Ее бедра приподнялись от кровати, и она вдруг почувствовала его внутри себя, но немного в другом месте. Не там, куда он проникал до этого. Стало горячо, и от того места, где их тела соприкасались при каждом его толчке, она почувствовала что-то тянущее, отдающее вспышками непередаваемых ощущений, и застонала. Длинные пальцы вцепились в простыни, сминая их, а спина прогнулась, поднимая возбужденную грудь. Тело почти сразу вспомнило того, кто подарил ему столько наслаждения, и с готовностью отозвалось. Руки Шикамару накрыли ее ягодицы, слегка сжимая, а губы опустились на сосок. Они были нежного розового цвета. Словно свежие, никем не тронутые бутоны роз. Его темп ускорился. Одна рука мяла и массировала грудь девушки, пока губы оставляли на ней влажные дорожки, а вторая прошлась по плоскому животу и спустилась ниже, туда, где бился пульс ее страсти, заставив девушку застонать в голос и даже закусить губу. Темари под ним вздрагивала каждый раз, как тот проникал в нее до самого предела. Ночью такого не было. Подобные ощущения приходили, но не так быстро. Неужели Шикамару сам может выбирать, как скоро она получит удовольствие? Но так нечестно! Это слишком большая власть над ней. Ведь она никогда еще такого не испытывала, и если он продолжит, то она просто уже не сможет обходиться без этих ощущений.

— Шикамару… — произнесла она на выдохе, а в следующую секунду он сделал свой заключительный толчок, и Темари едва не лишилась чувств. Сердце барабанило, словно было готово вырваться из груди, кожа стала липкой, а ноги и низ живота онемели, и в то же время по ним словно легкий электрический импульс пробегал, вынуждая девушку вздрагивать. Когда Шикамару покинул ее тело и, тяжело дыша, упал рядом, она почувствовала, как по ногам потекло что-то горячее и липкое, но она даже думать не хотела, что это. Голова кружилась, сердце и дыхание были сбиты, а низ живота так сладко тянуло, что не было сил даже на слова. Пусть они сейчас помолчат. Потом. Она все скажет ему… но потом.