Еще до наступления сумерек человек был в родном селении. Прошел напрямик. Хорошо запомнив все возможные пути до дома лекаря, теперь Ат ориентировался не хуже любого зрячего.
Улицы и веранды домов вновь оказались пустыми. Да и собаки лежали на тех же местах, что и днем.
«Стабильность», — подумал повеселевший мужчина.
Совсем скоро он уже был под крышей своего покровителя. И попросив, чтобы тот поставил чайник, вручил старику корзину с яблочным пирогом.
— Что… Откуда ты это взял? – спросил удивлённый лекарь.
— У людей, что живут на холме на окраине селения, — просто ответил Ат, подкладывая драгоценные письма под подушку, — Там живет изобретатель и его дочка. Очень милые люди. Пойду к ним и завтра. Может что передать им нужно?
— На холме… Изобретатель и дочка… Кажись припоминаю. Да, было бы неплохо принести ему чай для сна. Бедолага который месяц мучается с бессонницей.
— Хорошо, подготовишь сверток, а я захвачу.
— Спасибо, Ат… Слушай, а тебе разве не надо было что-то прочитать?
— А? Не переживай. В другой раз попрошу…
Решив этот вопрос они еще немного поговорили. Чайник вскипел быстро и выпев чая со вкусным угощением, обитатели лекарского дома легли спать.
Уже укладываясь на подушку, Ат размышлял чтобы сказать Погонщику, если бы он был с ним прямо сейчас. Так и не решив с чего бы он начал, человек наметил себе план на следующий день и отправился в сонное забытье, лелея идею, что караван вернется домой уже завтра.
Тем временем на другом конце селения, в пристройке мастера-плотника продолжала гореть керосиновая лампа, а сам он, склонившись над чертежным столом, старательно выводил буквы и числа. Выполняя страницу за страницей, он совершенно позабыл о сне. Который день уже у него проходит за круглосуточной рабой. Очень уж сильно изобретатель хотел порадовать свою дочь новым чудо-устройством, а потому не мог дать себе и секунды отдыха.
— Нужно постараться, ведь дочка в меня верит, — сонным голосом лепетал человек.
Огонек в лампе беспокойно находился ходуном. По стенам комнаты прошелся морозец, а по спине мужчины крупными табунами забегали мурашки.
Он подумал, что ослышался и повернув голову в сторону открывшейся двери, встретился глазами с Ку́дой. Та, в порыве дочерней любви, несла отцу кружку крепкого кофе.
— Дочка! – обрадовался он, увидев ее, — Смотри, я почти закончил!
— Молодец, только не загоняйся, пожалуйста.
— Конечно доченька. Еще пару строк и спать.
— Как скажешь, — ответила она, осторожно ставя кружку на тумбочку рядом с чертежами. Наблюдая за его работой девочка плавно прошлась по воспоминаниям этого дня и, вспомнив Ата, ее лицо посерьезнело. Приобняв отца за шею Ку́да произнесла, словно обращаясь совсем не к нему :
— Не волнуйся Кайел, никто не помешает нашему маленькому миру, что я так кропотливо для нас строила…
Ат, боявшийся аж до чертиков, когда его пугали первым, последующие две недели приходил без малейшего предупреждения или повода. Он приносил красивую новую посуду, выпечку из селения и вкусняшки для щенков, не брезговал притаскивать старые игрушки и рукописи с глупыми маленькими рассказами, одним словом тащил все, что могло быть достаточным основанием для похода в гости.
Всякий раз его встречало два состояния человеческого счастья : сверкающий глазами и радушием Кайел и рычащая от гнева Ку́да.
Стоит ли упомянуть тот факт, что на Ата стали ставится ловушки? Да, думаю стоит, ведь маленькая девочка, не зная сна и отдыха, мастерила все более и более изощренные приспособления, лишь бы настырная человеческая особь осознала, что к ним лучше не соваться.
Все ее усилия были конкретно бессмысленными. Поскольку человек быстро и даже без зрения определял все места, где располагались ловушки и подобно сказочной царевне, гуляющей по лугу с белоснежными зайчатами, он раз за разом взбирался по ходу наверх, где уже плотник ждал его, как дорогого гостя. Мужчины-сверстники легко нашли общий язык и могли днями напролет общаться о чем угодно.
В его присутствии изобретатель прощал себе разные несуразности, как, например, уснуть посреди белого дня на мягком диване и, не беспокоясь ни о чем, проспать так до глубокого вечера.
Когда же такое случалось, Ку́да беспомощно опускала руки и уходила подолгу сидеть на краю холма, с которого было лучше всего видно Пустыню. Ат, убедившись, что изобретателю ничего не будет грозить во сне, приходил к ней, садился рядом и они оба глядели вдаль, каждый без особой надобности.
— У меня даже сил нет тебя прогонять, — опечалено протянула она, в очередной раз увидев дружелюбную моську подле себя, — Скажи, чего тебе надо… Каждый день приходишь… Надоел уже…
—Я просто хочу подружиться с тобой,- без особой (и даже скрытой) враждебности ответил парень.
— Ах да… Твоего друга сейчас здесь нет и ты… Скучаешь? Наверное… Мне твоих чувств не понять, даже не пытайся.
— А я и не прошу, — улыбнулся Ат.
— А я… Могу… Тогда чем-то… помочь? – запинаясь от крайнего удивления, спросила Ку́да.
— Сомневаюсь, — покачал головой парень.
Девочка с жутко пристальным взглядом минуту размышляла и с несвойственной ей жалостью предложила :
— Может тебе что-нибудь рассказать?
Ат, как любитель и настоящий ценитель сказок и рассказов, согласился. При условии, что сперва он почитает ей свою сказку. Девочка не увидела в таком бартере ничего плохого и молча согласилась.
Ровно час она не отрываясь сидела и слушала. «Красное поле» так заворожило ее, что она даже слов в протест не нашла. Когда Ат наконец закончил, к ней вернулся язвительный дар речи :
—Ничего себе… И ты написал это сам?
— Ага.
— Твоя сказка получилась похожей на старые придания и легенды. Вроде у отца одна книга с такими имелась… Нужно будет посмотреть, — задумчиво протянула она, загадочно поглядывая на отчий дом. – Что ж, мы договаривались… Теперь моя очередь? Так?
— Знаешь, — мечтательно потянулся Ат, — Я как-то устал. Давай продолжим завтра? Только, пожалуйста, не беги за мной с криками «убью». Даже в селении на меня стали из-за этого странно посматривать. А ведь… Мы с тобой даже не друзья…
— Как это? – напряглась Ку́да, — А зачем же ты сюда тогда все эти недели приходил?
— Чтоа? То есть я заработал дружбу, просто рискуя своей жизнью? Весело получается…
— Если бы ты мне не надоедствовал – я бы не ставила столько ловушек.
— Но как же… Ты ведь с самого первого дня стала меня прогонять…
— А вдруг я так проявляю симпатию?
— А проявляешь?
— Нет, конечно. До завтра, друг. Тебя следует проводить? Хотя бы до следующего холма?
— Вынужден отказаться. Люблю гулять в одиночестве. Так воздух кажется прохладнее.
— Ну ты даешь, — звонко рассмеялась Ку́да, — Глупый, конечно он прохладный – зима на дворе… Иди уже, пожалуйста, и не возвращайся.
— Ага, до завтра. Передавай привет отцу.
— И не подумаю! – веселилась она.
Обрадованный, что его шутки наконец дошли до нее, Ат шел еще быстрее обычного. Совсем скоро его темного силуэта даже не было видать за соседним холмом. А девочка все стояла и, словно чего-то ожидая, глядела вдаль, на бескрайние просторы Пустыни.
—… А Ат уже ушел? Я хотел ему новое изобретение показать. Представляешь эта штучка сама вяжешь и вышивает! – произнес взволнованный после хорошего долгого сна Кайел.
— Какой Ат? … Папенька, здесь никого не было… — обернувшись к отцу ответила Ку́да.
— Да… В самом деле… Приснилось что ли… — сконфузился изобретатель.
— Скорее всего приснилось… — поддакнула дочь.
— Тогда я за работу, — успокоившись произнес он и направился прямиком к мастерской, по пути задумчиво почёсывая в затылке.
«Чуть не прознал», — разочарованно подумала Ку́да и отвернувшись от нового красивого заката засобиралась вслед за отцом. – «Еще совсем немного подождать…»
Следующие три недели протекали в постоянных дождях, а потому дружеские встречи Ата и Ку́ды не проходили вообще. Мужчина безусловно расстраивался, но понимал, что с такой погодой далеко он точно не уйдет.
— А почему бы тебе не взять зонтик? – спросил однажды старик Понтиф, уставший видеть своего подопечного грустящим на веранде.
— Никакой зонтик не поможет при таком ливне, — промямлил он, слушая стекающую с крыш капель.
— Ну… Тут и правда ничего не поделаешь… Но дождь это еще не повод впадать в уныние.
— Вынужден не согласиться, — донеслось из уткнувшегося в подушку лица.
— Слушай, тут пока ты спал… жена вождя прислала мальчонку. И тебе еще три новых письма.
— ТРИ?!! – оживился Ат.
— Давай в кое-то веки почитаем их? Должно быть целая стопка набралась, — улыбнулся лекарь.
— Всего лишь семь… штук… Это еще немного… – произнес парень, протягивая Понтифу повязанную цветным шнурком пачку бумаги.
— Что ж… Кхе-кхе, — прочищая каналы проговорил старик и приятным грудным баритоном завел чтение, — Дорогой Ат… Зная то, что ты еще не видишь самостоятельно, а также то, что жена вождя, будучи женщиной скверного сплетнического характера, пошлет тебя с письмами к старику Понтифу, буду писать кратко и не излагать пикантные подробности нашей поездки, пока не буду четко знать, что ответ написан твоей рукой. Рукой человека, что читает и отвечает от своего имени… Какой же скверный автор у этого письма… — обиделся старый сплетник, — Лааадно… Тут в основном про их путь и про размещение в постоялом дворе при гвардейской базе. Надо же… Видимо капитан Дазе действительно взял наших под свое начало…
— Это замечательно, — радовался Ат, — Продолжайте, прошу.
— Ага… Очень много написано про то, что Погонщик ожидает продолжения твоей сказки… Знаешь о чем речь?
— Да, конечно. Я попрошу Вас немногим позже записать его?
— Да, почему бы нет, — опешил лекарь, — Так-с… Вот это любопытно. Пишет, что в следующем письме расскажет тебе новую историю. Придуманную, пока караван ехал в город! Здорово, мне тоже интересно ее послушать. Давай скорее письмо…
— Конечно, вот оно…
— Агась… Дорогой Ат, пишу языком понятным даже старым любопытным лекарям… Эта история развернулась в Пустыне, в одном стане караванов, когда вновь наступил сезон Зимней торговли… Полагаю это аналогия…
— Да-да, продолжайте… — шипел изголодавшийся по настоящему сказочному слогу слушатель.
— Какой невоспитанный… Кошмар… Ладно…
В период прекращения постоянных неурядиц и боев между станами, случилось встретиться двум погонщиком верблюдов…
[Верблюд в бутылке]
Юноша и девушка встретились вот уже в который раз случайно.
Он владел стоянкой, в его распоряжении была и земля, и рабочие, и гигантское стадо всех мастей и размеров. А она была простым караванщиком при одном, уже совсем стареньком, верблюде, что с трудом нес ее саму и две ее корзины, кое-как набитые драгоценными камнями, кои девушка отыскала, проходя через узкий и опасный горный проход.
Юноша и девушка встречались почти каждый год, как правило, под зиму. В кошельке у нее всегда было пустовато, но заплатить парочку монет за проживание находилось.
Дела у караванщицы шли плоховато, тем не менее помощи ни у кого она не просила. Справлялась со всем сама. Владелец стоянки, это прекрасно видел и искренне девушке сочувствовал. Однажды, поняв, что он по уши влюбился в нее, парень предложил ей руку и сердце, обещал устроить девушке жизнь без бед, также попробовать не сковывать ее и, как и прежде, допускать любимую до торговли.
Девушка вежливо отказалась. Сказала, что пустынной ящерице дороже пустыня, а вовсе не нагретый на солнце камень.
Плохо понимая женские метафоры Владелец стоянки обратился к старой колдунье, что как раз коротала ночь на его стоянке.
—Так, мол, так, — говорит, — Люблю девушку, сил нет. Предложил всего себя, а она мне в ответ вот это…
Колдунья, была женщина коварная. В дни былой молодости она не одному доброму человеку судьбинушку его покривила, не одного обманом наставила на темную дорожку, не у одного светлое будущее фонарем алчности загасила.
Смекнув, что и тут ей будет чем поживиться, колдунья натянула самую сладкую улыбочку и голосом медовым, как плоды спелого кактуса, завела свою коронную песенку :
— Милок, проклятие на твоей любимой лежит.
—Как? – ужаснулся владелец стоянки, — И серьезное? Я могу что-то для нее сделать?
— Конечно милок, но сперва расскажи мне что-нибудь, что знаешь о ней только ты один. Есть какой-то секрет, может она доверила тебе нечто очень важное?
Обеспокоенный за свою любимую, парень соображал со скоростью падающей звезды. Думал обо всем, что за эти годы успело произойти или случится; вспоминал все, о чем они когда-либо разговаривали. И случайно припомнил как несколько лет назад, когда они еще были детьми, девушка доверила ему драгоценную, дорогую ее сердцу витую ракушку. Такие же были раскиданы по всей Пустыне, однако именно эта была связана с проклятой караванщицей.
Бестолковый влюблённый юноша поспешил рассказать обо всем колдунье. Даже поведал, где ракушка лежит и каким тогда было состояние его любимой. Не понимая, правда, чем старухе это может помочь, паренек выложил абсолютно все.
— Хорошо, очень хорошо, — ответила коварная колдунья, прикидывая насколько ладно все идет, — Завтра – полнолуние, я буду плести защитные чары, чтобы душеньку твоей красавицы уберечь. Как все закончу – сама за тобою приду и трижды каркну вороной. Это будет знак, что все прошло успешно. А ты до рассвета сиди под треугольным тентом и молча жди моего прихода, читай на ее имя все хорошее, что сможешь придумать… Песню пой или добрыми пожеланиями девицу посыпай. Отвлечешься хоть на один малейший звук – значит не жить твоей любимой. Помрет в тот же миг!
— Я все понял… — упавшим голосом говорил в край отчаявшийся женишок.
Старуха застращала его до такой степени, что под тентом юноша сидел с самого раннего утра!
«Чего доброго чары рухнут, а ее вызволить из оков проклятия не удастся», — заморочил сам себе голову глупец, коим сейчас двигало раздутое благородством сердце.
Колдунья, не будь дурой, дождалась наступления сумерек и пробравшись в дом простака вынесла оттуда все, что только смогла просунуть в небольшое его окошко, а заодно и витую ракушку прихватила. Чтобы неповадно было юным какие-то секретики от нее иметь. Вещички сбыла ближайшему торгашу, а сама денежкой в кармане позвякивая — двинулась обратно.
Юноша, что говориться, постарался на славу : ни один его мускул не дрогнул, ни капельки пота не уронил он со своего длинного крючковатого носа. Какие бы звери не пробегали, сколько бы люди его о помощи с размещением не просили – владелец стоянки оставался глухим. Только и знал, что хвалебные оды в адрес любимой сочинять, да о счастливом долголетии с нею Мира просить.
Шел час, другой, третий… Прошла целая ночь… Наступило утро… Юноша все продолжал сидеть и, как и было условлено, в назначенный час приковыляла колдунья. Вся побитая, да порезанная. С огромным синяком под глазом и разорванным платьем она пришла ему плакаться.
— Беда, милок, беда! – кричит лживая колдунья, — Пропала твоя любимая…
— Как? Что? – не выдержал юноша, накричал он на старуху, — Ты ж говорила, чтобы я сидел неподвижно и я так и сделал! С самого раннего утра тут проторчал!
— Я все понимаю, милок…Не в том беда… Сама по себе пропала девица прекрасная. Я тоже не просто так воздухом дышала. Навела мощнейшие защитно-купирующие чары. Все, лишь бы ваше с нею счастьице уберечь. Прихожу ни свет ни заря, убедится, что не напутала чаво…Гляжу, а ее местечко-то опустело! …
Взволнованный пуще прежнего юноша, услышав об этом успокоено вздохнул.
—Все в порядке, бабушка, она часто пропадает. Бывает ее целыми днями не видно.
— И чем же твоя любимая занимается, если не секрет? – напряглась алчная колдунья.
— Я и сам точно не уверен, но вроде как бутыль какую-то ищет. Услышала древнюю сказку от своего дедушки, еще когда мы совсем малыми были, а потом деда не стало и…
—… И дева решила продолжить его дело… Милок… Часом не подскажешь как эта сказка называлась?
— Отчего же подскажу, если это поможет снять ее проклятие…
— Конечно, конечно… Так как названьице… А, милок?
— Баночка с землицей. Древняя она, как сам мир.
— Знаю, знаю… Ты милок… Занятия своего… Н-не оставляй, не оставляй… Продолжай хорошие слова про нее поминать… Это сильно моим чарам поможет…
—Постойте-ка, бабушка, как же так… Чары уже наложены… Зачем здесь я? У меня своих дел полно. Не могу я стоянку не на кого оставить!
— Ты ее любишь? – словно от зубной боли, скривилась колдунья.
— Люблю, — опешил юноша.
— Тогда сиди и читай! – вскипела старуха, на секунду открывая насколько она на самом деле мерзкая, — Милок, не тревожь старушечье сердечко… Старое оно у меня. И остановится может… Если перенервничаю.
Согласившись с диктаторским устоем владелец временно назначил на свой пост заместителя — поверенного, что мог нормально стоянкой управлять и людей бы не обидел, а сам вплотную уселся читать пожелания и одобрения на имя любимой девушки. Он точно не знал поможет ли это вообще, но всё-таки продолжал.
Ведь… Что еще он мог для нее сделать? Проклятие – есть проклятие.
День к ночи клонился и колдунья наконец нашла девицу, капающуюся в пустыне. Старуха хорошо знала эту сказку и прекрасно знала чем история кончалась.
Если вкратце,
Когда-то и где-то давно жила-была очень сильная, но молодая и вместе с тем неразумная колдунья. Задумала она как-то всю свою силушку схоронить на крайний случай, да заговорила под это дело крепкую стеклянную банку. Насыпала туда для виду песочка, засунула небольшой камешек, чтобы случайно нашедший банку неладного не заподозрил. Силы набрала, банку запечатала и под большим кактусом прикопала. Сама колдунья в город уехала и выгодно замуж вышла. Долгие годы жила в достатке, бед не знала, совсем про силушку свою позабыла. Уже в глубокой старости, почти что на смертном одре, проезжала она по пустыне. Видит : кактус завалился, а из-под его корней та самая банка торчит. Ни мужа, ни детей колдуньи давно на свете не было. «Дай», думает, «миру былую силушку покажу. Довольно он в спокойствии да любви пробыл». Откопала банку, попыталась открыть, а человечьи-то силы да и те не те. Старая карга, сушёная. Ни кожи, ни рожи, ни костей не осталось. Кричит она своему слуге : «открой банку, повелеваю тебе!».
«Что ж вы хозяйка ругаетесь?» спросил слуга, которого она с ранних лет ругала да обижала. «Делай дело быстрее», бесновалась колдунья, пожелавшая вернуть все свое обратно, «давай быстрее, а ни то койотам тебя скормлю!». Слуга хозяйки послушал, но и слова бабушки любимой припомнил. Та часто колдуний да колдунов у себя принимала и знала, что обряд у них есть живительный, с банкой колдовской связанный. Решил он поглумится да заодно наказать мерзкую особу. Двух скорпионов одним кинжалом… Чик! …Как говорится.
«Открою ее», молвит лукавя, «только вы как молодой станете, меня поцелуете». «Тьфу ты», ответила колдунья, изнемогая в предвкушении былого могущества, «поцелую, если дёргаться не будешь. Давай скорее, не могу уже». Слуга и согласился. На своих условиях. Банку он открыл, да старуху туда засунул. Получилось и магия не вырвалась и колдунья беспомощной осталась. Не долго думая, банку он разбил, а вместе с тем и каргу мерзкую погубил…
Сказка ооооооочень добрая, особенно если рассказывать ее будет мама-колдунья своей малышке-колдунье. Представьте услышать такой счастливый конец, если вы сами открыто мечтаете о вечной красоте и мировом величие? А вот то-то.
«Что же удумала эта мерзавка?», — припоминая сказку и себя маленькую соображала алчная колдунья, — «А если там чья чужая магия… В бутылке этой? Я ж ее продать смогу, да подороже! … Но это, если в живых останусь… Очень скверная ситуация… Как же быть… Что ж делать…»
— Эй, девочка, — обратилась к каранщице колдунья, обновившая былой «побитый» грим, — Верблюда моего демоны угнали. Часом не поможешь бабушке?
— Отчего же не помочь, — отвечала ничего не подозревающая караванщица, — Рассказывай чего надо?
— Вот бутылка у тебя в руках…
— Дааа?
— Волшебная она… Деточка… Маленькая фея внутри нее живет…
— Фея? В бутылке?
— Мдя.
—Да обманываешь ты меня.
— Ничуть…Любое желание исполнить она горазда. Надо только открыть бутылку и через горлышко на дно бутылки посмотреть.
— Ничего себе, — протянула девушка, — И что же… Желание только одно может быть или каждой из нас по одному достанется?
«Ишь… Какая деловитая… Тоже желание захотела… Фиг, тебе»
— Нет, деточка, только одно… Ты вроде девушка хорошая… Услужу тебе… И вот что скажу : поможешь мне, а я тебе всю твою судебку разгадаю. Всю правду скажу, как она есть.
«Лакомой чушью тебя заманю, поганка. Девочки все как одна гадания любят! »
— Зачем же мне знать будущее, если я что угодно пожелать могу?
«Вот ведь умная нашлась»
— Здраво мыслишь, деточка, но… То одно желание, а я тебе ВСЮ жизнь предскажу. Каждый верный и опасный шаг расскажу.
«Да попадись же ты в ловушку, чертовка! »
Долго девушка думала. Все прикидывала в уме, как лучше ей поступить. Гадание было заманчивым, но любое желание, и пусть что только одно, весило на весах разумности больше имперского слона…
Набравшись смелости девушка ответила старухе :
— Нет, я оставлю себе фею. Ты бабка и обмануть меня можешь, а у нее выбора нет. Желание все равно выполнит. Хоть то и вкось мне обойдется.
Теряя последние крупицы человечности колдунья изо всех сил накинулась на девушку и, с бешеными криками «брось бутылку, скотина», понеслась на нее.
— Ладно, — просто ответила девушка и откупорив горлышко, бросила бутылкой в обидчицу. Та пришлась прямиком по лбу старой колдуньи. Она повторила ту судьбу, которой так сильно боялась. Оказалась на месте давно рассеявшейся в бутылке силы. Теперь там был только песок и крохотная вредная бабулька. Посмотрела на нее караванщица, поулыбалась и молвила:
— Могу избавить тебя от мучений, если желание выполнишь. А? Станешь моей феечкой?
Теперь у колдуньи, как и у той вымышленной феи, попросту не было выбора. Колдунья согласилась. Девушка продумав одно единственное желание, загадала омолодить своего верного верблюда, да чтобы неиссякаемые корзины его были с горкой наполнены ценными на любом рынке товарами и, в довесок, попросила владельцу стоянки хорошую, правильную жену.
— А ему жену-то зачем? – удивилась колдунья.
— Что бы отстал. Надоел окаянный. Каждый год замуж зовет. Нервов с таким не напасёшься…
Старая колдунья вдоволь посмеялась с подобного объяснения, однако просьбу выполнила. Разом возник и помолодевший верблюд и корзины его не навозом набиты были. Девушка довольная таким исходом вещей тоже слова нарушать не стала. Нашла камень покрепче и со всего размаху разбила бутылку.
Колдуньи не стало, все зажили счастливо, а сказочка плавно подошла к своему заслуженному концу.
— Ндааа, — протянул старик Понтиф, — Талант к сказкам точно не с пустого места берется… У отца погонщика они были еще запутаннее и замысловатее… Приятно, что наследие не угасло…
— А как по мне – хорошая концовка, — улыбнулся Ат, которого уже давно клонило в сон.
— Вижу ты во всю зеваешь… Давай последние четыре письма завтра прочитаем. Вроде как дождь зачастит до следующего четверга, а значит и у меня времени свободного побольше получится.
— Не имею ничего против этой идеи. Тогда, доброй ночи, старик лекарь.
Еще почитать:
Стройная, красивая пара
Холода серость, бархата цвет
Посланник земли Израиля — Несчастная девушка
Секреты
«
»
