Демон пустыни : Глава 11

В день прихода писем старик Понтиф оказался бесконечно занятым и, выставив Ата за порог, попросил того повременить с каким бы то ни было чтением.

— Ты хоть представляешь на что и в каких количествах мне приходится каждый день смотреть?! – сорвался лекарь, страшно нарычав и демонстративно хлопнув дверью перед самым носом просящего.

Дождавшись, когда старик уйдет вглубь дома, Ат поспешил повредничать.

— Ты хоть представляешь… Бе-бе-бе… — дразнился он, — Мог просто попросить меня уйти куда-нибудь на день… Зачем же сразу так кричать? Я ж не дурак, понял бы.

С наступлением заморозков случаи некоторых достаточно неприятных сезонных болезней участились, отчего режим работы лекаря сильно сбился. Он практически не спал, от усталости не мог нормально есть. А его подопечному и вовсе приходилось отлучаться на это время, чтобы не нервировать старика еще больше. Ат давно привык к этому и, как человек любящий прогулки, ни коим образом не обижался.

Обычно с такими перестановками ему помогали справляться селяне с их бытом и Погонщик со своими сказками, однако сейчас поселение пребывало в сонном параличе. Надежды на хорошие продажи и радость от окончания осеннего сезона сборов отнимали у них все силы и людям не оставалось ничего, кроме как отсыпаться и бездельничать…

Случайно заплутавший сюда человек мог и был бы отчасти правым, назвав поселение вымершим.

Темные улочки, пустые дороги и веранды домов, на которых повсеместно были заброшены едва начатые домашние дела; игрушки детей, что были оставлены ими, потому что мамы и папы позвали тех пообедать, пока еда ещё не остыла. Дремавшие там и тут селянские псы и даже овцы на продолжавших зеленеть пастбищах – все сейчас приобретало новые смыслы, в связи с начавшейся и очень неудобной зимовкой.

Оставшийся, как и все местные, без полюбившейся рутины, Ат запрятал бесценные письма за пазуху и решил воскресить старые планы, которые из-за неусидчивости юного друга он и не смог выполнить.

«Осмотр окрестностей», — решил мужчина, — «Наверняка остались участки или места селения, куда я носа… Где я еще не был…»

С таким настроем он добрался до ближайшего колодца. Набрал флягу воды, наскоро собрал небольшой узелок с едой и побрел в случайном направлении, что привлекло его запахом чего-то молочного и вареного.

Разошедшиеся дневное тепло и мягкие солнечные лучи приятно ласкали его обветрившееся из-за работы на Сативусе лицо и руки.

Лазурное небо покрывали редкие небольшие облака, будто бы застывшие во времени, забавными кляксами отпечатавшие свои тени на Гере.

Размягчившиеся от дождей островки темной почвы и светлые песочные дорожки ощутимо пружинили под подошвами носастых туфель исследователя селения.

Ат, желавший было прихватить для своего маленького похода крепкую длинную палку, но вовремя одумался и сейчас совсем об этом не жалел.

Само окружение благоволило данной прогулке, а окрепшие мышцы и кости служили мужчине исправную службу, давно не отзывались болью и вообще были как новенькие.

«Хороший всё-таки лекарь, этот Понтиф», — чувствуя угрызения за передразнивание старика, думал Ат, и с улыбкой добавил, учуяв приятный аромат, — «Нужно будет попросить у этих добрых людей кусочек пирога и для него. Заодно извинюсь за надоедливость. Уверен, старик обрадуется чему-то приятному после всех тех ужасов, что целыми днями видит в своем лекарском доме».

Прибавив в шаге, мужчина за считанные минуты пересек просторный луг и перекинув свои «пожитки» через низенькую, пропитанную специальным составом от вредителей, оградку потрусил вверх по пологому холму, с вершины которого и исходил тот самый сладкий фруктовый бриз.

Легко забравшись наверх, Ат встретил на своем пути некоторые препятствия.

Валяющиеся по всему склону тонкие стволы деревьев, обрубленные сучья и мелкие щепки, оставшиеся здесь (по всей видимости) после масштабных плотнических или ремонтных работ.

Там и тут лежали, оброненные кем-то инструменты и хитроумные механизмы, о которые Ат имел неудовольствие ушибиться или оступится. Главной же преградой являлась тень строения-великана, ползущая к ногам путника. Она скрывала под своим массивом достаточно большой объём территории и была настолько непроглядно темной, что даже будь Ат хорошо видящим и собственной руки не разглядел бы.

Где-то в полуметре от порога, парень почувствовал на себе десяток пристальных взглядов, а потому, желая проверить догадку, присел на корточки и выдвинул вперед руку, на которой заранее (для самого себя) разместил кусочек румяной плюшки и выжидая реакции, принялся ждать.

Напряженное ожидание продлилось недолго. Целая орава бесноватых от счастливой, полной беготни и возни жизни щенков выпрыгнула из самой тени, желая заиграть любого, кто осмелился бы попасться им на пути. Не справившись с напором детской любви человек пал наземь и намял пару шишек, однако любая травма блекнет перед обаянием четвероногих малышей и даже самое каменное сердце таит, при встрече с ними.

— Ну хватит, хватит, — отплевывался Ат, тщетно защищаясь от проявления пёсьих чувств. Они скакали, покусывали его руки и ноги, царапались, пинались и норовили стащить с парня и акару, и глазную повязку заодно.

Тут дверь постройки неожиданно открылась и вышедшая из нее невысокая фигура свистом поставила щенят на место.

— Вы что тут устроили, — отчитывала их обладательница свиста, — Хватит уже валить людей с ног!

— Ну что уж ты… Проказники они неуемные… Всего-то, — более добрым тоном добавил второй неизвестный. Его голос звучал в разы мягче и будто бы не нес и вовсе никакой угрозы, — Ты прости уж. Наши щенки больше всего обожают незнакомцев.

— Ничего страшного, — благодушно ответил Ат, с его помощью поднимаясь на ноги, — Был очень рад иметь дело с таким количеством маленьких пёселей.

— Ну же… Чего оставаться на улице. Пройдёмте в дом. Ку́да, проводишь гостя… — произнес добрый незнакомец и Ат смог услышать, как тот удаляется вглубь постройки. Девушка, что свистнула ранее, была довольно любезной и довела гостя лишь до двери, откуда он самостоятельно продолжил путь.

«Судя по всему – эта семья меня уже знает. Вот только я что-то не припомню, чтобы слышал об обладателях яблоневого сада… И об этом сооружении тоже ничего припомнить не могу…» — завороженный своим открытием подумал Ат, тщательно вытирая ноги перед входом в дом возможных друзей.

Внутри обстановка царила совершенно непохожая на то, что творилось в домах в селении.

Помещения полнились диковинно искривленными звуками, отражаемыми резным потолком, а также приятными и незнакомыми запахами, какие обычно источают самодельные ароматические средства и различные составы для обработки дерева. По манящему аромату, звучавшему поодаль от всех прочих, Ат сумел найти кухню и усевшись на свободный стул, принялся самозабвенно слушать, как спешно и суматошно готовились к чаепитию никак не ожидавшие прихода гостя люди.

«Наверное нечасто их кто-то навещает», — улыбаясь рассудил он, мысленно похвалив себя за решение исследовать именно эту часть селения.

— Ты верно решил, что мы чудаки какие-то, — не оборачиваясь к своему собеседнику произнёс мужчина, колдуя с большим медным чайником и тремя, звенящими при ударе друг о друга, кружками, — Живем на отшибе, собак так много, да еще и дом весьма странный.

— Почему же? – поддерживая теплую беседу ответил слепец, — Очень интересное место, щенята – чудесные, а дома я еще не видел, поэтому и с представлением о нем спешить пока не буду.

— Вот как. Очень рад. Кстати меня зовут Кайел, приятно познакомиться, — обрадовался мужчина и, переключившись на разговор с девочкой, больше переживал о моментально сбежавшем чайнике и прохудившемся ящике со столовыми приборами, которые улучив подходящий момент постарались удрать от рассеянного хозяина. Как метеоры, прибежавшие неведомо откуда щенки растащили их все до одного и несчастной девчушке пришлось отвлечься от приятного занятия, разбираясь с очередной катастрофой.

Когда щенки были загнаны в вольер на улице, а все приготовления закончились, гость представился по правилам и они втроем сели пить чай : насыщенный, с туманной кромкой с завихрюшками белого пара и теплыми округлыми булочками, в качестве угощения.

Двое мужчин долго сидели, обсуждая жизнь в селении, напряжённый осенний сезон и то, как кто планирует зимовать. Обменявшись затеями и кончив со вкусностями, Кайел вновь захлопотал на кухне, а Ку́да пересела в широкий стул у окна, который они именовали креслом и деловито уткнувшись в какие-то ученые записи, стала исподлобья наблюдать за пришлым.

«Я ведь чувствую твой взгляд», — смущенно вздыхал Ат, осиливая очередную кружку чая.

Теперь, в этой хорошо обставленной, по-особенному домашней ситуации, Ат начинал понимать своих найдёнышей гораздо лучше и вместе с тем, набрав о них побольше деталей, попробовал составить наглядный портрет.

Отец, скорее всего плотник. Тот, кого люди из селения прозвали Холмистым изобретателем. Это вполне объясняло почему на подступах к дому валялись всякие незнакомые механизмы и вещицы, инструменты, прочие забавные безделицы и обрубки древесины. Судя по внутреннему обилию звуков и запахов – различной мебели тут стояло в разы больше нежели у местных, да и на ощупь она отличалась : была мягче, с гладкими и скользкими поверхностями.

О дочери же плотника исследователь по-прежнему понимал немногое. Ку́да, пусть и малым, да отличалась от своего папеньки : собранная и серьезная девочка, помногу молчала и имела неприятную особенность появляться в самый неподходящий момент из за чей-нибудь спины или дверного косяка. Почти не ела и не пила, она больше изучала отцовские чертежи и планы местности.

А тот ее все расхваливал, приговаривая насколько сильно ему-старому повезло иметь такую разумную дочь.

Из того, что Ат слышал, он четко понимал – плотник не многими годами старше его самого и никак не мог взять в толк, почему Кайел старается добавить себе лишнего возраста.

Что же касается предложенного угощения, то Ат даже не рисковал думать какой начинкой были наполнены булочки; настолько нежные и воздушные, что таяли прямо на языке. Что-то кисловатое и вместе с тем ужасно сладкое сочилось из сдобы, наполняя вот предательски тягучей слюной…

— …Вооот… И так получилось, что в селении нам с постройкой дома отказали, — продолжая зародившийся в его голове разговор, объяснял Кайел, — Мы с дочкой, не долго думая, перебрались на этот холм и отстроились заново. Словно бы и не приезжали сюда издалека…

— Так откуда говоришь вы родом? – подключился парень.

— Эмм… Долго объяснять. Тебе проще будет понять, что мы прибыли из-за моря.

— Вот как. Интересно какое оно… — мечтательно ухмыляясь, протянул Ат, — Хотелось бы на него хоть разок поглядеть.

— Ну ничего, — подбадривающе произнес мужчина, — Выздоровеешь и поедешь туда со своим другом. Погонщиком, ты его вроде кликал…Забавный мальчуган, хоть и больно шебутной…

— Позвольте спросить откуда вы оба его знаете? – удивился слепец.

— Так ведь заказ он мне делал. Правду говорю, дочка? – растерялся плотник и в надежде обратился к своему ребёнку.

— Правду, — донеслось из кресла.

— Вот видишь. Он как-то пришел ко мне. Говорит : «нужна тележка, да такая, чтобы в небольшой короб складывалась. Можешь сделать? »… Я не будь дураком его хорошенько по расспрашивал. Какая? Из чего? Для чего? И прочее… Меньше дня понадобилось, чтоб ее собрать. Очень уж задумка простая оказалась. Погонщик даже с щенками нашими поиграть не успел, настолько скоро я справился, — гордо выпятив грудь отозвался изобретатель. – Плюс с дочкой моей они поладили. Даже о чем-то покалякать умудрились…

«Ку́да умеет вести милые беседы? », — поперхнулся Ат, — «Да быть такого не может… »

И словно читая его мысли из кресла вновь донесся ответ :

— Да, и в правду было приятно с ним пообщаться…

Последующий час, пока они доедали булочки и справлялись с последствиями щенячьего нашествия, говорил только плотник. Он самозабвенно рассказывал о новых идеях, о том как неплохо было б, если бы доченька пошла по отцовским стопам, как жаль, что его дорогая жена не застала этого чудесного момента и много о чем еще. Как будто бы он долгие годы находился на необитаемом острове далеко в бескрайнем море, а потом вдруг зашел случайный путник и плотник мигом вспомнил и о дочери, и о своей былой «молодости» и обо всем на свете, что только можно было обсудить с новым приятелем.

Когда его словарный запас поиссяк, а тем для разговора становилось откровенно мало, Кайел малость смущенно обратился к своему собеседнику :

— Ат, могу я попросить тебя об услуге? Твой друг погонщик назначил меня на эти два месяца приглядывать за его стадом. И я был бы не против прийти сегодня, но у меня совсем немного не доделано одно приспособление. Не мог бы ты погулять с моей дочкой, пока я не закончу.

— Конечно, почему бы нет, — ответил Ат, а про себя подумал другое :

«Блин… Она ж меня взглядом испепелит… И чем только я ей не угодил…Крепись, все ради вкусняшек для Понтифа и для хорошего впечатления перед новыми друзьями! … »

Прогуливаясь по склону холма Ата не покидало ощущение, что есть что-то знакомое во всем этом. И в доме, и в семье и даже в самой Ку́де. Будто бы чувствуя, что он думает о ней, девочка вновь вперила в парня пару своих кошмарно внимательных глазок.

Они долго гуляли. Очень долго. А плотник все не торопился. Внимательность этой девочки начинала Ата пугать, потом (может ей самой надоела эта затея) Ку́да произнесла:

— Пойдем щенят кормить.

И они пошли. Удивляясь ее внезапному спокойствию, Ат пару раз пытался шутить, но лишь встречал ощутимо непонимающий взгляд или немой укор.

До дома шли молча. Покормили неуправляемо веселых малышей. Сходили в рощу и набрали немого румяных желтых яблок. Снова пошли к склону и долго наблюдали за тем, как красиво заходит солнце.

Ничего не видящий гость стоял и в мечтах представлял самые прекрасные цвета, а еще то, что стоит и наблюдает это вместе со своим дорогим другом.

Минуты спустя Ку́да сделала очень странный жест, словно отряхивалась от чего-то и, шумно вздохнув, сказала таким голосом, что показалось будто весь окружающий их мир застыл во времени.

— Что-то момент затянулся. Погоди секундочку. Сейчас я приду.

Никак не ожидавший, что она с ним так разговорится Ат стоял, оцепенев от страха и удивления. И в его мятежной голове сразу же зародились самые тревожные мысли и предположения.

«Что это сейчас было… Зачем она вернется сюда…А можно не надо…Она решила столкнуть меня отсюда и пошла рассказывать отцу, что гость уже ушел? Или у них есть более кровожадные псы, которые питаются людьми? Или она меня с головой яблоками закидает! »

Не успел он додумать и половины подобных мыслей, как за его спиной возникла девочка с пристальным взором.

— Я уже здесь, — тихо произнесла она.

— ЖУУУТЬ, — подскочив на месте, крикнул отвыкший пугаться Ат.

— Я принесла… — не меняя тона голоса продолжила Ку́да.

— Ч-что…орудие моего убийства? … — не надеясь на спасение съёжился парень.

— Глупый человечишка, — вздохнула мастерица испуга, — Яблочный пирог. Я видела как тебе понравились булочки. Подумала, что пирог точно понравится.

— Он отравлен?

—Держи корзинку.

— Не хочу… Не заставляй меня, пожалуйста…

— Хватит плакать. Держи ее и… Можешь не возвращать…

—Почему? Она тебе не нужна?

— Это намек, глупый. Не приходи больше! Ты нам с папой не нужен. Проваливай!

— А? Но я подружился с твоим отцом, — искренне удивился человек. Потому как не желал выполнять ее требования, — Он расстроится, если узнает о твоих словах.

— Нет. Папенька – человек рассеянный. И не вспомнит о тебе. Проваливай! – прикрикнула девочка, выталкивая Ата ниже по склону.

— И не подумаю, — уперся Ат. – Раз так, то я буду приходить к тебе. Можно?

—И не вздумай. Убью! – визжала Ку́да.

— Значит точно приду, — расплывшись в глупой ухмылочке вредничал парень, что нашел-таки новых друзей. Теперь ему будет с кем общаться эти два месяца, — Теперь я точно не упущу такой возможности. Спасибо за пирог. Приду к вам завтра. Пока-пока, Ку́да!

Произнеся это слепец направился обратно в селение чуть ли не в припрыжку; весело улыбаясь и размахивая корзинкой он спускался и спускался, а со стороны дома на холме все продолжали сыпаться угрозы о его скорой смерти и жестокой расправе над человеческой душой. Вот только Ату на них было все равно…