Школа шиноби. Книга вторая. Глава 10. Девушка из прошлого.

Семь лет назад.

В темном помещении было холодно и пахло сыростью. Человек в черной с красными облаками хламиде шел сквозь темноту, совершенно не обременяясь ею. Темнота уже давно для него не помеха. Глаза, горящие алым багрянцем, видят в сумраке лишь немного хуже, чем при свете дня. Ничто не способно укрыться от его взора даже здесь, среди узких темных закоулков заброшенных сточных труб. Но это вовсе не делает здешний ландшафт милее. Узкие грязные туннели уже настолько изучены и понятны, что вызывают раздражение. Он никогда не любил это место, и наконец-то настал день, когда он сможет покинуть его. Навсегда. Как же давно он об этом думал, но все время возникали какие-то дела, и уход приходилось откладывать. Теперь же все. Больше ничто не остановит его. Не заставит остаться здесь ни на минуту дольше необходимого. И это было чудесно. Осталось лишь одно дело, которое необходимо решить. Жаль, что нельзя этого избежать.

Когда он прошел тот небольшой, но самый, на его взгляд, неприятный отрезок дороги, атмосфера вокруг кардинально изменилась. Сырая темнота сменилась ласковым полумраком. Запах сырости вытеснил аромат масел. Шелестя черной тканью уходящих в пол одежд, он зашел внутрь и едва сошел с первой ступени, остановился. В этом убежище, сокрытом под землей, он провел три последних года, и если в начале это казалось забавным, теперь же он покинет это убежище с большим облегчением. Его напарник должен подойти с минуты на минуту, но он не станет его ждать.

Скорей бы уже все закончилось.

Просторное помещение было освещено тусклым светом настенных ламп. Ничего лишнего. Только самое нужное: круглый стол для десяти членов организации; два дивана, обитых черной кожей (единственное, что не пропитывалось влагой и запахом благовоний); настенный экран, на котором они развешивали фотографии нужных им людей и прочую необходимую для охоты информацию, и, конечно же, стол для химических экспериментов.

Огромный белый, он единственный выделялся на фоне прочей темной мебели. Раньше его здесь не было, но когда к ним присоединился новичок, этот атрибут оказался необходим. Наверно, тогда-то их организация и начала скатываться в бездну. Стоя сейчас здесь, под этим темным потолком, он уже не узнавал этого места, хотя, кроме стола, оно больше ничем и не поменялось. Разве что изменилась сама суть, но не внешняя оболочка. Но этого оказалось более чем достаточно, чтобы решить уйти. Его багряные глаза в последний раз оглядели помещение, пока не остановились на худощавой фигуре, облаченной в ту же черную с облаками хламиду. Мужчина стоял к нему спиной, склоненный над столом, в окружении колбочек, пробирок и прочей научной утвари. Казалось, мужчина крайне увлечен своим экспериментом, но его это не обмануло. Он знал, что холодные желтые глаза видят все, что необходимо. И его присутствие в любом случае не осталось незамеченным. Как бы бесшумно он не передвигался, этот ссутулившийся человек был единственным, кого он не мог застать врасплох. Но этот же неприятный факт работал и в обратную сторону. Очевидно, что это стало одним из ключевых моментов, из-за которых они так и не поладили. Стоящий перед столом мужчина не спеша выпрямился и обернулся. Его бледная кожа казалась белой даже в здешнем освещении. Раскосые миндалевидные глаза блестели желтым светом с расчерчивающим хищную радужку тонким змеиным зрачком.

— Итачии, — последние буквы растянулись в свойственной лишь ему манере, напоминая шипение гадюки, — рад тебя видеть. Чем могу помочь?

— Ты знаешь, зачем я здесь.

— Я надеялся, ты передумаешь, — змеиные глаза хищно сощурились, — уверен, что не пожалеешь?

Багряные радужки опасно блеснули кровавым заревом. Наглая манера речи сейчас была очень некстати.

— Я пришел лишь из вежливости. Твое одобрение мне не нужно.

— Возможно. Но… я не могу тебе этого позволить. Ты же знаешь. У меня были планы. На тебя.

— И я на них уже ответил. Повторять не стану.

— А я готов повторить. Отдай мне их. Я все еще готов позволить тебе сделать это добровольно. В противном случае…

— Тебе не победить меня.

— Возможно. Только… Я не собираюсь делать это один.

Итачи сразу же почувствовал чужую ауру у себя за спиной. Только вот чужой она стала лишь теперь. Еще вчера они были его «братьями».

— Количество против меня не явное превосходство.

Тонкие бескровные губы растянулись в хищной улыбке, оголив белые зубы и острый кончик языка.

— Думаю, я все же попробую.

Наши дни.

Тяжелые черные ресницы вздрогнули и приподнялись. Яркий свет солнца, бьющий в открытое окно, больно резанул по глазам. Воспоминание, так неожиданно всплеснувшее в памяти, разогнало остатки сна и способствовало далеко не мирному пробуждению. Было странно вспомнить о том дне спустя столько лет. Видимо, встреча с Кисарой пробудила это воспоминание. И это несмотря на то, что за всю беседу они ни разу не коснулись даже имени его. Видимо, дело в чувстве вины. Любое воспоминание того дня возвращает его мысли к осознанию того, что это ЕГО вина. Если бы он не пошел к Орочимару, возможно, ничего этого не произошло бы.

Возможно.

Только возможно.

Но этого теперь уже не узнать. Как и не вернуть жизнь его товарищу. И это останется в его памяти навсегда. Он никогда не перестанет винить себя. Странно только, что Кисара не поступает так же. Она никогда не винила его в смерти брата. Даже когда он все рассказал ей. Удивительная девушка. Несмотря на его ужасные поступки, она остается его преданным другом, а он лишь раз за разом причиняет ей боль. И теперь снова ему придется так поступить. Хотя, возможно, она сумела изгнать его из своего сердца, тогда его дальнейшие действия не затронут ее чувства так сильно, как он думает. Очень хочется верить, что все будет именно так. Приносить людям боль ему никогда не нравилось, но, как бы иронично это ни было, именно это он чаще всего и делает. Наверно, это часть его натуры, как представителя рода Учиха — использовать любой ресурс ради блага своей семьи.

Итачи поднялся с постели и подошел к окну.
Ворон тут же умастился к нему на плечо, вонзив острые когти в неприкрытую кожу. Итачи же лишь потрепал перья на груди питомца. Чувство от острых когтей, впившихся в кожу, было привычным, хоть и столь же болезненным, как и в первый раз. И это было хорошо. Такого рода боль притупляла боль в глазах, что временами доходила до головокружения и тошноты. Хорошо, что подобные всплески были, как правило, лишь по утрам. Итачи потому и вставал рано, чтобы дать время приступу пройти без свидетелей. А еще болезнь начинала проявлять себя, когда использовались техники, но теперь это случалось нечасто. Саске уже не тот, что был раньше, и гендзюцу на него уже не действовало как прежде. Теперь Итачи, как старшему брату, приходилось воздействовать на него иными способами. Из иллюзий Саске научился выбираться, а значит пришло время научиться выпутываться и из плена чувств, а это будет сложнее. Да и боль будет причинять куда более реальную, чем иллюзия. Жаль, что без этого не обойтись. Ему хотелось, чтобы младший брат оставался обычным ребенком как можно дольше. Тогда он смог бы прожить свою жизнь куда более счастливо, но, видимо, не судьба. Богам было угодно, чтобы в нем возродился дух Индры. Святое провидение не оспоришь, а значит он должен сделать всё, чтобы это перерождение стало последним. Дух великого шиноби должен успокоиться, но и жизнь Саске должна остаться ему самому. Для этого он и должен продолжать свои тренировки. Потеря любимых родителей уже пробудила в нем генкай, теперь он должен закалить свое сердце, чтобы шаринган не утащил его в темную пучину.

Багряный взгляд устремился в окно, на площадку во дворе, где обычно тренировалась Сакура, но девушки там не оказалось. А раз ее там нет, то, вероятней всего, его недавние действия возымели должный эффект. Сакура не относилась к тем типам людей, что могли пропустить урок. Все его наставления всегда исполнялись точно и добросовестно. А раз прогулы ей не свойственны, значит причина отсутствия серьезная. Теперь важно удержать ее в доме. Уже совсем скоро девушке предстоит исполнить ту самую важную роль, ради которой она сюда и попала.

— Будь сильной, Сакура, — сказал он тихо, подумав о нелегкой судьбе девушки, которой предстоит тяжелая участь. — Тебе еще не время сдаваться…

В комнате неподалеку от спальни Итачи.

Шторы были плотно задернуты, и комната погружена в тяжелую давящую черноту. Сакура сидела на полу, привалившись к кровати спиной и опустив голову на сложенные на коленях руки. Который сейчас час она не знала, но за все то время, что просидела в своей комнате, она не сомкнула глаз ни на минуту. Поначалу она плакала так, как не плакала очень давно. Хотелось кричать в голос и до невыносимости было жалко саму себя. Сакура чувствовала себя униженной, оскорбленной. Саске буквально извалял ее гордость в грязи, и от этого хотелось умереть. То, что он сделал, что сказал ей — любая девушка от такого рыдала бы, но когда понимаешь, что подобные слова сказаны любимым человеком, боль души становится буквально невыносимой. Все теряет смысл. Все ее признания, все надежды, которые она в душе хранила — все стало горьким пеплом. Она больше не останется здесь. Не имеет значения, который сейчас час и как на улице темно и безлюдно — она покинет этот дом не раздумывая. Здесь ей больше нечего делать. Саске разочарован ею. Для него она просто очередная девчонка, которая готова на все, лишь бы он обратил на нее свое внимание, а она лишь подтверждает это своим поведением. Ее слепая любовь делает ее жалкой и лишает гордости. Она теперь даже взгляд к нему поднять не сможет. Уход — это единственный правильный выход. Иного она не видит. Она даже собрала свой чемодан среди ночи, побросав в него все вещи без разбора, но на пороге снова начала плакать.
Сама уже и не помнит, как оказалась у кровати, но после этого слезы пропали. Теперь она уже не плачет. Эмоции получили свой выход, и теперь, борясь с хандрой и потерянным самоуважением, начинает работать мозг. Если она и решит уйти, то прийти к этому решению нужно разумом, а не сердцем. Пора перестать быть такой податливой. Она личность, и у нее есть желания и стремления, и никакие слова не должны сбивать ее с пути. Иначе как она будет жить дальше? Нужно отодвинуть свои чувства и оценить все произошедшее со здравой точки.
Да.
Она признает, что приезд в этот дом был ошибкой. Она не может достойным образом проявить себя в тренировках, когда рядом Саске, а значит, цель ее переезда уже изначально была недостижима.
Снова да.
Саске волнует ее. И он был прав, когда назвал ее лицемеркой. Она убеждала его, что тренировки для нее важнее чувств, но это неправда. На самом деле она хочет и любви Саске, и успеха в тренировках. И если бы она призналась в этом с самого начала, всего этого могло бы и не случиться. Ведь она хорошо знает Саске. Знает, что он привык добиваться своего, а хотел он, как признался сам, именно ее. Так зачем она сейчас жалеет себя, если в итоге получила, что и хотела все эти долгие годы? Саске желает ее. Если бы не ее гордость, она бы уже давно принадлежала ему. Ведь не так давно она и сама предлагала себя. Только Саске в тот раз отказал ей. Теперь же он готов принять ее, а она отказывается. Что изменилось? Поняла, что не хочет быть для него просто развлечением? Хочет добиться его любви? Признания? Даже зная, что он никого не желает пускать в свое сердце? Хочет быть особенной?
Тогда почему ведет себя как все те девушки, которых все это время презирала!? Разве она не должна стать достойней их?!
Глупо плакать. Слезами не добиться любви такого человека, как Саске. Она должна стать достойной его. Чтобы он понял, что она не такая, как все остальные. Но для этого нужно стать сильной, а сейчас она на подобное не способна. Лучшим вариантом по-прежнему остается уход из этого дома. Итачи показал ей, как она может тренироваться, и она продолжит это делать, но уже у себя дома. Саске будет от нее далеко, и она сумеет усмирить свое сердце, а заодно и отрезвить голову. Сейчас главное набраться смелости и просто уйти. Перешагнуть порог. Но самое главное — не показать своих слез.
И именно этим она и занималась остаток ночи. Думала обо всем, что с ней произошло, пока она жила здесь, и силилась при этом не плакать. Ближе к утру у нее это получилось. Она перестала себя жалеть. Убедила, что это все станет ее уроком, и окончательно решила уйти.

Поднявшись с пола, девушка обессилено подошла к окну и отдернула штору. Свет болезненно ударил по привыкшим к темноте глазам, и Сакура поморщилась, заслоняясь от яркого солнечного света. На дворе было утро. Но время ее уже не волновало. Отойдя от окна, она остановилась у столика, окинула себя в зеркале печальным взглядом и усмехнулась. Вид был весьма плачевным. Темные круги привлекательности не добавляли, но и это уже не важно. Умываться она точно не пойдет. Для этого придется выйти из комнаты, а на подобное она готова лишь один раз. Когда окончательно уйдет. Чтобы освежиться, хватит и тоника. Расческа пригладит волосы. Главное — чудо, что глаза не красные. Видимо, плакать она перестала давно. И это хорошо. В целом, ее вид не такой уж и жалкий. Если держать голову выше и не таращиться себе под ноги, вполне достойно будет. Своих слез она больше не должна показывать. Хватит. Саске отрезвил ее, и она запомнит его жестокий урок.

Осмотрев бегло комнату, Сакура скинула в чемодан остатки своей косметики со стола. Если что-то и забыла, не страшно. Терять время на сборы она больше не станет. Пришло время поднять свою гордость с пола и вернуться к родителям.

В это же время в гостиной дома Учих.

Итачи поправил волосы, собранные в низкий хвост, и скинул их с плеча, когда спустился на первый этаж и предстал перед своей гостьей.
Светло-серые глаза в обрамлении темных пушистых ресниц тут же обратились к нему, позабыв о пейзаже за окном.
Сердечко так и запело в груди.
Она не видела Итачи уже очень давно, но это не стерло из памяти его привлекательности. Только вот сейчас она поняла, что даже воспоминания померкли, когда она увидела его наяву.
Высокая фигура молодого мужчины была невероятно гармонична: широкие плечи, в меру подтянутое тренированное тело, стройные ноги. Она прошла взглядом по изящным рукам с длинными пальцами и снова вернулась к его лицу: тонкие черты, прямой нос, высокие скулы и длинные черные ресницы, обрамляющие невероятные темно-вишневые глаза. Не мужчина — картинка. О таком может не мечтать лишь слепая. Дьявольская привлекательность. А она уже и забыла, как он красив. Будет сложно удержать себя в руках, когда такой мужчина рядом. Разве что стоит вспомнить, что сердце его наглухо заперто, и она может позволить себе только любоваться им.
— Спасибо, что пришла.
Сказал он, и бархат нежного голоса заставил тело девушки покрыться мурашками. Она опустила свой взгляд на его рот и не спеша облизала розовые пухлые губы, в конце слегка прикусив нижнюю и застыв взглядом на притягательном изгибе.
— Ты позвал, — сказала она с легкой улыбкой, — я не могла не прийти.
Итачи улыбнулся в ответ. Легко и едва уловимо.
— Не думал, что сможешь прийти так рано. Раньше ты любила поспать подольше.
— Раньше меня было кому согревать. Теперь я одинока.
— Уверен, что это не надолго. Чай? Кофе?
Предложил он. Девушка прикрыла глаза, прислушиваясь к своим желаниям, а потом возвела их к потолку, подняв подбородок и открыв взору мужчины свою изящную шею.
— Пока еще не решила. Может, сперва разберемся с делами? Ты знаешь мое условие. Принимаешь его?
— Будь это иначе, нашего разговора сейчас бы не состоялось.
Девушка довольно улыбнулась.
— И все же, я хочу это услышать.
Багряный взор остановился на привлекательном личике, когда взгляд девушки вновь вернулся к нему.
— Мой дом в твоем полном распоряжении, Кисара, — сказал Итачи и чуть склонил голову в приглашающем жесте. — Буду счастлив, если ты примешь мое предложение.
— С удовольствием приму твое приглашение! — Засмеялась девушка и, резко поднявшись с кресла, шагнула мужчине навстречу. — Надеюсь, ты еще не забыл, насколько я капризна и требовательна.
— Конечно нет. Я о тебе все помню.
Кисара, если бы могла, залилась бы румянцем от удовольствия, но она уже давно не робеет перед мужчинами. Даже если они так привлекательны, как этот. Но скрывать не станет. Слова Итачи ей приятны. Тем более сейчас, когда она наконец-то дождалась его звонка.
После того, как она и Саске расстались, в этом доме она больше не появлялась. Время шло, и она уже перестала мечтать, что снова увидит эти глаза, и тут произошло чудо. Итачи сам позвонил ей и попросил оказать ему услугу. Она без раздумий согласилась. К тому же причина оказалась такой необычной, что совладать с любопытством было совершенно невозможно.
Итачи всегда был немногословен и, когда вчера позвонил ей, сказал лишь саму суть. Теперь же она горела от желания узнать подробности.
— Может тогда расскажешь всё? Из вчерашнего разговора я поняла только, что тебе нужен наставник по контролю чакры. А для кого ты так и не сказал. Взял себе ученика?
— Мой контроль чакры совсем иного уровня, сама знаешь, — сказал Итачи, намерено пропустив требование рассказать об ученике. — А ты мастер в этом деле. Мне нужна твоя помощь. В обмен на это проси чего пожелаешь.
«Ах, если бы, — подумала девушка про себя, — если бы я действительно могла просить о чем хочу… Мое желание тебе прекрасно известно, Итачи, но его ты не в силах исполнить. К счастью, я знаю теперь, как добиться этого самостоятельно».
— Разве я могу отказать тебе, Итачи-кун? И когда можно увидеть этого счастливчика?
— Я вас познакомлю. Побудь здесь.
Мужчина отвел руку в сторону, предлагая ей вернуться на кресло, а сам повернул в сторону лестницы, но вдруг остановился, обратив свой взгляд наверх. Кисара со своего места увидела лишь колесики от розового чемодана. Это было странным, учитывая, что в доме нет женщин, но удивилась не только она. Итачи тоже выглядел озадаченным.
Не сказав ей ни слова, он подошел к подножию ступенек.
— Уходишь? — Спросил он кого-то, кто оставался скрыт от взгляда Кисары. — Что-то случилось?
Девушка вся обратилась в слух, но когда не услышала ни единого слова в ответ, нетерпеливо вышла из-за широких плеч Итачи и тут уж не смогла скрыть удивления.
— Девушка?!
Итачи обратил к ней свое лицо, на котором не было и тени беспокойства, которое ей совсем недавно послышалось в голосе.
— Это моя ученица, — представил он незнакомку. — Харуно Сакура. Надеюсь, вы поладите. Спускайся, Сакура, я вас познакомлю.
Розововолосая девушка выглядела растерянной и испуганной. Кисара могла поклясться, что ее парализовал страх, но когда она покорно начала спускаться, держа перед собой чемодан, она удивленно вскинула светлую бровь. Видимо, голос Итачи на всех действовал одинаково — не вызывал иных чувств, кроме готовности подчиняться.
Девушка спускалась не спеша, очевидно, набиралась храбрости для дальнейшего разговора, а Итачи спокойно ждал ее внизу. Кисара с любопытством окинула незнакомку оценивающим взглядом. Старшеклассница. Возможно, одного с Саске возраста. Стройная. Робкая. Косметики на лице нет. Яркие зеленые глаза притягивают взгляд, как и необычные цветом волосы. Локоны лежат за плечами, так что явно не короткие. Одета скромно. В целом ничего особенного, но Итачи явно ценит ее. Интересно, что в ней такого особенного?
Серые глаза смотрели за каждым ее шагом, но Сакура едва держалась от сковывающего все тело ужаса, что была поймана в такой момент, и совершенно не замечала этого. Она так долго набиралась решимости, чтобы уйти. Появление учителя не входило в ее планы. Разумеется, она собиралась ему сказать о своем уходе, но это должно было быть чуть позже. Когда она уже будет под защитой родных стен. Что она сейчас может ему сказать? Как сказать о своем решении, чтобы не выглядеть при этом жалкой трусихой? Почему же ей так не везет? Хуже этого было бы только появление Саске. Да. Наверно, стоит поблагодарить небеса, что этого не случилось. И все же, что же сказать учителю?
Сакура остановилась на последней ступеньке, благодаря чему оказалась с Итачи почти одного роста, и виновато опустила взгляд.
— Доброе утро, Итачи-сенсей.
Кисара, стоявшая рядом с Итачи, фыркнула.
— Учитель? Серьезно?! — Ее губы недовольно искривились, но даже такая мина не испортила ее привлекательности. — Так ты и есть та самая ученица, ради которой Итачи-кун позвал меня? Признаюсь, я шокирована. Откуда такая малышка?
Спросила она, обращаясь к Итачи, и скрестила на груди руки. Мужчина перевел на нее взгляд, совершенно не задетый требовательными нотками в голосе. Кисара всегда была дерзкой и никогда не выбирала выражений. Было бы странно, стань она вдруг другой.
— Сакура обучалась у меня чуть больше месяца, — ответил он, не меняясь в голосе. — Теперь я хотел передать ее обучение тебе, — он перевел взгляд на Сакуру. — Это Кисара Хошигаки. С сегодняшнего дня она станет твоим учителем. Если, конечно, ты не передумала обучаться.
Глаза цвета спелой черешни обратились на чемодан.
— Что-то случилось?
Сакура взволнованно закусила губу, все еще боясь поднять на него глаза.
— Я возвращаюсь домой, — сказала она. — Прошу прощения, что пришлось потратить на меня столько времени. Простите меня.
Она искренне и потому очень низко склонила голову перед Итачи, надеясь, что он поймет ее и не станет больше расспрашивать. Но Итачи не был склонен к недосказанности (если, конечно, она не исходила лично от него). Коснувшись ручки ее чемодана, он заставил девушку вздрогнуть и все же обратить на него свой испуганный взгляд.
— Я хочу знать настоящую причину ухода, — сказал он, и, несмотря на то, что его голос практически не изменил тональности, Сакура поняла, что это не просьба. Она тяжело сглотнула. Язык прилип к небу, и она с большим трудом заставила себя говорить.
— Я плохая ученица, — практически шепотом ответила она. — Я больше не способна ничему у вас научиться, учитель. Не стоит больше тратить на меня свое время. Простите.
Снова опустив взгляд, она сконцентрировала свое внимание на изящных пальцах мужчины, что все еще лежали на ее чемодане, и всеми силами старалась сдержать слезы.
Итачи стоял напротив и просто смотрел на нее, совершенно точно понимая причину ухода.
Еще вчера она была готова отдать всю себя, чтобы учиться, а теперь едва держится, чтобы не расплакаться. Сакура очень старательна и не боится трудностей. Трудно поверить, что за одну только ночь она осознала свою неспособность овладеть навыками контроля и решила сдаться. Это на нее совсем не похоже, а значит, причина в другом.
Вчера он не виделся с ней, а значит, Саске не упустил возможности поговорить с девушкой о том вечере. И наверняка разговор был тяжелым для такой ранимой натуры, как у Сакуры, так что не удивительно, что она готова все бросить и бежать отсюда. Но он не может ей этого позволить. Сакура единственная способна заставить Саске испытывать чувства, и он не позволит ей уйти. Он слишком близок к своей цели, и если сейчас она уйдет, все его труды попросту пропадут, а у него уже не так много времени, чтобы начинать сначала.
— Я просил назвать настоящую причину, — вновь повторил он, и на этот раз напряглась даже Кисара. Она понятия не имела, что тут происходит, но одно поняла абсолютно отчетливо — Итачи было важно, чтобы эта девушка осталась. Да если уж на то пошло, то и для нее важно то же самое. Если девушка и есть тот самый ученик, то с ее уходом и в ней надобности не станет, а она не может себе позволить лишиться единственной возможности остаться в этом доме. В ее интересах остановить эту малышку.
Кисара решила действовать жестко.
— Итачи-кун просил меня стать твоим учителем по контролю, — сказала она громко и резко, так, что и Сакура, и Итачи одновременно перевели к ней взгляды. — Если бы ты была такой неумехой, как говоришь, можешь быть уверена, он бы ни за что не обратился ко мне. Итачи-кун прекрасно чувствует потенциал людей. Он не может ошибаться. Так что хватит тут на жалость давить. Иди сюда!
Сакура и опомниться не успела, как девушка схватила ее за локоть и буквально стащила с лестницы. Она пару раз споткнулась, пока Кисара буксировала ее в сторону заднего двора.
Сакура не привыкла, чтобы к ней так обращались. Позволять себе что вздумается мог только Саске. Лишь он всегда делал что хотел и когда хотел, и его никогда не волновали ее личные чувства. Но Саске это другое. Она любит его, и тот прекрасно это знает, потому так и поступает с ней, но эта девушка… Кто она вообще такая? Почему называет Итачи куном? Почему так смело ведет себя в его присутствии?
Она их родственница? Близкая подруга?
Кисара буквально вытолкала Сакуру на улицу и громко хлопнула дверью.
— А теперь выкладывай, что у тебя случилось! И не смей заливать про отсутствие таланта! Ну?!
Сакура испуганно сцепила руки у груди. Девушка говорила громко и с нескрываемым раздражением, чем напугала ее. Но молчать совершенно не выход. Лишь покажет себя полной дурой.
— У меня плохо получается, — начала она, но Кисара тут же отмахнулась от нее, веля прикусить язык.
— Мы уже выяснили, что дело не в этом. Может Итачи-кун и не станет давить на тебя, но я совсем другое дело. Ты мне сейчас же скажешь все как на духу, иначе будешь стоять тут до глубокой ночи. Если никто из твоих родных не при смерти, то едва ли ты сумеешь найти достойную причину для ухода. Начинай уже. Я крайне нетерпелива.
Сакура стиснула пальцы до побелевших костяшек. Девушка выглядела крайне решительно, и совсем не походило на то, что она шутит. Но разве можно говорить ей правду? Она совершенно не знает ее, да и не готова она откровенничать. Слезы-то еле сдерживает. Хотя нет. Плакать ей совсем не хочется в данную минуту. Ей просто страшно. Страшно снова сказать не то, да и молчать тоже не выход.
Кисара начинала злиться. Глупая девчонка словно окаменела. О каком контроле она вообще думает, если даже свои эмоции контролировать не может?
— Ты совершенно не умеешь сдерживаться, — фыркнула Кисара и быстрым движением перекинула косу себе на плечо.
Лишь сейчас Сакура увидела, что волосы девушки практически касаются земли, а цвет у них невероятно белый. Даже кажется, отдает в синеву, как чистый горный снег. Глаза словно серебристые. Похожи на глаза Хьюга, но не такие бледные. Словно ртуть внутри переливается. И губы полные. Сейчас, под действием гнева, она надула их еще больше, и не смотря на столь негативные эмоции, выглядела девушка по-прежнему красивой. Сакура даже на мгновение замерла, рассматривая ее. Красивая. Очень красивая. И очень суровая.
— Нечего на меня таращиться! — прикрикнула на нее Кисара, и Сакура спешно опустила взгляд вниз. Наверно нет смысла молчать. Возможно, если она признается, эта девушка отпустит ее, посчитав слишком жалкой, чтобы брать себе в ученицы. Тогда она сможет наконец-то уйти.
— Саске, — чуть слышно сказала она, и Кисара еще больше нахмурилась.
— При чем здесь Саске?
— Саске… Ему не нравится, что я живу здесь. Не нравится, что хочу учиться.
Светлая бровь удивленно вскинулась вверх.
— Саске против твоего обучения? С чего вдруг?
— Не верит, что я справлюсь. Считает, что я здесь совсем по другой причине. Я не хочу, чтобы их с братом отношения ухудшились еще больше. Когда я просила взять меня в ученицы, я не думала, что все так выйдет.
Сакура притихла, посчитав, что этого признания будет вполне достаточно. Теперь нужно просто подождать, когда эта девушка позволит ей уйти. Только вот Кисара не торопилась этого делать.
Слова розоволосой оставили лишь еще больше вопросов. Почему Саске против ее обучения? Какое ему вообще дело до девчонки? И почему Итачи взял ее в ученицы? Отношения между братьями еще больше ухудшились по ее вине?
Что-то очень много непонятного связано с этой робкой девчонкой. Кисара чувствовала, что с ней все не так просто. Эта ситуация вообще казалась очень подозрительной. Наверно стоит присмотреться к своей возможной ученице более внимательно.

Кисара приблизилась к Сакуре почти вплотную.
— Покажи, что ты умеешь, — велела она, заставив Сакуру в очередной раз удивиться. Теперь голос незнакомки звучал заинтересованно, а не сердито, как всего минуту назад.
— Для этого мне нужна вода, — ответила она, даже и не подумав отказывать. — Итачи-сенсей учил меня удерживать воду в пузыре чакры. По контролю он показал мне лишь это упражнение.
— А чему учил тебя до этого?
— Он сказал, что прежде чем научится контролю чакры, я должна укрепить свое тело, потому весь прошлый месяц мы занимались тайдзюцу.
— Ты дралась с Итачи-куном? — Лицо Кисары вытянулось от услышанного. — И как?
Сакура подернула плечиками.
— Я не слишком талантлива в этом. Я даже поспеть за учителем не могла. Хотя и очень старалась.
Ей было стыдно признаться в подобном, но когда Кисара вдруг расхохоталась, она удивленно уставилась на девушку.
Отсмеявшись, Кисара отерла глаза от выступивших слезинок.
— Ты собралась уйти лишь потому, что не смогла поспеть за Итачи-куном?!! — фыркнула она, улыбаясь. — Да ты, наверно, с ума сошла! Открою тебе глазки на твоего учителя. За ним тебе вообще никогда не поспеть! Хоть сотню лет учись. Спустить с небес на землю. Ты хочешь учиться контролю, так учись ему. Не пытайся прыгнуть выше головы.
Сакура в очередной раз почувствовала себя полной дурой. Эта девушка говорила с ней так просто, словно они уже давно знакомы. Но может ли она ей верить? Может, она просто насмехается над ней?
— Саске сказал, что я просто плохо стараюсь, потому и не получается.
— И ты ему поверила? Саске такой же Учиха. Их боевые навыки далеко за пределами наших возможностей. Повторяю — не пытайся ровняться на них! Бесполезно. Так что, если причина ухода в этом, выкинь это из головы. Я научу тебя контролю. Идем!
Не дожидаясь ответа, Кисара направилась в сторону, где Сакура обычно тренировалась, к озеру, и это поразило Харуно. Значит, девушка прекрасно знает здешние места, а значит, не впервые здесь. Кто же она такая?
Если она сейчас уйдет, то никогда не узнает этого. И, может, в итоге ничего дельного и не выйдет, но сейчас она не готова оставить подобное без внимания. Кисара слишком красива, чтобы оставить ее здесь, спокойно разгуливать рядом с Саске. И появление ее в доме Учих может оказаться не спроста. Она никогда не простит себе, если ее уход разрушит все то, чего она сумела добиться в отношениях с Саске. И пусть сейчас она на распутье. Пусть Саске посмеялся над ней. И все же его тянет к ней. Может, он сам еще не понимает своих чувств, но те поцелуи, что он подарил ей, когда вернулся, они не были обманом, и, если есть хоть маленький шанс пробиться к его сердцу, она должна его использовать.
Собрав остатки своей гордости, Сакура побежала следом за своим новым учителем.

В это же время в доме Учих.

Когда Саске вышел из комнаты, первым делом он бросил взгляд на двери комнаты Сакуры. Слова, что вчера он так жестоко говорил, глядя ей в лицо, не давали ему покоя всю ночь. Он никогда не перестанет ненавидеть себя за это, но иначе было нельзя. Он должен был отдалить ее от себя. Для ее же безопасности. Да. Так он успокаивал себя все эти часы. Правда, получилось не очень хорошо, но все уже сделано. Слов обратно не вернуть.

«Интересно, она уже ушла?»

Рассеянный после бессонной ночи и злой на самого себя и обстоятельства, он даже не сразу обратил внимание, что внизу лестницы стоит его брат и рядом розовый чемодан Сакуры, а когда заметил, сердито нахмурился. Он не ожидал, что брат может помешать Сакуре уйти.
— Почему ее вещи здесь? — резкость и грубость голоса явно говорили о дурном настроении. Итачи внутри улыбнулся. Саске оказался предсказуем. Только этого было мало. Ему нужен настоящий гнев.
— А где ты хотел, чтобы они были? — ответил он вопросом на вопрос, зная, что Саске этого терпеть не может. Младший брат едва сдержался, чтобы не сорваться на крик, но в последний момент взял себя в руки. С лица исчезли все признаки ярости, оставив лишь высокомерное презрение.
— Я хочу, чтобы ее вещи и она сама были как можно дальше отсюда. Ей здесь не место.
— В самом деле? — темная бровь в ответ словно бы удивленно изогнулась, — а разве не ты был сторонником ее переезда? Ведь это ты привел ее, и это ты просил меня стать ее учителем. Почему же теперь твое мнение изменилось? Сакура тебя чем-то обидела?

«Не делай вид, что не понимаешь! Окрутил ее, а эта дуреха и рада».

Зло процедил Саске в мыслях. Он бы с удовольствием высказал бы брату все, что его сейчас волновало, но он так не поступит. Потеря контроля над собой, над чувствами — это то, чего никогда не позволяет себе старший брат, потому что презирает такого рода слабость, а значит, и он не имеет на это право.
Гнев, разгорающийся в груди, с трудом удавалось подавить.
— Это была моя ошибка. — ответил Саске как можно равнодушней. — Думал, что помогаю однокласснице, но она оказалась бездарной. Пусть уходит.
Саске не спеша, чеканя каждый шаг, спустился по лестнице и остановился, лишь поравнявшись с братом. Черный взгляд и багряный встретились.
— Где она? — спросил Саске, но Итачи лишь вздернул бровь.
— Кто?
Младший Учиха стиснул зубы. Итачи явно играл на его нервах, вынуждал назвать ее имя. Словно знал, что для него это сейчас будет непросто. Ведь Саске никогда не называл ее по имени в присутствии брата. Одноклассница, подруга, староста — любыми словами, но не по имени.
«Моя Сакура» — лишь так он называл ее с тех пор, как она переехала. Лишь когда они были вдвоем и непременно глядя ей в глаза. Чтобы видеть, как зрачки расширяются, и чувствовать, как ее тело напрягается при звуке этих двух слов. Сакура принадлежит ему, и она это знает. Саске уже свыкся с этим фактом, и иное было просто невозможно.
То, что сейчас он вынужден говорить о девушке в столь грубых интонациях, коробило его, а Итачи знал все это и специально выводил из себя. Что ж, в такую игру может играть и он. И пусть ему не вывести брата из себя, но и себя он не позволит выбить из колеи.
— Ты уже научил свою горе-ученицу всему, чему мог. Почему продолжаешь удерживать? Прикипел к ней? — черные глаза насмешливо сверкнули, — не кажется, что она тебе не по возрасту, брат?
— Женщина всегда остается женщиной. В каком бы возрасте не была, — не отрывая взгляда от черных глаз, он по хозяйски положил руку на чемодан. — Сакура сама вольна решать, стоит ей обучаться или нет. Тебя это не касается.
Челюсти настолько сильно стиснулись, что даже желваки заходили по лицу. Саске едва сдерживался. Еще немного, и глаза запылают алым. Гнев буквально душил его, в то время как на лице Итачи не дрогнул ни мускул.
Нет. Сейчас ему не выстоять в этой словесной дуэли. Хорошо еще, что с той ночи прошли сутки. Встреть он брата вчера, все закончилось бы куда хуже, а сейчас он уже взял себя в руки. Да и реакция Сакуры немного отрезвила его. Лишь потом, оказавшись в своей постели ОДИН, Саске попытался проанализировать то, что видел. Возможно, все не так, как ему привиделось. Итачи — мастер гензюцу. Этого нельзя забывать. А Сакура совершенно не подготовлена к тому, чтобы с этим бороться. И реакция ее была слишком уж правдоподобной.
В тот миг он не слышал ее, но спустя время вспомнил, как Сакура была удивлена осуждением в его голосе. Она словно не понимала, почему он так зол. Так, может, поцелуя и не было? Или он был, но не по желанию Сакуры? Как узнать правду?
Саске разрывался внутри от противоречий, а Итачи терпеливо ждал. Ему было нужно, чтобы Саске выдал себя. Признался, что в тот вечер тоже был на берегу. Чтобы признался, что девушка дорога ему… Но брат успешно держал себя в руках. Это было похвально, но в данной ситуации не совсем уместно. Саске вызвал его на бой, когда увидел Сакуру и результаты ее тренировок, а тут совсем другое. Покусились на то, что он считал своим. Почему же сейчас так старается сдержаться? Возможная неверность девушки не оказала на него того эффекта, на который Итачи рассчитывал? Или Саске не поверил в увиденное?
В любом случае, его план уже начал реализовываться. В мыслях Саске уже поселилось сомнение, а если этого будет мало, то остальное закончит Кисара. Лишь бы та сама не струсила. Ведь Саске уже не тот мальчик, который был влюблен в нее и безоговорочно верил. Он научился на своих собственных ошибках и едва ли захочет их повторить.
Остается только надеяться, что и остальные его фигуры сыграют свои роли должным образом.
Ждать осталось совсем немного.

Не далеко от дома Учих.
Озеро.

От девушки шел мягкий зеленый свет. Такой эффект обычно исходит от человека, выпускающего за раз большой объем чакры, а это прямое свидетельство ее неумелого использования. Итачи сделал правильно, когда вызвал ее. Этой девочке с необычными розовыми волосами было еще много чему учиться. И в целом она не против стать ее наставником, но все же ее не оставляли сомнения в том, кто она такая.

1. Живет в доме вместе с братьями.
Об этом свидетельствует количество вещей, которые она собрала.

2. Стала ученицей Итачи, которому, по большому счету, никто не интересен. А вот о ее успехах он явно печется. Почему?

3. Саске настаивает на ее уходе, и, как сказала сама девушка, ее присутствие сталкивает Учих лбами. Почему? Почему оба брата отдают ей столько своего времени?

Так много «почему». Она просто не может не разобраться в этом должным образом, а для этого нужно остаться. Кроме того, это ее, возможно, единственный шанс вернуть утерянные отношения с Саске. Сам он никогда не позовет ее, а вот Итачи позволил остаться. И это ее шанс.
В руках Сакуры собрался довольно большой шар, и стенки чакры вокруг него выглядели вполне крепко. При должном использовании таким шаром можно даже играть, как мячом. У нее не так уж и плохо получается.
— Какого черта ты мне тут заливала про свои неудачи!? — Прикрикнула она на девушку, и в тот же миг шар в ее руках разлетелся, окатив обоих водой.
Сакура испуганно обернулась.
— Прошу прощения. Я просто не ожидала. Я сейчас еще раз попробую.
Она отряхнула руки и снова шагнула к воде, но Кисара ее остановила, схватив за руку.
— И это, по-твоему, концентрация?! — Сердито сведенные брови и поджатые губы заставили Сакуру опустить взгляд.
— В этом и есть проблема. Я слишком быстро ее теряю, — ответила Сакура виновато.
— Да у тебя ее вообще нет! — возмутилась Хошигаки. — Уж за десять лет можно было бы добиться хотя бы минимальных результатов. Чем ты занималась все эти годы?
Сакура растерянно моргнула.
— Я узнала о чакре лишь месяц назад. А контролю так вообще пару недель только тренируюсь. Какие десять лет?
Теперь уже Кисара недоуменно захлопала глазками.
Пара недель? Только узнала?
— Ты не знала о наличии у тебя чакры? — Сакура мотнула головой.
— Узнала перед каникулами. Раньше даже и не подозревала о подобном.
— Теперь все понятно.
Вздохнула Кисара и запустила пальцы в густые белые волосы. Тогда понятно, чем эта девчушка заинтересовала Итачи. Такой результат и всего за две недели. Невероятно. Если ее как следует обучить, она добьется невероятных результатов. Удивительно одаренная малышка.
Пухлые губы вдруг озарились довольной улыбкой.
— Если ты готова, то я могу научить тебя контролю. С твоим талантом можно ожидать успеха уже к концу лета!
— Что?! Но я же…
Сакура не знала, что и думать. Совсем недавно ее назвали едва ли не бездарной, а теперь вдруг талант. О чем думает эта девушка?
— Я не понимаю.
Кисара подошла к Сакуре и, положив руки на плечи, встряхнула.
— Если то, что ты только что мне показала, результат двух недель тренировок, то можешь собой гордиться. Такой результат люди получают через месяцы, а некоторые и через года тренировок. Как ты могла не знать о чакре?
Сакура пожала плечами.
— Никогда не думала, что такое возможно, — честно ответила она. Кисара фыркнула, не поверив.
— Да ладно тебе. Неужели в твоем классе нет никого, обладающего чакрой?
Сакура сразу подумала о Наруто и семье Хьюга.
— Есть. Но я же не такая, как они.
— А этого и не нужно. Поверь, специалистов контроля куда меньше, чем боевых. Это редкость даже в старом мире, а уж про современный я вообще молчу. Смотри сюда.
Кисара отбежала от нее и остановилась на самом берегу. Длинная коса была отброшена на спину, а руки вспорхнули в стороны, словно она хотела обхватить все озеро.
— Сейчас я покажу тебе, что такое контроль!
И Сакура увидела легкий, едва заметный голубоватый отблеск, который появился вначале на ладонях, а потом распространился по телу, пока вся девушка не засияла.
Спокойная гладь воды вдруг забурлила. Сакура во все глаза уставилась на то, что произошло в следующее мгновение, и уже потом поняла, что готова на все, чтобы однажды сделать такое же.
Буквально на глазах вода начала вращаться и собираться в водяной шар. Капли словно магнитами тянулись друг к другу и росли в размере до тех пор, пока не собрались в огромный шар, способный вобрать в себя и Кисару, и Сакуру одновременно.
Голубоватое свечение заскользило по границам шара, и скоро засиял, как и Кисара. Потом девушка вскинула руки вверх, и махина с вращающимися внутри потоками воды начала подниматься. Кисара при этом широко улыбалась, и казалось, данная манипуляция не стоит ей никаких усилий.
Она подняла шар на пару метров от поверхности озера. Для Сакуры это было уже чудом. Ведь сама она могла удерживать шар лишь между ладоней. Попробуй она поднять его выше, он в тот час же бы лопнул. Но когда она увидела, как шар начал разделяться на части, образуя такие же шары, но меньшим диаметром, Сакура не сдержала возглас потрясения. В окружении уже десяти сформированных сфер Кисара обернулась к ней.
— Манипулировать водой одно из самых сложных упражнений, — ответила она, видя шок в глазах возможной ученицы. — Вода крайне нестабильна. Сложней этого лишь контроль над воздухом. Но ты можешь овладеть и тем, и другим. Я тебе это обещаю!
Раскинув руки в стороны, девушка начала кружиться, и сферы последовали за ней. Для Кисары это было не сложно. Ее контроль достигал практически максимальной отметки. Не теряя концентрации, она может даже отражать атаки и нападать сама. Созданные ей сферы будут держаться до тех пор, пока она сама их не отпустит, либо пока не закончится чакра.
— Как ты не теряешься?! — восхитилась Сакура. — Как можешь не отвлекаться?
— Станешь моей ученицей, и я тебя научу, — улыбнулась Кисара и, взмахнув руками, отправила все созданные сферы обратно в озеро. Вода мощным потоком обрушилась обратно в озеро. Сакура прикрыла лицо руками и отвернулась, чтобы вода не попала в лицо, а на Кисару капли и так не попали. Она откинула их от себя, взяв под контроль все капли, что направились в ее сторону.
— Потрясающе!! Невероятно!
Сакура подбежала к девушке, и ее изумрудные глаза сверкали от восторга. Кисара поняла, что об уходе она уже и думать забыла, и с готовностью станет учиться. А это значит, что она сможет остаться в этом доме. Как они и договорились с Итачи.
И она сделает все, чтобы вернуть себе Саске…