Великая игра Глава 1 "Начало игры"

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.

В связи с блокировками произведения на некоторых сайтах, автор вынужден предупредить.

Данная книга никак не отражает политические взгляды автора и не является объектом пропаганды. Если по каким-то причинам вы крайне восприимчивы к политической тематике, воздержитесь от прочтения данного произведения. Задача книги, показать возможный мир полностью авторитарного правления (такого как социализм, фашизм, монархизм, империализм и им подобных течений) где почти все верны государству, а мировая политика действует по формуле «сначала государство, потом люди», так, как себе его таким представляет автор. Сама книга вдохновлена другими книгами об антиутопиях, таких как 1984, Мы, и тд. Воспринимайте все прочитанное в книге как попытку подражания, взращенную гиперболизированным героизмом, культом войны, радикальным пацифизмом, частыми рассуждениями об авторитаризме и чистоте нации в современном инфополе и другими подобными не самыми приятными вещами. Так же стоит отметить что все действующие персонажи книги НЕ ЯВЛЯЮТСЯ отсылками на современных личностей или личностей прошлого, и уж точно никак их не прославляют и не оскверняют, как и какие либо идеологии и политические течения перечисленные в книге.

19 сентября 2122 года, 15:41 по местному времени. Штаб великого совета, французские южные острова, ныне признанные нейтральной территорией.

Зал совета выглядел уже довольно старым. Большой центральный стол из гладкого камня, слегка подгнившие стулья. Свет работал и то хорошо. Некогда красивый белоснежный зал, украшенный самыми необычными узорами, стал больше похож на остатки вымершей цивилизации, чем на достоинство современной архитектуры и политики.

— Такого… наверное не случалось уже лет сто, – усмехнулся статный мужчина, занявший одно из десяти мест за большим круглым столом. Длинный кожаный плащ смешанный с механическими цельнометаллическими дополнениями придавал определенную ноту грозности и строгости.

— Шестьдесят один год если точнее, к началу четвертой мировой войны уже был распущен совет, – сказало создание, так же занявшее одно из мест. Его трудно было назвать человеком: биомеханический черный корпус держал на плечах продолговатую голову, больше напоминающую утыканную сенсорами защитную башню какого-то замка. Даже его голос был нечеловеческий, слишком много механического тона.

— Признаюсь, я не думал, что увижу здесь всех, – сказал только что подошедший мужчина. Он был одет сравнительно просто, даже слишком просто для такого мероприятия. – Я не опоздал?

— Надо же! – вдруг воскликнул бородатый старик. Его военная форма и множественные шрамы на лице выдавали в нём немалый боевой опыт. Он всё время молчал и был занят только документами и в какой-то момент все сидящее за столом даже забыли что он здесь, – даже смутьяны пришли.

— Это мы-то смутьяны? – ответил только что подошедший, быстро переменившись с приветственного на более грубое выражение лица. – Ты бы мог и не приходить на это важное политическое мероприятие, это как раз в Русской манере. И лучше бы ты молчал, иначе я припомню все твои преступления против островных народов, сволочь.

— Преступления? – бородатый мужчина спокойно отложил бумаги. – Вы нас предали, настроили против нас наших же союзников, поставляли оружие нашим врагам.

— Началось… всё как обычно, – устало пробубнил статный.

— Тебе следует научиться сначала разбираться в ситуации, а потом уже начинать ядерную бомбардировку, – словно по насмешке судьбы последний свободный стул находился напротив бородатого и только что подошедшему не осталось выбора кроме как сесть на него и смирится. – Надеюсь, жители исчезнувшей с лица земли Кубы снятся тебе в кошмарах.

— Не надейся, – влез самый юный участник этого совета. Его отличала яркая цветная одежда, длинный конский хвост на голове и узкий разрез глаз. – Русских, как и всех больших, не заботит смерть меньших народов.

— Я смотрю, ты все меньше скрываешь свою натуру, – усмехнулся бородатый.

— И у тебя еще наглости хватает, – спокойно парировал юнец. – Весь Башкортостан утонул в огне, а всё потому, что ты «подумал» что мы предатели, ведь мы были обязаны хотеть воевать против нацистов.

— Мы фашисты, знай разницу! – вмешался статный. Такая грубая ошибка его тронула, но не разозлила.

— Да все равно, — отмахнулся юноша, поправив свою причудливую меховую шапку. — Речь о том, что моя страна не имеет никаких связей с вашей державой, но якобы за это погибли миллионы людей.

— Ты можешь оправдываться сколько тебе угодно, – вздохнул бородатый и вновь ухватился за документы, – но уж лучше убить невиновного, чем упустить преступника.

— Я конечно извиняюсь, – подняла механическую руку девушка в жемчуге и драгоценных камнях. Её отличало пышное Французское платье и натуральная красота. – Мне не хочется прерывать ваш вечный спор, но я заметила, что здесь десять человек, как и стульев, а должно быть одиннадцать.

— Американцы не пришли? – спросил кто-то из присутствующих. – Они ведь всё это и устроили, и сами не пришли?

— Если они решили устроить массовое убийство лидеров разных держав, – сказал бородатый, – то, надеюсь, многие, как и я, уже выбрали преемников?

— Как старомодно. Моя личность просто скопирована в одном из копий моего тела, – бросило механическое создание.

В зале нарастали волнения: нынче даже отсутствие определенного правителя может вызвать беспокойство. Но недолго это длилось. Послышался неспешный шаг в одном из коридоров и в зал вошли двое. Человек, укрытый в белоснежное платье и плотную вуаль обильно украшенные кружевными узорами. На тонких и бледных руках держались длинные цепочки из серебра, оканчивающиеся различными религиозными символами. Рядом с ней шёл мужчина. Он держал в руках красивое резное металлическое кадило, переливающееся в свете ламп зала совета, и был одет в белоснежную фелонь, исписанную латинскими надписями, укрытыми волнистыми узорами. Девушка встала у стола, на месте, где должен был быть стул. Мужчина встал рядом с ней — представители Америки пришли.

— Итак, все собрались, – сказал священник.

— Ну и ради чего нас здесь собрали? – спросил смуглый мужчина в официальном костюме. Отсутствие носа по-своему выделяло его среди присутствующих.

— Мы обеспокоены нынешней обстановкой в мире, – начал священник, хотя скорее всего он был гораздо высшего ранга в иерархии их страны. – Прошло всего десять лет после четвёртой мировой войны и мы прекрасно видим, что назревает пятая…

— Мы это уже обсуждали, – перебил самый громоздкий и бородатый мужчина. Он был облачён в странную цельнометаллическую одежду, можно подумать — броню. – Если это очередная попытка воссоздать что-то на подобии ООН, то…

— Нет. Мы собрали вас совсем не по этой причине, – перебил его в ответ священник. Учитывая его спокойный голос и громкий тембр его оппонента, удивительно, но ему это удалось. – Мир изменился, демократия мертва. Политики позволяют себе слова, которые сто лет назад даже бы не подумали сказать, и мы это видим и понимаем. В мире осталось одиннадцать великих держав, у каждой своя цель для войны, но всех нас объединяет тот факт, что никто из нас даже не хочет думать о мире. Земли опустошены, наши народы изнеможены, миллиарды могил теперь стоят вместо городов. Мы собрали вас здесь — что далось нам с трудом — чтобы наконец принять то, что должны. Мы на пороге того, чтобы человечество объединилось в одно большое государство. Вожди, лидеры, короли, императоры и диктаторы, мы заявляем: нет смысла в этих мелких войнах и конфликтах. Нет смысла ждать пока мы отстроим города, чтобы вновь их разрушить. Нет смысла ждать пока наши люди привыкнут к миру, чтобы разрушить их сердца войной. Лучше завершить всё сейчас. Мы хотим начать новую мировую войну, и война эта будет длиться до тех пор, пока не останется только одна страна. В подтверждение серьёзности наших слов священный Американский ковенант объявляет войну всем вам. Завтра в десять утра столицы всех государств подвергнутся ядерной бомбардировке, будьте готовы.

— Чего? – поперхнулся фашист, услышав концовку речи. – Новую мировую развязать захотели? Мы только отстроили крупные города Европы! Даже не всех похоронить ещё успели!

— Боюсь, это вынужденная мера, – спокойно ответил священник. – Мы не намерены сидеть и смотреть, как вы начинаете очередную гонку вооружений. Либо эта война начнется сейчас, либо позже, но с более тяжёлым и разрушительным оружием. Кроме того, для всех вас это хороший способ заполучить то, чего вы хотите. Ответственность за войну берём мы, все страны могут спокойно объявить нас своими врагами и сплотить народы. Мы сказали, что хотели, великая игра начинается.

— А мне нравится, – опрокинула девушка с механической рукой и тут же уставилась на фашиста. – Слушай, помнится… ты мне должен Амстердам?

— Только когда Киев вновь станет нашим, – ответил фашист даже не глядя на девушку.

— Вечно с бывшими колониями так, – закатила она глаза и обратила взор на бородача. – А ты случаем не…

— Русский народ уже сбросил с себя ярмо владычества Британии. Свободный Питер не желает становиться вашей колонией, – бородатый сложил документы в боковую сумку. – Но идея войны мне кажется неплохой, давно пора бы русскому народу выжечь фашистскую падаль.

Начались споры, атмосфера стала ещё более напряженной. Каждый начал вспоминать старые обиды и довольно быстро все определились со своими целями и планами войны. Впервые за столько лет лидеры каждой страны вновь собрались, и если сначала идея великой игры была принята с подозрением, то буквально за час это уже не казалось такой уж глупостью.

— Итак, вы готовы дать своё согласие на войну? – священник вытянул из под одёжки толстую кипу бумаги. На самой верхушке документа находились места для подписей.

— Американцы вечно остаются верны бюрократии, – проронил шутку рядом сидящий со священником. Это был чернокожий худощавый мужчина, на его оголенном торсе виднелось множество ожогов. – К чему это?

— Для истории: все должны помнить имена участников столь значимого события. Подписи не обязательны, но участие в любом случае будет приниматься, – ответил священник.

— В таком случае, – чернокожий вырвал документ у него из рук, ручка уже была прикреплена к краю бумаги, – чёрное царство даёт своё одобрение на войну. Африке давно пора разобраться со своими врагами.

— Эмиратский халифат так же принимает эту авантюру, – поставил свою подпись человек украшенный золотом и с длинными усами.

— Так уж и быть, Европейско-фашистский союз принимает войну, – тяжело вздохнул фашист. — Только ради Киева и удержания Амстердама

— Содружество вечного холода так же не упустит шанса, – подписал документ цельнометаллический воин.

— Это в интересах великой британской империи, — задумалась девушка с механической рукой. – Вернуть свои колонии, уничтожить своих врагов — неплохая затея.

— Свободная Океания всегда готова воевать, – тут же дал свою подпись последний подошедший. Королева Британии даже не успела передать ему документ.

— Твое бескультурье меня поражает, – процедила королева. Представитель свободной Океании не ответил, кажется, он даже и не услышал упрека.

— Хоть у нас и не приняты единоличные решения, но первое Тюркское объединение дает добро, – подписал документ юноша, дождавшись своей очереди.

— Революционный союз славянского народа, наверное, к сожалению многих, так же принимает в этом участие, – бородатый поставил свою подпись и быстро метнул документ следующему.

— Империя восходящей звезды согласна – своим механическим голосом проговорило создание, его подпись была поставлена быстро, ручка даже не успела полностью улечься в его руке.

— Содружество мёртвых колоний дает добро, – быстро и без энтузиазма проговорил безносый дипломат, а после подписал документ даже особо не всматриваясь в него.

— Мы так же поставим свою подпись, – принял обратно документ священник. – Я удивлен, что никто из вас не стал читать то, что подписывает.

— Мы же не демократы чтобы боятся документов, – усмехнулся фашист. – Там что, запрещают использовать какое-то оружие? Русские взорвали несколько столиц ядерным оружием. Мы использовали ядовитые химикаты в прошлой мировой войне. Люди востока делают оружие на белом фосфоре. Латиноамериканцы выводят очередную биохимическую дрянь. Островитяне до сих пор вылавливают из моря сейсмические генераторы, а вы, дорогие американцы, всё ещё держите при себе орбитальные усилители озоновых дыр. И всё это лишь то, что осталось с прошлой войны. Про другую мелочь вроде «не воевать в населенных пунктах» мне и говорить не стоит.

— И то верно, – вздохнул священник. – В таком случае, война начнется завтра в 10 утра. На этом всё.

Все 11 лидеров медленно покинули зал, каждый своими путями. Фашистский лидер шел по старому коридору совета. Когда-то это место помогало сохранять мир, а теперь можно было легко рассмотреть обомшелые стены и треснувшую плитку. Многие лампы давно вышли из строя, двери заржавели, а в какой-то момент он встретил в коридоре лягушку, которая тут же прыгнула в большую трещину в стене.

— Никогда не понимал таких, как ты, Ганс. Россию не победить, а вы всё пытаетесь и пытаетесь, – послышался голос за спиной фашиста.

— А ты, Владимир, как и все русские, пытаешься удержать то, что давно утеряно. «А вы все пытаетесь и пытаетесь», – усмехнулся в ответ Ганс. Сзади него, как он и ожидал, оказался бородатый.

— Туше, – настала короткая пауза, они оба шли по коридору в абсолютной тишине.

— Как думаешь, у кого больше шансов? – начал Ганс. — У великой европейской нации, или у славян, которые даже в одну страну собраться не могут?

— Великая нация? Все фашисты так сильно стараются себя приумножить?

— А все славяне любят воевать против самих себя же? — наступила небольшая пауза.

— Позволь кое-что спросить, – Владимир подошел к ржавой старой двери. Легкий толчок и та слетела с ржавых петель, упав внутрь пустой комнаты. Он ничего там не искал, просто проверял состояние здания. – Если победишь, что будешь делать с теми, кого захватил?

— Сначала создам единую человеческую нацию, – призадумался Ганс. – Уже вижу небоскребы из бетона и стали. Парады в честь объединения человечества. Уничтожение глупых и варварских культурных ценностей которым так любят следовать не менее глупые мелкие нации. Горящие храмы и пепел священных книг. Одна страна, одна вера, один язык, один народ — будущее, которого достоин каждый.

— А я бы наконец-то смог воплотить идеи настоящего социализма. Люди бы смогли просто жить и не думать больше о войнах. Люди больше не знали бы голода, болезней и бедности. Уверен, у Японцев есть технологии, которые помогли бы нам.

— Представь только удивление наших предков, – усмехнулся Ганс. — Фашизм вновь в Европе, коммунисты пытаются удержать то, что осталось от России. Вновь война и смерть у порога.

— Наши предки были тупыми, – плюнул Владимир на грязный пол коридора. – Были бы умнее, не допустили третьей мировой войны… Да что там! Они бы и второй не допустили. Ты видел документы прошлого столетия? Леса горят, озоновые дыры жгут людей, животные вымирают. А о чем думали наши народы? Политические войны, какая-то содомия с правами человека и меньшинствами, демократия и выборы которые никому не нужны. Ложь, тупость, жадность, бедность и смерть, вот и вся жизнь человечества за прошлое столетие. Они бы посчитали нас варварами, а сами бы при этом оставили свои страны нам, ожидая, что мы из воздуха и пары комков грязи построим рай на руинах.

— Иногда я удивляюсь твоей ненависти к прошлому.

Владимир лишь хмыкнул, даже и не надеясь что кто-то вроде Ганса его поймет. Они оба покинули здание совета и уже через пару часов были в своих столицах. В этот день весь мир затих. Заводы перестали работать, машины почти не ездили, даже люди не ходили по улицам. В каждой стране были прочитаны воодушевляющие речи, везде были проведена мобилизация, открыты старые склады и приведена в боевую готовность старая техника. Вся планета затихла, словно ощущая начало великой игры. Как и было обещано, в 10 утра ядерные боеголовки, летящие со стороны священного Американского ковенанта, были сбиты противоздушной системой. Это послужило отличной причиной для начало мировой войны. Сам же ковенант уже давно проводил агитацию войны, им даже не пришлось объяснять причину начала бомбардировки.

По всей земле раздались выстрелы и взрывы, не было такого пограничья, где не шла война. В тот момент всё человечество едва ли не официально было поделено на тех, кто воюет, и тех, кто производят оружие для войны.