Габриэлла де Эль Сискар

Машина мужа въехала во двор и он, загадочно улыбаясь, пошёл закрывать ворота. Ещё днём он позвонил и предупредил, что приедет с подарком. Всё как я мечтала — и нос курносый, и морда короткая, и рыженькая, только порода не пекинес, а чуть больше, размером со спаниеля. Полдня терялась в догадках, что же это за порода такая. Когда «подарок» выпрыгнул с заднего сиденья, я почувствовала себя одной из героинь новой версии «Собака Баскервилей». Ко мне неспеша бежала собачка в одной со мной весовой категории. Всё было, как обещано: курносый нос, морщинистая мордаха, висячие щёки подпрыгивали при каждом шаге, обнажая зубки, рыжая и, однозначно, больше спаниеля. Я замерла, понимая, что убежать, точно, не получится. Муж, опершись на капот, спокойно курил:
— Не бойся! Она просто познакомится.
Меня внимательно разглядывали умные, озорные, янтарного цвета глаза собаки. На крыльцо выбежала дочь и в восторге заверещала:
— Какая собачка!!!
Первый ужас сменился удивлением. Если бы собаки могли улыбаться, я сказала бы, что эта собака Баскервилей расплылась в улыбке. В два прыжка она оказалась возле нашей двенадцатилетней дочери. Обнюхав её, собака завиляла хвостом, который был толщиной с руку ребенка, всем своим видом приглашая поиграть.
Вечером, сидя на кухне, я изучала внушительный пакет документов, выяснив, что её порода Бордоский дог, имя Габриэлла де Эль Сискар. Отец — Гирон де Эль Сискар III, призёр и дипломант и далее перечень регалий всего на станицу печатного текста. Мать — Арабелла Мальбис II и перечень дипломов и призов чуть меньше страницы.
По рассказу мужа, Габби подарили гендиректору крупной международной компании, автопарк которой они обслуживали. Щенком, она была любимицей детей и жены. Только милый щенок очень быстро вырос. И огромное животное в доме стало доставлять много хлопот, пока не встал вопрос ребром — «жена и дети или собака». Габби переселили в одну из ведомственных квартир. Дважды в день кормить и выгуливать собаку приезжал водитель шефа. Еженедельно посещал ветеринар. Как девица благородных кровей, Габриэлла получила отличное воспитание и дрессировку в клубе. Но запертая в однокомнатной квартире, очень тосковала, набрала лишний вес и начала выть по ночам. Жильцы дома заваливали жалобами и шефа, и участкового. В конце концов, тот попросил пристроить собаку в хорошие руки. Хорошие руки оказались нашими.

На следующий день доставили приданое: кресло-диван, матрац, её личную посуду с подставкой, чтобы осанку не испортить, большую коробку собачьих витаминов, шампуней и антикобелинный спрей.
В тот день я не предполагала, что с появлением Габби жизнь наша так изменится.
В первый вечер она нас изучала, ходила от одного в другому, обнюхивала, обошла все комнаты и участок. И, надо полагать, что своим собачьим умом сделала какие-то выводы. В течение первой же недели в доме никто не разговаривал на повышенных тонах. Решив, что я тот человек, который больше всего нуждается в её защите и опеке, она постоянно следила за тем, чтобы в моём присутствии никто не повышал голос. Её низкого грудного ворчания и внимательного взгляда было достаточно, чтобы любой понял, что пора заткнуться. Габби просто обожала нашу дочь. Они играли и в прятки, и в догонялки, гоняли мяч, развалившись на полу, положив голову на собаку, дочь могла читать книгу. Если приезжали друзья со своими детьми, Габби была просто счастлива. Устраивая во дворе пикники, дети научили собаку петь.
— Габуся, давая споём!
Хором они затягивали какую-нибудь песенку, новоявленная певица набирала полную грудь воздуха и начинала «подпевать». Детвора каталась со смеху.
Меня перестало смущать, что собака появилась в нашем доме уже взрослой, после того, как однажды придя домой с работы, увидела, как Габби лежит на спине на своем кресле, раскинув в стороны лапы и похрапывает. У неё под боком точно в такой же позе, пузом кверху, спит наш кот. Этот сиамец всегда отличался весьма неуживчивым характером, но Габби смогла покорить и его.
С Габби мне пришлось узнать, что такое химическая стерилизация животных. Ещё в детстве им вкалывают препарат, который делает их на всю жизнь бесплодными. Тем более собаку вывозили из Европы, и хозяева не намерены были позволить, чтобы где-то появилось потомство от их собак королевских кровей и менее именитого кобеля, или, Боже упаси, другой породы. Случку Габби переносила очень болезненно, с кровотечением. Знакомый кинолог оказал помощь и посвятил в подробности того, что происходит с собакой. Это можно назвать как угодно, инстинкт размножения или материнский инстинкт, но её трепетное отношение к детям стало более понятно.

Вскоре меня удивило ещё одно событие. Наша пара сиамцев решили обзавестись потомством. Кошку дочь назвала Пицца. Роды у этой синеглазой красотки проходили довольно тяжело. Приходилось сидеть рядом с её корзиной, гладить живот и приговаривать, что всё будет хорошо. Кот, по имени Сынок, проявил любопытство и заглянул в родильное отделение. Такой ярости от нашей Пиццы не могла даже ожидать. Её чуть ли не тигриный рык и шипение привлекли внимание Габби. Она примчалась, едва не сбив меня с ног, и успокоилась, убедившись, что мне ничего не угрожает. При её появлении кошка успокоилась и вернулась в корзину. И тут я просто потеряла дар речи. Габби сообразила, что происходит. У кошки началась очередная схватка. Собака чуть ли не на цыпочках приблизилась и, поскуливая, сунула морду в корзину. Кошка начала громко с постаныванием мурчать. Габби улеглась возле корзины, положила голову на край, и лишила кота возможности приблизиться. В этот раз роль сиделки взяла на себя эта огромная собака. И позднее, когда котята подросли, кошка абсолютно спокойно могла расположиться с ними под боком у собаки, а та облизать и кошку и её четверых детей. От котят Габби терпеливо сносила все их игры и забавы — и когда они носились у неё между лап, и цеплялись за хвост, и играли с её ушами. Если собака в приливе нежности облизывала кого из них, то язык накрывал котёнка от головы до хвоста.
То, что Габби повела себя агрессивно, я видела всего один раз, когда скончался мой свёкор. В доме было много людей, и родственников, и посторонних. Все знали про нашу собаку, и она тоже не доставляла никаких проблем. Если она видела человека впервые, достаточно было сказать: «Габби, свои!» Больше можно было не волноваться. Но когда в дом вошёл один из дальних родственников, собака, не проявив к нему особого любопытства, старалась всё время находиться рядом со мной. Если он подходил довольно близко, всегда спокойная и миролюбивая собака, заметно напрягалась. Когда он занёс стопку полотенец и носовых платков, чтобы передать мне, Габби молниеносно оказалась между нами. Она не рычала, просто приподняла щеки и продемонстрировала зубы.
— Габби, ты чего? Это свои!
Собака не реагировала. Он потянул мне полотенца и Габби, не издав ни звука, ударила его в живот своей тупой мордой. Удар был достаточно сильным. Все растерялись, никто не понял причины такого поведения собаки, но она одним взглядом держала этого родственника на почтительном расстоянии. Что такого учуяла она от этого человека, конечно, никто не узнал.

Через год у меня появилась необходимость получить второе образование. В группе заочников нас было человек двенадцать, которые не пропускали ни одной лекции. Уезжая около семи утра, я возвращалась не раньше восьми вечера и была совершенно спокойна, зная, что с дочерью дома весь день находится Габби.
Я никогда не была страстной собачницей. Но когда она начала болеть, готова была отдать любые деньги, чтобы ей помогли. Но в ветеринарной клинике нам сказали, что от возраста лекарства не существует. Габби умирала у меня на руках. Сидя на её диванчике, я обнимала собаку, каждый вздох которой был уже со сдерживаемым стоном. Она смотрела на меня своими умными глазами, абсолютно понимая, что происходит. В этих янтарных глазах читалось сожаление «как же ты, хозяйка, теперь без меня…»
Так много воды утекло с тех пор. Больше собак в доме у нас не было. Сегодня в шкафу среди прочих нашла папку с документами – Бордосский дог. Габриэлла де Эль Сискар.