Жизнь — штука сложная. Ты думаешь, что живёшь для себя, потом встречаешь людей, которые говорят, что живут для других, и вскоре считаешь, какие они классные. Начинаешь стремиться к большему, к тем же идеалам, но понимаешь, что большее доступно только меньшинству. Вставая перед обрывом, пытаешься маскировать обречённость, заводя быстрые связи, цепляясь за всё, что плохо лежит. Струсив, уходишь головой в рутину, закрываешь глаза на происходящее. Ты не смог жить для других и для себя не пожил, ведь в моменте не смог рискнуть, стоя перед обрывом, выбрав существование. По этой причине я считаю, что кто говорит о жизни, либо лгун, либо поверил в свою ложь.
— Никогда не думала, что свободная тема сочинения будет настолько свободной.
Мне казалось, если я углублюсь в какую-нибудь тему и смогу добавить красивых фраз, выйдет неплохо. Учительница родного языка Виола Ливит, пока читала мой опус, несколько раз сделала глубокий вздох. Её рука потянулась ко лбу, глаза, блеснув, остро укололи взглядом.
— Я далеко не психолог, но могу сказать: у тебя слишком мало друзей!
— Хочу заметить, у меня не мало друзей. —
«Слукавив однажды, должен лукавить всегда». — Нет, я не считаю себя уникальным, наподобие: «Я не такой как все, меня никому не понять, поэтому я выбираю одиночество». Просто мне удобно быть одиночкой. Меня не предадут, не выставят посмешищем, и не придётся выслушивать пустую болтовню.
— Ну и сколько? — высказала учительница на мою явную ложь.
Почувствовав, что дебаты становятся не в мою пользу и ощутив, как Виола перешла в наступательную позицию, я ещё больше стал себя закапывать, отвечая не свойственным для себя тоном, а всхлипывая.
Такие диалоги меня всегда заставляли нервничать, особенно разговоры с красивыми девушками. Если присмотреться, учительница была хороша собой, убери лет десять от её возраста — моё сердце упало от её взгляда.
— Ну… если подумать и убрать условности, одного я точно вспомню.
— С каких пор дети стали так много врать? Пойми, иногда ты не должен так смотреть на вещи.
Впервые за долгое время на меня смотрели с жалостью или просто смотрели.
— Короче, чтобы переписал сочинение —
Самое время отступить, ведь все выигрышные позиции я сдал без боя, а новых не нашёл.
— Хорошо, будь сделано в лучшем виде! — вновь начиная новую ложь, чтобы покинуть это поле боя.
И только выдавив улыбку, развернувшись, я стремительно помчался покинуть класс, но не успев прикоснуться к дверной ручке, меня остановили.
— Кстати… к нам переводится новенькая, и в честь твоего наказания за сочинение присматривать за ней будешь ты. —
Зловещая улыбка появилась на лице учительницы.
В той ситуации, будь мой ответ другим, наверное, тетрадь в руках учительницы уже была бы в моей голове.
Еще почитать:
Проклятая биография — Глава 2
Рассвет.
Потоки пустоты : Церковь — Знакомство
Демон пустыни : — Глава 25
«
»
