Фотка

   Дело было где-то в туманных горах страны третьего мира. Запыхавшись, вслед за экскурсоводом, поднималась по тропиночке вереница из людей — туристов. Он шёл последним, так, чтобы сзади никто не подгонял и не мешал наслаждаться видами с отвесного обрыва, вдоль которого проходил их путь на вершину. А что, вперёд гида все равно не уйдёшь, смысл тогда торопиться? Он был расслаблен и доволен тем, как  проводит своё время в отпуске, хоть и сохранял серьёзное, безэмоциональное выражение лица.

   Дойдя до одной из контрольных точек их маршрута — места, где угол наклона был минимальным, выступа, служащего эдакой «смотровой площадкой» — обливающиеся по́том тела наконец получили возможность отдохнуть и перевести дух, а также спокойно и поподробнее рассмотреть долину у подножья горы сверху. Он отделился от группы шумно разговаривавших и, кажется, спорящих о чём-то попутчиков, отошёл на край выступа и оперся на металлическое ограждение перед собой. Долина, расстилавшаяся на сотни километров вперёд, завораживала его ещё там, внизу, а сейчас он и вовсе не мог оторвать от неё взгляд. Очарованный, он потерял счёт времени; и эти несколько минут, что он стоял в одиночестве, казалось, длились вечно. Однако всему приходит конец: конец пришёл и его умиротворению.

   «Простите, не могли бы вы нас сфотографировать?» — раздражающе тормоша его за плечо, спросила женщина на беглом английском. Он повернулся и увидел перед собой стереотипную американку – белую женщину средних лет, с лишним весом, красным лицом, стекающим со лба по́том и одетую в дорогое, но безвкусное шмотьё. Она с улыбкой протягивала ему айфон последней модели в дорогом ярком чехле. «Зачем?» — вздохнув, поинтересовался он в ответ. Его собеседница, видимо, ожидавшая, что он без лишних слов выполнит её просьбу, впала в ступор на несколько секунд. Затем, всё так же недоумевая, но всё с той же улыбкой, она выдала что-то типа: «Ну, как же, на память!». Только он открыл рот, чтобы ответить на это, как женщина вдогонку кинула: «И вообще, вам сложно, что ли? Всё равно стоите, ничем не заняты!» Это прозвучало недовольнее, чем предыдущая реплика, однако улыбка, будто приклеенная, не сходила с ее лица. Невозмутимо, он выдержал паузу и спокойно ответил ей: «Я наслаждаюсь видами, а чем заняты вы?» Женщина снова впала в ступор. На долю секунды ее улыбка дернулась, превратившись в оскал, но сразу же после этого вернулась в прежнее положение. Однако на этот раз после нескольких секунд размышлений, осознав, что ее хотелки не будут удовлетворены, она молча развернулась и направилась в сторону гида, обронив еле слышно «Козёл».

   Он же, в свою очередь, лишь стоял и наблюдал, как она просит проводника о том же, и как тот с радостью соглашается это сделать. А также на ломаном английском советует им позу поинтереснее, ракурс поживописнее. Даже руки, и те у него не трясутся! Толпа же, как ей и полагается, перед заветным нажатием на кнопку в мгновение ока превращалась из запыхавшегося, спорящего и недовольного сброда в улыбающихся и крепко обнимающихся путников, покоряющих вершины.