Если долго вглядываться в бездну, бездна рано или поздно начнёт вглядываться в тебя.

Наконец то все закончиться здесь. Сегодня.

Стоя над огромным обрывом, уходившем вниз возможно, на несколько километров, Александр задумчиво смотрел вперёд.

Перед его глазами, на огромное расстояние , простирались километры, горных цепей, покрытых , многомиллионной ледяной коркой. Безмолвный, словно застывший во времени, покой этих мест, с одной стороны придавал уверенности, в их конечной цели— он точно знал, что здесь не будет тех, кто им помешает, не будет сомневающихся и неуверенных, не будет и тех, кто попросит ещё отсрочки на неопределенный срок. Все уже решено и другого исхода быть уже, просто не может.

В этот момент, пальцы Александра крепче сжали железное ограждение, отделявшее его от, столь завораживающей взгляд, но в то же время, буквально сводящего с ума, ощущения… бездны, прямо перед ним. А что если это знак? И все что, они делали и к чему пришли в данный момент, было неправильным,аморальным,направленным против самой природы человека?

Земля под ним как будто пошатнулась, а ограждение стало почти эфемерным, будто потеряло свой прежний вес. И вот, он уже один на один с ней. С бездной.

Один шаг и она поглотит его , целиком, он раствориться в ней и даже не успев ничего не почувствовать, окажется в небытие. В забвении,он будет, все лететь и лететь и лететь и больше никогда не увидит, ни конца, ни начала, ни света, ни тьмы— вечное забвение поглотит его. Навсегда.

Словно пьяный, Александр в какой то момент, все же сумел, оторвать руки от ограждения и упал на спину. Было ощущение, что они буквально примёрзли к нему и это далось с невероятным трудом. Лёжа на спине, он тяжело дышал , приходя в себя.

Голова кружилась и ему с трудом удавалось зафиксировать на чем то взгляд. Ощущение собственной беспомощности и даже, в какой степени, животного, первобытного страха, только что переполнявшего его, никак не отступало. Дыхание было сбивчивым и тяжелым. Казалось, его будто загипнотизировали и разом показали, результат, к которому они придут, если сделают то, что запланировали. И от этого становилось ещё ужаснее.

Кое как, совладав с собой, он попытался встать и обнаружил что не может этого сделать. Во всем теле была сильная слабость и ему с трудом давались даже простые движения. Более того—он увидел, что ограждение вовсе исчезло, а его самого с неумолимой силой тянет вниз. Не понимая, что происходит, он вцепился руками в мерзлую землю, и пытался оставаться на месте, но с каждой секундой делать это становилось все сложнее. В лицо летели крупные хлопья снега, начался настоящий ураган, бывавший в этих местах далеко не редкостью. В ушах безумно звенело, он пробовал кричать, но безрезультатно— слова, сразу же растворялись в воздухе, только вылетев из его рта. А притяжение между тем, становилось все сильнее. Практически не чувствуя ног, он понял, ещё несколько секунд и ему либо оторвёт пальцы—настолько сильным было притяжение, либо он будет вынужден разжать их и тогда… Из последних, оставшихся сил, он, во все горло, выкрикнул имя человека, который дошёл до с ним до самого конца. Человека, не отвернувшегося от него, в самые тяжелые и откровенно смутные времена. Человека, у которого приверженность к делу, коим они занимались, была пожалуй, даже выше, чем у самого Александра.

—Антон, я …. слова, давались с трудом, в разгоряченное горло, то и дело влетали хлопья снега. Если ты меня слышишь… я сейчас…я больше не выдержу. Одна рука, больше не была подконтрольна Александру и ее, уже почти оторвало от его тела, по крайней мере, ему так казалось.

С абсолютным отчаянием, от полной неизбежности исхода происходящего, он ещё несколько раз, выкрикнул имя своего напарника. Безрезультатно. Из их маленького домика, где все и должно было произойти, так и никто не вышел.

Значит, понял он— есть единственный вариант. Как бы тяжело это сейчас не было, но принятие— это все, что ему оставалось. Как можно сильнее зажмурив глаза, он уже был готов разжать пальцы, той единственной руки, которой ещё держался за что то реальное в этом мире. Секунды, доли их, отделяли его от бездны вечного забвения, ждавшей впереди.

Сделав, насколько мог глубокий вдох, Александр разжал пальцы.