Эфиопская мама

Дело было давно в 2008 году. В стране начался финансовый кризис. Экономика США построена на покупательской активности. Если люди тратят мало в магазинах и кафе, то это действительно плохо. К кризису большие бизнесы готовятся. Образуют фонды, не повышают зарплату работникам, сокращают расходы на всё, что можно. Почти все большие компании выживают в кризис. А вот маленьким лавочкам и кафетериям приходится тяжело. Официальное банкротство chapter 11, они себе не могут позволить, денег нет. Они медленно умирают, им даже кредит банка не поможет. Если вместо 120 посетителей в день, приходит 5-8, то и свою выпечку нет смысла делать. Вместо пирожных делают один большой чизкейк. Его можно резать на части и хранить в холодильнике. Подавать посетителю с любым сиропом или свежими ягодами.

Так было и в кафе Луна. Сначала ушёл шеф-повар, потом вторую официантку заменила жена хозяина. Но на Милли лежала доставка товара из магазина, так как пользоваться услугами базы не было денег. Там надо заказывать много для бесплатной доставки. А много им было уже не по карману. Хотя штатная дорога 34 и оживлённая, но посетителей мало. Поэтому из кафе сделали обычную кофейню. Осталась одна официантка Шания. Она мулатка, папа белый, а мама красивая стройная эфиопка. Мулаты в странном положении, их не особенно жалуют, как афро, так и евро жители. Ей уже было более двадцати лет, а парня, который ей бы нравился, так и не нашла. Приглашали на вечеринки, на ночь, а создавать семью никто не хотел. Тем более, эфиопы сильно отличаются от афро и видом и ментально. Я знал маму Шании по предыдущей работе, бесподобная женщина, фигура не хуже, чем у Тары Банк. Дочь была тоже стройная и приятная в общении. Всегда, кроме положенных чаевых, клал ей деньги в карман джинсов. Идиотизм, но официальные чаевые облагаются налогом. А какие чаевые с десяти посетителей за день? Никакие, не каждый даст доллар за стакан кофе, так как готовой еды давно нет, не кафе, а забегаловка возле автозаправки.

Я ехал мимо домой к дочке и заскочил за стаканчиком кофе. Шания улыбнулась, она сегодня была одна, за хозяина и хозяйку.

— К кофе что-нибудь возьмёшь? — Спросила женщина и посмотрела на меня глазами, в которых был обычный голод.

— Если ты со мной посидишь, то я сделаю двойной заказ с чизкейком. — Другой выпечки на витрине не было.

Она молча кивнула и принесла на столик два стакана кофе и два чизкейка. Мы молча начали кушать. Шания свой чизкейк проглотила за две минуты и виновато посмотрела на меня:

— Прости, я просто голодная, у нас никакого дохода нет. Хозяин даже не знает, как сделать банкротство, что бы не потерять свой дом.

Я встал и принёс ещё две порции их кулинарного спасения:

— Ешь, не мучай организм, держи $20, положи в кассу. Я вечером заеду на обратном пути и заберу тебя в Бруклин. А завтра сходим к Мухамеду, он имеет кондитерскую, там не такое плохое положение, как в Олд Бридж. Скажи маме, что будешь жить у меня, я скоро уеду и квартира будет пустая около месяца. Одно условия, парней не водить.

— Спасибо, Влад, но у меня нет парней, ты это знаешь. А к тебе мать меня отпустит. Я сделаю всё, что бы Мухамед был мною доволен.

На следующий день с утра мы пошли к моему другу. Он палестинец и очень чуткий парень, как и его жена, которая стоит на кассе. Когда мы вошли, Мухамед сам вышел из-за прилавка и мы с ним обнялись.

— Чем ты расстроен, мой брат? — сказал Мухамед.

Я ему коротко описал ситуацию и сказал:

— Я скоро уеду в Бейрут, а Шания будет жить у меня. Если можешь, помоги ей с работой, пусть и на кухне, до моего приезда. Я буду тебе очень благодарен. А когда вернусь, мы с тобой подумаем, как вложить полученные деньги.

Лучше, чем в маленькой торговой точке, быстро прибыль не получить и можно избежать лишних налогов. Эту операцию мы проводим не первый раз. Всё по закону об инвестициях в местный бизнес. Хорошие льготы.

— Хорошо, брат, я возьму её официанткой и буду учить кондитерскому делу с восточным акцентом. У нас другое тесто, другие специи и другие режимы выпечки, чем у американцев. Шания, ты согласна на такие условия?

— Да, босс.

— Я не босс, я друг, — сказал Мухамед, — если кто из посетителей будет уделять тебе излишнее внимание, скажи мне.

— Спасибо, брат, — сказала Шания.

Мухамед расцвёл, налил нам кофе и принёс по пирожку с мясом.

Мы начали есть и Шания сказала:

— Вкусный пирожок, никогда такого не ела. Просто кулинарная фантастика.

— Я научу тебя их делать. Мы подаём их своим друзьям, которых не очень много. А остальные едят привычные им рогалики и плюшки. У нас два вида посетителей, друзья и гости. Всех встречаем одинаково, а подаём разные пирожки, ха, ха.

Время в Бейруте быстро пролетело, а я не смог бросить начатое дело. Слишком молодые парни, много рискуют собой. А это плохо. Менял их менталитет с патриотического угара на профессиональный. Когда все сдали экзамен, я уехал со спокойным сердцем. Они научились делать дело без шума и стрельбы. Без лишнего ликования и восторга. Делали спокойно, как ежедневную рутину. Лучших охранников не было.

Я летел через Мадрид. Вышел из аэропорта Адольф Суарес и на такси поехал в район Ел Висо к Антонио, хозяину пиццерии “Километрос”.

— Какими судьбами, Альварес? — спросил меня Антонио.

— Хочу отдохнуть три дня, устал в Бейруте. Не война, а терроризм. Голову надо освободить от стресса.

— У меня остановишься?

— Конечно, даже в пиццерии поработаю. Надо отвлечься, да и поговорить можно. Дома жена и дети не дадут.

Целый день болтали о совместных походах в Колумбии. От туда Антонио и привёз себе жену. Магда была рада меня видеть и двое их детей доставляли родителя радость. А вот этой радости я был давно лишён, дочка вышла замуж, а детей у них не было. Что-то у них не ладилось в семье. Любви настоящей не было. У обоих хорошая работа, дом, бассейн, а детских голосов нет. А годы идут.

Отдохнул три дня, взял билет на самолет компании Иберия и прилетел в Нью Йорк. Сразу поехал к Мухамеду. Смотрю перед кафе стоит патрульная машина с мигалками. Зашёл. Разбираются со скандалом. Официантка ударила по щеке посетителя. Он её по заднице стукнул. Подошёл к сержанту, он из нашего 71 отделения.

— Привет, Раухвергер.

— А, ты, привет. Два его друга говорят не спровоцированное оскорбление.

— Правильно говорят, я сейчас сделаю спровоцированное.

Подошёл к парню, поднял его за грудки, вынул кошелёк из кармана и кинул кредитку Махамеду:

— Сделай оплату в сто долларов, на первый раз.

Все молчали, но Мухамед сделал оплату и вернул мне кредитку. Я её поломал и сказал:

— Ты её потерял, парень, понял? Ещё раз увижу здесь, деньги не помогут. Вопросы есть?

— Нет, — ответил парень, — и вся компания вышла из кондитерской.

Я повернулся к плачущей Шании:

— Кто тебе разрешил короткую юбку надевать в бизнес?

— Никто.

— Тебя нельзя без присмотра оставить. Иди домой переоденься. Тут восточная кухня, а не Бургер Кинг.

Шания пулей выскочила из кондитерской.

— Извини, сержант, распустился народ без моего присмотра.

— Быстро ты разобрался, — сказал Раухвергер.

— Мухамед, угости гостей, у них конец смены, парни проголодались

Мухамед кивнул и сам усадил копов за столик, принёс кофе и три пирожка. Ребята ели пирожки и улыбались.

— Никогда таких вкусных пирожков не ели, — сказал сержант.

— Это для друзей, — сказал Мухамед и все заулыбались.

Вернулась Шания в восточном одеянии и стал обслуживать посетителей.

— Красивая женщина, — сказал Раухвергер.

— Моя женщина, сержант. — Сказал я и все опять заулыбались.

Шания ко мне подошла и обняла:

— Прости, дорогой, я выкинула эту юбку в мусор.

— Хорошо, но учти одну восточную тонкость. Если оскорбили женщину, то это оскорбление её мужчины, в первую очередь. Следи за гардеробом.

— Я всё поняла, не сердись.

Полицейские поднялись и я вместе с ними. Вышли на улицу и я сказал:

— Извините, что вас оторвали от более важных дел. Девочка пока неопытная, вот парни и забаловали.

— Забудь, мы аннулируем вызов.

— Спасибо. Я только из Мадрида. Устал, вот и сорвался.

— Подбросить домой?

— Нет, спасибо, я прогуляюсь, хочу сходить на пирс и посмотреть на круизные корабли. До свидания.

Гулял я долго. Люблю свой район. Пришёл к Мухамеду перед закрытием. Отдал ему чек со словами:

— Сумма хорошая, подумай, как пристроить с толком.

Мухамед посмотрел на чек и сказал:

— Да, есть над чем подумать. Спасибо, брат.

Вышла Шания.

— Шания хорошо работала. Сегодня неудачный день. Не сердись на неё, она пока не замужем, она наших порядков не знает. А сказать ей я ничего не могу, сам понимаешь.

— Шания, что скажешь?

— Мухамед прав, нам надо пожениться.

— Я много старше тебя.

— Ты мужчина, это не недостаток, а достоинство.

— А ты, Мухамед, говорил, что она наших порядков не знает, ха, ха.

— Шания на календаре каждый день твоего отсутствия отмечала. Она хорошая девушка.

— Спасибо, до завтра.

Мы пошли, Шания взяла меня под руку, зашли за угол. Свет в овощной лавке Кима уже не горел. Было темно. Шания подтолкнула меня, облокотилась на стену и прошептала:

— Ну поцелуй, ты же мой мужчина.

Я впервые до неё дотронулся и осторожно поцеловал в губы. Потом почувствовал, как усталость уходит и её место занимает желание. Ещё раз поцеловал и в моей голове возник туман.

— Я всё время про тебя думал. Даже когда ты была на старой работе. Я много старше тебя и даже боялся сделать комплимент. Это выглядело бы пошло. А сейчас у меня сильно бьётся сердце после твоих слов. Я не верю своему счастью. Неужели ты согласна стать моей женой?

— Да, согласна и я первая об этом сказала. Я тебя всегда выделяла из числа посетителей и храню до сих пор твои деньги, которые ты мне совал в карман джинсов. Я всегда ждала касание твоих рук моего бедра. Ты приезжал не каждую неделю. Это было похоже на сумасшествие. Я рассказала об этом маме. Она вздохнула и сказала;

— Я его знаю много лет по совместной работе на складе. Этому мужчине можно себя доверить.

Мы оформили брак. Шания продолжала работать у Мухамеда. Я уезжал на несколько недель, потом возвращался. У нас родился сын, темнокожий, но очень похожий на меня. Её гены оказались крепче моих. Но это меня нисколько не расстраивало. Прошло пять лет, появилась дочка. Жизнь была безоблачная. И вдруг меня вызвали в прокуратуру по делу о расстреле одного бандита в Эквадоре. Кто-то из его родни подал иск, что это был акт расизма. Бандит был чёрный. Не без повода они подали, мой язык мой враг. Лишнего со злости сболтнул. Когда я читал дома присланные мне бумаги думал, сколько мне дадут лет, 20 или 25. Выйду я когда-нибудь из заключения или нет, ко мне подошла Шания и заглянула через плечо:

— Ну, в чём проблема?

— Оказывается я расист.

Шания прочитала документ и сказала:

— Завтра пойдём в прокуратуру вместе. У расиста не может быть чёрной жены и чёрных детей. Ты понимаешь весь абсурд ситуации?

Мы пришли на приём в прокуратуру. Шания была в тёмной мусульманской одежде. Прокурор спросил, кого я привёл.

— Жену и детей. Я не расист.

— Я вижу.

— У вас есть другие обвинения, сэр? — Спросила Шания.

— Нет, вы все можете идти, я закрою дело. Оно надуманное.

— Спасибо, сэр, — сказал я и мы вышли из опасного здания.

Посадили детей в машину и я спросил:

— Куда едем, Шания?

— К моим родителям, мы давно у них не были. Ты сегодня второй раз родился. Это надо отметить. Была бы у тебя жена не эфиопка, а итальянка, то ты бы не вышел из этого здания никогда.

Через час мы входили в дом родителей. Мама очень нервничала по поводу визита в прокуратуру. Потом выпалила:

— Никого не слушаешь, я тебе сколько раз на складе говорила, что бы держал свой язык за зубами. Слава Аллаху, что он тебя вытащил из тюрьмы.

— Я даже не верю, что так обошлось. Просто чудо.

— Это чудо, твоя жена, — сказала мать, — береги её и больше никуда не уезжай. Нужна будет работа, приходи к нам на склад. Босс тебя возьмёт обратно.

— Дорогой, мама права. Стань снова водителем. Денег нам на всё хватит. Да и детей ты должен воспитывать каждый день, а не наездами.

Я подошёл к матери Шании, опустился на колени и поцеловал её босоножки.

— Твоими словами говорил со мной Аллах. Я попрошу босса взять меня обратно. И твоя дочь права, дни мои бегут быстро и дети не будут знать отца. Аминь.

Отец Шании смотрел на меня во все глаза и спросил:

— Где ты таких слов набрался?

— В Бейруте. Я там провёл треть своих зарубежных поездок.

— Ты соблюдаешь намаз?

— Папа, он пять раз в день молится.

— О чём ты молишься? — Спросила мама.

— Я благодарю Аллаха за счастье быть рядом с вашей дочкой. Я вдвое её старше, я не миллионер. Меня любить совершенно не за что. Она красивая, могла бы работать на подиуме, сниматься в рекламе и получать миллионы в месяц, а выбрала меня, который не знает, зачем живёт. Кто рискует своей жизнью за мелкие деньги. Вы открыли мне глаза, мама.

— Ладно, поднимайся. Ты придумал себе своего Аллаха, он совсем не такой. Твой добрее. И хорошо, что в него искренне веришь. Не ослабляй своей веры и ты будешь счастлив до конца своих дней, Аминь.

Я приехал на склад и зашёл к боссу. Мама Шании его уже предупредила.

— Что тебя заставило вернуться?- Спросил босс.

— Прокурор.

— Понятно. Поедешь завтра на аукцион и выберешь себе трак. Лучше японский. У меня груз не тяжёлый. Зарплата будет вдвое выше, чем была. Устроит?

— Спасибо, я оправдаю твои деньги.

— А сейчас иди и познакомься с людьми. Много новых. А управляющий тот же. Надеюсь у вас будет общий язык. Платить зарплату будет он.

Я вышел, нашёл Рэнди и мы обнялись:

— Нагулялся?

— Да, чуть на пожизненное не загремел. До сих пор не отойду. Кто поедет со мной на аукцион?

— Сам поедешь, все бумаги подготовим. Пошли посмотрим траки, у меня есть проспект.

Посмотрели, выбрали трак Isuzu. Мне дали оплату участия в аукционе и первый взнос для оформления кредита.

— У тебя будет хорошая зарплата. Сам будешь платить кредит и текущий ремонт. Топливо на нас. Считай, что это твой личный трак.

— Спасибо за доверие.

На аукционе на мой трак никто не зарился. Он был новый и дорогой комплектации. Когда его получил, то оформил корпорацию “Шания экспресс”. Босс спросил:

— Зачем тебе корпорация?

— Что бы списывать налоги.

— Окей. Оригинальное решение. Если будет хорошо получаться, всех переведу на эту схему. И мне будет легче с налогами. А кто тебе считать будет?

— Тёща, дома вечером, после работы у тебя.

— Это её идея?

— Да. Она умная женщина. Я её раз не послушал, получил три ранения и повестку к прокурору.

— Сейчас я её приглашу. Босс позвонил и женщина вошла:

— Что вас интересует?

— С твоим зятем я разобрался, мне идея понравилась. Что ещё можете предложить?

— У вас три основных отдела со своими офисами. Если один отдел допустил промах, то страдает весь бизнес. Их надо сделать корпорациями. Затрат никаких, только бумажная работа один раз. А компания в целом станет LLC. Можно выходить на биржу со своими акциями

— Тогда я не буду боссом, командовать будет собрание вкладчиков.

— В случае плохих показателей. Но за много лет, прибыль вашего бизнеса редко колебалась. Есть риск, но и приток сторонних денег не маленький.

— Спасибо. Подготовьте служебную записку, я её покажу жене и родственникам. Они помогали мне организовать бизнес с самого начала. Может, помогут и в этот раз. Я в такой схеме не силён.

Родня поддержала идею и даже купила контрольный пакет акций. Мать Шании стала исполнительным директором, а босс техническим директором с правом подписи. Шания продолжала работать у Мухамеда, а я раз в месяц приносил хороший чек и мы его запускали по старой схеме. Оказывается в мирной жизни было больше плюсов, которые я не видел раньше. Когда дети закончили Elementary school и перешли в Middle school, мама Шании ушла на пенсию и стала любимой всеми бабушкой.