Дрыщ, три мушкетера и сорочинный клад

В полуденную жару, я быстро шагал по пыльной дороге в сторону речки, что протекала рядом с нашим дачным поселком. Было страшновато, ведь чтобы предъявлять местным пацанам, надо быть совсем безбашенным. Эту троицу знали все, и я понимал, если начнем драться, мне достанется. Угаснуть моему порыву не давал, до сих пор звучащий в голове голос нашей соседки по даче: «Ты знаешь, Ильинична, эти местные хулиганы совсем распоясались. Тащат всё подряд. Даже мыло из душа. А к Леонидычу сын приехал, так прямо с подоконника часы упёрли. Дорогущие. А у меня-то ложки чайные пропадают. То одна, то другая. В милицию пойду. Напишу от всех заявление и подписи соберу по дачам. У тебя часом ничего не пропало?»

— Да, так, ерунда. Ситечко на заварной чайник. Думала, что потеряла. А зачем оно ворам-то? – ответила бабушка.

Меня как кипятком обдало.

— У меня флешка пропала, — вставил я, — с брелоком, который брат с армии привез. Он его сам из автоматного патрона сделал.

— Вооот! – важно изрекла соседка, — Этим троим никто не указ. Чисто три мушкетера всегда вместе промышляют. И главное, за руку никто так и не поймал. Прямо криминальный талант.

Я знал, где на речке купаются местные. Они всегда загорали рядом с кемпингом для отдыхающих, обустроенном беседками, лежаками, палатками, торгующими напитками и мороженым.

— Разговор есть, — начал я.

— Смотри, Дэн, какой смелый.

— Ну, — лениво ответил тот, чьё имя было Дэн.

— Нехорошо это.

— Что?

— Воровать.

— Опять началось…- он многозначительно посмотрел на двоих приятелей.

— Вы бы по-хорошему всё вернули. А то заявление на вас пишут в полицию.

— Слышь, Дэн, вломи ты ему.

— Не-а, не могу. Какаше обещал с дачниками не драться.

Как позже я выяснил, Какаши, это было прозвище местного участкового, данное по фамилии – К. Кашин.

— А чё он? Может я ему…

— Слышь, ты, городской, ты доказать можешь, что это мы?

— Отвечаешь, что не вы?

— Борзый, да? Чтобы мы перед городским дрыщем отвечали? Ты, случайно, не бессмертный?

— Тогда кто? Знаешь?

— Знаю, — лениво ответил он. Его друзья засмеялись.

— Кто?

— Тоха, дай ему!

Я подумал, что вот сейчас будет драка. Трое на одного не честно. Но Тоха вытащил из-под кучи вещей бинокль и протянул мне.

— На! Вон там под черемухой заляжь и за пляжниками понаблюдай. Давай-давай! Я не каждый день такой добрый, — и троица пошла купаться.

Наблюдательный пост был очень удачным, вся площадка как на ладони. Я рассматривал в бинокль отдыхающих. Недалеко от меня в тени расположилась семья. Их малыш, сидя на высоком детском стульчике изводил своих родителей тем, что выкидывал игрушки за ограждение беседки и им приходилось по очереди собирать их, мыть и возвращать. В конце концов отцу это надоело и в очередной раз за игрушками никто не пошел. Зато ими заинтересовался кое-кто другой. Со стороны высоких орешин слетела сорока, села на землю поодаль и стала прогуливаться, все приближаясь к беседке. Убедившись, что на неё не обращают внимания, она бочком вприпрыжку добралась до ближайшей погремушки, склонила голову набок, рассматривая её, и, схватив, улетела. Через минуту появились ещё пара сорок. Я не видел, что утащила та, которая была дальше, но та, что поближе утащила в лапах маленького пупса. Мои наблюдения продолжались с полчаса. За это время воровки утащили пару заколок для волос и фенечку из бисера.

— Так, пацаны, — обратился я к новым знакомым, возвращая бинокль, — а чего вы никому не говорили, что это сороки?

— А ты б поверил?

— Ну…

— Вот!

— А может их выследить? Ну, в смысле, сорок. Найти куда добро таскают. А то наши и правда к участковому пойдут.

— Да ничего он нам не сделает.

— Ну, а что, Дэн, это веселей, чем просто лежать здесь каждый день, а по ночам в компе рубиться. Бинокль есть. Вот найдём, и, от нас все отстанут, — сказал третий, имени которого я пока не знал.

— А у меня ещё один типа бинокль есть, только с одной трубой, — поддержал Тоха.

Дэн, прищурившись посмотрел на друзей и отдал распоряжения:

— Так, Тоха, ты за трубой, типа бинокля. Через час встречаемся тут. Делимся — Тимка с дрыщём, мы с Тохой. Следить будем отсюда и с другого конца пляжа.

Это была целая операция по выслеживанию воровок. Уже к вечеру следующего дня мы выяснили, что сороки таскают добро за дачный поселок, к нескольким огромным карагачам в окружении маленькой рощицы, выросшей, от раскиданных старыми гигантами, семян. Гнёзда находились высоко среди старых высохших веток. Чтобы добраться до них, нам пришлось сначала ползком пролезть через молодую поросль, разросшуюся сплошной стеной. В бинокль мы разглядели, что гнезда так просто не снять. Во-первых, лезть высоко, ну а во-вторых надо подпиливать ветки. Я вызвался принести садовую ножовку. Остальные остались наблюдать. Когда я выскочил с инструментом из сарайчика, меня окликнула бабушка:

— Дань! У нас тут участковый. У тебя часом больше ничего не пропадало?

— Бабуль, некогда!

— Ильинична! — подала голос соседка, ехидно сообщившая, — Данечка твой с ворьем связался! Сама видала, как они с биноклями высматривали где чего украсть.

— Данил, ты что это? Ты ж нормальный парень-то…

— Глянь-ка, он у тебя из дома уже тащить начал, — не унималась та.

— Данил, ты… — что-то хотел сказать участковый, только я уже не слушал, а рванул бегом в сторону нашей засады.

На дерево полез Дэн. Он с кошачьей гибкостью поднимался все выше. И тут показались хозяйки гнезд. Они налетели с громким стрекотом, сновали с ветки на ветку, стараясь резко хлопнуть крыльями поближе к лицу. Мы не могли поверить, что десяток птиц может наделать шума. Дэну приходилось отмахиваться от них, и все же, он добрался до первого гнезда. Ко всеобщему удивлению оно оказалось пустым. Тимке пришлось лезть вслед за другом, чтобы помочь отбиваться от сорок, которые как обученные бойцы держали оборону. Только в третьем или четвертом гнезде обнаружились сорочьи сокровища. Тимур, отломив ветку, размахивал ей, чтобы Дэн смог отпилить пару веток выше гнезда и нижнюю, на которых оно было свито. Когда шар из прутьев и травы наконец упал на землю, мы с Тохой едва не потеряли дар речи от того насколько крепкая это была конструкция, укрепленная внутри глиной, разноцветными тряпочками и нитками. И пока мы вытаскивали его из зарослей, успели исцарапаться о ветки с ног до головы. Пока Денис с Тимуром держали бой на высоте, Антон в траве среди старых опавших листьев нашел кое-что из того, что сороки потеряли. Это были несколько прищепок для белья, пара чайных ложек и шариковых ручек, бабушкино ситечко на чайник. Второе гнездо, в котором обнаружилось наворованное добро, было на соседнем дереве. Пацанам пришлось спуститься и повторить подъем в неимоверном гвалте, отбиваясь от птиц.

Наконец-то, мы сидели у самой дороги на границе карагачевых зарослей и изучали гнезда и их содержимое, когда несколько наших соседей во главе с участковым Какаши нашли нас. Сороки все еще громко стрекотали высоко в кронах, перелетая с ветки на ветку. Тимка снял изодранную рубашку и расстелил на траве, и мы кучками сортировали найденные сокровища. Отдельно лежали пара обмылков, с десяток, разного вида чайных ложек, несколько женских заколок для волос и детских погремушек и игрушек из киндер-сюрприза. Отдельно мы сложили горсть пуговиц и монет. Там же нашлись те самые дорогущие часы. Из горсти обнаруженных украшений были и девчоночьи безделушки, и пара дорогих колец.

Я торжественно вручил бабуле ее ситечко. Соседка из кучи ложечек нашла четыре своих и в качестве извинения принесла пузырек зеленки и измазала все наши царапины. Сын Леонидыча застегнул на запястье ремешок часов:

— Ну, вы, пацаны, даете! Спасибо! Часы наградные нашли.

— Ага, — поддакнул его отец, — мушкетеры, едрить их через коромысло!

— Дрыщ, ты это искал? – Дэн протянул мне флешку с брелоком и одобрительно кивнул головой, — Крутая вещь…

Какаши разложил по пакетикам и унес оставшееся добро.

***

На следующий день, вернувшись с речки, где провел полдня с новыми друзьями, у себя в комнате я обнаружил настоящий погром. По всему столу были разбросаны и исклеваны ягоды черешни, стакан с компотом, который я не допил утром, разбитый, валялся на полу, страницы книги разорваны на мелкие кусочки и разбросаны по всей комнате. И стол, и подоконник, и подушка, и футболка, что я оставил на кровати, все сплошь в отпечатках птичьих лап, потоптавшихся в разлитом компоте.

— Ёк-макарёк! Отомстили…

— Даааа, уж, Данилка, — покачала головой бабушка, увидев все это, — умеют сороки обидчикам мстить. Мыть-убирать сам будешь или друзей позовёшь?