Друзья, враги и коллеги.

Шесть серьёзного вида мужчин стояли и со скукой слушали своего куратора. Он им говорил о важности общественного мнения для суда над теми, кто перешёл на сторону наркокартеля. В конце босс сказал, что надо привезти из джунглей Венесуэлы этих двух инженеров химиков, которые сделали лабораторию по производству дешёвого кокаина. Мне это надоело и я сказал:

— Сэр, мы два раза уничтожали эту лабораторию. Можем уничтожить и в третий раз. Но тащить на себе двух негодяев мы не сможем, Нас всех перестреляют в джунглях. Поясните своим политическим боссам, что жизнь бойца спецподразделения равна стоимости самолёта Фантом 16. Это очень много. А этих двух будут оправдывать адвокаты и их выпустят через пару лет по амнистии из-за страданий, которые пони перенесли в джунглях. Их жизнь ничего не стоит, ни для нас, ни для их хозяев. Их убьют, как только они сделают воспроизводимую технологию руками местных папуасов. Пусть их доставляют те, кто выпускал через границу вместе с ректификационными колонками.

— VJ ты знаешь, что тебе грозит за такие слова?

— Сэр, я уже на государственной пенсии два года. Я могу вам вернуть жетон.

Я снял с груди жетон и положил на стол.

— До свидания.

Повернулся на каблуках и пошёл в бар. Через 15 минут вся наша группа сидела в баре и обсуждала футбольный матч с участием команды университета штата Луизиана, мы все болельщики наших Saints. Через полчаса пришёл куратор и кинул жетоны на стол.

— За грузом прилетит вертолёт, а вам придётся самим добираться.

— Спасибо, сэр. Нас это устроит. Когда вылет? — Спросил я.

— Через две недели. Пока.

Куратор ушёл, а мы продолжили смотреть матч своих любимцев.

Две недели сидеть дома и ждать, я не хотел. Поехал в Gatlinburg (Гатлинбург), прекрасный город в Аппалачах. Там не жарко, хорошие кафе и красивые места, горная речка Pigeon River, отели по доступной цене, да и от дома не так далеко, всего 3,5 часа езды. Приехал и поселился в домике над обрывом с джакузи на балконе, называется Mountain log cabin. В холодильнике есть продукты на выходные дни. С голоду не помрёшь. Поехал в центр потолкаться. Поставил машину на стоянку возле кафетерия Carmelcorn и стал смотреть на речку. Совсем рядом музей Ripley’s Mirror Maze. Подумал куда сходить, в кафе или музей. Решил прогуляться до магазина сувениров Happy Hippie Lane. Вдруг слышу женский голос:

— Извините, сэр, не могли бы сдвинуться с места. Мне не проехать.

Обернулся и увидел женщину в инвалидной коляске. Отошёл в сторону, она поехала и остановилась напротив меня:

— VJ, ты?

Я внимательно на неё посмотрел и узнал. Лет двадцать назад мы были с ней в одной учебке в Чаттануге.

— Марта?

— Да. Спасибо, что узнал.

— За что, да я тебя рад видеть. Мы с тобой после курсов на базе в Техасе не встречались. Такая женщина была. Жаль меня не замечала.

— Замечала, но был парень и получше?

— Это Брюс, что ли?

— Ты его помнишь?

— Высокий стройный блондин с бездонными голубыми глазами. Ошибка природы. Ты не обижайся, не мне твой выбор осуждать.

— Ты прав, он оказался не тем, кем я его представляла. И бегала за ним, как сучка при течке.

— Ладно, что было, есть жизненный опыт. Что с ногами?

— В Афгане оторвало. Только капитана получила.

— А Брюс где, вы же поженились?

— Сказал, что любит танцевать и ушёл.

— Печально.

— А ты бы не ушёл?

— Я от тебя не откажусь. Я даже не женился все эти годы. Не то, что бы женщин в барах было мало, а жить вместе не хотел. Давай так, ты мне сейчас свой адрес дашь и я к тебе недели через две-три приеду.

— Уезжаешь?

— Да, на работу.

— А где работаешь?

Я показал ей жетон майора.

— Ты не на пенсии?

— На пенсии, но мне среди обычных людей скучно.

— Я живу в Нэшвилле, вот моё удостоверение.

— Я живу недалеко от Нэшвилла, в графстве Резерфорд.

Я взял её водительское удостоверение и поднёс к правому глазу. Потом вернул.

— Ты его запомнил?

— У меня там фото камера встроена, а накопитель данных за ухом.

— Ничего не понимаю.

— Особое подразделение с электронными ушами и глазами.

— Не ври.

— Скажи твой номер телефона.

Она назвала местный номер. И вдруг телефон зазвенел.

— Извини, кто-то звонит. Я слушаю вас. Что вы молчите?

— А что мне тебе говорить Марта? Что ты хочешь от меня услышать?

— Как ты позвонил?

— Дорогая, у меня пол башки из электроники. Вот смотри.

Я приподнял кожу возле левого уха. Там был микро USB порт. А вместо тела была металлическая пластина.

— Ты робот?

— Нет, нас всего шесть человек для особых поручений.

— Я ничего не понимаю.

— Я вижу и слышу иначе, чем все люди. У меня диапазон шире и инфра и ультра. Это надо для работы. А ты можешь ходить, я вижу у тебя титановые протезы.

— Могу. Но мне негде ходить. Наш комплекс для инвалидов. Я даже могу на машине ездить. Но она мне не нужна. Хочешь я встану с коляски?

— Хочу.

Марта встала, но не совсем уверенно. Я её подхватил, прижал к себе и поцеловал.

— Ты помнишь, я в Техасе тебя один раз поцеловал?

— Помню и я тебе дала по мордам.

— Дай и сейчас, пожалуйста, я прошу тебя. Напомни хорошие годы.

— Нет, не дождёшься моего гнева. Я лучше тебе отвечу на поцелуй. Ты не изменился. Знаешь, как тебя девки звали?

— Нет.

— VJ кубик. Как его не кинь на бок, а голова будет сверху, ха, ха. Ты такой и остался, крепыш.

Подошёл к нам мужчина и сказал:

— Марта, нам пора ехать домой. Все уже в сборе.

— Я тебя отвезу, поболтаем ещё минутку. А где ваш микроавтобус, сэр?

— На торговом моле Village Shops, через Parkway 441.

— А я могу Марту сам привезти через неделю? Я тут домик снял над рекой.

— Нет, сэр. У нас армейские порядки. Приезжайте, когда будет время. Я вас запомнил и пропущу.

— Джим, мы из одной учебки. Он и сейчас служит.

— Марта, я обязан тебя привезти обратно.

— Ладно, VJ кати меня, а то все опоздают на ужин.

Мы подошли к большой дороге, Джим поднял знак STOP и машины остановились, дали нам перейти на другую сторону. Мы подошли к микроавтобусу, Марта заехала на лифт и у неё появились слёзы:

— Как вернёшься, приезжай, я буду тебя ждать.

— Я отдал ей по армейски честь.

Отдохнул я хорошо. Вспоминал известный мне маршрут по тропинкам джунглей. Перезванивался с коллегами, вместе искали новый вариант выхода на деревню, где была лаборатория. Через две недели маршрут был утверждён и график расписан по минутам.

Два дня сидели в засаде и изучали распорядок дня и возможности охраны. На третий день ночью сняли охрану у дома ‘химиков” и зашли. Они спали. Заклеили рты и я засыпал им в ноздри их же кокаин. Мужики отключились. Поставили мины на лабораторию и ушли к озеру. Там уже ждал небольшой вертолёт.

— Что с грузом? — спросил пилот.

— Попробовали свой кокс, — ответил я, — перебрали немного отходя ко сну. Рты им можешь открыть.

На лодке ушли в Гайяна Сити и там перекрестились. В полдень через день сработали часовые механизмы, от здания не осталось ни стен и ни крыши. Кто погиб и сколько, нас не интересовало. Спутник показал, что задача выполнена полностью. Мы сидели в баре отеля Mara Inn три дня, но за нами никто не пришёл, а денег у нас было в обрез.

— VJ нас кинули в наказание за строптивость, — сказал Педро, — ждать не имеет смысла.

— Возвращаемся в Венесуэлу. В аэропорту Manuel Carlos Piar мой друг, он нас посадит на военный джет.

— С чего бы это он стал нам помогать? — Сказал капитан Карлос.

— Покажем снимки спутника до взрыва лаборатории и после. Она у них, как заноза в одном месте.

— Нас накажут за разглашение тайны, ты в своём уме? — Возразил Карлос.

— А что ты предлагаешь? Угнать самолёт? Да его собьют, мы же позывных не знаем. Правда можем наняться грузчиками на контейнеровоз и выйти на Кубе. А от туда прямиком в федеральную тюрьму во Флориде.

Пока ругались, вошёл наряд полиции и направился к нам.

— С чего бы это? — Спросил Питер.

— Мы же доллары заплатили за выпивку.- Сказал я.

Я поднялся им навстречу и отдал честь старшему наряда. Сержант на меня посмотрел и спросил на чистом английском языке.

— Майор Веласкес из СЕБИН, что вас привело сюда?

Я понял, что это не уличная полиция. Тем более, что на нас армейская форма без знаков отличия.

— Я открыл телефон и показал снимки деревни, где мы выполняли задание.

— Да, нам известно, что лаборатории больше нет, а химики уже в Америке. Вас бросили?

— Да, никто не пришёл. Придётся сидеть в вашей тюрьме за незаконный переход границы. Можно на такое рассчитывать.

— Оружие у вас есть?

— Да, полный комплект OOP’s.

— Сопротивляться будете?

— Нет, в нашем контракте на задание сопротивление местным властям нет. Мы ничего не имеем против вас. А нас дома в любом случае посадят для выяснения обстоятельств отхода. И как долго будут выяснять, мне не известно. Я уже был на вилле в Нэплес. Больше не хочу.

— За что?

— Поставка ракетных комплексов в Иран.

— Как собираетесь уходить?

— Нам нужен самолёт хотя бы до Картахены. А там найдём подработку на Пулман Тур до Панамы. А дальше нас арестуют.

— Вас арестуют в любом случае за убийство мирных жителей.

— Мы никого не убивали, кроме двух охранников. Посмотрите дату на снимках спутников и на этот чек за выпивку. Чек получен на два дня раньше, чем был взрыв. Мы уже были здесь, приехали через Гайану. Кто взрывал, не наш вопрос. Положение у нас плохое, а у вас есть лучший вариант?

— Да, мы вас доставим до Мексики, включим в толпу мигрантов. Что делать дальше, вы сами знаете.

— Спасибо, чем будем вам обязаны?

— Вы уже сделали дело, которое мы не могли сами сделать.

— Я могу пожать вам руку?

Человек в форме сержанта протянул руку:

— Майор Альварес, вы у друзей. Следуйте за нами.

Перейти границу нам не было труда, тем более в толпе. Деньги нам перечислили в день доставки “химиков”, поэтому мы поехали по домам. Смотреть на морды чиновников не было желания. На следующий день я получил звонок:

— Почему не пришли на сборный пункт?

— Босс, этого не было в контракте.

— Как границу проходили?

— С толпой мигрантов. Никаких проблем не было.

— Как вы попали в толпу?

— Это вопрос к тому, кто нас встречал в Гайане. Его план.

— Ты издеваешься? Что ты сделал с докторами?

— Они понюхали свой кокаин перед полётом, что бы не кружилась голова. Даже наручники не надевали им. Они боялись.

— Они до сих пор не вменяемые.

— Значит у них был не чистый продукт.

— Тебя вызовут на слушание в суд.

— Я никакого отношения к ним не имею. Я в вертолёте не был. Можете сами раскрывать для прессы эту операцию.

— Тебя посадят.

— Я три недели отдыхал в горах, просто вернулся на выходной, помыться в ванне. Там только джакузи. Проверьте платежи моей кредитки за проживание и за заказ еды в течение трёх недель.

— С кем ты там был?

— С женщиной.

— Кто она?

— Капитан Кос, сэр.

— Кто тебя там видел ещё?

— Бари Голдман, начальник пожарной команды. Владелица японского ресторана Акико. Джим Праймерстон, управляющий комплексом жилья для военных инвалидов.

— Ладно, если меня будут трясти, ты …

— Я поддержу вашу версию, не волнуйтесь. Официально, ни вы, ни я, никто там не был. Это уже международное преступление.

— Хорошо, спасибо. Отдыхай.

Приняв ванну я отдохнул с дороги и позвонил Марте:

— Дорогая, ты где?

— В горах, в твоей избушке.

— Я через четыре часа буду.

— Наконец то, я уже начала волноваться. Заканчивай эту работу. Я не хочу опять остаться одна.

— Закончу, я не хочу тебя терять.

Через четыре часа я поставил машину паркинг возле арендованного домика и прошёл на террасу. Открылась дверь и мне на шею бросилась Марта. Шикарная причёска, макияж, рубашка ковбойка, короткие шорты с бахромой из джинсовой ткани и отрытые ноги с титановыми протезами.

— Дорогой, я уже научилась хорошо ходить!

— Я в восторге, Марта. Мы теперь можем гулять в обнимку и сидеть на берегу речки и даже ходить на сельские танцы.

Марта обрадовалась произведённым эффектом и сделала несколько па деревенского танца “сквер”. Я её поднял и начал кружится на террасе.

— А теперь, я хочу тебя, очень хочу. Пошли в дом, я сам тебя раздену.

Марта этого тоже желала и эта встреча сама превратилась в супружество. Потом мы поужинали. Марта приготовила простенький салат и пожарила кусочки свинины. Под это мы распили бутылку вина и снова занялись тем, чего были лишены последние недели.

На следующий день поехали в японский ресторан. Акико нас встретила и поклонилась на японский манер.

— Kon’nichiwa, Akiko-san, — поприветствовал я её.

— Haitte, dārin

— Arigatō

— Dare ga issho ni iru no?

— Watashi no ai.

Я представил Марту и Акико друг другу. Женщины обнялись и стали щебетать пока шли среди столиков. Из под юбки Марты выглядывали протезы, но посетители Марту встретили добрыми улыбками. Акико её знакомила со своими постоянными посетителями и Матра счастливо улыбалась.

Когда мы сели за столик в углу Марта спросила:

— Откуда ты японский знаешь?

— Окинава, три месяца в тюремном госпитале, а потом два месяца отсидки в тюрьме.

— На тебя похоже. Что означает имя Акико?

— Рождённая осенью.

— Красивое имя. А что обозначает моё имя?

— Владычица.

— Владычица чего?

— Моего сердца.

— Льстец.

Посетителей было мало и Акико часто подсаживалась к нам за столик, пила сок и рассказывала об успехах детей в школе. Потом пришёл её муж, Бари Голдман, мой сослуживец и рассказал Марте, как я его познакомил с Акико.

Я ехал по 441 парквею и в километрах пяти от Гатлинбурга увидел голосующую девицу. Тормознул. Она села и представилась:

— Я студентка, меня зовут Акико, решила отдохнуть в горах, но денег мало. Подвезите до Гатлинбурга, пожалуйста.

— Я тоже туда еду. Меня зовут VJ, это условное имя. Я еду к другу Бари. Он только уволился из армии и хочет жениться. Он пожарник. Сегодня у него дежурство, я вас познакомлю. Вы не против.

— Нет, а где мне снять комнату, вы знаете?

— У родителей Бари, у них большой дом.

— Это похоже на ловушку для глупой девицы, но вам я верю. У вас добрые глаза и спокойный голос.

Мы приехали прямо к пожарной команде. Бари тогда был рядовой пожарник. Я окликнул его, он крутился возле машины. Бари подошёл и сказал:

— Привет, рад тебя видеть. У тебя очередная красавица?

— Она не моя красавица, а твоя. Пока я её вёз, то уговорил выйти за тебя замуж.

Бари был высокий и сильный. Он открыл дверь машины и помог Акико выйти. Поднял её до уровня своего лица и сказал:

— Я не знаю, как вас зовут, но я предлагаю вам руку и сердце.

Потом опустил её на землю.

— Вы знаете, у меня сейчас нет кольца. Но я вас представлю родителям, как свою невесту, вы не против?

Акико стояла ошарашенная, смотрела на меня, на Бари и поняла, что это не игра.

— Акико, соглашайся, — сказал я, — другого такого великана в округе нет. Он хороший деревенский парень, надёжный будет муж.

— Подними меня ещё раз, — попросила она Бари.

Бари зарделся и поднял. Акико его обняла за шею и сказала:

— Я согласна выйти за тебя замуж, но ты никогда не должен опускать меня на землю.

Она его поцеловала и он понёс её в дом родителей с которыми сам жил. Папа ковырялся на огороде, а мама развешивала бельё после стирки. Увидев сына с девушкой на руках, родители решили, что она попала в аварию и сразу подошли;

— Папа и мама, я женюсь. Её зовут Акико. Она сама вам о себе расскажет, а мне надо вернуться на службу. Буду вечером.

Вечером мы с Бари пришли вдвоём, купили кольцо и большой букет. Дома было приподнятое настроение. Девушка понравилась родителям. С тех пор они все вместе и живут.

— Знаешь, VJ, мне кажется, что это правда, — сказала Марта.

— Правда, Марта, так оно и было, — сказала Акико и я тоже стала другом твоего парня. Если он тебя сюда привёз, значит он тебя любит. Верь ему.

— А что, VJ вам других девиц не привозил?

— Привозил, но по японски при них не разговаривал.

Мы провели хороший вечер и поехали ко мне домой, так как аренда домика стала бить по карману. Пять дней жили у меня, а два выходных у Марты. Так бы всё и продолжалось, но у меня начался приступ меланхолии. Марта на меня не так посмотрела, как бы отмахнулась. А для меня такие мелочи очень важны. Я надулся. Марта делала вид, что не замечает изменение моего настроения, а это ещё больше меня злило.

— Дорогая, мне кажется, что конец наших отношений близок, — для Марты это был удар ниже пояса.

— Почему ты так решил? — Сказала она зло.

— Ты меня не любишь.

— Вот тебе раз. Я тебе хоть раз отказала в твоём желании?

— Нет, в этом плане у меня нет претензий, ты отзывчивая и нежная, но только когда я попрошу. А сама никогда первой шаг не делала. Это не любовь, это типа благодарности за оказанное внимание. Может, я не точно выразился, но суть от этого не меняется.

— А ты знаешь почему?

— Я уже тебе сказал, что у тебя нет ко мне любви, а только признательность.

— VJ не ври сам себе. Я боюсь тебе что-то сказать в этом плане, так как могу получить отказ. Ты можешь сослаться на усталость, возраст, занятость срочным делом. Одним словом, получится вариант с любителем танцев. И как я буду выглядеть после твоего отказа? Второй раз просить? Этого никогда не будет. Я живая, точнее, это ты меня сделал живой. И я не хочу опять быть калекой.

— Я тебя понял. Это первый наш скандал, который начал я сам. А ты его перевела в теорию абстрактных отношений. Но первого шага ты не сделала навстречу, даже во время скандала. Это трезвый подход, а не крик души.

Замигал мой телефон. Я приложил палец ко рту. Номер мне был неизвестный.

— Я слушаю вас.

— Это Веласкес.

— Марта, это парень, который спас меня в Венесуэле, а то я бы до сих пор сидел в тюрьме, — сказал я прикрыв рукой рот.

Марта сразу остыла и с интересом стала слушать мой разговор.

— Падре, где ты?

— В вашем аэропорту. Тут пересадка. Мне надо исчезнуть.

— Буду через десть минут, жди на выходе номер два.

— Марта, едем, бери планшет. Не дуйся, ещё будет время поговорить на эту тему.

Марта кивнула и мы пошли к машине. Мой дом в 7 милях от аэропорта. Рулила Марта. У выхода номер два она чуть притормозила, я открыл дверь и в неё влетел Веласкес.

— Спасибо. Мне надо в Пенсильванию.

— Дорогая, едем на остановку Gray Hound. Сейчас я посмотрю, когда будет автобус на Knoxville.

Я открыл планшет, автобус будет через полчаса. Ехать минут двадцать Я заказал билет на своё имя и оплатил карточкой. Ехали молча.

— У тебя какие документы? — Спросил я.

— Пресс-атташе.

— Значит свобода передвижения ограничена. Выйдешь в Knoxville и сядешь на другой автобус до Филадельфии, там документы показывать не надо. Просто купишь билет. Деньги есть?

— Банковская карточка.

Я достал из кармана две тысячи баксов и протянул ему:

— По карточке тебя найдут очень быстро. Расплачивайся наличными пока не прибудешь, куда тебе надо.

— Спасибо.

Мы приехали на автовокзал, я побежал к кассе и получил свой билет.

— Садись на тот автобус с рисунком собаки на борту. Рот на замок, билет отдашь водителю и сразу ложись спать. Ехать будешь часа четыре. Отдохнёшь. Пока, брат.

Через несколько минут автобус поехал, мы вздохнули и пошли к машине:

— Марта, ты классный специалист. Прости меня. Я старый брюзга и меланхолик. Дома мне врежешь, как положено, я не буду возражать, я тебя люблю. Рули домой.

Только приехали, даже не начали читать друг другу мораль, как подъехала машина местного отделения Федерального бюро. Постучали в дверь. Я открыл. Вошёл Вилли Ротман.

— Что ты делал в аэропорту?

— Вилли, у нас ссора. Он стал меня подозревать в неверности и сказал, что хочет улететь, куда глядят глаза. Я его повезла. Но денег на билет мы не взяли. Я специально не напомнила, а он забыл будучи в гневе. Проехали мило. Он сказал, поехали на автовокзал и заказал билет. Получил билет, сел в автобус, а я стояла рядом и плакала. Меня второй раз в жизни оставляет муж из-за протезов. Видишь ли, им танцевать надо. Тогда он попросил водителя открыть дверь и вышел. Вот и весь сказ. А откуда ты знаешь, что мы были в аэропорту?

— Марта, в машине под водительским сидением они неделю назад установили тракер.

— И ты знал, что за нами следят?

— Не за нами, а за мной. Я не нарушаю закона. Пусть смотрят куда я еду. Может у них есть ставка в штатном расписании смотреть за мной. Зачем человека лишать работы?

— Значит о них ты беспокоишься, а обо мне нет. Да я тебе сейчас лицо расцарапаю, неделю проведёшь в клинике пластической хирургии, — вскричала Марта и кинулась на меня.

Вилли еле успел её перехватить.

— Успокойся Марта, мы снимем тракер.

— Не снимайте, я сама на телефоне буду за ним следить. Он к IPhone подойдёт?

— Подойдёт.

— Спасибо, Вилли, если что заметишь, позвони мне, я ему врежу.

Агенты стояли и слушали открыв рот. С такой неприкрытой ненавистью жена орала на мужа, что они решили оставить всё, как есть. Они попрощались и вышли. Я посмотрел на стол, под салфеткой был телефон Вилли. Пальцем показал на рот и на телефон. Марта кивнула в ответ.

— Дорогой, давай я приготовлю ужин. Прощение попросишь через день, а пока будешь спать на диване.

— Спасибо, хоть голодным не оставишь.

Раздался звонок в дверь. Я открыл. На пороге стоял Вилли:

— Я телефон забыл. Извините за беспокойство.

— Вилли, может покушаешь с нами?

— Нет спасибо, ещё смена не закончилась, до свидания

Я проводил его до двери, Вилли обернулся и тихо сказал:

— Три — ноль в твою пользу, Альварес. Я не буду раздувать дело, раз упустили, значит господь так распорядился, отдыхай.

Мы поужинали я стал стелить себе постель на диване. Подошла Марта и вся кипит от злости;

— Ты что делаешь?

— Ты сама сказала, что буду две ночи спать на диване и только потом ты разрешишь мне просить прощения.

— Кому я сказала?

— Да мне, прямо в лицо, тут, где ты стоишь.

— Помнишь, что лежало под салфеткой?

— Конечно.

— Вот я туда и говорила.

— Марта, мне очень плохо после сегодняшней ссоры. Я не смогу с тобой сегодня спать.

— Это то, о чём я тебе говорила. Я хочу близости, а ты отказываешься и находишь вескую причину. Клади вторую подушку, будем оба спать на диване.

Я стоял и молчал. Марте это молчание надоело и она начала меня хлестать по щекам. Бестолковая боль привела меня в чувство. Я захватил её руку, завернул назад, бросил на диван, она вертелась и сопротивлялась, но я её натурально изнасиловал. Когда оба выдохлись, она прижалась ко мне и стала ласкаться:

— Как хорошо, что ты меня ещё любишь и так крепко. Я счастлива. Прости меня. Если я тебе причинила боль.

— Я тебя действительно люблю. Если я опять буду ныть, повтори обработку для прояснения мозгов.

Ночь прошла прекрасно. Мы опять стали любящей парой и встречные прохожие нам завидовали. Так прошло полгода. Мы сидели в парке на лавочке, обнимались и говорили друг другу всякую чепуху. По дорожке шла такая же пожилая пара. Они улыбались друг другу и вели на поводке собаку.

— Красивый пёс, — сказала Марта, — может нам тоже купить породистую псину?

Она посмотрела на меня и заметила, как я изменился в лице:

— Тебе меня не хватает?

Марта не ожидала такой реакции и молчала, а я уже начал заводиться:

— Я не собираюсь тебя делить ни с собаками, ни с канарейками, ни с рыбками. Если я услышу о кошке в доме, то уже я сам тебя отхлестаю по щекам со всеми последствиями. Если я тебя уже не устраиваю, то так прямо и скажи, а зверинец, как суррогат отношений, я заводить не буду. Можешь заказать в службе семьи молодого бугая для оргазма. Я оплачу. Ты меня поняла?

Замигал мой телефон. Я встал с лавки, не мог сидеть, всего колотило.

— Да, босс, я тебя слушаю.

— Есть работа в Куско.

— Какого плана?

— Сотрудники Ротмана, муж и жена, живы и здоровы, а на связь не выходят. Игнорируют все каналы общения. Нужна семейная пара. Бери свою Марту и поезжайте. Поживёте рядом пару месяцев и выясните ситуацию. Оплата хорошая и квартира в отличном районе. Никакой стрельбы и драк, только наблюдение и надо сделать выводы о целесообразности дальнейшего перевода им денег.

— Когда выезжать?

— Хоть завтра. Переведи счета на оплату с банковского счёта и сдай дом под охрану. Я позвоню Ротману.

— Понял. Надо поговорить сначала с Мартой.

Марта на меня посмотрела и испуг её уже прошёл:

— Тебе предложили работу? — она спросила с опаской.

— Не мне одному, а нам с тобой. Поедем в Куско. Там такая же пожилая пара не выходит на связь, а деньги получает. Надо прояснить ситуацию. Будем жить рядом, может, сойдёмся с ними, но не обязательно. Завтра получим инструктаж у Ротмана и моего босса. Оплата нашей фирмой. Думаю незачем тянуть, после завтра будем на мировом курорте, где полно американцев. Правда, там высокогорье и может поначалу воздуха не хватать. Но лёгкие у тебя хорошие. Я там был, ничего страшного.

— Я согласна, пойду собирать вещи. Может что-то надо прикупить?

— Возьми минимум, там всё намного дешевле. Моя чистка зубов стоила $8, а не $150. В таком соотношении цены в магазинах и ресторанах.

Марта подошла ко мне:

— Я люблю тебя, понимаешь? И ни с кем делить не буду, ни с женщинами, ни с собаками, ни с ламами, которые там водятся. Только проведи ночь сегодня со мной, как ты можешь, чуть брутально.

Она ещё не договорила свою просьбу, а я уже возбудился и стал срывать с неё блузку. Остаток дня и ночь мы посвятили друг другу, а вещи собрали впопыхах, так для очистки совести. Там будет новая жизнь и новые вещи.

Мы прибыли на место. Устроились и нас соседи американцы сразу предупредили, что интересующая нас пара занимается мониторингом общины и все её бойкотируют. Я позвонил Ротману и доложил ситуацию.

— Ладно, живите там три месяца, может подберёте замену этой паре. Если все “леваки” и никого нельзя завербовать, то возвращайтесь домой. К вам претензий иметь не будем.

К концу второго месяца прибыла молодая пара из поколения Х. Денег у них было мало, жена на шестом месяце беременности и я к ним пришёл домой. Бедновато жили. Особенно не врал, сказал, что есть вакансия от миссии ООН для мониторинга настроений американской общины. Дело не секретное, но лучше держать язык за зубами. Оплата будет переводиться из Вашингтона. Надо будет всё замечать, делать выводы о приемлемости внешней политики и о возможности протестных настроений. Тут почти все пенсионеры, взгляды их из прошлого, но их тоже надо учитывать. Если хотите, я свяжу вас с куратором этой программы. Не хотите, ничего страшного не произойдёт. Но работать на государство это почётно, прибыльно и когда пойдёте на пенсию, то проблем не будет.

Дик и Лора сразу согласились, хотели искупить свои грехи с наркотиками. Сейчас завязали, возвращаться не хотят, так как клиенты стали агрессивными. Сами они не употребляли кокаин. Весь разговор я записывал на телефон, они не возражали. Нажал кнопку и переслал Ротману. Ответ пришёл через 15 минут, он хотел сам пообщаться с молодой парой. Я дал ему их телефон и ушёл. Через два дня Ротман мне сообщил, что люди подходящие, а нам разрешил оплачиваемый отдых до полугода и посоветовал присмотреть за молодой парой, особенно, после родов. Марта помогала молодым. Даже присутствовала при родах и стала крёстной матерью. В положенный срок мы уехали.

Дома нас ждал сюрприз. На столе стояли цветы, а во дворе, вместо моего старенького Эквинокса стоял новый, самой последней модели. Я позвонил Ротману и поблагодарил:

— Всё нормально, Альварес, счёт 3-1 в твою пользу. Мне приятно, что из потенциального врага ты стал коллегой. Машина без тракера, ха, ха.