Дом

Пол. Холодный. Ледяной. Ярко-красные мутные пятна маячили перед глазами. Громкий треск. Приглушённый звук. Чьи-то медленные шаги. Топ… топ…топ…топ…топ…топ… Они становятся всё ближе и ближе! Тихие и неразборчивые голоса. Они что-то пытаются сказать. Но что именно? Тук-тук…тук-тук…тук-тук…тук-тук…тук-тук…тук-тук…Это сердце. Страдающее. Сердце. Физическая боль. Ментальная усталость. И нескончаемый. Нарастающий. Раздражающий. Звон. В ушах. Тук-тук…тук-тук…тук-тук… Тишина. Нет больше стука. Ноль звуков. Глаза закрываются. Появляется тьма. Чёрная, как смоль. Закрывающая глаза. Ничто не может осветить её. Это просто ничего. Пустота…

Подросток приподнялся с кровати в холодном поту. Словно быстрый ветерок, по его телу пробежались мурашки. Небесные глаза, как парализованные, не отводили испуганный взгляд от пустоты. Сердце словно заведённая стиральная машина, так и слышно, что только: «Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук». Персиковая кожа стала, словно чистый лист бумаги. Однако мальчик, поняв, что на самом деле с ним всё в порядке, облегчённо вздохнул.

«Что за кошмар!» — успокоился мальчишка, — «Наверное, стоило пораньше заснуть, вместо того, чтобы делать уроки до двенадцати ночи!».

Когда Богдан стал с кровати, его ожидал ещё один неожиданный сюрприз: посмотрев в огромное зеркало на шкафу, мальчик обнаружил, что на нём до сих пор была вчерашняя светло-васильковая толстовка и тёмные джинсы! Ладно бы это, но на Богдане остались его дымчатые кроссовки с синими завязками!

«Ёлки- палки! Неужели я уснул прямо так вчера?» — с ужасом подумал подросток, схватив себя за волосы цвета чёрного перца.

Всё же, собравшись с утра и надев свои большие очки цвета индиго, он спустился вниз по дубовой лестнице, прямиком на кухню.

— Доброе утро, мам!

-Доброе утро, Богдан! Как спалось? – как ручей, зазвучала мать.

-Да, нормально. Странный сон, правда, приснился… Но это не так важно…

— Странный сон?!

Она выключила газовую плиту, и, как светло-синяя стрела, в ночной рубашке и штанах устремилась к подростку. Полуночные глаза тревожно глядели на Богдана, а чёрные брови были серьёзно озабочены.

— Что там было?

— Мам, всё нормально. Правда. Это просто сон.

— Нет, я тебя спрашиваю: что там было?

— Ну… там был я, какие-то красные и оранжевые пятна, стук сердца, потом тьма. Потом я просыпаюсь. Всё.