Коршун, порхая, кружи́т над долиной,
Он чувствует ветра ласкающий зов.
Разломы земли видны старой морщиной,
Иссохшие вены закрыты песком.
Птица взглянула чернеющим глазом
На точку, лежащую в мёртвой тиши.
Безмолвное нечто являлось солдатом,
Чьё тело держалось за крохи души.
Он еле дышал, его тело немело,
Однако в руке тот сжимал медный крест
Жизни лучинка его уж истлела,
Дым не доставит печальную весть.
Но будто в извечно наивном придании
Его половинка осталась жива.
И светит себе в одиноком скитании
В холодную ночь тоскливый фонарь.