Доктор Шильц

Знаете ли вы представителей странных профессий? Не важно кто это. Может быть это ныряльщик за мячиками для гольфа, собиратель LEGO, няня ленивца, профессиональный соня или даже учитель, которого устраивает его заработная плата. Сложно поверить, но такие люди и правда есть. Все они появились совсем недавно, кроме преподавателя естественно. Этих специальностей не было ещё каких-то лет сто назад, а новые возникают чуть ли не каждый год. И какие же странные профессий будут в две тысячи сотом? Про все сказать я, конечно же, не могу, но заверю в одном: почти для каждой новой технологии будет отдельная специальность.

Две тысячи сотый год. Январь.

Старый Новый Год. Большинство людей наслаждаются выходными. Но наш герой не входит в их число. Он, надев куртку и тёплые штаны, направился к выходу из дома. Мужчина только недавно переехал, поэтому вся квартира заполнена не разобранными коробками с вещами. А поселился он в новостройке. Здание совсем недавно, за пару дней до нового года, напечатали громадным 3Д принтером, который всё ещё возможно увидеть через окно. Сейчас он воздвигает новенький многоквартирный дом через дорогу.

Ну и кто же этот мужчина со странной профессией? Что ж, всё просто: он является техническим специалистом по делам головных нейрочипов. Нейрочипы — это такая маленькая коробочка из металла и микросхем, вживлённая в голову каждому, ещё раз, каждому гражданину, вне зависимости от того, является ли страна экономически развитой или нет. Дело в том, что, когда нейрочипы ввели, а это было ближе к середине двадцать первого века, много кто не желал вживлять себе в голову неорганический, возможно даже опасный, предмет научного производства. Однако, чем дольше они существовали, тем чаще их вживляли в мозг. Многих знаменитостей звали на рекламу нейрочипов, так же их советовали ученые. Да и, как оказалось, они были удобны: кто не захочет одной только мыслью отправлять сообщение человеку, включать технику дома и заказывать вещь прямиком с предприятия? И, задумайтесь, всё это почти одновременно.

Так, мало-помалу, люди стали ходить на операции по вживлению нейрочипов. А позже, когда большинство магазинов ушли с улиц, из-за того, что в них банально перестали ходить – это и вовсе стало чуть ли не необходимостью. Ну а чтобы избавится от треклятых скептиков, которые, даже в таких условиях не собирались идти на операцию, государство быстро и просто ввело закон о том, что люди, не вживившие себе в голову нейрочип, рассматриваются как преступники и им за это грозит до пяти лет лишения свободы. Таким образом нейрочипы оказались у всех людей старше четырнадцати лет, а гражданам младше требовалось разрешение родителей. И именно по части нейрочипов разбирается мужчина, который сейчас, выйдя из дома, хрустит снегом под ногами. Его имя – Виктор Шильц. Он работает в местной больнице, являясь специалистом, который чинит и проверяет на работоспособность нейрочипы. Да, можно сказать, что он доктор. Доктор, который лечит неорганическую часть человека. Обычно к нему приходят люди раз в полгода: один раз летом, другой— под новый год. Виктор уже подумал, что все прошли его обследование, и он может спокойно покемарить у себя в новенькой квартире, но, видимо, этому не бывать. В принципе, не удивительно, что после нового года в больницу начали записываться люди: после праздника, который почти никогда не обходится без спиртных напитков, всегда можно ожидать переломы, вывихи, амнезию и, даже, летальные исходы. Но вот, чтобы пострадал нейрочип, вживлённый в мозг, под толстенную корку кости, это нонсенс! Это же как надо было напиться? Несомненно и до этого были случаи их поломки, но они почти всегда были летальными для их носителя. Можно сказать, что такие люди, как Виктор – это лишь подстраховка для тех, кто умудряется сломать нейрочип и при этом избежать встречи с костлявой старухой, несущей косу

Вот так, уже ненавидя своего будущего пациента, который вынудил его выйти на работу в праздничный день, доктор Шильц шёл по дороге, которая вела к больнице. Дойдя до места, Виктор быстро сдал куртку в гардероб, при этом захватив чисто символический халат, который ему в принципе не нужен, и направился в основную часть больницы, по пути нейрочипом передав данные на компьютер женщины за регистрационной стойкой. Проходя по коридорам больницы, ничего необычного он не заметил: на первом этаже, в длинной очереди, стояли люди разных возрастов, преимущественно пожилого. Причём очередь растянулась так далеко, что аж достала до ступеней на втором этаже, куда Виктор и направлялся, пытаясь пробиться сквозь толпу.

В любом случае, он уже стоял рядом с кабинетом под номером 214 с припиской на нем «Технический специалист по делам головных нейрочипов Виктор Шильц». Он бы уже давно зашёл внутрь, но есть одна маленькая проблемка. Проблемка в виде нескольких десятков людей, столпившиеся у двери доктора, пока сам он стоял как вкопанный. Кажется, столько пациентов по свою душу он видел впервые.

С трудом добравшись до кабинета, он быстро в него заходит под возгласы людей из коридора, которые твердили, что им только спросить. Никого доктор Шильц, конечно же не впустил, для начала надо самому там разобраться во всём. Он включил свет и повесил халат на крючок, приделанный к стене, и присел на свое любимое место у маленького столика в углу всего помещения. Ну а само рабочее помещение Шильца является самым технологично оснащённым, а следовательно, самым дорогим. Никаких запусков ракет там, конечно, не увидеть, однако вся цена заключалась в другом: в аппарате размером с автомобиль, который схож с рентген аппаратом начала двадцать первого века, но «фотографирует» не кости, а нейрочип внутри головы человека и выдаёт информацию о том, что с ним не так. Ну и после всего этого Виктор Шильц – отличнейший доктор в своём деле, отправляет беднягу по другим врачам со справкой. Вот, собственно, вся его работа – нажимать на одну кнопку и апеллировать умными выражениями, а потом направлять пациента по кабинетам.

Не самая сложная работа, правда? За это его, кстати, невзлюбили другие доктора. Их легко понять. Ведь у Шильца самый дорогой кабинет, обустроенный по последним законам техники и архитектуры, а знаете сколько ему платят? Почти столько же, сколько хирургу! Теперь вы точно понимаете всеобщую нелюбовь к, несомненно, профессиональному доктору Шильцу. Вся толпа пребывала в ожидании. Даже через дверь чувствовалось их раздражение. И, к сожалению, Шильца все заметили, что он входи в кабинет, и вся злость была направлена лично в его адрес. Вздохнув Шильц открывает свой рот, дабы сказать заветное слово, которое ждёт каждый человек за дверью:

— Проходите. — тихо, как бы не хотя произнёс он.

В кабинет зашла девушка, хрупкая на вид, которая была не уверена, что делать и топталась на месте. У Шильца сразу возник вопрос: «А как она вошла-то первой вообще?». Но эти мысли сразу покинули голову доктора, сменившись на другие, о том, что нужно быстро заканчивать со всем этим.

— Присаживайтесь. — показал он на кресло под тем самым аппаратом.

Женщина послушно села туда, пока доктор рылся в шкафчике, стоявшем в углу комнаты, и искал специальную сетчатую шапочку.

— Наденьте, — отдал Шильц женщине шапочку — и сядьте прямо.

Женщина, всё так же не вымолвив и слова, сделала всё по инструкции, если её можно так назвать, слишком уж этот доктор не многословен и груб. Он подошёл к аппарату, который представлял из себя что-то вроде «изолятора» для головы. Женщина находилась между двумя его отсеками, которые, как замкнутся, полностью закроют её голову.

Единственное, что оставалось Шильцу это только нажать на ту самую кнопку, чем он и занялся, приводя машину в действие. Она не медленно закрыла голову пациентке и начала подавать признаки работы, пикая и гудя. Доктор Шильц в это же время развалился на стуле, рядом со столом, в углу комнаты, где, кстати, ещё и стоял быстрый подогреватель воды, похожий больше на термос, нежели на привычный всем чайник, с включателем сбоку. Отличительная черта этого подогревателя в том, что он греет воду внутри со всех сторон а не с одной, снизу, как другой всеми известный старый аппарат. Благодаря нагреву со всех сторон, «термос» способен нагревать воду до нужно температуры за считанные секунды.

Шильц уже нажал на включатель и нагреватель быстро выдал ему результат — горячую воду, после чего доктор незамедлительно выливает её в кружку, на дне которой он рассыпал листья очень дорогого чая прямиком из восточный стран. Белый пар начал подниматься со дна кружки вместе с тем, как поднимался уровень воды и по всему помещению расходился чудесный запах, сводивший умы многих людей по всему миру. В том числе и разум богатого врача. Виктор поднёс кружку поближе к носу, дабы вкусить аромат как можно лучше и в который раз запечатлеть его в памяти. Наконец край кружки подходит к приоткрытым губам Шильца и чай поступает в рот, проходя внутрь организма через горло.

Ну а аппарат закончил свою работу и перестал гудеть, вместо него этим занялась печатная машинка всё на том же столе, где стоял и подогреватель воды. Шильц лениво схватил лист, которая выдала ему машинка, и принялся водить глазами по тексту. Ничего необычного, в прочем, он там не заметил. «Поломок и отклонений не обнаружено.» — гласил текст.

Теперь Виктор Шильц чуть ли не расплылся на стуле от облегчения. В миг ему стала понятна причина скопления такого огромного количества людей у его кабинета. Все они просто переживают, что у них может быть поломка после очень хорошо отмеченного нового года. Каждый год к нему приходило человека два-три по причине того, что подозревают у себя поломку после выпитого алкоголя. Почему же тогда сейчас так много людей? И на этот вопрос у Доктора Шильца был простой ответ — суеверия. Совсем недавно наступил, только подумать, две тысячи сотый год. Даже дураку ясно, что это будет особенный год, хотя бы из-за своего числа. Где-то Виктор слышал краем уха, что на этот год планировался очередной конец света, что только прибавляло настороженности со стороны населения Земли.

— Ну вот, задача решена, — подумал Шильц, — всего лишь чуть больше пациентов, чем обычно, ничего страшного.

Доктор быстро допил чай и встал со стула открыв женщине голову.

— Ух, как же там душно! — выдохнула она.

— Ваш нейрочип в отличном состоянии. Можете идти. — Взял ручку в руку он — Если сильно беспокоит здоровье, то отправляйтесь по моему направлению.

Доктор по нейрочипам отдал женщине в руки маленькую бумажку с надписями на ней, которые, судя по всему, сможет прочитать только профессиональный врач и студент последнего курса медицинского. Но самого автора этой, никак иначе, писанины это не беспокоило, и он поскорее спровадил женщину, попросив её напоследок позвать следующего.

После женщины зашёл старый мужчина лет семидесяти с очень добрыми круглыми глазами и улыбкой на лице.

— Ой, здравствуйте, доктор. Как ваше это, настроение? — вежливо поинтересовался старик.

— Присаживайтесь. — снова скомандовал Шильц.

— Да-да, конечно. Сюда, да? Ага, так и понял. Доктор, а это быстро будет? Я просто ни разу не проходил это, вот. Не знаю, что будет. А нужно было что-то подготовить? А это больно?

— Прощу помолчать. Когда аппарат закроется будет душно.

— Душно? Хех, не переживайте. Я к такому привык за пятьдесят лет своей работы в бухгалтерии. У нас там, знаете, была очень маленькая комнатушка, в которой, я думаю, машину-то сложно было бы уместить, а там должны были сидеть пять человек, считая меня. А там, для вашего понимания, даже окно редко открывались. Вот и сидели в духоте часами. Ох, я заговорился, да? Крайне извиняюсь. Всё, молчу. — закончил пожилой мужчина, когда увидел на себе недовольный взгляд доктора.

Прошла та же схема, что и с женщиной, мужчине закрыли голову, а Шильц сидел на стуле, выжидая бумажку с результатом всего этого действа. Дедуля в свою очередь неспокойно стучал пальцами об ручки кресла.

— Вот ведь старикан, — говорил про себя Шильц, — столько лет, а энергии столько, будто я сейчас ребёнка обследую. Или у него просто протезы?

Наконец принтер выдавил из себя результат работы большого аппарата. Шильц тут же схватил лист и слегка покачал головой. Его мысли, как он и ожидал, оказались верны. У дедули почти вся голова в протезах. Глаза, уши, зубы, да в общем весь череп. Понял это доктор по надписи на листе «Невозможно обследование в связи с неорганическими частями тела обследуемого.».

Протезы. Куда же без них людям, да? Их начали вводить ещё в начале двадцать первого века, однако выдавались тогда только тем, кто не дееспособен по физическим ограничениям, у кого-то руки не было, у кого ноги больные, у кого травмы и кто мог себе это позволить, потому что, ну, просто мог. И вот наступила середина данного столетия и протезы стали вводить в массовое производство, будто автомобили, и стали они появляться в каждой пятой, потом в четвёртой, ещё позже в третей и, наконец, в каждой первой семье. Эти протезы, конечно же, необязательно представляли из себя нечто вроде целых замен конечностей, за частую они были только вместо зубов, иногда глаз. Но всегда находились те, кто готовы заменить всё своё тело на роботизированное ради «жили долго и счастливо». Этот дед был как раз из таких.

Доктор Шильц освободил старика от оков аппарата, и тот быстро вскочил с кресло прямиком к Виктору.

— Ну что, доктор, жив буду? — усмехнулся он.

Шильц не ответил. Он молча заполнял маленький лист своим неаккуратным почерком, резко водя ручкой по бумаге, затем отдал его пожилому мужчине. Тот прочитал содержимое и округлил глаза. Если следовать тому, что там написал доктор, то придётся езжать аж в другой город, чтобы там сняли черепной протез и только потом, там же, проскандируют его нейрочип.

Дедуля открыл рот, ведь хотел что-то сказать, но только запинался на букве «д». «Да как так-то, а?» — хотел сказать он, но, благо, Виктор понял и без слов, опыт с подобными пациентами уже был. Доктор хотел улыбнутся, очень забавляла реакция пациентов с такими протезами, но сдержался, а то заорёт ещё дед.

— Поняли куда идти? Ну вот и хорошо. — сказал Шильц, когда старик, всё так же запинаясь, поднял плечи и кивнул.

Мужчина всё пытался что-то сказать доктору, но не мог выговорить и пары слогов, так что Шильц, как вежливый и добропорядочный врач довёл дедулю до выхода из кабинета вместе с пожеланиями записаться к неврологу.

— Следующий. — быстро махнул рукой толпе Шильц, пока бывший пациент даже не обернулся и не произнёс хотя бы одно слово.В кабинет тут же рванула, а точнее сказать, была туда впихнута своей мамой девочка четырнадцати лет. Мигом за ней вошла и мать, мимо стоящего у двери Виктора, который тут же её захлопнул.

Шильц уже было собирался сказать изначально заготовленную фразу про то, почему мать-героиня решила проверить состояние нейрочипа дочки, как увидел забинтованную голову четырнадцатилетки.

— А вам точно сюда? — промелькнула фраза в голове у доктора, но произносить её он не стал, слишком это храбро, когда на тебя и без того смотрит мать бедняжки, тем более почти сразу появилась другая мысль.

Похоже эта девочка как раз одна из тех счастливчиков, что выжили после разрушения в дребезги нейрочипа, что вполне возможно. Это редко на столько, что скорее эта девочка выживет при крушении самолёт прямо ей на голову, но всё-таки вероятность сломанного чипа не была нулевой. Она стремилась к этому числу, но им всё-таки не являлась.

— Ну, вы так и будите стоять или начнёте обследовать мою дочь!? — грозно смотрела женщина на Шильца.

— А, да. Присаживайтесь. — показал он девочке на кресло.

Девочка молча села, пока её мать продолжала сверлить взглядом врача, который пытается выполнять свою работу. Он настроил аппарат под рост девочки и дал ей шапочку для волос, после чего, когда она управилась с растительностью на голове и собрала её в шапочку, наконец, закрыл её голову от внешнего мира, Аппарат стал гудеть, а Шильц, как и всегда, направился к стулу со столом.

— Не поняла сейчас, — протянула женщина, — это что такое? Прохлаждаться вздумали, пока эта машина, не пойми что, делает с моей дочкой? Ну-ка встал!

Доктор Шильц, явно не ожидая такого расклада событий, раскрыл глаза и высоко поднял брови. На его практике и раньше были случаи, когда пациенты делали то, что вводила их врача в ступор. Так одна женщина пожилого возраста поклонилась аппарату после обследования, а один священник и вовсе покрестил это чудо техники. Была даже женщина, которая, скажем так, из «легко доступных» и предлагала свои услуги за недорого прямо на кресле под дорогушей техникой. Тем более грех это после того, как его освятил богослужитель.

Однако, даже после таких случаев, Шильц был в шоке от дерзкой мамаши.

— Я что сказала? Слезай! Следи, чтобы всё прошло как можно лучше или я в суд подам! Прямо сейчас чипом отправлю туда сообщение, что врач не исполняет свои обязанности!

— Да ладно-ладно. — вскочил он со стула и просто встал рядом со столом, выжидая работы принтера.

— Я тебе что сказала? Не прохлаждайся, а иди следи за работой этого ведра! — кивнула она в сторону аппарата. В этот момент Шильцу сильно захотелось впервые за свою жизнь всерьёз ударить девушку. Нет, серьезно, кто она вообще такая? Интересно, знает ли эта, с позволения норм приличия, женщина сколько стоит это «ведро»? Да она за сто лет на такой не заработает, даже если ни на что больше тратится не будет. Да даже если она продаст все свои протезы и органы всё равно ей не хватит, так что как эта необразованная смеет называть это чудо прогресса, основоположник безбедной жизни Виктора Шильца, «ведром»?

В любом случае, Виктор, показывая всю свою эмоциональную стойкость, не проявляя не единой эмоции на лице подходит к аппарату и притворно следит, дабы что-то не пошло не так, будто Микеланджело, который «исправлял» статую Давида, пока заказчик следил за его работой.

Наконец работа была закончена и можно было открыть голову девочки и пойти к принтеру, чтобы узнать, что у этой молодой особы за диагноз. Как и полагалось, эта девочка крайне везучая, ведь повредила нейрочип не уничтожив весь череп вместе с мозгом. Ну и осталось дело за малым, только выписать направление к хирургу и, в кое- то веке, спровадить эту молодую барышню с её матерью отсюда.

— Ну, что с моей дочерью? — всё так же продолговато и нервозно спросила мать.

Шильц вручил ей лист, и она, щурясь, пыталась прочесть что ей написал доктор.

— А по-человечески можно? Ничего не понятно.

Глубокий вдох, выдох и Шильц открыл рот, чтобы спокойно без эмоций объяснить в деталях особенности докторского почерка.

— Вам к хирургу, если упрощать, — медленно произнёс он, — можете сходить к нашему хирургу на третьем этаже, он всё подробно разъяснит.

— А что, вы не мо…

Женщина уже хотела добиться подробностей от специалиста по нейрочипа, но тут её остановила дочь, положив ей на плечо руку.

— Ма, у меня опять голова заболела.

Мать резко вдохнула, закрыв рот рукой, а потом залезла в сумочку.

— Сейчас, доченька, где-то тут были таблетки. — миловидно произнесла мать.

— Ну вообще я лучше бы поспала, очень устала.

Дочь показательно уткнулась лбом в плечо мамы.

— Ох, конечно, конечно, пошли домой, потом к хирургу сходим.

Женщина угрюмо взглянула на Шильца, выставив руку вперёд ладонью вверх.

— Ручка есть? Хочу кабинет хоть вашего хирурга записать.

— Триста пятый, — дал он ручку матери девочки, — можете забрать ручку себе, у меня их

много.

— С радостью, — на свободном месте листка записывала она кабинет, — надеюсь к вам больше не заявимся, отношение к работе и пациентам ужасное. Прощайте.

— Всего хорошего! — проговорил он сквозь зубы, пока горе мать вместе с дочуркой выходили из кабинета.

Они вышли из кабинета, не закрывая дверь, так что было отчётливо слышно, как та женщина ругала того врача и всю нынешнюю медицину в целом. Знала бы она как обстояли дела в двадцатые годы. Виктор, явно не ожидая таких странных пациентов, идущих друг за другом, устало рухнул на стул. До этого дня он спокойно попивал чай, листая у себя в голове страницу из соцсетей с помощью чипа или смотрел фильм, читал книгу, что угодно. К нему если и заходили пациенты, то занимали не более пары минут на себя а потом можно было бы снова сесть за отдых на работе. Похоже сегодня не его день.

Но, как бы то ни было, нужно выполнять свои обязанности, а то от такой толпы за дверью ещё больше головной боли, чем от той мамаши.

— Следующий. — пробубнил Шильц, потирая указательным и большим пальцами глаза.

В дверях послышались шаги, сопровождаемые звуком противного скрипа.

— Опять с протезами? — пришла мысль в голову Виктора, после чего он оторвал взгляд от потолка и спустил его на пришедшего. И снова доктор округлил глаза. Вот уж у него не обычный день, бывали дни, которые у него проходили так не заметно, что он вообще ничего из них не может вспомнить, не единой детали. Только вот сегодня, почему-то, сразу несколько неожиданностей подряд. В дверях стояла женщина, которая катит мужчину на коляске для больных. Тот мужчина сидел не ровно, не сгорбившись, нет, он, наоборот, выставил грудь вперёд, даже кверху, и поднял обе руки к потолку, а на лице красовалось выражение полное, то ли огромного удовольствия, то ли боли.

— З-здравствуйте, — начала женщина, запинаясь — м-можно зайти?

— Эм, да, я полагаю, — ответил Шильц, вставая со стула и заранее подходя к аппарату, — кого обследуем?

Женщина посмотрела вниз на мужчину в странной позе. Шильц так и думал, что пришли проверять чип у мужчины, который на здорового человека совсем не похож, но всё-таки надеялся на то, что пришла обследоваться именно женщина, ведь в противном случае нужно отодвигать кресло или, что ещё хуже, поднимать мужика. А для Виктора, человека с работой нажимания на пару кнопок, это непосильный труд. Тем более, не за это ему платят.

Шильц вздохнул и опёрся двумя ногами об пол, сильно наклоняясь к креслу, поднять его он не мог, сил не хватит, и принялся царапать пол деревянными ножками того самого кресла. К счастью, сил у врача хватило на то, чтобы освободить место для больного. Щильц подозвал женщину жестом руки, мол «кати сюда».

Она подкатила мужчину довольно быстро, однако теперь встал другой вопрос, как его голову закрывать-то? Он, что голову, что руки держит к верху, и вот как тут его в аппарат засовывать — загадка. Шильц взглянул на женщину, подняв бровь и получив в ответ приподнятые плечами.

— Я пыталась опустить ему руки, но они будто железные.

— Они протезы? — подошёл доктор к мужчине и пощупал его руку.

— А, ну, да. Ещё позвоночник, больше, вроде, нету.

— Их придётся снять, — Виктор взял листок из кармана вместе с ручкой, — направлю вас к специалисту.

— Ох, нет-нет, не стоит, — схватила она мужчину в кресле за плечо двумя руками и одним ловким движением сняла металлическую руку, — мы специально съёмные заказывали. Кто-то говорит, что они отваливается часто, но это не так, слава богу.

Почему вы на меня так смотрите? — закончила она вопросом, видя, как Шильц смотрит на неё с легким раздражением.

— Нельзя было сразу снять их? Ладно, заканчивайте со второй и начнём уже.

Женщина, послушно сняв вторую руку с мужчины, отошла от него, ожидая работы аппарата, ну или пока доктор его включит, а он не спешил, всё думая сможет ли машина обследовать нейрочип, пока голова пациента под таким углом. Шильц схватил себя за подбородок, потирая его пальцами.

— А голову так же снять не получится? — взглянул он на женщину, которая от такого вопроса даже подавилась слюной.

— Плохая шутка доктор. — сказала она сквозь кашель.

— Знаю, но я попробую.

— Что…

Шильц взялся за подбородок и макушку пациента.

— Эй, что вы делаете с ним!? — вскрикнула женщина.

— Хочу ему голову выровнять.

— Оу, похоже я неправильно поняла. В любом случае у вас не получится, я пыталась. А ещё в другой больнице мне сказали не делать этого, так что вас я по прощу остановится, доктор!

Шильц махнул рукой на женщину, что так же продолжала раскрывать рот, пока он сам напряг мышцы рук и и как следует дёрнул. К счастью, шею пациенту он не сломал, но и голову не сдвинул. В голове у Шильца появилась одна только мысль: «Не понял», после которой он снова схватился за подбородок и макушку, на этот раз не отпуская. Он медленно стал тянуть их в разные стороны, чтобы выровнять голову, но было лишь слегка заметно движение головы. Доктор тоже это заметил и, решив, что она останется в том же положении, до которой он её довёл, отпустил, дабы отдохнуть. Но голова резко и издевательски вернулась в прежнее, не ровное, состояние.

— Ну всё! — рявкнул Шильц, снова взявшись за пациента и решив на этот раз ни за что не отпускать не послушную голову, приложив все силы к её выравниванию. Виктор, издавая измученный крик изо рта, будто тащит огромный тяжелый сейф на двадцатый этаж без лифта, пытался вертеть голову мужчины, будто колесом, чтобы хоть как-то её сдвинуть.

Наконец он смог дойти до выравнивания головы, но не отпускал её и всё ещё пыхтел над ней, резко взглянув на женщину.

— Ты! Там на аппарате нажми кнопку. Быстро!

Женщина замешкалась, и сначала даже не поняла, что вообще этот, по её мнению, чудик несёт, но быстро осознала смысл его слов, когда увидела его красные от перенапряжения глаза, которые так и говорили: «Убью!». Потому она быстро подошла к аппарату с одной стороны и взглядом принялась искать хоть что-то похожее на кнопку. В прочем это было не долго, там была всего лишь одна большая зелёная кнопка рядом со вшитым компьютером. Женщина быстро нажала на кнопку и аппарат начал сближаться со своей второй частью, закрывая голову пациента посередине, которого, к слову, всё ещё держит Шильц.

За мгновение до закрытия Шильц отпускает голову мужчины, чтобы она не успела встать в изначальное положение. Машина начала гудеть, пока женщина прибывала в состоянии между большим удивлением и шоком, а Виктор быстро рухнул на стул и снова включил термос.

— Что вы делаете? — посмотрела она на то, как доктор наливает себе в кружку кипяток.

— Чай буду пить. После такой работы не повредит. — сделал он глоток.

— Ну ладно. — протянула женщина.

Вот так Шильц попивал свой любимый чай, пока аппарат проверял нейрочип самого странного пациента, после чего наконец остановил гудение и тихо пикнул, подавая знак об окончании работы.

Шильц быстро встал со стула и так же, почти моментально, раскрыл голову мужчины, которая сразу встала в своё изначальное положение. Виктор рывком приблизился к принтеру, который медленно распечатывал лист формата А4. Когда машинка, наконец, справилась со своей работой Шильц молниеносно схватил белое переработанное дерево и, даже не глядя на него, достаёт свой маленький листок и пишет на нём направление, которое тут же оказывается в руках женщины.

— Всё, идите по направлению! Быстро-быстро, вон и кабинета!

— А? Что…

Не успела она что-либо высказать доктору, как он уже выкатил мужчину за дверь, после чего подошёл к женщине и чуть ли не вытолкнул её и захлопнул дверь, заперевшись изнутри.

— Неужели, — выдохнул он, — можно спокойно попить чай.

Шильц сделал несколько глотков и очень громко выдохнул, когда убрал кружку от губ.- Тяжёлый сегодня день всё-таки. — поставил он кружку на тот лист странного пациента. Который, кстати, надо бы проверить, чтобы работы совсем не осталось на сегодня. Так же подумал и Шильц, после чего вытащил его из-под кружки и отряхнул от капель чая. Доктор принялся водить глазами по тексту.

«Состояние нейрочипа: отключён»

Шильц выплюнул чай изо рта.

— Вы издеваетесь, — заорал Виктор, — да сколько уже на сегодня можно!?

Шильц громко и сильно поставил кружку, разлив остатки чая по столу и просидел несколько минут в размышлениях. Но, спустя минут пять, он встал со стула, взяв халат с вешалки, после чего выдохнул.

— Пусть с этим разбирается Шильц из завтра. — и открыл он дверь, ещё громче захлопнув её, чем перед тем мужчиной в кресле и громко стуча ногами по полу коридора уходил больницы, пока многие люди, так и не дождавшись своей очереди принялись бранить горе доктора.

Но это ему уже не было интересно. Сами как-нибудь там справятся. Тем более уже завтра уважаемому доктору Виктору Шильцу предстоит снова пережить сложный день, ведь все эти люди вернутся ещё раз. Потом снова. Через неделю тоже. И так до тех пор, пока количество таких людей не станет меньше, чтобы такой доктор мог их всех обследовать