ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЧЕРКЕССИЮ!
Глава 1
ВО ИМЯ ЦАРЯ!
Огонь. Кругом огонь и дым. И кровь. Много крови.
Аслан стоял посреди маленькой комнаты наполовину сожженного дома, как вдруг отец схватил его за руку и потащил на выход. Это был февраль 1826 года, где-то в селении недалеко от Малки. Ночное небо было закутано облаками, и шел легкий снегопад. Какая идиллия и спокойствие…
Но кругом царил хаос. Отец тащил семилетнего мальчика по улице заваленной трупами кабардинцев, и объятую огнем. Кто-то был мертв, кто-то стонал, истекая кровью, где-то плакали дети. Огонь сжирал все на своём пути. Вот они с отцом пробегают, и он видит: старый пастух Казбек лежит на земле с простреленной грудью из которой бежит еще теплая кровь, несколько молодых парней в боевых, черных черкесках валяются со множеством ран от казачьих шашек. И этот металлический запах крови… Один из них, видно еще живой, держится за горло окровавленными руками и всё повторяет:
-Аллах. Аллах. Как же та… — он не договорил. Закашлялся, упал, слабо прохрипел, и умер.
Идут они дальше, и видят: лежит штук 10 коз, и примерно столько же маленьких телят, с перерезанными шеями, и опять этот мерзкий запах…Запах крови и смерти. Отец тащил его рывками, меж домов, то и дело останавливаясь, как будто пытались от кого-то спрятаться.
Наконец отец дотащил его до вроде бы, целого дома и они забежали внутрь, и отец начал метаться по дому разгребая полки и шкафы. Было тихо.
Но не успел отец собрать вещи, оружие и еду, как тишину прорезал грохот. Что-то невероятно громко бахнуло. БАМ! Стена слева от Аслана вмиг разлетелась в щепки, и перед лицом мальчика что-то громко прожужжало, и с диким грохотом влетело в стенку напротив.
Все сразу же заволокло дымом. Стена, в которую прилетел пушечный снаряд развалилась почти полностью и там красовалась огромная дыра. В ушах у Аслана звенело, и он понял, что лежит на полу. Как звон в ушах стих, он вскочил и заглянул на улицу. Все стало только хуже. Женщины с грудными детьми, с криками убегали, кругом слышались крики, выстрелы, кто-то лежал раненый. Это было похоже на Ад.
“Орайда-да!” заорал старый наездник Артур, и на вороной, кабардинской лошади, с саблей в руках понесся на врагов, и скрылся за горящим домом.
И тут мальчик вспомнил- “Отец!”, и пулей побежал на другой конец дома, где находился его папа. Седоватый отец сидел у стены, с пустыми глазами, правой рукой держась за ухо. Его контузило.
Мальчик стоял и не понимал, что делать, как вдруг он услышал шаги за спиной, и чья-то огромная рука схватила его за воротник кафтана, и отбросила назад. Он увидел его: казака, одетого в военный кафтан, серые узкие штаны, с ружьем на плече, и ножнами с кинжалом на поясе.
Хм, знакомый кинжал, Аслан ведь где-то его видел… Точно, у беглого шапсуга, жившего на окраине села, чью семью казаки убили еще пару лет назад. Стоп, если кинжал у казака, то шапсуга должно быть нет в живых! Они убили его и забрали кинжал!
Тем временем казак подходил к контуженному отцу приговаривая:
-Всех вас убьем… Никого в живых не оставим…Жалкие свиньи…
Мальчик вскочил и пулей понесся к взрослому мужчине схватил его за пояс и попытался повалить на землю, но огромные руки схватили его за шею и подняли над полом, и ему показалось окровавленное лицо, с безумными, широко раскрытыми глазами, и странной ухмылкой.
-Сволочь!!! – заорал казак, и со всей силы пнул Аслана в живот.
Он улетел в шкаф с вещами, на него посыпались доски, стаканы, посуда. От удара дыхание сбило, и он почувствовал, что не может нормально вдохнуть. Было очень больно.
И тут он услышал странный звон, и посмотрев на отца он увидел, что казак обнажил украденный у мертвого шапсуга кинжал. Лезвие блеснуло в воздухе, и он услышал то, что запомнил на всю жизнь:
-ВО ИМЯ ЦАРЯ!!!-грозно крикнул казак.
Лезвие пролетело вниз, и мальчик мельком увидел, как отец медленно заваливается влево, с перерубленной шеей. И тут злоба и печаль схватили кабардинца за душу, и он услышал в своей голове тихий шепот:
-Убей…Убей суку…Зарежь…Отомсти…
Он закричал от ужаса и злобы, схватил осколок стекла и вновь побежал со спины на казака. Пока бежал он чувствовал, как осколок режет кожу его ладони, было неприятно, но он хотел лишь одного: УБИТЬ! Аслан влетел правой рукой в которой был осколок всем свои весом, прямо ровно в позвоночник.
Он прям почувствовал, как что-то перерубил, и казак крикнув от боли, упал на колено, а Аслан вынув окровавленное стекло из спины мужчины, хлёстким ударом в шею свалил подлого солдата. Тот повалился, и умер. А Аслан радовался. Его руки тряслись, а душа ликовала-он отомстил за отца.
Он подошел к отцу, обнял его, и понял- отец умер окончательно. Глаза юного воина намокли, он не мог поверить в смерть отца.
И тут что-то тяжелое прилетело ему в голову. Рассудок помутился, в ушах опять зазвенело, руки и ноги обмякли, и он почувствовал, как кто-то вытащил его за воротник на улицу.
Он чувствовал холод улицы, запах крови, и пороха, но не мог двигаться. Он слышал обрывки женского плача и боевого клича его братьев-кабардинцев, свист пуль и грохот пушечных выстрелов. И вдруг что-то пролетело прямо у него над головой, и он поднял взор вверх: все это время его тащил казак, с руками, до локтей залитыми кровью, но теперь он остановился. На лицо мальчика капнула кровь. Кровь этого казака. Его кто-то подстрелил, и он закачавшись, отпустив воротник Аслана, свалился на землю замертво. Мальчик ощутил затылком холод земли, голова болела неимоверно, но он нашел силы подняться. С каждой секундой выстрелы становились чаще, и то отдалялись, то приближались. Он крутился и не мог понять: “Неужели на них напали? Но почему?”.
И тут… Взрыв! Огромный взрыв! Такое чувство что бомбанул целый аул, полностью засыпанный порохом. Во все стороны полетели обломки и пепел. Аслана ослепило и по всему телу что-то мощно ударило. Это была волна от взрыва. Мальчика отбросило назад, он потерял ощущение тела, и заснул…
Было утро, снега выпало не много, но он покрыл всю землю. Аслан лежал посреди улицы в окружении мертвых тел. Он проснулся протер глаза, и с трудом встал. Голова еще болела, но чувствовал он себя нормально. Кинул взгляд влево: подстреленный казак уже окончательно окоченел. Он приблизился к телу и плюнул на него:
-Гори в аду, шайтан. -прошептал он, и пошел к дому где погиб его отец.
Идти было трудно, ноги не слушались, его всего качало из стороны в сторону. Но дом он нашел. Он уж частично обрушился и обгорел, но найдя лазейку Аслан залез внутрь. Отец лежал все в том же положении, а казака которого как казалось Аслану, он вчера убил, нигде не было. Он уложил отца посреди комнаты, закрыл синее лицо тканью, написал на листке молитву, положил его на голову мертвому отцу, встал напротив и по памяти прочитал:
-Ашхаду алля иляха илляЛлах ва ашхаду анна Мухаммадан расулюЛлах.
В местной мечети в соседнем селе, мулла научил его как читать шахаду умершему. Аслан вылез на улицу, слезы покатились по щекам, и он истошно заорал в небо:
-ЗА ЧТО!!??
Глава 2
В лесу
Лошадь шла медленно, не спеша следуя за всем остальным табуном. Интересно, как такие свободолюбивые животные, были приручены людьми? Животные они не глупые, мыслят светло, но как их так просто покорили? Лошадь одним ударом может убить человека, или другую лошадь. Но они сдались, были согнаны в табун, и теперь идут под людьми, которые слабее них в разы. Все дело в голоде. Человек в попытках выдрессировать лошадь, морил её голодом днями и ночами, пока она не сдавалась, и не давала одеть на себя седло. Они попали в ловушку собственного сознания…
На седле серой лошади сидел мужчина 20 лет. Да, именно мужчина, не парень, или юноша. На лице красовалось несколько морщин, не очень большая, седоватая борода. Волосы тоже частично поседели. Юноша, в теле седого старика…
-Эй Аслан! Давай быстрее! – крикнул всадник по имени Дамир, скакавший чуть дальше.
Аслан, поддал лошади по животу, и та ускорилась. Они вместе с тремя другими всадниками заезжали в лес, вооруженные лишь копьями и луками. Ехали они туда, чтобы найти пропавших джигитов, отправившихся туда на битву с русскими бойцами, построивших в лесу лагерь, и вырезавших не одну деревню в округе.
Это был уже 1840 год в лесах Черкесии, спустя 13 лет после той резни в родном прималкинсом селе Аслана. Он ушел оттуда навсегда. Он шел днями, неделями, и по горным и полевым тропам добрался до Черкесии, страны на берегу Черного моря, с прекрасной природой и добрыми людьми. Но теперь она была покалечена войной. Аслан думал, что нашел новый дом куда не доберется война, что сожгла его родную Кабарду, но он ошибался… Сразу после кабардинцев, железные руки Российской империи потянулись на Кубань и Черкесию, используя те же методы, что применяла против Кабарды: грабить и убивать.
Тем временем уже темнело, небольшой отряд подбирался к месту, где по воспоминаниям одного выжившего осетина, пропал его отряд.
-Здесь. – холодно сказал командующий матерый старик Алан.
Они остановились.
-Аслан пойди проверь вон там – сказал Алан указывая вправо на кустовую рощу – А вы, Дамир и Мансур пройдитесь к тому большому дубу, а мы с Муратом, еще пройдемся.
Аслан молча слез с кобылы, привязал к дереву, снял с седла кинжал, перекину лук через плечо, и пошел к указанной Аланом роще.
Пройдя метров пятнадцать он почувствовал странный, и боле знакомый запах… Что-то он ему напоминал… будто металл или что- то такое… Он прошел ближе, в нос ударил запах гнили. И тут до него дошло: “КРОВЬ!”. Это тот самый запах смерти и боли! В голову стрельнуло словно пулей, все поплыло. Аслан побледнел, перед глазами забегали картинки, прямиком из той жуткой ночи, в ушах опять зазвенело… Он упал на колено, начинала подступать рвота, перед глазами все плыло, звон в ушах становился все громче.
Аслан, ты в порядке? – спросил подбежавший Дамир – Эй, что с тобой?
Аслан лишь кряхтел и мычал, хватаясь за лицо. Только бы не заплакать! Иначе позора не избежать. Дамир схватил Аслана за плечо и начал трясти:
— Аслан, что случилось?
Тот почувствовав, что влага заполняет глаза, через силу вскочил и отбежал, резким движением рук протер глаза, развернулся и выдавил сквозь тошноту:
-Нормально. Пошли. И да, там пахнет кровью.
Аслан вытащил кусок ткани, намотал на лицо, начал дышать ртом, чтобы не чувствовать запах крови, и они с Дамиром пошли за кусты вытащив оружие.
Глава 3.
Схватка
Аслан и Дамир подходили к кустам все ближе и ближе. Запах крови усиливался.
-Ох, черт — повторял Дамир, закрывая нос рукой
Аслану лучше не становилось, его все еще тошнило. Наконец зайдя за кусты, они увидели тот самый пропавший отряд. Только уже давно не живой. Все тела были запачканы кровью. У некоторых отсутствовала по нескольку пальцев на руках, одежда была в некоторых местах порвана, все лежали так, будто сюда их кто-то принес и оставил гнить. Но, капитана не было видно. Лошадей, судя по всему, угнали.
-Они здесь! Мы нашли их! — закричал Дамир зазывая Алана и всех остальных.
За спиной раздался приближающийся топот лошади. Аслан стоял с отведенным от трупов взглядом, ежеминутно подавляя желание вырвать. Тела уже частично разложились, и лежат видимо уже давно.
Дамир подошел к трупам и начал их осматривать:
-Хм, интересно…
-Что там Дамир?
-Померли не от пуль, похоже на… — Дамир остановился
-На что?
-На ножевые раны, и очень глубокие. Здесь была резня на ножах.
Тем временем алан и вот фур уже подходили со спины.
-Ох, Субханаллах! — сказал всадник Мансур и закрыл нос платком, Алан повторил за ним.
-Мда, битва была жестокая- сказал Дамир продолжая разглядывать и ощупывать трупы.
Аслан вдруг почувствовал странное ощущение. Как будто какое-то шестое чувство… Словно вот-вот что-то произойдет… Что-то нехорошее.
Чуйка не подвела. Недалеко просвистела стрела, и с мясным звуком во что-то вонзилась. Все разом обернулись. Мансур закачался на лошади, и все увидели сначала стрелу, торчащую из его шеи, а затем и кровь, текущую из раны и заливающую одежду и седло. Снова свист, попали по лошади Мансура. Та заржала, и начав скакать из стороны в сторону, скинула бездыханное тело Мансура.
-ЗАСАДА! В рассыпную! — закричал Алан и вытащив кинжал из ножен, отскочил на лощади в сторону и скрылся в тени.
Мурат скинул с плеч лук, но не успев даже натянуть тетиву, поймал стрелу в грудину.
-Сука, Аслан в укрытие! Встретимся в северном лагере!
Дамир толкнул его вынул кинжал и ринулся в сторону, откуда летели стрелы.
Аслан побежал за ним с обнаженным кинжалом.
-Свиньи прибежали!!!- закричал некто с русским акцентом.
Аслан забежал на пригорок, и прям перед ним возникла фигура казака. Внутри все закипело, и в голове опять кто-то зашептал:
-Убей…отомсти…убей…
Аслан поддался и занёс руку для удара:
-Умри неверный!
Удар был точным, рассек грудь, и убил недруга наповал. Но сразу встрял еще один:
-Ваня не с нами! Тварь я убью тебя! — рявкнул русский, и бросился на Аслана.
Звеньк! Кинжал и казачья шашка блеснули и столкнулись в воздухе. Аслан отшатнулся, а казак начал пытаться зарубить его ударами шашки.
-Умри, умри, умри!!!- ревел казак меж ударами.
Аслану оставалось лишь парировать удары и пятиться назад. Как вдруг он выбил шашку из рук казака. Тот достаточно быстро это осознав, бросился на Аслана и схватив за грудки, свалил на землю, и начал забивать кулаками.
И тут под Асланом что-то захрустело, и он вместе с казаком, провалились куда-то под землю. Падение было больным, и очень громким. Он вскочил и понял, что находится в какой-то маленькой комнате не очень глубоко под землёй. Казак лежал чуть поодаль, также резко вскочил и бросился на Аслана с кулаками. БАМ! Аслан вкусил кулак губами и голова по инерции отскачила, но тут же он выпрямился и со всего маху врезал, прямо в челюсть казаку, тот склонился влево, а Аслан Воспользовавшись моментом, бросился ему в ноги, и понёсся вместе с ним в ближайшую земляную стену, из которой была построена эта комната. Судя по всему, стена была высохшая и затвердевшая, и когда Аслан врезался спиной казака в нее, та затрещала и разлетелась, и они вывалились в другую такую же по размерам комнату, заставленную пустыми полками и стульями.
Они оба вскочили и начали размениваться мощными ударами, то в голову, то по животу. После мощного удара, от Аслана по виску, казак отшатнулся и Аслан, схватив его руку, швырнул через плечо. Казак грохнулся на какой-то стол, и тот разломался пополам. Он попытался встать, но Аслан наступил ему на горло и начал требовательным громким тоном, на ломаном русском с ним говорить:
-Кто такои?
-Гкхм, сук, отпусти…
-Вы убиль джигитов? Отвичай!
-Д-да — Казак задыхался под тяжестью сапога Аслана.
-Кто ты такои? Ответь мене!
-Васили… Гх… Василий Киров… Атаман… Гх…
Аслан убрал ногу с горла казака, но тут же вмазал пяткой сапога ему в нос, и тот закатив глаза, отключился. Он связал ему руки и ноги, закрыл глаза и рот, и начал осматривать место, в которое он провалился.
Он пришел к выводу, что они находятся в каких-то подземных катакомбах, которые вырыли, судя по огромному знамени на стене, шапсуги. Он начал осматриваться и нашел еще порядка 5 комнат, с затупленными кинжалами и ржавыми нерабочими ружьями, а в центре самой большой найденной комнаты, находилось большое подобие пушки, которую отлили, скорее всего, в кустарных условиях, и видимо, так и не успели применить по назначению.
Кое как найдя выход, он вытянул казака наружу, шел проливной дождь. Уже было достаточно темно, но ему все-таки, удалось найти стоящую на привязи лошадь. Звуков выстрелов и криков уже давно не было слышно.
Он вспомнил слова, которые ему сказал Дамир и решил двигаться с пленным казаком в так называемый Северный лагерь. Он находился в этой местности примерно в 7-8 километрах. Погрузив казака на седло, он отвязал лошадь, стукнул ее ногой по животу, и они понеслись в сторону Северного лагеря.
Глава 4
В пути
Путь был долгим. Стоял теплый осенний день, лошадь неслась галопом, разбрасывая копытами росу, оставшуюся после ночного дождя. Аслан смотрел вдаль золотого поля, надеясь увидеть заветный северный лагерь.
Северный лагерь построили черкесы недалеко от реки Белой, на земле Мамхеговцев. Это был почти город, окруженный высокими стенами, готовый стоять в осаде долгие месяцы, с собственными госпиталями, складами с продовольствием, и всеми ресурсами для ведения затяжной борьбы.
-В-воды…- Внезапно захрипел атаман, пленённый Асланом во время схватки в лесу.
-Чаго ты там хряктишь? — на ломанном русском спросил Аслан.
-Воды… Дайте воды…Пожалуйста…Ради Христа… Умоляю…- кряхтел казак, лежа связанным на седле позади Аслана.
Аслан потянул за узду и лошадь сбавила ход. Его переполняла ненависть к казаку. Он желал отомстить ему за поступок его соратников в Кабарде.
Все, что останавливало его от жестокой расправы над недругом- желание привести его к лидерам сопротивления в лагере, так как там его ждет достойное наказание.
Нехотя он вынудил лошадь остановиться, спустил казака с седла, уложил его на землю и сняв с седла фляжку с родниковой водой, дал казаку выпить несколько глотков.
После он выкинул флягу в сторону, чтоб не пить с врагом из одного сосуда.
-А тэперь, свиня, ты мине висё расскажешь!
-Да, расскажу… расскажу…
Диалог был долгим. Казак рассказывал, как вырезал деревню, убивал женщин и детей. Перечислил имена всех своих соратников. Рассказал обо всех крепостях в округе, построенных русскими.
С каждым новым словом казака лицо Аслана становилось все более злобным, ему хотелось одного: МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТИ КАЗАКА!
— А куда вы меня везете? — спросил атаман.
-К твоей смиерти, в севериный лагиерь.
И тут стал казак бледнее смерти:
-НЕТ! Умоляю не надо! — в ужасе заорал казак, чуть ли не плача.
— А типиерь вспомни, кито тибе это говорил! — холодно сказал Аслан.
Глаза казака намокли, на протяжении нескольких минут он неустанно доказывал, что ни в чем не виноват, что он просто выполнял приказы и что всему виной царское командование.
Тут Аслан не выдержал, вскочил и закричал не своим, а каким-то животным грозным голосом с красными от злобы глазами:
-ТВОИ БИРАТИЯ-ГЯУРЫ ВЫРЕЗАЛИ МОЙ АУЛЬ, УБИЛИ ОТИЦА, И ВИСЕХ КТО ТАМ ЖИЛЬ!
-Я ведь там н-ничего не — казак громко всхлипнул — я-я не виноват…
Аслану надоело выступление казака. Он вновь завязал ему рот, погрузил на седло, и продолжил путь.
Пару часов выслушиваний всхлипов казака, и наконец на горизонте замаячил северный лагерь.
Аслан бахнул по огромной двери из монолитного дуба, и оттуда послышался голос часового:
-Кто такой? — спросил голос за дверью, чтобы узнать кого принесло в лагерь.
-Аслан Мусов
-Аслан ты? — в голосе послышалась радость.
-Да я, и не один, а с пленником! Открывайте!
-Сейчас!
За дверью началась возня, и наконец она отворилась.
Показалось славянское лицо Алексея. Да, не удивляйтесь, он был русским, но рождён был в Черкесии, и положил руки и сердце на спасение родины. В лагере его все уважали и любили, так как спас он не один десяток черкесов.
-Ассалам алейкум! — радостно пожал руки Аслану Алексей.
-Салам дорогой — ответил Аслан.
-Ну, показывай! Кого привёл? — с огненным интересом в глазах и нетерпением говорил Алексей
-Да вот, собеседника тебе нашел. — Аслан завёл за порог казака.
Глаза Алексея округлились:
-Да ну! Неужели…
Алексей приблизился ближе, и посмотрев казаку в глаза, на чистом, русском языке сказал:
-Нус, не повезло тебе! — с некоторой издёвкой сказал Алексей и улыбкой на лице.
Аслан никогда не переставал восхищаться его оптимизмом даже в самых сложных ситуациях. И этот оптимизм в кубе с мастерством прирождённого джигита. Очень добрый человек, на которого всегда можно положиться.
-Слава Христу, русский! — в глазах казака мелькнула надежда на спасение — Братец, умоляю, попроси этих дикарей не убивать меня, я ведь ничего не сделал!
-Да ну! Если бы ты ничего не делал, не стоял бы тут в шаге от смерти.
И тут казак словно протрезвел:
-КАКОГО ЧЕРТА!? Ты с ними?
Тут подбежало еще несколько часовых.
-Дорогие! У нас тут пленник! — крикнул Алексей
Трое крепких мужчин скрутили казака и поволокли его вглубь лагеря.
-Брат пройдём! Чаю выпьем, а то что-то вид у тебя плоховатый. — радостно сказал Алексей и завёл Аслана за дверь.
Глава 5
Преступление и наказание
Северный лагерь тешился обычной спокойной жизнью. День ото дня туда поступали все новые и новые, раненые воины Черкесии, нуждающиеся в помощи. Любой прохожий мог прийти в лагерь и попросить то, что ему нужно, будь то кров, еда, вода.
Здесь, в отличие от задушенных дымом войны прифронтовых территорий, цвела относительно спокойна городская жизнь.
Аслан и Алексей стояли около дома и распивали чай:
-А чай хорош! — повторял Аслан, делая все новый и новый глоток доселе незнакомого ему чая.
-А то! Из самой Британии! — воскликнул Алексей.
-Эм… Откуда? — Аслан никогда не слышал ни о какой Британии
-Ну так, страна такая далёкая есть, в этой… как её там… А! Вспомнил! В Европе! — пафосно ответил Алексей.
-А что Европейцы на Кавказе делают? Сначала Османы, за ними Русские, теперь Британы?
-БританЦЫ. Нет, у них претензий к нам нет. Напротив, они теперь нам как союзники!
-Чего? — Сердце Аслана застучало чаще.
— Да-да, у нас есть союзники! Да не абы какие, а одно из самых мощных государств!
-А что, чай это все что они нам наскребли? Он безусловно хорош, но хотелось бы оружия, или чего другого…
-Ну знаешь, я полным объемом информации не располагаю, но кажется на днях они привезут продовольствие. А один дипломат сообщил что разработает нам новый флаг!
— Ну да, продовольствие, чай и новый флаг, все, что нам смогла пожертвовать одна из самых могущественных стран. — с усмешкой сказал Аслан
— Ты поспешных выводов не делай, поживем увидим.
Тут по узкой улочке раздался грозный голос:
-Гяур идёт! — кричал тюремщик, ведя, уже довольно хорошо побитого казака.
-Опа-па, героя дня ведут! — сказал Алексей, наблюдая за колонной ведущей пленника
Все на улице зашевелились, начали подходить к колонне и разглядывать пленника.
-Кафир идёт! Сюда идёт Кафир! — неустанно кричал тюремщик
Как только люди поняли, что ведут убийцу, в толпе послышалась брань:
-Сгори в аду! Джинн! — закричал Имам мечети
-Убить его! Казнить самой мучительной смертью! — Почти хором кричала толпа.
Маленькие дети подбегали к казаку, и пока тюремщики были отвлечены, бросали в него камни и били под ноги. Он уже еле держался на ногах и стоял только на поддерживающих его тюремщиках, которым было противно держать на ногах врага их государства.
Казака завели на импровизированную площадь, которая стояла чуть выше уровня земли, может быть на полметра. Обычно здесь зачитывали важные сообщения из Сочи, Анапы и прочих крупных городов, но сейчас здесь должна была пройти казнь казака.
Толпа тем временем разрывалась от криков: люди умоляли отдать казака им, уверяли что накажут его по всей строгости, но делать из людей убийц, никто из глав лагеря не хотел.
Тут из толпы, на площадь вскочил взрослый парень лет пятнадцати, с неразборчивыми криками понесся на связанного казака и растолкав охрану, влетел в него всем телом и сбил его с ног.
Его моментально скрутили охранники и увели. Один из глав лагеря вышел на центр площади и закричал:
-Дети Черкесии, этот человек будет наказан! Но если мы расправимся с ним, основываясь на его преступлениях, то мы ничем не лучше него! Мы люди, а не звери.
Казака тем временем подняли с земли. Он стоял с абсолютно пустыми глазами, понимая всю безысходность своей ситуации, и молча ждал приговора.
Аслан и Алексей подошли к толпе чтобы посмотреть, что будет дальше.
На площадь вышел тюремщик, который вёл казака, и достав бумажку, зачитал:
-Согласно закону Адыгабзе, казачий атаман, Василий Владимирович Киров приговаривается к смерти через отсечение головы. Приговор единогласно одобрен решением пши. Приступить к казни!
Тюремщик отошел, дни казака были сочтены. Его подвели ближе к краю площади и поставили на колени.
-Эй, Алексей можно тебя? — закричал один из тюремщиков.
Алексей забежал на платформу и один из тюремщиков ему что-то тихо сказал, Сергей кивнул, и подошел близко к казаку, и встал справа от него.
Тут Алексей на русском языке сказал казаку:
-Василий Киров, совет пши дает вам право на последнее слово, говорите, а я буду переводить!
Казак ухмыльнулся и повернулся в сторону Алексея:
-Ты изменник! Ты предал свой народ! Царь покарает тебя! — С некоторым безумством говорил казак
-Прошу, говорите последние слова!
Палач тем временем уже потирал руки, готовясь взяться за шашку.
-О, народ черкесский! В чем я перед тобой провинился? — кричал казак, пытаясь разжалобить толпу, но та лишь хмурилась.
Алексей внимательно прослушал, и мастерски перевёл предложение на черкесский.
Тут толпа рассердилась пуще прежнего:
-Убийца!
-Женщин и детей!
-Шайтан! Здохни неверный!
Тюремщик встал и жестом показал толпе успокоиться. Тем временем казак продолжил:
-Умоляю! Простите меня! Просто знайте, что во всём виноват царь! Он всех нас сюда привёл!
Алексей вновь перевел слова казака.
-Да простит меня Бог…
Алексей закончил и отошёл. Палач подошел к казаку:
-Голову поверни!
Казак послушался. Все замерли…
Шашка засвистела в воздухе и… Мертвая голова упала на землю истекая кровью… Толпа отшатнулась и попятилась.
Тут руки Аслана затряслись, его опять прихватило. Он почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Опять.
Толпа уже расходилась, а Аслан, забежав в переулок, попытался успокоиться. Опять этот звон в ушах и опять кто-то шепчет в голове:
-Убивай… Мсти… Убивай…
Руки и ноги обмякли, и он почувствовал, как земля уходит из-под ног…
Глава 6
Я — не я
-Аслан остановись! Успокойся! — кричало чье-то эхо, и тут Аслан проснулся.
Перед глазами вновь вспыхнул мир. Аслан очнулся будто ото сна, и замер от ужаса: перед ним лежало изрезанное сотнями ножевых ударами, обезглавленное тело казака, облитое кровью. Её было очень много. Целая лужа.
Аслан, ничего не понимая, медленно повернулся к своей поднятой правой руке, и испугался пуще прежнего. В правой руке был сжат отцовский кинжал, так же облитый алой кровью.
Ещё мгновение, и он осознал, что его одного держит человек пять: Алексей, тюремщики, и двое прохожих.
-Ты что творишь, идиот? — кричал глава тюрьмы.
Они оттащили Аслана от трупа. Все кричали на него, спрашивали, что случилось, но он мало что понимал. В голове слышались отголоски этого шёпота, который просыпается всякий раз, когда ему что-то напоминает про свою вырезанную деревню и убитую семью, и друзей.
И он опять уснул.
Проснулся в местном госпитале.
Слава Богу! Очнулся — сказал Алексей, сидевший рядом с кроватью, на которой лежал Аслан.
Недалеко стоял один из Пши, и как только Аслан очухался закричал:
-Что, черт возьми, произошло?!
-Ну… Казнь. Обыкновенная казнь — сказал Алексей
-Как назвать её обычной, когда какой-то сумасшедший запрыгивает на площадь, и начинает рубить УЖЕ МЁРТВОГО ЧЕЛОВЕКА?! В общем, Алексей, сам разбирайся с этим ненормальным, и, если он кому-то навредит, знай: Обоих выпру с лагеря! — рявкнул Пши и вышел из госпиталя.
-А что произошло? — спросил в недоумении Аслан.
-Нуу, ты сначала убежал в переулок, потом выбежал из него с кинжалом, всех тюремщиков избил, и начал резать и рубить тело атамана. А ты что не помнишь?
-Ничего. Туман в голове.
-Ну ладно брат, отдыхай, потом разберёмся — сказал Алексей и тоже вышел из комнаты…
Аслан остался один на один с раздумьями…
И опять уснул
Глава 7
Известие
-Отомсти… Убей…
-Кто ты такой?!
-Я?
-Что ты от меня хочешь?!
-Того же что и ты, Аслан…
-Я хочу спокойной жизни!
-Нет… ТЫ ХОЧЕШЬ ОТОМСТИТЬ! — орал голос во тьме
— Аґузу билляхи минаш-шайтанир-раджиим Бисмилляхир-рахмаанир-рахиим! — Аслан начал зачитывать “Аль-курси”
-ОТОМСТИ! ОТОМСТИ!
— Аллаху ляя иляяха илля ху аль хаййуль каюум — заикаясь читал Аслан
Тварь во тьме орала и шипела все громче, и спустя несколько мгновений, все стихло. Вообще все. Повисла звенящая тишина.
Вдруг Аслана кто-то схватил за ногу
-ПОМОГИ МНЕ! — это была изуродованная версия его отца убитого в ту ночь, только страшнее.
-СЫН!!!!!
И тут Аслан, облитый холодным потом, вскочил с койки. Его глаза бегали по комнате. Ему понадобилось много времени отходить от этого кошмара.
Когда он оправился, выйдя на улицу он увидел столпившихся людей. Подойдя ближе, он разглядел знакомое лицо, и к нему из толпы выскочил грязный, облитый потом вперемешку с кровью Дамир.
-Аслан! Слава Аллаху!
-Дамир, что случилось и где ты был?
Дамир повернулся, к толпе и почти закричал:
-Русские идут! Спасайтесь!
Узнав, что Аслан сражался вместе с Дамиром, их обоих отвели к совету Пши.
Распросы были долгими, в конце концов, пши их отпустили.
Дамир рассказал, что находился в лесу несколько дней, сражаясь с казаками, и по ошибке пытаясь выйти на северный лагерь, нашел крепость русских. Неизвестно как, но он смог подслушать разговоры тамошних командиров и узнал о том, что на Северный лагерь готовится мощное нападение.
Ближе к середине дня, всех обитателей лагеря собрали на той самой площади. Тела казака уже давно не было. На площадь вышел глава обороны, и громким командирским басом начал говорить:
-Сыны Черкесии! Сегодня мы получили информацию о готовящимся нападении на наш лагерь! Я знаю вы устали, кто-то из вас сражается с окуппантами не в первый раз…
Люди внимательно слушали:
-Но мы не имеем права сдаваться! Мы обязаны стоять за свою родину, за свободу! С этой минуты все должны подготовиться к обороне! Адыге Уэй Уэй!
-Адыге Уэй Уэй! — хором ответила толпа.
Теперь жизнь в северном лагере перестала быть спокойной. Каждый суетился, кто-то собирал провизию, кто-то оружие, и Аслан вместе с ними.
Вдруг Аслан услышал какой-то свист и…
БАМ! Ворота в центре забора лагеря разлетелись, пушечное ядро пролетело, убив несколько человек, и врезалась в загон со скотом.
-АТАКА! Все к обороне! — закричал один из Пши.
Люди выстроились около стен лагеря, и увидели тройной, доселе невиданный заслон, окруживший лагерь. Их застали врасплох…
Глава 8
Свобода или смерть!
Аслан стоял в первых рядах обороны. Там были все, кто мог держать оружие: Старики, женщины, даже дети 7-8 лет. Аслан повернул голову вправо- тюремщики и Пши, повернул влево- Алексей, Дамир, и другие боеспособные защитники.
К оружию! — на русском языке крикнул предводитель казаков.
Заслон скинул с плеч ружья, направил на обороняющихся.
-Мы даём вам шансы, выжить и принять власть нашего царя! Пусть один из вас выйдет с нами на переговоры!
Один из Пши повернулся к Алексею и сказал:
-Иди, поговори с ними.
Алексей без страха вышел из обороны и пошел навстречу казакам.
-Бисмиллях… — тихо молился кто-то за спиной Аслана
Толпа, вооруженная лишь саблями и луками скалилась на казаков. Каждому они попортили жизнь: кто-то лишился дома, родственников, друзей. И все жаждали одного- МЕСТИ. Аслан тоже этого хотел.
Тут он почувствовал, что его правая рука начала сжимать рукоять отцовского кинжала, так сильно что посинели пальцы, но разжать он её не мог.
-Мсти… Убивай!
-Прочь! — крикнул про себя Аслан, и ударил по щеке.
-Убей…
Тем временем Алексей вернулся:
-Условия такие: полная сдача всего и вся, включая людей и всей информации о соседних лагерях…
-А подливой им лицо не обмазать? Будем стоять до последнего!
Алексей развернулся и ушел обратно к казакам на переговоры. Тем временем один из Пши забрался в башню минарета местной мечети и оттуда послышался голос, разносящийся на многие километры:
-Братья и сестры! Враги вновь нападают! Свобода или смерть! Иного нету! Покажите, чего жаждет наша кровь, тем кто у братьев наших её выпил! Здесь каждый смерти или мести жаждет! В АТАКУ ДЕТИ ЧЕРКЕСИИ!
Послышались звоны обнажающихся кинжалов. Вся толпа двинулась вперед, казаки тоже начали наступать. Аслан побежал, все за ним.
-Во имя царя!
-Аллаху Акбар!
Две армии схлестнулись в яростном бою. Аслан рубил всех, кого встретит.
Вот он разрубил живот какому-то седому казаку, без жалости. Обезглавил молодого парня младше него года на три. Вдруг кто-то сбоку его ударил в бок, и он упал на землю. Сверху на него прыгнул грузный казак и направил пистолет, на голову, но его грудь вмиг кто-то прорубил шашкой. Лицо Аслана залило кровью. Казак завалился и Дамир протянул руку Аслану и помог подняться.
-В бой Аслан! В бой!
И резня продолжилась. Кровью заливало всё. Стоял алый туман. Аслан повернулся и увидел, как черкесы падают и снова встают, достают сабли и вновь идут на пушки. Падаю и вновь встают. За одним павшим мужчиной восставало несколько женщин и детей, а как погибали они, за ними вновь кто-то просыпался.
Отряд редел, превозмогая себя, боль и страх. И вновь с башни мечети закричали:
-Сюда черкесы, к башне минарета! Нас не хватит на полчище врагов! Ближе к стенам мечети их заманите! В погребе и порох и сухой фитиль есть ещё! Все, кто здесь жаждет мести, уйдёт отсюда вместе с врагами!
Аслан осознал план Пши: заманить к мечети и взорвать всех. И своих, и чужих. Армия сопротивления начала движение назад, медленно заманивая казаков вглубь лагеря. С каждой секундой бои становились все ожесточённее, и видимость уже потерялась полностью в алом тумане крови.
Голос из минарета тем временем продолжал:
-МОЛИТЕСЬ, ПЕСНЬ ОТЦОВ ПОЙТЕ! МЫ УХОДИМ К ПРЕДКАМ И СВОИМ КОРНЯМ!
Аслан крутил головой, ни у одного человека не было в глазах страха. Кто-то плакал, но не показывал страха. Все понимали, что это конец. Для них и для их врагов.
Казаки заняли больше половины лагеря. Из пушки вылетел снаряд и врезался в стену мечети, и та покосилась.
-Стреляют в дом Аллаха! ВЫРЕЗАЙТЕ ВСЕХ, КОГО СМОЖЕТЕ!
Казаки бросали факелы и гранаты в дома, кругом стоял грохот и дым, огнем был объят почти весь лагерь. А от былого оборонительного отряда не осталось и половины: кого-то догнала пуля, а кого-то настигла шашка. Все померли в своей родной земле, а остаток взорвет вместе с собой оккупантов. Каждый принесёт себя в жертву родине…
Армия подошла вплотную к мечети. Внутрь забежало несколько черкесов с факелами. Дни этого места и всех, кто здесь находится, сочтены.
— Окружить мечеть! — крикнул казачий генерал, не понимая, что уже одной ногой в могиле.
Плакали все, и женщины, и дети, и старики. Кто-то молился, кто-то тихо напевал знакомую мелодию. Казачий заслон продвигался все ближе и ближе.
Тут Аслана кто-то толкнул в плечо с криком “Отомсти за Кабарду!” Аслан по голосу понял, что это был Алексей.
Спустя секунду он упал лицом в сырую землю ямы, оставленную после попадания пушки. И прямо над его головой засветило второе солнце, а точнее огонь взрыва. Аслан не слышал более громкого звука в своей жизни. И гул казаков, и плач черкесов мигом померкли, пред оглушительным звуком взрыва. Перед глазами все побелело, а затем стало темно…
Глава 8
Конец?
Было очень темно. Аслан чувствовал леденящий кровь холод. Ему понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что он лежит в снегу на земле. Он приоткрыл глаза, перед ним раскрылся серый небосвод, с которого валились снежные хлопья.
Он пошевелил пальцами рук, затем ногой, и когда понял, что может двигаться, привстал. И обомлел…
Родной аул прямо как из того утра после резни. Всё в точности так же: окоченевшие трупы с подмёрзшей кровью, пепелище и стойкий запах дыма и крови.
Аслан встал начал вертеться головой, как вертелся в детстве, пытаясь понять, почему на них напали. Вдруг за его спиной треснул сучок и он обернулся:
-Как дела? — спросил… Аслан? Да, Аслан! Просто в детстве, одетый во все тот же порванный кафтан и широкие штаны. В его маленькой ладони все еще сжимался ледяной, стеклянный осколок.
Аслан стоял, и не мог выговорить ни слова. Перед ним стоял он, просто из детства и разговаривал с ним.
-Ч-что… Ты кто? — Пытаясь не упасть в обморок, мямлил Аслан.
-Ну как? Я-Аслан! А ты кто? — детским, наивным голосом спросил ребёнок.
Что? Он не знает, что разговаривает сам с собой, только из будущего? Хотя как будучи маленьким ребенком, он может хоть что-то понимать?
-Я-я…я это… ТЫ! — собрав волю в кулак выдавил Аслан
Мальчик поднял свои руки и начал их рассматривать. Казалось бы, что он там не видел? Но через несколько секунд, он сказал Аслану:
-Ты не можешь быть мной! Ты злой! Ты — не я!
-Аслан… я ничего не понимаю… Что я тут делаю… Это сон?
-Посмотри на свои руки! Они не мои! — уже почти кричал мальчик
Мозг Аслана разрывало от импульсов, но он нашел силы поднять ладони и посмотреть на них.
-Что…
Его руки были от кончиков пальцев до локтей залиты кровью, в порезах и язвах. В голову стрельнуло, ноги зашатались.
И тут мальчик закричал:
-ТЫ — НЕ Я! Я — НЕ ТЫ!!!!!
Этот крик громким эхо отдался в уши, а затем такое чувство, что разрезал череп. Всё опять потемнело и перед глазами вспыхнул мир. Обычный мир.
Аслан лежал полусогнутый, в повозке гонимой лошадью, вместе с двумя другими людьми. В его ушах звенело, а если быть точным, только в одном ухе. Второе не слышало.
-Очнулся, молодой… — сказал старик, который сидел сбоку от него.
Рядом со стариком сидел маленький мальчик и усердно разглядывал Аслана.
-Гхм… Что? Где я?
— Ты в пути. В пути в Турцию… — старик поник.
-Дедушка, может остаться? Это же наш край…- спросил мальчик
Старик, седой как гора, сжал кинжал и сказал:
-Нет сынок, мы уплываем, нет у нас больше края…
-Э, как нет? В какую Турцию? Как уплывём? — Пытаясь как-то склеивать свою речь, спрашивал Аслан.
— Русские наступают, нашу деревню сожгли, а вместе с ней и родителей этого мальчика. Мы тебя нашли недалеко от Северного лагеря, мы уже тогда проезжали мимо и решили тебя взять как одного выжившего.
— Одного? То есть больше никто не выжил?
-Никто… И как ты вообще выжил? Там всё в щепки разрушено, кругом сплошные трупы.
Аслан вспомнил, что выжил он благодаря Алексею, который столкнул его в яму. Все умерли. Неужели все? И Пши, и Дамир, и Алексей. ВСЕ?
Аслан принюхался и почувствовал незнакомый ему запах. Запах какой-то соли и воды… Такой влажный и приятный. Тут он одновременно обрадовался и испугался. Море! Он привстал и посмотрел вдаль: недалеко виднелось бескрайнее море, синее или чёрное… Он и видел его один раз лет семь назад.
Но тут к Аслану пришло страшное осознание: они приехали к морю чтобы уплыть! Бросить свою родину!
-Вы что, убегаете? — со злостью и недоумением спросил Аслан
-Мы не убегаем, мы всего лишь спасаемся. Мы уже ничего не сделаем…
-Как? Вы сдаётесь! Сдаёте родину! — уже почти кричал Аслан.
-Эхх, все вы молодые так говорите… И никто домой не приходит. Все в земле лежат.
-Вы не посмеете!
Они уже подъехали к побережью, Аслан посмотрел вокруг, было очень много таких же повозок и людей было сотни. Около побережья стояло несколько кораблей. С флагом… Турции? О НЕТ…
Аслан пулей соскочил с повозки и побежал мимо людей крича:
-ЧТО ВЫ ТВОРИТЕ! ВЫ ЖЕ РОДИНУ СВОЮ ПРЕДАЁТЕ!
Но его как будто никто не замечал. Люди со слезами на глазах, молча загружались в корабли целыми семьями. С каждым новым шагом, и каждым новым человеком на корабле, Аслан чувствовал, что его уверенность в победе родины, сильнее и сильнее растворяется в пучине будущего…
-ЭТО МОРЕ- СТАНЕТ ВАШЕЙ МОГИЛОЙ! А ЕСЛИ КТО ДО ТУРКОВ И ДОБЕРЁТСЯ, РАБОМ НА ВСЮ ЖИЗНЬ ОСТАНЕТСЯ.
Людей, заходящих на корабли, было все больше и больше. Аслан ничего не мог до них донести, он для них будто не существовал.
Он еще долго носился по всему берегу, тряс людей отговаривал их, но у всех ответ был один: “Черкесии больше у нас нет”
Наконец на борт зашел последний человек. Корабли отшвартовались и медленно начали отдаляться от берега…
Аслан долго стоял и глядел им в след, находясь в полном шоке. Несколько сотен человек, только что собрались и покинули свою страну, которая была для них единственным родным домом. Неизвестно, сколько он так простоял, но затем сел и сказал:
-Это… Конец?
Глава 10
Кошмар
И Аслан пошёл. Сам не зная куда, просто пошел вдоль побережья. Он бесконечно думал о том, что только что увидел. Обо всех этих людях, о том, что они сбежали, бросили свою страну, о том сколько умрёт в море, а сколько под гнётом турок и рабского труда…
-Отомсти…
-Опять ты.
-Аслан… Отомсти… Ты должен! — шептал голос в голове. — ОТОМСТИ!
Внезапно правая рука Аслана затряслась и в ней сжался кулак. Против его воли? Кулак сжался так сильно что посинели пальцы…
-Что за… — Аслан получил в нос от своей же правой руки.
-Если ты не можешь отомстить, я сделаю это!
Рука качнулась и с силой двинула точно в челюсть Аслану, который не мог её контролировать.
-Какого черта?!
-ОТОМСТИ!!!!
Рука схватила своего бывшего хозяина за горло и начала душить. Аслан схватил левой рукой свою правую руку и попытался ее оттянуть, но все было тщетно. Рука вцепилась в горло мертвой хваткой. В глазах начало темнеть.
-АГХХ… Отпусти!
-Нет, я отомщу!
Аслан весь изогнулся, пытаясь оттянуть руку. Та не переставала сдавливать его горло. В конце концов Аслан отключился.
Он вновь проснулся в своём ауле, только уже в момент атаки на него. Кругом дым, кровь, крики. В точности как в ту ночь. Мозг у Аслана, наверное, достаточно мощный, раз смог воссоздать эти события настолько детально. Несмотря на реализм всего происходящего, он вполне понимал, что скорее всего опять находится во сне.
Он покрутился и заметил… Своего отца! И себя маленького, бегущего за отцом!
-Эй стойте! — Аслан бросился за ними.
Следуя за ними, он прибежал к тому дому, в котором погиб его отец. Подходя к дому, мимо лица Аслана что-то пролетело и врезалась в стену. Полетели обломки. Тут из дыры, образовавшиеся в стене, выглянул он. Ну он, который в детстве. В глазах мальчика Аслан видел безудержный испуг.
-Орайда-да! — заорал старый наездник Артур, и на вороной, кабардинской лошади, с саблей в руках понесся на врагов, и скрылся за горящим домом.
Это все было настолько реалистично и точно воссоздано, что Аслан перестал сомневаться в том, что это сон.
Мальчик отбежал от дыры и в нее через какое-то время забежал… Казак. Тот самый безумный казак, убивший отца Аслана, и так и не получивший мести. Аслан встал в ступор и простоял примерно полминуты. Затем внутри его все снова закипело, ярость залила разум, и он бросился в дом. Зашел и замер.
Казак подходил к контуженному отцу приговаривая:
-Всех вас убьем… Никого в живых не оставим…Жалкие свиньи…
На лице Аслана выступил холодный пот, и он просто безмолвно смотрел, на те самые события, просто со стороны.
Тут мальчик вскочил и пулей понесся к взрослому мужчине, схватил его за пояс и попытался повалить на землю, но огромные руки схватили его за шею и подняли над полом.
Аслан хотел помочь ему, сделать хоть что-нибудь, но его всего, как будто приковало.
-Сволочь!!! – заорал казак, и со всей силы пнул ребёнка в живот.
Он улетел в шкаф с вещами, на него посыпались доски, стаканы, посуда. Аслан качался, пытаясь сдвинуться с места, но незримые цепи держали его крепко.
-ВО ИМЯ ЦАРЯ!!!-грозно крикнул казак.
Лезвие пролетело вниз, и мальчик мельком увидел, как отец медленно заваливается влево, с перерубленной шеей. У обоих Асланов в голове послышался шёпот:
-Убей…Убей суку…Зарежь…Отомсти…
Тут незримые цепи порвались и Аслан, словно бешеный пёс, понесся на казака, и со всей силы влетел кулаком ему прямо в лицо. Казак свалился на землю, а Аслан прыгнул на него и начал жестоко забивать кулаками в лицо. Бил настолько долго, что рука онемела от усталости. Аслан развернулся и схватил из-под полы какой-то клинок, и размахнувшись, увидел перед собой своего отца, вместо казака, с разбитым в кровь лицом.
-Сынок… Ты что творишь…
Рука сама собой разжала клинок, и он выпал из ладони. Аслан обернулся, казак лежал на земле с воткнутым в спину стеклом.
-СЫНОК!!! — заорал каким-то нечеловеческим голосом отец и схватил Аслана за воротник. — ОТОМСТИ!!!!
Тут его кто-то схватил за плечо, и с силой развернул назад. И в его глотку воткнулась стекло. Острое. Холодное. Он поднял глаза и увидел прямо перед собой, самого себя, с безумной как у того казака, улыбкой. И он зашептал:
-Отомсти…
Глава 11
И опять в путь
Аслан проснулся от жуткого кошмара, обливаясь холодным потом. Отходить от него пришлось несколько часов. Когда он пришел в себя, то понял, что теперь его единственный пункт назначения город Сочи на берегу черного моря. Проснулся он в центре, какого-то поля, но стойкий запах моря все еще доносился до него. Значит, он ушел недалеко.
Для начала он попытался найти побережье, это не составило проблем. Проблемы его настигли тогда, когда он понял, что у него вообще нету еды и воды. Но добраться до города было жизненно важно. Нужно было предупредить главнокомандующих, иначе все станет еще хуже.
Первые дни пути проходили относительно легко. Аслан преодолел равнины и маленькие холмы, дальше начались бескрайние равнины. Двигался он ровно вдоль побережья, так как знал, что если он будет идти вперед по берегу, то рано или поздно дойдет до Сочи. Но чем дальше он продвигался, тем сложнее во всех смыслах становился его путь.
Горы вдали возвышались перед ним, как неприступные стражники, не желающие пропускать никого. Скалы и обрывы вдоль береговой линии протягивались вдаль, словно зияли челюсти монстра. Все это время он питался лишь изредка попадавшимися ему фруктами и пил речную воду.
Дни превращались в ночи, а ночи – в дни, такими бесконечными они стали. Аслан преодолел одну равнину, только чтобы увидеть перед собой следующую. Он шел, не останавливаясь, силы покидали его, но он зализывал себе раны и продолжал движение. Каждый вдох-выдох был наполнен болью и усталостью, но он не мог позволить себе сломиться. Солёный морской воздух перестал быть приятным. Он резал глаза и забивался в лёгкие.
Наконец, после долгих суток мучительного пути еда и вовсе перестала встречаться. Он пытался словить дикого зайца, но измученный голодом и холодом поздней осени, он едва мог пробежать больше минуты… Ноги волочились как плети, руки висели, а голова была гордо поднята. Он двигался только на морально-волевых силах.
В конце концов, сила его окончательно покинули. Он упал на одно колено, но упасть на оба не мог себе позволить.
-Сейчас… Я иду к тебе Сочи… Просто посижу… Я просто устал… Устал…
Баюкал, баюкал он себя, и окончательно обессилив. упал лицом на холодную землю. Глаза медленно смыкались и когда они почти закрылись, краем глаза он увидел чью-то ногу, одетую в военный сапог. Неужели Черкес? Из последних сил Аслан поднял голову и… На него смотрел казак, лет двадцати со странным любопытством в глазах и усердно разглядывал Аслана.
-Ты… Ты что тут делаешь? — спросил казак с какой-то жалостью к Аслану.
-Я… Ты… Суки… За что? За что напали? — сказал Аслан на черкесском языке.
-Прости, но так надо. Только не сопротивляйся, хорошо? — сказал казак и занёс приклад ружья для удара.
И вырубил Аслана.
Глава 12
В плену
-Тэух! Щаух! ЭЭЭЭЙСААА!!!! — заорал старик, вышедший из свадебного круга, призывая людей к праздничному танцу.
Тут же центр круга ворвался молодой парень, одетый в черную черкесску и пустился в танец. Сперва крутанулся на месте, да так быстро что маленький Аслан едва замечал его движения. Затем начал понемногу отступать назад и начался танец на носках. Он выкидывал чуть вперёд стопы, одну за другой, всё это сопровождалось мелодией барабанов, стучавших ото всюду. Когда он, танцуя на носках, подобрался к месту откуда начал, вновь закрутился на месте, но падая и вновь вставая с колен за одно мгновение.
-Как красиво… — прошептал искушенный красотой танцев Аслан.
Затем парень, так же на носках, пронесся вдоль линии круга, собирая хлопки от стоящих в кругу людей. Все радовались, кто-то свистел, стояла праздничная атмосфера.
-Аслан, сынок, подойди сюда — сказала ласковым голосом его мама.
Он обернулся и пошёл на зов матери. Он отошел от круга и, пройдя пару десятков шагов, подошел к своей матери и отцу. Перед ним предстали две родимые фигуры, которые он знал с самого рождения.
Одна стройная, невысокая, одетая в закрытое платье и платок, лицо с большими чёрными глазами, и такими же чёрными, длинными волосами.
Другая широкая, мужская, одетая в черкесску фигура отца, стоявшего в темноте, и смугловатое лицо с достаточно густой, ещё не седой бородой, и большими бровями.
Чтобы разглядеть родителей, он подошел чуть ближе, и их лица осветил свет тусклого факела стоявшего недалеко.
-Сынок, послушай… — заговорила мать, чуть выглянув из-за тьмы — Я умираю… Помоги… — сказала спокойным голосом мать…
-Что? — Спросил Аслан, недоумевая от слов матери.
-ПОМОГИ!!! — заорало вдруг из темноты несколько голосов, и мужских, и женских, почти хором
Мальчик отшатнулся от страха, и тут его кто-то схватил за плечо мокрой и смердящей рукой. Он обернулся и… Увидел весь тот ночной кошмар вновь. Опять. Снова. Только сейчас он находился на пересечении улиц в центре аула. Пожар только начал распространяться, а криков людей было не так много.
Сынок! Бежим — крикнула мать, и схватив Аслана под руки побежала с ним в родной дом.
Пока они бежали, бесконечно слышался свист пуль и треск горящей древесины. Наконец добежав до дома, мать завела ребенка в дом, а сама побежала к суетившемуся отцу.
-Ахмед, давай быстрее! Нужно уходить! — переходя на плач кричала жена на отца.
-Фатима, куда мы уйдём? Это наш дом! Нужно бороться за него до конца!
Пока они спорили, в дом ворвался казак и не раздумывая кинулся на мать Аслана.
-Не тронь женщину! — Крикнул отец и бросился на казака.
Мать тем временем потащила Аслана к выходу, но в другой вход ворвался еще один Казак. Западня.
-Умоляю! — закричала в испуге мать Аслана — Пощадите!
Казак постоял, подумал и опустил ружье. Но тут же ему в голову прилетело тяжелым камнем. Из-за спины Фатимы и Аслана выбежал разъяренный отец с окровавленным кинжалом, и ударом в живот, свалил казака. Тем временем сзади послышался шорох. Мать и Аслан обернулись назад.
-Убью! — заревел раненый в плечо казак и поднял пистолет.
-Аслан! — закричала мама и закрыла собой Аслана повернувшись спиной к казаку.
Отец, уже расправившийся с казаком, тоже обернулся.
Прогремел выстрел… Время и пространство замерло, мир остановился. Звон в ушах нарастал. Мать раскрыла свои объятия, защищавшие сына, и посмотрела на грудь, по которой медленно, сквозь ткань медленно растекалось алое пятно.
-Сынок… Ахмед… Защити сына… — на лице текли слёзы.
Аслан стоял и смотрел через намокшие глаза. Мать понемногу отступала назад, и в конце концов завалилась на пол. И умерла.
-ФАТИМААААААААААА!!!! — заревел отец, и со звериной яростью бросился на казака.
Сколько раз он ударил его кинжалом, никто не сосчитает. Он кричал какие-то проклятия, резал, и ревел от злости. Аслан просто смотрел, не понимая, что делать. Через несколько минут дом наполовину обрушился от огня. Дышать уже было тяжело из-за дыма. Отец закончив расправу над казаком подполз к мёртвой жене.
-Фатима…- почти плакал Ахмед.
Когда дом уже был на грани полного обрушения отец накрыл лицо жены тканью, и быстро прошептал ей на ухо шахаду.
Аслан стоял посреди маленькой комнаты наполовину сожженного дома, как вдруг отец схватил его за руку и потащил на выход. Это был февраль 1826 года, где-то в селении недалеко от Малки. Ночное небо было закутано облаками, и шел легкий снегопад. Какая идиллия и спокойствие…
Внезапно в лежащего на холодной, мокрой койке Аслана, кто-то кинул сапог.
— Черкес, на выход! — крикнул какой-то генерал из-за тьмы.
Аслан подскочил и огляделся. И вдруг к нему в голову пришло страшное осознание. Он в плену…
Глава 13
Все на выход!
-Отпустите! Не дамся! — Кричал связанный Аслан, пока его волокли вдоль длинного коридора несколько солдат.
-Кафиры! Не трогайте!
Его тащили вдоль кирпичного коридора, слабо освещаемого редкими факелами. Чем дальше его волокли, тем больше по бокам встречались клетки с другими людьми, вроде бы кавказской наружности.
-Да успокойся ты! — рявкнул один из русских, пытаясь успокоить Аслана.
Этот коридор казалось, был бесконечен. В конце концов, его подвели к небольшой каменной лестнице и медленно потащили вверх. Чем выше они поднимались, тем больше слышались голоса людей, говоривших на русском языке, а черкесской речи почти не было слышно. Стоп, откуда здесь вообще взяться черкесам? Тут Аслан понял, что находится, скорее всего, в одной из бесчисленных крепостей российских солдат, а все, кто здесь говорят на любом языке, кроме русского, скорее всего, являются пленниками.
Аслан вертелся пуще прежнего. Он не мог допустить подобного позора, попасть в российский плен. В конце концов, терпение одного из солдат лопнуло и ему в голову врезали тяжелым прикладом ружья.
-У нас тут буйный! — крикнул солдат, ударивший Аслана.
Аслан почувствовал теплоту на своему лбу, а затем на губах ощутил вкус собственной крови. В глазах все помутилось, и он более-менее успокоился. Когда к солдатам подошла помощь, его кое как доволокли до, судя по всему, генеральского кабинета.
-Доброго дня, капитан! — поприветствовал генерала один из солдат, и вывел вперед Аслана.
Генерал не отреагировал, стоял он лицом к обращающимся.
-Оставить пленника… — сказал генерал.
И тут Аслана одолело чувство дежавю. Где-то он уже слышал этот голос… Хриплый, низкий. Где же он мог его услышать?
Когда все солдаты послушно покинули помещение, генерал докурил трубку, положил её на тумбу и начал медленно оборачиваться. Аслан замер. Перед ним стоял тот самый казак, убивший его отца. Уже достаточно постаревший, но все равно со знакомыми чертами лица. Такой же славянский скругленный нос, чуть-чуть постаревшее лицо и седая щетина.
Генерал увидя Аслана, отшатнулся и с легким удивлением посмотрел в его сторону.
-Ты? — чуть потупив, спросил генерал — ТЫ ВЫЖИЛ?!
Аслан лишь стоял и смотрел со злостью в глаза этому уроду, убившему его отца. А генерал, похоже, вообще его не боялся. В глазах у него читалось лишь сильное удивление тому, что Аслан единственный из всей деревни, кто выжил. Веревки, связывавшие руки Аслана, начали трястись и его всего затрясло. По щекам покатились слёзы.
-Черкес? Плачет? — Глаза генералы округлились еще сильнее.
Тут Аслана всего передернуло. В голове вновь послышался этот низкий пугающий шепот.
-ЭТО ОН! УБЕЙУБЕЙУБЕЙУБЕЙУБЕЙ!!!!!!!
Руки вдруг напряглись от запястья и до спины. Перед глазами все вновь поплыло, и он почувствовал, что заваливается вперед. Аслан почувствовал пронизывающую боль в области запястий руки, начали раздвигать веревки, так что посинели ладони. Генерал замешкался и начал звать на помощь.
-Буркин! Иванов! Сюда!
Наконец веревки на запястьях Аслана порвались, и он с небывалой злобой в глазах понесся на генерала. Тот попытался выхватить нож, но Аслан мигом, ударил ему в челюсть. Что-то хрустнуло, то ли рука Аслана, то ли его челюсть. За дверью тем временем послышались шаги.
-Эй ну открывай! Быстрее!
Ну Аслан ничего не слышал, он забивал кулаками генерала. Капельки крови разлетались по всей комнате. Щелкнул громкий железный замок и в комнату ворвалось несколько крепких солдат. Аслан не обращал на них никакого внимания, а просто продолжал избивать до смерти своего обидчика, убившего его отца. На глотку Аслана кто-то накинул толстый жгут. Несколько человек схватили его за руки и ноги и начали оттаскивать. В свою очередь, он схватился за воротник генерала и всеми силами его держал, крича на него при этом:
-УБИЙЦА! ПРОСИ ПРОЩЕНИЯ!
На лице генерала уже не осталось живого места, оно все было залито кровью. В конце концов солдатам удалось оттащить разъяренного Аслана и связать ему руки и ноги.
-У-увести! — еле разговаривая, сказал генерал, пытаясь встать на ноги.
Аслана пыталось удержать несколько человек. В конечном итоге они его выволокли и начали забивать кто палками, а кто прикладами от ружья. Кто-то даже вытащил саблю, но его быстро осадили.
— Бросить его к тому чеченцу, пусть сидят, общаются… До казни, пока еще подождут.
До казни? Они собираются казнить всех в этом лагере? Пока Аслан повис в раздумьях, его отвели в какую-то сырую темную клетку, ударили под ноги и бросили к двум другим людям.
Камера была маленькая, стены были, судя по всему, слеплены из грязи. Лишь одно окно, вырытое, судя по всему, руками, пропускало тусклый свет.
На криво сделанной табуретке сидел человек. Судя по всему, чеченец, с проступающей лысиной и длинной бородой. Он поднял голову и посмотрел в сторону Аслана без особого интереса. На койке слева лежал другой, повернутый головой к стене, и скрытый в полумраке, постоянно покачиваясь и кряхтя.
-Салам алейкум — приподняв глаза сказал чечен — меня зовут Магомед…Я из Чечни… А ты откуда?
Аслан, еще не отошедший от тяжелого удара по голове, все же сказал:
-Я Аслан… Аслан Мусов… Из Кабарды… — Аслан схватился за болящую голову — Кхм… Сколько ты уже здесь?
-Ну… Я сижу месяц, меня поймали, когда я вместе с черкесами, на один из лагерей русских нападал. А этот — Он показал пальцем на лежащего на койке — Ну пару недель назад сюда попал, кстати если не ошибаюсь, тоже кабардинец.
После этих слов Аслан мигом протрезвел. Неужели он нашел кабардинца? Подбежав к нему, он начал его трясти:
-Брат! Брат! Ты кабардинец? Я тоже из Кабарды! Расскажи, что там? Мы победили?
Но кабардинец, лежащий на койке, лишь покачивался и кряхтел. Похоже, был болен.
— Я бы на твоем месте его не трогал, отойди от него, он болен. — с каким-то безразличием сказал Магомед.
Посла наташ шоу, но тут же обернулся на Магомеда и с лихорадочным интересом спросил:
— Ты знаешь, что с Кабардой случилось? — глаза Аслана были широко открыты.
-Кабарда… — Магомед замолк
-Ну? Что? — С некоторым раздражением из-за неполученных ответов спросил Аслан.
-Пала Кабарда — выдавил Магомед и поник
Аслан покосился, в голове запульсировало, глаза намокли.
-П-п-ПАЛА?
-Да. Нету её больше. Теперь там Российское правительство…
Аслан покраснел, потом побледнел, к горлу подкатила тошнота. “Кабарда пала?” — эта мысль отдавалась в голове эхом, все мысли затмевались горечью и печалью. Аслан вдруг понял, что слёзы текут рекой по щекам. Он мигом закрыл лицо рукавом, а Магомед продолжил:
-Всё нормально… Все мы плачем по родине… Но скоро это смысла иметь не будет…
Успокоившись, Аслан с новой силой спросил:
-Почему смысла не будет иметь?
-Конец наш близок, через пару дней или раньше, всех нас порежут. Я уж смирился…
Аслана одолело недоумение. Он немного раз видел представителей чеченского народа, но точно знал, что они так просто не сдадутся. Тем более перед своими захватчиками.
— Что значит смирился?
-То и значит. Я пробыл тут слишком долго что бы иметь какие-то надежды… Ложись, отдохни, вон там — он показал в угол комнаты — есть насыпь сена. Не очень удобно, но имеем что имеем.
Аслан стоял, не понимал, что ему говорить. Прямо сейчас один из самых лучших кавказских воинов, ему говорит, куда ему ложиться, будучи в плену. Так просто? Вот так взять и сдаться?
-НЕТ! Не буду я тут как собачка сидеть в плену. Я им покажу, чего черкес стоит! — крикнул Аслан и с ноги влетел в монолитную деревянную дверь.
Та качнулась, но на месте устояла.
-Аллаху Акбар! Адыгэ Уэй Уэй! — кричал Аслан в пустоту, где уже замешкались охранники.
-Прекрати! — голос Магомеда оживился — Не делай так!
-Да плевать мне! Что они мне сделают? А? Мне уже нечего терять! Понятно? ПЛЕВАТЬ!
Магомед подскочил и попытался одернуть Аслана от двери.
-Успокойся!
Но Аслана было уже не остановить. Услышав о судьбе Кабарды, он понял, что окончательно потерял вообще все в своей жизни и ему уже было всё равно. Он оттолкнул Магомеда и вновь захотел ударить по двери, но та внезапно распахнулась, и с ноги в живот вмазали уже ему.
— Ты че мразь, в себя поверил? Я тебя научу нас уважать! — сказал солдат связывая Аслана.
Несколько других солдат подбежали к Магомеду, скрутили его, один из них также встал около больного кабардинца, контролируя, чтобы он не стал никому помогать.
Полностью связаны, послано вытащили и отвели в ещё более маленькую комнату, больше похожую на какой-то карцер, без какой-либо мебели.
-Я тебе устрою, райскую жизнь! — Крикнул солдат и завел в комнату еще несколько человек с палками.
Сколько продолжалось избиение? Никто уже не вспомнит. Может быть час, может быть день, а может быть и неделю. От ударов по голове и по всему телу Аслан то и дело отключался, но тут же просыпался от вновь наносящихся пинков. После этих бесконечных избиений Аслана, полностью облитого в собственной крови и покрытого синяками, закинули обратно в камеру. К нему тут же подбежал Магомед и начал поднимать его на ноги.
-Вставай, давай, вот ложись.
Сколько проспал измученный Аслан тоже никто не знает. Но его разбудил громкий командирский бас, раздавшийся со стороны двери.
-Все на выход!
Магомед приподнял Аслана. У того болело все тело от пяток до самых ушей.
-Ну вот и всё… Вот нам и конец… — проговорил Магомед и жестом показал Аслану вставать.
Глава 14
Прорыв
Боль была жуткая. Она пронизывала каждый нерв тела, отдавала в голову руки, ноги, ломила всё от пяток до ушей. Аслан слабо мог отличить реальность и сон. Все вокруг плыло, он не мог разобрать ни одного слова, говоривших рядом с ним людей.
Когда длинный кирпичный коридор закончился, его подвели к какой-то узкой комнате, в которой сидело еще несколько пленников, и бросили внутрь. Магомеда и больного кабардинца завели следом. Внутри этой комнаты стоял запах сырости и витала атмосфера безысходности.
Магомед поднял на ноги, Аслана отряхнул его и попытался привести в чувство.
-Эй, ну! Вставай! Воды выпей… — Магомед подвел Аслана к какому-то маленькому ручейку, тёкшему из-под земли, и дал ему выпить несколько глотков, а затем посадил к стене.
-Что… Где? Где я? — говорил в полубреду Аслан.
— Потерпи… Скоро всё закончится.
Когда боль чуть-чуть утихла, он привстал, огляделся. Никто из присутствовавших не обращал на него и Магомеда никакого внимания. Человек с длинной бородой, несколькими шрамами на лице и пустыми глазами стоял около стены и бормотал что-то похожее на молитву. Больной кабардинец ворочался у стенки и редко выдавливал какие-то несвязные слова. Аслан не видел ни у кого в глазах никакой надежды.
-Так! Больной! На выход!
Кабардинец не отреагировал, а лишь что-то прокряхтел и перевернулся на другой бок.
-Ты глухой?! — с явным раздражением спросил охранник — Встал и пошел на казнь!
Когда реакции не последовало, вновь охранник подошел и с силой пнул кабардинца куда-то под ребра.
-Встал!
Увидев это, Аслан подбежал и кинулся на надзирателя:
-Не трожь его!
-Ах ты сук…
Завязалась драка, но избитый истощенный заключением Аслан почти ничего не смог сделать охраннику и в скором времени уже лежал на земле со скрученными руками.
— Все вы такие, герои! Так, ты и ты быстро взяли его под руки и повели на плаху! ЖИВО!!!
Двое пленников мигом схватили больного и вывели из камеры. Аслан Магомед и двое оставшихся с ними заглянули за угол, чтобы посмотреть, что будет дальше.
Из камеры открывался вид на большой и освещенный зал, в котором сидело человек двадцать. Сама платформа для казни была одна и была возвышена над всем остальным залом так, чтобы все сидевшие смогли разглядеть происходящее. Больного подвели к краю платформы, а слева от него встал какой-то генерал.
-Двадцать третьего ноября, Натухаев Тембулат, обвиненный в связи с подпольным кабардинским сопротивлением над Теркской земле Российского государства, приговорён к казни!
Аслан с холодным, потом вглядывался в происходящее. И что-то ему это все напоминало… Такая же платформа для казней, такие же люди сидят с удовольствием и смотрящие на смерть человека…И он вспомнил лицо того казака…
По спине пробежал холод. Он в точности начал вспоминать все события той казни, и задавал сам себе вопрос: “А где отличия?”
Тем временем к больному уже подошёл палач и повел его к виселице. Кабардинец был настолько плох, что не мог даже сказать шахаду перед смертью. Его завели и на платформу. Подвязали петлю к шее. Медленно приподняли… Это была тихая смерть, он не издал ни звука. Даже предсмертного хрипа или плача, ничего не было.
Когда все точно убедились в его смерти к камере со смертниками, начал подходить тот же самый охранник. При входе в камеру он посмотрел на Аслана злобным взглядом и с какой-то злорадной ухмылкой сказал:
— Ты иди! Никому не принципиально, кто первым умрет.
Аслан попытался поогрызаться, но его мигом забили и вывели на платформу. В глаза ударил яркий свет от факелов. На него смотрели сотни глаз сидящих людей. Людей что были врагами его страны. А рядом с ним встал тот же самый человек, объявляющий приговор и вновь, громким голосом на весь зал чуть ли не крича, обьявил:
-Двадцать третьего ноября, Мусов Аслан, Взятый в плен недалеко от прибрежной линии и подозреваемый в связи с незаконным сопротивлением, приговорён к казни!
Что значит приговорен? Им там совсем не принципиально, как убивать людей? Откуда солдат, который взял в плен Аслана, мог знать о его прошлом, или они просто так предположили?
Но не успел палач зайти на платформу, как послышался какой-то глухой гул. Какой-то приглушенный топот. Который все нарастал и нарастал. Люди в зале замешкались, а солдаты начали суетиться.
-Иванов! Смолов! Что там за звуки у ворот? Проверить немедленно!
Двое солдат подошли к большой деревянной монолитной двери и начали прислушиваться. Гул был такой громкий, что отдавал в землю вибрациями, и Аслан чувствовал его своими ступнями, словно какое-то землетрясение. Словно целый табун лошадей скакал за стеной. И когда солдаты уже хотели отходить от двери, чтобы доложить начальству о том, что никаких звуков не было, и все это всем привиделось, Тишину зала прорезан очень громкий хлопок. Аслан увидел мерцающее оранжевое пламя и разлетающиеся в щепки двери.
Солдат откинуло. Аслану ударила в грудь и взрывная волна, все мигом подскочили, солдаты побежали к дыре и тут же раздался еще один взрыв в другой стороне около соседней стены слева от Аслана. Перед глазами мелькнула вспышка и его свалило с ног. Он учуял запах сгоревшего пороха. Спустя мгновение перед лицом засверкали булатные клинки, но тут же остановились в нескольких сантиметрах от него.
-Не трогать! Это наш! Выводить каждого пленника! — Закричал, кто-то выходящий из дыма.
Аслан нашел этот голос знакомым. Как оказалось, он не ошибся к нему подошел… Дамир! Да Дамир, который как казалось, погиб в Северном лагере.
Аслана подняли на ноги и начали уводить в сторону. Неподалеку в зале раздались выстрелы и крики людей, а ворвавшиеся в черных масках люди под знаменами шапсугов начали сражаться с русскими. Воздух уже был прогрет от сгоревшего пороха. Воины Черкесии один за другим выводили пленников.
Аслана уже вывели какой-то коридор и потащили к входной двери. Как вдруг перед ним и тремя людьми, которые выводили его, возник отряд из примерно десяти человек. Во главе с тем самым генералом, с еще не до конца зажившими ранами от избиения от Аслана.
-Не уйдёшь! — Крикнул генерал, глядя прямо в глаза Аслану.
Освободителю уже было начали оттаскивать Аслана в сторону и расчехлять оружие. Но Аслан их оборвал:
— Дайте мне меч, он зарезал моего отца, я должен его убить!
Но солдаты его не послушали, оттащили к стене и бросились на десять человек, вооруженных куда лучше них. Заруба была жестокая, но у трёх людей против десяти не было вообще никаких шансов. Но подмога подоспела вовремя и снаряженный кулак из примерно пятнадцати черкесов ворвался в схватку и потеснил военных. Где начали спешно отступать куда-то вглубь крепости, оттаскивая своих раненных. Аслан уже подскочил чтобы побежать за генералом и отомстить, но был остановлен черкесами и поведён на выход.
— Отпустите! Дайте я с ним закончу!
Но его никто не слушал, видимо, дал был дан приказ выводить всех пленников без потерь.
На улице уже начинал падать небольшой снег и стоял ощутимый холод. Из всех дверей крепости черкесы выводили пленников, кто сколько сможет. И когда последний пленник покинул крепость, они закинули множество факелов в открывшиеся входы и здание начинало медленно загораться.
Аслан, как и всех других, погрузили на разные тележки, и они спешно начали отдаляться от крепости.
Глава 15
Засада
На протяжении нескольких бесконечно длинных дней путешествие колонны на повозках продолжалось по извилистым черкесским дорогам, пропитанным историей и страданиями этого удивительного народа. Злые раны и истерзанные тела бывших пленников свидетельствовали о годах рабства, которое теперь осталось позади. Через клубы пыли и скрежет деревянных колес колонна медленно продвигалась вперед, с каждым вращением оставляя позади проклятые уцелевшие жалкие остатки оккупантов…
Аслан сидел в одной из повозок, всё в той же тюремной робе, смердящей запахом ужасов в той жуткой тюрьме, и жадно поедал кусок слегка подвяленной конины. Вкус у неё был нелучший, но он грыз её почти не прожевывая, настолько он был голоден.
В колонии было примерно пятнадцать повозок, запряженных лошадьми, в каждой по несколько таких же человек как Аслан — худые, измученные, с пустыми глазами. Помимо пленников на повозках медленно двигались ещё и освободители. За эти несколько безумно длинных дней он смог узнать, что большинство из этой армии — шапсуги. Еще он смог узнать немало информации о других людях, кого также освободили из плена или о тех, кто помогал этому освобождению.
Рядом с ним на повозке сидел Хасан, мудрый и умный человек, которого считали духовным лидером колонны. Хасан был стражем традиций и культуры черкесов, он хранил в своей памяти легенды о прошлом и свято берег их, отдавая науке брата Юсуфа.
Юсуф, безукоризненно одетый и с утонченными манерами, был одним из немногих черкесов, обладавших образованием. Его любовь к знаниям и стремление к справедливости сделали его незаменимым членом колонны, вдохновляющим других черкесов на образование и прогресс.
Во время путешествия по древним дорогам черкесы обменивались историями и воспоминаниями, вкладывая свои надежды на лучшую жизнь в будущем. Они рассказывали друг другу о том, как им пришлось бороться за свободу и достоинство, о потерях, которые им пришлось пережить, и о надежде, которая все еще горела в их сердцах. Ибо если бы они этого не делали, то просто сошли бы с ума.
Каждый имел свое уникальное прошлое, свою историю жертв и побед. Тимур потерял своих родителей во время кровавой войны за независимость, но несмотря на это, он продолжал верить в светлое будущее. Зауркан был вынужден бежать со своей семьей за пределы родной Убыхии, чтобы спастись от кровавого геноцида. Юсуф, в свою очередь, потратил годы своей жизни на приобретение образования и теперь стал незаменимым источником знаний и мудрости для всей колонны.
На прошлом этих людей лежал тяжкий груз, который они несли на своих плечах. Их судьбы переплелись и смешались с историей черкесского народа, и в их лицах светилась надежда на лучшее будущее. Вместе эти несокрушимые души продолжали свой путь в Сочи, сберегая мечты и надежду на свободу, которая никогда не угасала.
Примерно на пятый день путешествия они остановились вдоль большой лесополосы и начали разбивать лагерь.
-Здесь остановимся! — крикнул Дамир, и все начали слезать с повозок.
Загорелись костры, начало пахнуть мясом, Аслан же сквозь толпу начал лихорадочно пробираться к Дамиру чтобы узнать, как он вообще выжил? Нашел он его быстро, и подбежав он лицезрел несколько больших шрамов и рубцов на его лице, но не придав этому значения, начал спрашивать:
-Салам! Брат! Как ты выжил? Что там? Наши выжили? А что с врагами?!
— Спокойно, спокойно! — Дамир остановил Аслана — Я на самом то деле чудом выжил… Как только очнулся, начал пытаться наших поднимать, а кто очнулся, того я увёл дальше, к шапсугам… Ну а там уже армию нашли и на крепость эту напасть решили, так сказать, отомстить. Враги наши все померли… Там всех в мясо разорвало, уцелело человек десять… Ну а ты как выжил?
Аслан запнулся и попытался вспомнить, что именно его спасло, и в конце концов в голове пролетели слова “Отомсти за Кабарду!” сказанные Алексеем…
— Меня этот, как его там… Алексей за мгновение до взрыва в яму толкнул, вот и уцелел. Дальше меня какой-то старик подобрал и на побережье на повозке отвез, а там представь! Сотни черкесов на кораблях турецких убежали!
На эти слова Дамир ответил без особого энтузиазма:
-Алексей… Жалко его, хороший человек был… Ну а про корабли это правда, я об этом уже давно знаю…
Дамир опустил взгляд. Но не успели Черкесы приступить к трапезе как послышался приглушенный свист… И тут БАМ! В землю недалеко от Аслана влетело пушечное ядро, разбросав землю в разные стороны, оглушив всех вокруг и убив несколько солдат.
Все мигом подорвались со своих мест и начали хвататься за оружие. Дамир выскочил вперёд и пред ним предстала страшная картина. Пушка дымилась от совершенного выстрела, ее окружало с пару десяток солдат над чьими головами развевался имперский флаг…
-К оружию! — скомандовал Дамир.
Солдаты же начали перезаряжать пушку, заправляя в нее новый порох, и явно не были настроены на переговоры. Впрочем, никто из бойцов их не просил, каждый взял оружие и встал в строй.
Солдаты зашагали вперед, создавая непробиваемый живой щит. Черкесы, с боевыми клинками в руках, рвались вперед, готовые отдать свои жизни за свою землю. Но внезапно второе ядро артиллерийского орудия пронзило воздух, и мощная взрывная волна разнесла их на части.
Земля задрожала от удара, и в воздухе вспыхнул пламенный грибок пылающего чернозема. Кровь черкесов окрасила землю в красные оттенки, создавая жуткое и кровавое зрелище. Черкесы сначала разбежались, но затем россыпью ринулись на врагов. Аслан нёсся в первых рядах. Бесстрашные воины падали один за другим, их крики и стоны смешивались с ревом ветра и грохотом яростного боя.
Среди этой битвы и гибели, герои великих племен сражались с невероятной отвагой и решимостью. Их сердца наполнились огнем мести, и они продолжали атаковать, несмотря на все преграды и потери. Каждый удар меча был наполнен яростью и скорбью, каждый вздох был напоминанием о цене войны и смерти.
Черкесы продолжали сражаться до последнего вздоха, но численное превосходство войск противника оказалось огромным. Аслан чувствовал, как его братья медленно отступают под гнётом наступающей армии. Их храбрость и решимость были великими, но, к сожалению, не хватило ресурсов, чтобы переломить ход битвы
. Солдаты продолжали наступать, и в конце концов черкесы были вынуждены отступить, оставив позади поле битвы, погрязшее в крови и разрушениях. Тяжело дыша и обессилевшие, они поняли, что эта битва была проиграна.
За лесополосой находился небольшой водоканал. Остатки черкесов пересекли его и стали ждать прихода имперцев. Захлебываясь от слез вперемешку с кровью, они ожидали дать последний бой, но солдаты за ними не пошли. Просто развернулись и пошли назад. Лишь издалека послышались разговоры:
-Почему не убили их?
-Не надо. Сами от голода передохнут…
Больше он их не услышал, так как они отдалились.
-Что… Что за говно?! — Весь обмазанный в грязи и крови, задыхаясь, сказал Дамир. — По… Почему не добили?
-И не добьют — прокряхтел Юсуф, зажимая рану на ноге. — Знают, что еды у нас не осталось… Голодом заморят.
-Как не осталось? Сестра! — Крикнул Дамир в сторону какой-то девушки. Судя по всему, отвечавшей за провизию. — Что там у нас в запасе?
Девушка ещё несколько человек бросились рыться в грязных мешках и через некоторое время принесли лишь несколько кусков хлеба, и грязное мясо.
Дамир посмотрел на это несколько раз, затем повернулся и медленно, с безысходностью сказал.
-Нам конец…
Еще почитать:
Любовь ли это?
Маяковский. История 1
Глава 2 . Спаси менякогда настанет время — Два взмаха в секунду — Любовь не знающая границ
Демон пустыни : — Глава 17
«
»
12.03.2024
1 комментарий