Доберман

Когда мы расстались, у меня был маленький доберман. Она не понимала, как можно подобрать немощную собаку из приюта. А я не понимала, как из всех здоровых лишь один проблемный щенок тихо подползал ко мне, боясь крика и злобы в свою сторону.

Пояс его нижних конечностей был слабо развит. Его хозяева ждали будущего победителя, а родился слабый и уже неинтересный слабак, тот самый спартанец, чья судьба закончится на Апофете. Она не понимала этого, а я понимала слишком хорошо.

Ты подаёшь большие надежды и в тебе нуждаются. Ты — наше будущее, наше достояние и тот, кто сделает нас известными. Пусть и в узких кругах. Минута, две, три…Деформация. Ты не оправдал ожиданий, ты даже не пытаешься быть лучше чем остальным. Скажи, что ты дашь мне взамен на возможность твоего существования. Правильно, ничего. Каково это, быть самым слабым серым участником на последнем месте?

Я знаю, каково это. Она не знала.

Забрала. Стала для него всем: матерью, наставником, другом и любовью. Мы росли вместе. Пускай мне было 21, а он полгода назад открыл глаза. Рост этот был духовный. Плюньте в лицо человеку, кто говорит, что собаки не развиваются и способны лишь на тупую ловлю мяча и выполнение примитивных команд. Он не был таким. Я боялась взрослой жизни, а он — взрослых людей. Я не знала, что делать в этой жизни, чтоб не остаться никем, а он уже никто. Никто с рождения. Многим ли мы отличаемся? Биологическим происхождением. Душа у нас одна.

Мы те, кого называют родственными душами. А с ней я не такая.

Она не знает, не понимает, не чувствует. Но вечно ищет спасения. Её нужно жалеть, ведь где же ещё она возьмёт мотивацию? Бог знает откуда, но откуда-то берет. Она успешна, но это даже звучит смешно. Две трети этого успеха заслуга точно не её. Это не мешает ей присваивать всё себе.

Она всегда впереди, всегда быстрее и выше. Она смотрит вдаль и никогда не смотрит по бокам, туда, где обычно располагаются близкие люди. В мою сторону она тоже не смотрела. Она бежит и не обращает внимания ни на кого. Ровно до момента падения. Только тогда она оборачивается и говорит о моей особенной роли в её жизни. Она маленький ребёнок в теле как будто повзрослевшей девушки. А мы выросли давно, слишком рано как для человека, так и для животного.

Она тщетно пытается угнаться за облаками, даже не пытаясь строить к ним лестницу. А мы уже стоим на земле и ничего особенного нам от жизни не нужно. Я хотела работу, он хотел спокойствия. Она хотела бежать, убегать от реальности, от настоящего, только в будущее.

Мы расстались. Я словно возобновила стройку, которая так надолго была заброшена. Невосстановимые ресурсы восстановились. Пора работать вновь. Я больше стала собой. Взгляд стал прямее, а мысли чище. Он стал смелее, теперь это птица высокого полёта. «Тебе бы с ним на сцену» — до сих пор помню эту фразу. Как будто сейчас мы не на ней. По-моему, мы сейчас в самом востребованном театре на самой большой сцене, внизу так много зрителей, а труппа не тянет вниз, а толкает к звёздам. Когда же вы стали моей лестницей?..Вероятно тогда, когда она перестала быть личностью и стала индивидом. Видимо после того вечера, где щенок на руках и крик в ушах.

Мы так повзрослели. Он почти выше меня, а моя пшеница сменилась на пепел.

Мы недавно видели ее. Под глазами мешки и с ней что-то не так. Как же не хочется думать об этом, когда есть тот, кто заменил тебе эгоиста.