Девочка-кукла

– Привет, – я вошла в больничную палату, на ужасной больничной койке около окна лежал Сергей, пристегнутый кожаными ремнями. Мой парень, с которым мы виделись буквально вчера утром, поцеловались на прощание и разошлись по своим делам – сейчас он лежал распятый на койке и выглядел так, словно выдержал битву с демоном. Все его тело было покрыто синяками и ссадинами, левая нога забинтована уже порозовевшим бинтом, а на лбу огромная ссадина с запекшейся кровью.

Он никак не отреагировал на мое появление. Лежал, широко распахнув глаза, глядел в окно.

– Что же с тобой случилось? – задала я риторический вопрос и погладила его по руке. Я чувствовала себя неловко. Мне было очень жаль его, но я находилась в шоке и просто не верила в происходящее, словно это дурацкий маскарад, или дурной сон.

Мне хотелось утешить, поддержать друга. Но я не находила слов.

– Мы же с тобой проснемся завтра и будем смеяться над моим кошмаром, правда?

Несмотря на открытые его глаза, мне казалось, он не слышал меня.

– Кошмар, – вдруг повторил он за мной, его голос, глухой и безжизненный, звучал чуждо. Он облизнул пересохшие губы, и я протянула ему стакан воды, но он резко дернулся и замотал головой быстро-быстро.

Я поставила стакан на место, и он посмотрел на меня глазами, исполненными ужаса.

– Твари пьют воду, – прошептал он, – потому что она не чувствует воду, только жажду.

– Кто не чувствует? – мне стало страшно. Он сжал мою ладонь в своей и повернулся ко мне.

– В толпе так странно увидеть. Сколько ей лет? Так похожа на куклу. И чем дольше смотришь, тем ближе и ближе она подходит, ни отвести взгляда, ни пошевелиться, и потом она коснулась меня. Легкий укол в висок. А потом они лезут и лезут, изнутри, пьют кровь и разрывают тело.

Множество пауков, их тысячи, больше, чем может вместить мое тело.

После этой тирады он закрыл глаза. Вошла медсестра и поднесла стакан воды к его губам.

– Вам надо пить, иначе будет обезвоживание организма, – ласково сказала она, намочила ватку и приложила к его потрескавшимся губам. И тут он начал дико кричать, глаза его расширились от ужаса, его тело выгибалось под немыслимыми углами. В комнату ворвалось несколько санитаров, ему пытались сделать успокоительный укол. Тут на правой руке словно разорвалась кожа и хлынула кровь. Мне невыносимо было смотреть на него, я отошла к двери и отвела взгляд к окну. В отражении я увидела множество маленьких пауков, рвущихся через руку. Я отпрянула назад, и мой взгляд упал на стакан, потом на хромированную ручку палаты. Из тела Сергея посыпались пауки, разрывая его на лоскуты.

Когда укол подействовал, медсестре пришлось зашивать его руку, разорванную до самого локтя.

Все успокоилось. Я тяжело дышала и спросила у доктора, что это за болезнь такая.

– Все, что мы можем пока – это обеспечить ему максимальный уход. Может колоть успокоительные, тогда он будет способен принимать питательные вещества и воду, вводимые ему через аппарат, но диагноз я пока не могу поставить.

Я списала все это на шок от увиденного, на стресс и на невыносимость мыслей о потере любимого.

Прошло несколько дней, тоска и желание увидеть Сергея смешались с чувством ужаса перед визитом к нему. Я пришла к нему только на третий день после случившегося, теперь он спал. Доктор сказал, что они искусственно ввели его в состояние, когда он постоянно спит. Теперь практически все его тело покрывали либо швы, либо бинты.

Со временем ужас забылся, я была уверена, что видела какие-то тени под впечатлением от его бреда. Врачи не рисковали приводить его в сознание, боясь, что он просто не переживет этого.

Во второй месяц я стала навещать его реже, но каждый раз, переступая порог, я надеялась увидеть его здоровым, и каждый раз мне открывалась одна и та же картина – перебинтованный Сергей, весь в синяках и кровоподтеках лежит под капельницей, не приходя в сознание.

И вот, в очередной раз, зайдя в вагон метро, чтобы ехать домой после рабочего дня, я огляделась вокруг. Одна девочка привлекла мое внимание.

«Она выглядит как кукла», – мелькнула мысль. Я гадала, сколько ей лет: 15? 20? И что-то в ее лице было неправильное, может, слишком гладкая кожа или чуть ближе посаженные глаза, блестящие и темные. Она не смотрела в мою сторону, и это позволило мне ее разглядывать не стесняясь. В какой-то момент она посмотрела мне прямо в глаза, я не успела отвести взгляд. Улыбнулась, две ровные симметричные морщинки полумесяцами обрамили ее улыбку.

«Точно как ненастоящая», – решила я, и тут мне вспомнился бред Сергея. Я испугалась и хотела отвести взгляд. Двери в этот момент открылись, я решила пересесть в другой поезд, но не смогла двинуться с места. Она подошла ко мне практически вплотную, еще раз улыбнулась и поцеловала в висок. Я почувствовала легчайший укол и увидела, как падает на пол маленькая капля крови.

Все пропало. Я доехала домой, пытаясь не думать ни о Сергее, ни об этой странной девочке. Дала себе слово больше не приходить в больницу, а начать новую жизнь, но стоило мне поднести стакан воды ко рту, как из моего тела полезли тысячи пауков.

Адская боль, страх и жажда…

Очнулась я в больнице. В соседней палате лежал мой любимый человек и, видимо, скоро я смогу общаться с ним и только с ним.

Пока я еще в сознании, и доктора не настаивают на том, чтобы я выпила хоть что-то, я пишу это сообщение.

Поймайте ее. Убейте. И никогда не обманывайтесь, настоящие люди не испытывают настолько сильную жажду и совершенно не похожи на кукол.