Дети Ночи. Хранительница - Страница 14 из 19

Глава 12.

В комнате, где единственным источником света был камин, сидел мужчина. Сидел он в роскошном кресле из прочного тёмного дерева, обшита мебель была бархатом винного цвета с золотой вышивкой в виде странных линий, чем-то похожих на турецкий узор. Второе кресло пустовало. Посреди них был деревянный столик с золотым подносом, где стояла бутылка бренди, стакан и небольшое ведро со льдом. Тени от предметов играли чёртиками на стенах цвета угля и граната. Казалось, лица с портретов смотрят прямо на этого мужчину, наблюдающим за пламенем. Он словно ждал чего-то или кого-то. Его чёрные локоны, почти достающие до ключиц, отливали фиолетово-синим оттенком. Его ноги были вытянуты, казалось, он сидит в расслабленной позе, но никто не знал, что творится в его голове.
Дверь отворилась, и к мыслителю тихо подошёл худощавый мужчина в тёмно-зелёном плаще. Он сделал поклон, и, увидев взмах ладони длинноволосого, подошёл к креслу.
— Хозяин, — начал неуверенно тот, что в плаще.
— Я слушаю, — сказал мужчина своим манящим голосом, который готов ввести в транс. Но сейчас в нём отдавались льды Арктики.
— Документы получить не удалось…
— Почему? Я дал вам уже шанс после осады больницы, после неудачной осады, прошу заметить. Ничего доверить нельзя. Благо, я хотя бы сам убил эту никчёмную ведьму.
— Н-наши шпионы пытались выкрасть документы, но…Их вынесла та самая девчонка, что тогда сорвала нам всю операцию! Чтоб её холера взяла!
— Что за девчонка?
— Местный врач-генетик. Зовут Алис Гровер.
— Описать сможешь?
— Как утверждают «наши», она невысокая, хрупкая, волосы тёмные, походит на вампира, но…
— Но? Не тяни ведьму за метлу, говори быстрее!
— Она умеет колдовать, и у неё голубые глаза, хозяин. Также с ней живёт брат, имени не знаем.
— Чтобы достали информацию о ней и её брате к завтрашнему утру. Кто был у тебя в шпионах, которые подвели?
— Две ведьмы и один вампир, хозяин.
— Ведьм оставь, а вампира «убрать». Теперь уходи прочь.
— Слушаюсь, — худощавый поклонился и попятился к двери.
Как только дверь закрылась, то длинноволосый встал с кресла. Он был высокий и статный, словно настоящий аристократ. Кажется, незнакомец и был им. Мыслитель подошёл к старинным часам, остановил их и открыл потайную дверцу. В его руках оказались старые рукописи, в которых были пометки. Их словно оставил сумасшедший! Мужчина прочитал их и ухмыльнулся.
— Наконец-то я нашёл тебя.
******
— Лука, всё-таки не стоило так тратиться, правда! Я вполне сыта маффинами с кофе!
— Да-да, я так и понял, — вампир помог ей снять пальто и повесил его на вешалку. — Проходи наверх, потом иди дальше по коридору, вторая дверь слева.
Девушка кивнула и пошла на лестницу. Алис не стала интересоваться, куда ушёл Лука. Ведь если он не говорил, то не стоит спрашивать. Поднявшись по широкой лестнице наверх, она стала следовать указаниям. Девушка шагала практически бесшумно. Тишина в доме давила не только на уши, но и на душу. Как он может жить в таком пустом доме? Алис чувствовала какую-то тяготу в нём, словно она держит на своих плечах тяжёлый груз.
Вдруг одна из дверей открылась. Брюнетка оглянулась по сторонам и немного выглянула из-за двери. Алис понимала, что зайти будет туда неприлично, но неведомая сила тянула её туда. Зайдя, она поняла, что находится в женской комнате, а по слою пыли — что тут давно не было жителя. На туалетном столике девушка увидела бумажных птиц, их было пять. Затем Алис перевела взгляд на зеркало и тихо вскрикнула. В отражении она увидела не себя, а Одетт, всё в том же облике.
— Говорила же тебе уезжать! Теперь слишком поздно, он узнал!
— Адам?
— Да! — она вздохнула. — Вижу, что ты необычная, раз видишь меня. Та самая, за которую сначала приняли меня.
— За…кого? Ты о той легенде?
— В легенде есть доля правды, правда эта «доля» размером с планету.
— Это твоя комната, полагаю.
— Да. Помоги моему брату, умоляю тебя. Ты влияешь на него.
— Но мы толком ни о чём не говорим… Скажи мне, в чём его проблема, и я постараюсь.
— Он не может отпустить меня. Но то, что он видит, не я, а плод его воображения, упитанный таблетками. Не давай ему пить их, медики специально спаивают его!
— Но ведь Эмилиан понимает в медицине…
— Он и отец хранят тайну о них. Его глаза потускнели по моей вине, его волосы больше не цвета солнца по моей же вине! Пускай он раньше был высокомерен до предела, пускай был балагуром, который не видел выше собственного носа, но меня тяготит то, что я вижу через зеркало… Я знаю, что внутри него есть тот самый Лука, настоящий, хороший. Спаси его!
— Но что это за таблетки? — Алис увидела, что постепенно видит своё отражение. — Стой!
— Алис, что ты здесь делаешь? — интонация Луки заставила девушку волноваться. Его голос с виду казался спокойным, но в нём чувствовалась лёгкая агрессия, словно кто-то покусился на его богатства. — И с кем ты разговаривала?
— Да так, мысли вслух. Извини, мне не стоило сюда идти. Идём, — она дотронулась до его плеча, но столкнулась с его слегка удивлённым взглядом. Алис убрала руку и вышла из комнаты, так и не увидев, как у вампира дрогнули уголки губ.
Алис сидела напротив мольберта в его небольшой студии. Рядом с ней были искусственные кусты, видимо, он пытался изобразить сад. Странно, почему он не повёл её в лабиринт? Хотя, холода немного подпортили зелёные листья лабиринта. В студии не было так много света, но ему и не требовалось. Руки Алис покоились у её колен, губы замерли в подобии лёгкой улыбки. Ей так хотелось всё осмотреть, но Лука, к сожалению, приказал сидеть смирно. Алис слышала тиканье старых часов, которые уже отдавали свои последние силы, затем до её ушей донёсся звук подъехавшей машины. Странно, ведь окна были закрыты, как и дверь. Как она услышала? Машина была далеко от окон студии. Неожиданно Алис перевела взгляд на это закрытое окно, и это заметил художник.
— Алис…, — он увидел то, что желал. Этот взгляд, который отворяет двери в любую душу. Вот он увидел настоящую задумчивую Афину, которая пытается найти истину. Её слегка нахмуренные лоб и брови, губы были почти сомкнуты… Он не должен упустить такого! — Стой! Оставь всё как есть! О, Луна…Ты просто алмаз!
Казалось, её щёки вот-вот порозовеют, но почему-то Алис смогла сдержать в себе это. Неожиданно дверь в мастерскую скрипнула, и лаковые чёрные ботинки, начищенные до блеска, вошли внутрь.
— А у тебя неплохо получается, — сказал Леонард. Он подошёл ближе к полотну. — Думаю, вам пока нужно сделать перерыв, леди наверняка устала. И да, где мои манеры? Очень рад видеть вас в нашем доме, Алис.
— Добрый вечер, — робко поздоровалась брюнетка и встала.
— Я украду вас на несколько минут, думаю, наш Бэзил не будет против, — произнёс мужчина своим бархатным голосом, с лёгкой хрипотцой, и указал Алис на дверь, пропуская её вперёд.
Когда они шли до кабинета Фон Кённинга-старшего, то Алис мельком взглянула на его лицо. Ох это лицо! Истинного аристократа, точёное, словно каменное изваяние! Острый мужественный нос, высокий лоб, немного впалые глаза, небольшая чёрная аккуратная бородка и того же цвета волосы, едва достающие конца шеи, немного зачёсанные назад, но на кончиках завивались. Леонард заметил это и улыбнулся ей.
— Вам нечего бояться со мной, — он открыл дверь и пропустил её. — Присаживайтесь на стул или диван, как вам удобно. Чувствуйте себя, как дома. Понимаю, в таком полупустом большом доме тяжело почувствовать уют.
— Спасибо за ваше гостеприимство, я присяду на стул, — она села на кожаный стул на колёсиках. Леонард подошёл к шкафу, открыл его ключом и достал папку с небольшим количеством бумаг.
— Алис, я был переводчиком предсказания, как вы уже поняли. Чай? Кофе? Вино?
— О нет-нет, ничего из этого. Продолжайте, я вас слушаю, — девушка заинтересованно посмотрела в глаза Леонарду.
— Вы смелая девушка. Лишь мудрые смотрят в глаза собеседнику. Например, я не всегда осмелюсь на подобное.
— Глаза открывают истины на вещи, которые все скрывают при разговоре.
— Я узнал, что вы не совсем кровный родственник вашему брату. Что-нибудь пытались узнать о ваших биологических родителях? Прошу прощения за мою бестактность.
— Всё хорошо… У меня нет такого доступа к документам родильного дома. К тому же, он уже лет 7 как закрыт и снесён, а также не стоит забывать о законе, запрещающем что-то рассекречивать. Единственное, что у меня осталось, так это документ о тайном удочерении, вернее, это целая папка. Но от неё мало толку, ведь о биологических родителях не слова, только лишь подписи и указания.
— Вот как, — Леонард провёл кончиком пальца по тонкой губе. — У меня есть информация о вашей матери, если вы хотите, то я могу вам рассказать о ней, даже показать, лучше если вы прочтёте сами. Мои агенты собрали о ней небольшое дело.
— Почему вы занимаетесь этим? — сложно было понять, каковы его причины. Для чего, можно сказать, глава сверхъестественного сообщества, страны, решается помочь неприметному врачу?
— Вы необычная, Алис. Совершенно необычная, и кое-кому это будет только на руку.
— Вы об…Адаме? — имя она произнесла максимально тихо, боясь ранить чувства вампира, как бы абсурдно это не звучало. Однако до его ушей доходил даже малейший писк, не говоря уже о тихом голосе девушки.
— Да, именно о нём. Лука, видимо, немного посвятил вас в курс дела. Здесь, — он аккуратно положил перед ней папку, — есть пара фотографий. Вы унаследовали некоторые черты её внешности.
Алис открыла дело и стала читать сведения. Леонард следил за её движениями и реакцией. Её пальцы аккуратно держали страницы, лишь слегка трясясь от волнения. Дыхание было ровным, но она словно удерживала что-то в себе. Её лоб был нахмурен, а глаза слегка прищурены от сосредоточенности. Собранные в хвост волосы, аккуратно лежали на плечах, отливая на свету необычным цветом. Где-то он уже видел такой цвет волос. Леонард смотрел на неё, не скрывая тёплой отцовской улыбки, которая давно не появлялась на его губах. Он почесал бородку и продолжал наблюдать за её реакцией.
Девушка узнала, что её мать звали Вильгеминой Гвидичи. Она была одной из лучших балерин театра «Авалер», что уже она и так знала. Родила она в 20 лет, совсем рано, и её карьера чуть не закончилась, и неизвестно как ей удалось вернуться в театр после долгого отсутствия. Но как она была красива! Нежное маленькое личико, миниатюрный прямой нос, пухлые губы, манящие алые озорные глаза. Да, она была вампиром. Её волосы были цвета каштана. Утончённое телосложение создавало впечатление, словно Алис рассматривает портрет принцессы из старой сказки. Умерла она через 3 года после родов, была убита в саду у театра. У неё была отрезана голова. К сожалению, там лежал снимок трупа этой самой балерины, и Алис ненароком его увидела. Она взяла снимок в руку, и в её глазах отразился ужас. Леонард заметил это, присел на корточки и положил свою ладонь на её, которая держала это злосчастное фото.
— Лучше убрать его, — Леонард аккуратно забрал его у неё. — Я принесу тебе воды и кое-что расскажу вам, хорошо?
— Спасибо вам, — ответила Алис, сдерживая дрожь в теле и голосе, но внутри знобило каждый орган.
Как только Леонард ушёл, то девушка шумно закрыла папку и приложила пальцы к переносицы, чтобы не дать волю слезам. Затем она перевела взгляд на стеклянный шкаф и увидела маленькую фарфоровую фигурку балерины. В отражении Алис вновь заметила силуэт Одетт, но едва различимый в очертаниях. Девушка держала в руках стеклянную баночку. Алис быстро подошла к шкафу и стала всматриваться в отражение.
— Альфа…альфаметадол? Он же запрещён!… Но где я его найду? — фантом стал исчезать в стекле, а в коридоре послышались шаги. Хочу вам напомнить, что шаги вампира практически не слышиемы.
Алис села назад на стул и пыталась отдышаться от нарастающего волнения. Леонард подал ей стакан, подкатил свой стул и сел рядом. Он что-то пробормотал, встал и подошёл к тому самому шкафу. Достав статуэтку балерины, вампир немного застыл, а потом прошёл к Алис. Мужчина протянул её девушке и вновь сел рядом.
— Адам считал одну балерину Хранительницей. Охмурил её рассудок, использовал и когда узнал, что она не та…убил. Её звали Одетт, и она была моей дочерью.
— Мне о ней рассказал Лука… Значит, это всё-таки правда?
— Не знаю, никто не знает… Красиво, правда?
— Да, — она дотронулась до лица фигурки и замерла.

Неожиданно комната для Алис стала постепенно исчезать, и она встала. Кругом был тёмный лес, кажется, начало сентября, ночь. Холодный ветер вызывал табун мурашек по коже. Яркая Луна освещала небольшую полянку. Её пугала мёртвая тишина, ни одной птицы или зверя не было слышно. Неожиданно девушка услышала женские возгласы и пошла на звук между деревьев. Спрятавшись за широким дубом, она увидела ручей, два небольших холма и пару, которая явно была далеко не счастливой. По тёмным волосам, белой длинной сорочке и голосу Алис узнала Одетт. Рядом с ней был мужчина, и как бы она не пыталась его рассмотреть, всё равно не получалось. Единственное, что она запомнила — синие тёмные очки, сверкнувшие от лунного света. Кажется, она где-то видела их прежде, но не могла вспомнить, словно из неё вынули этот кусочек памяти.
— Нет! Нет! Пусти меня! — кричала балерина. — Ты наслал на меня чары! Думал, что я Хранительница? Ты просто одержим этой безумной идеей и старым предсказанием!
Девушку трясло. Алис заметила на её теле следы от ударов, также были кровоподтёки. Возможно, он её…избивал?
Мужчина молчал, а затем бросил её на берег ручья, который облил ледяной водой её тело. Ветер поднялся ещё больше, от грязи чистая сорочка совсем испачкалась. Неожиданно ослышался скрежет металла.
— Одетт! Беги, Одетт! — Алис пыталась докричаться, но её никто не слышал. Никто.
Балерина обернулась на мужчину в очках. Взмах, издавший неестественный звук. Клинок меча сверкнул от лучей луны. Приглушённый звук удара о землю, и к ручью покатилось что-то круглое. Протяжный крик девушки.
******
Первое, что почувствовала Алис — запах больницы. Она открыла глаза, в которые ударил яркий свет ламп. Девушка осмотрелась и поняла, что лежит в палате. Она стала осматриваться дальше и увидела Константина, что сидел напротив. Кажется, он задремал. Сколько она здесь? Девушка дотронулась до его пальцев, и оборотень мигом проснулся.
— Алис, ты жива! Как мы все переживали! — оборотень сжал её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. — Твой брат просто в ярости, он стал ругаться с самим Леонардом, представляешь? С главой страны, вот даёт малый! Хотя, за дело. А ещё…ты не поверишь…
— Что? — с ужасом спросила Алис.
— Лука стоял у твоей койки и плакал. Ну, я так подумал, потому что он выходил из палаты и рукавом вытирал лицо. Пойду, скажу остальным, что ты в порядке.
— Вы все здесь?!
— Да. Правда, Эдмунд пошёл за едой, Лука с Алукардом пошли курить, успокоившись. Эсмеральда с матерью сейчас в кабинете главврача. Сейчас Эмилиан занимает эту должность.
— Вы все собрались здесь из-за МЕНЯ? — Алис не могла поверить своим ушам. Дети «верхушки» общества о ней беспокоились! Да к тому же она стала центром внимания и самой «верхушки»! Всё это было похоже на сон.
— А чему ты удивляешься? — Константин тепло засмеялся, словно это обычная ситуация. — Ты всем сделала что-то хорошее, ты стала нам другом, так почему мы должны были тебя бросить? Отдыхай, врач сказал, что у тебя истощение. И главное, не переживай, я и Лука поговорили с твоим братом, он не будет на тебя кричать.
Как только оборотень вышел, то Алис повернула голову в сторону окна. Небо затянули тёмные тучи, кажется, начнётся гроза и ливень. Это всё было похоже на знак приближающейся беды, чего-то ужасного и неотвратимого. Девушка чувствовала вину за произошедшее и невероятную злость на себя. По её вине всё сейчас происходит и будет происходить.

«Быть может, мне вообще не следовало рождаться? Или следовало бы быть в детском доме, затем жить одной всю жизнь. Хотя, если что-то должно произойти, оно произойдёт. Но я всех напугала…Может, стоит уехать?…»

Её мысли прервал стук в небольшое окно, которое показывало всё, что происходит в коридоре. Тот, кто стоял за дверью, заставил её улыбнуться. Рыжий молодой маг шустро проскочил внутрь. Казалось, что белоснежный халат — часть его одежды. Ведь он был вновь одет во всё светлое. На нём была рубашка небесного оттенка, светлые джинсы и кремовые мокасины. С левого уха свисала серебряная короткая серьга с аквамарином.
— Как себя чувствует наш чудесный доктор? — Эдмунд сел рядом с тумбочкой и немного приоткрыл её.
— Уже гораздо лучше, правда, немного сонно. Как будто я не спала несколько суток.
— Не мудрено! Работа нервная, ещё одна ответственность, возложившаяся на столь чудесные плечики. Так к тому же, ты не высыпалась

толком эти дни и плохо ела. К слову, о еде, — он положил в среднюю секцию небольшую картонную коробку. — Тут еда хоть и полезная, но на вкус полное безобразие! Так что несколько вкусностей не помешает. Для души, так сказать.
— Ты теперь мой доктор? — спросила Алис и хихикнула.
— А, может, и так! — Эдмунд поправил медицинский халат и сделал важное лицо, чем вызвал смех у девушки.
— Алис! Алис! — в палату ворвался Алукард с испуганным выражением лица. — Как же ты меня напугала!
Он крепко обнял сестру, и та почувствовала родной запах его сигарет. Она нуждалась в этих объятиях. Почувствовав родное тело, Алис становилось легче. Она провела пальцами по его плечам, чтобы успокоить. Это всегда на него действовало. Следом вошли остальные.
— Прости меня, Алис, — произнёс Лука и подошёл к её койке. Его голос хоть и был ровным и спокойным, но глаза выдавали сожаление и беспокойство. — Мне следовало уберечь тебя от разговора с отцом.
— Нет, я тебе благодарна, — сказала девушка, и присутствующие удивились, кроме Эдмунда. — Теперь я понимаю причину моих странностей, всю мою жизнь это было со мной, а я попросту не замечала этого. И теперь я просто обязана узнать, что делать дальше и как разобраться с этим Адамом!
— Вот это настрой! Вот это я понимаю, сестра! — поддержала её Эсмеральда. — Только ты должна сейчас хорошенько отдохнуть и дать нам внести свою лепту в происходящее, — она дотронулась кончиком пальца до её носа и улыбнулась.
— Ты собираешься ещё разбираться с этим Адамом? — Алукард нахмурился, а его глаза загорелись кровавым светом. — Алис, ты…Ты…ДА ЧТО Б ВАС! — вампир вышел и хлопнул дверью.
— Вечно этот австралопитек чем-то недоволен. Лишь бы кричать, словно его речевой аппарат на это и способен, — произнесла Алис и вздохнула.
— Осторожнее с врачебной лексикой, у нас тут не ежегодное собрание любителей медицины. Кстати, у нас есть к тебе вопросы, но мы их зададим тебе позже, — сказала ведьма. — Тебе принести что-нибудь?
— Ох, — Алис смутилась, и всем стало это видно, — только если пару книг. А неизвестно, сколько я тут пробуду?
— Три дня под наблюдением мамы. Хорошо, всё будет исполнено, — она поцеловала её в лоб. — Эдмунд, мама ждёт нас в кабинете, пошли!
— Я принесу их тебе завтра, — сказал Лука.
— Не переживай, всё будет отлично! — оборотень ей подмигнул и вышел вместе с вампиром.

— Я могу заехать за ними сейчас, — сказал Константин. — А ты, вроде должен встретиться с отцом.
— Я тебя умоляю, ты отличить Камю от Дюма не можешь, а единственная книга, прочитанная тобой — наш Кодекс, — фыркнул седовласый и пошёл дальше, заставив шерифа сжать кулаки и рыкнуть от недовольства.
*****
— Алукард, я понимаю твоё волнение, я сама перепугалась за бедную девочку, — сказала Эмилиан. — Увы, историю никогда не искоренить, и это должно было произойти. Теперь мы уверены в том, о чём догадывались, и не спустим глаз с твоей сестры. Когда Алис придёт в норму, то в нашем доме состоится общее собрание с детьми и вами.
— Почему не в доме Правительства? — спросил вампир.
— Думаешь, что все наши чиновники работают исключительно на нас? Есть та часть, что тайно работает на Адама, и мы снабжаем их ложной информацией. А в моём доме не должно быть место лжи и для чужих ушей. Алис всё узнает и расскажет нам сама, чего не знаем мы. Прими решение своей сестры, поверь ей хотя бы раз! Я чувствую твою мощную энергию, твою любовь к ней…но она давит на неё. Ей нужна свобода…
— Понял, — перебил её Алукард и встретился с её строгим взглядом ореховых глаз. — Простите… Просто я не хочу её потерять, а теперь она стала целью для какого-то полоумного маньяка, и она хочет ввязаться во всё это.
— Вы оба давно ввязались в это, сами того не подозревая, — сказала Эмилиан. — А теперь иди домой, у тебя, может, есть заказы, которые надо выполнить. И да, если я хотя бы узнаю, что ты причинил вред моей дочери, то…
— Знаю, знаю, мой пепел будет развивать ветер. Будьте спокойны насчёт всего этого. До свидания, — Алукард вышел из кабинета.
Вампир не спеша спускался по лестнице, проигнорировав существование лифта. Боковым зрением он видел, как на него глазели медсёстры и молодые врачи, а потом тихо хихикали, если встречались с ним взглядом. Вдруг он учуял запах знакомых духов. Его обоняние не такое идеальное, как у оборотней, но всё же знакомые запахи он может узнать. Он последовал за этим невидимым следом, не обратив своего внимания на томное «привет» от какой женщины из медперсонала.
У аппарата с холодным кофе стояла Эсмеральда. Видимо, тот был старый и не принимал купюру, а так хотелось холодного бодрящего напитка. Особенно после всего случившегося у ведьмы подпортились нервы, Алис стала для неё женским подобием Эдмунда и вызывала постепенную привязанность, которую она просто не могла контролировать.
— Чёртова штуковина! Да кто тебя только придумал?! — злилась ведьма. — Ты знаешь о том, что мне не составит труда расплавить твой никчёмный механизм?! — её глаза постепенно принимали огненный оттенок, а рука вот-вот норовилась дотронуться до железной стенки.
— Думаю, не стоит, — сказал Алукард. Ведьма не ожидала увидеть его и немного вздрогнула, а также это смогла усмирить в ней гнев. — Напугал? А мне казалось, тебя трудно испугать, — он кулаком ударил по аппарату и послышался глухой стук. Баночка с холодным кофе упала в отдел приёма, и Эсмеральда забрала долгожданный напиток.
— Ну, спасибо, силач, — она ухмыльнулась и положила бутылочку в сумку. — Смотри, не вызови волну страсти у медсестёр, а то их энергия такого рода вызывает отвращение.
— Ревнуешь?
— С чего бы?
— Я нравлюсь тебе. Давай, я провожу тебя в магазин, — он взял её сумку, а затем крепко сжал её ладонь, чем вызвал у неё лёгкий румянец. А затем злость и зависть у женской половины больницы, ведь такой красавец ушёл именно с Эсмеральдой Гольденберг.

— Меня поражает твоя уверенность в себе. С чего ты взял, что ты мне нравишься? — задала вопрос ведьма, стоя с ним за воротами больницы.
— Ты не разжала мою руку, не обожгла меня, хотя могла сделать это в любой момент. Не переживай, я пересмотрел свои взгляды на ведьм и понял, что одна рыжая чертовски красивая ведьма околдовала моё холодное сердце, — и после этих слов он поцеловал её.
*****
Алукард менял цепь велосипеда заказчика, при этом громко ругаясь. Зевс не мог перестать выть после случившегося. А также он не ел, не пил, не спал, что раздражало вампира ещё больше. Уйти он не мог, потому что есть ещё пара вещей, которые надо починить в срок, а Алис ещё не скоро вернётся домой. Брюнет решил тайком доставить волчонка к сестре. Ей нужна компания, а также этот вой и скуление довели его до истерики. Эсмеральда и Эдмунд поехали с матерью к родственникам, а Константин не брал трубку. Остановившись на контакте с именем «Седая истеричка», он вздохнул и нажал кнопку вызова. Лука долго не брал трубку, а затем раздался его голос на конце провода.
— Да?
— Привет, у меня к тебе небольшое дело, касающееся Алис. Приедешь?
— Понял.
Когда чёрная машина подъехала ко двору и остановилась, Алукард вытер руки о тряпку, кивнул вампиру, выходящему из машины и зашёл в дом. Каменное лицо Луки не выдавало его недоумения, а ему надо зайти в дом или нет? А когда брюнет появился с корзинкой в руке, то его непонимание возросло вдвое.
— Передай ей этот небольшой гостинец. Он живой, осторожно, — когда волчонок вновь завыл, Алукард вновь начал злиться. — Да я же тебе и так дал молока тёплого, одеяло нагрел утюгом!
— Не кричи на него, — Лука приоткрыл ткань, и волчонок уставился на вампира. Седовласый посмотрел в его голубые глаза и не разрывал зрительного контакта. После нескольких секунд Зевс зевнул и крепко уснул. — Проснётся через час, не меньше. Не умеешь?
— На животных не практиковал, — сказал Алукард, понимая, что если бы он практиковал, то не достиг бы мастерства Фон Кённинга. — С ней там точно ничего не случится?
— Не должно, Константин поставил охрану у входа палаты. Сейчас поздно, они дежурят усиленно, но меня впустят.
Оказавшись снова на территории полупустой больницы, Лука зашёл внутрь. У стойки регистрации стояла женщина, которая, при виде вампира, поправила фартук и официально поздоровалась.
— Господин Фон Кённинг, сейчас ночь…п-посещение пациентов…
— Никто не узнает, — отрезал художник и бодро пошёл по лестнице.
Алис в это время расхаживала по палате. Она не могла больше сидеть на месте, ей хотелось работать, узнать больше о легенде и этом Адаме. Её уже не остановить, она должна разобраться с этим до конца. Оборотни на страже у входа не давали ей выйти без необходимой причины. Эта сверхопека доставала её.
Вдруг ручка двери повернулась, и Алис посмотрела на того, кто вошёл.
— Лука, что ты делаешь тут в такое позднее время? — удивлённо произнесла девушка.
Свет фонарей освещал палату, а лучи попадали на Алис. Её волосы приняли более таинственный цвет, как и черты лица. Радужка глаз слегка горела для хорошей видимости в темноте. На ней была голубая тёплая пижама и больничные тапочки.
— А ты что не в постели, а? — задал встречный вопрос вампир.
— Я устала уже лежать! И вообще, у меня ещё не закончены исследования! Что я пациентам скажу? Ты видел этих двух врачей из провинции? Да они ДНК и РНК при разговоре путают! Я пока им всё объясняла, то…А-а-й! — она махнула рукой и отвернулась.
— Ты похожа на своего брата, — хмыкнул Лука. — Не обижайся, это всё ради тебя. И да, Алукард просил кое-что передать.
Он поставил корзинку на стул и убрал покрывало. Алис увидела спящего Зевса, взяла его на руки и прижала к сердцу. Девушка сжала ладонь в кулак, и через неё просачивался небольшой сиреневый свет. Когда она её разжала, то в ладони оказалось немного лакомства, которое волчонок быстро съел, проснувшись от родного запаха.
— Лука…
— Да?
— Перестань пить таблетки.
— Ты о чём? Какие таблетки? — Лука прикусил край нижней губы, чтобы не выдать себя. От её слов он почувствовал что-то странное, словно его ударили по лицу.
— Ты знаешь о чём говорю я, — она посмотрела ему в глаза и подошла ближе. — Они убивают твой мозг, Альфаметадол запрещён из-за своей специфики в составе. Ты можешь сойти с ума, понимаешь?
— Спокойной ночи, — резко сказал Лука и вышел из палаты. Затем он обратился к оборотням, но не обернулся к ним. — Если хотя бы один волос с её головы упадёт, то попрощаетесь с должностью, вам даже палатки с фруктами охранять не поручат.