Дестабилизация

Глава 1. Мутная картина.

Сегодня у Франца день не задался с самого начала — небо на его картине жизни помутнело. Голубизна небес, поражающая своей непорочной легкостью и святой чистотой исчезла. На её место пришла грязь, отвратительная и пугающая. Ведь Франц за 30 лет службы ни разу не дал поводу изменить его картину на что-то неидеальное, но теперь серый небосвод предвещал что-то непонятно опасное, что-то печальное. Это опечалило работника. Начальство будет разочаровано, что он так подвёл всю компанию. Судьба его фермы его не волновала. Он был из тех «новых», кто планировал прожить в городе до конца, а меняющаяся в зависимости от его образа жизни ферма, его будущее владение, только отягащало. Надо же будет через 10 лет думать, кому её продать и за сколько! Эти вопросы его не привлекали. Он хотел спокойной закончить свой рабочий стаж и предаться отдыху и развлечениям в этом городе. Пускай низменном, пускай вредным, пускай затягивающим, но зато понятным и не обременяющим. А такие изменения могут заставить его впервые выехать за город и разобраться с небом. Хотя Франц зря себя накручивал. Его ферма все равно оставалась образцовой. Он решил долго не тратиться по этому поводу, быстро позавтракал, взял наушники и вышел. Левый его обычно не интересовал: там обычно была музыка для трудоспособности, а иногда, о ужас, для эстетического расслабления! Правый наоборот нес информацию в мозг. Государственные новости, новости города, новости, связанные с тем, что ему надеть завтра, что есть, когда спать. Тут он получал инструкции. По левому — Франц только взглянул в программу. Какой-то «канкан» и марши с территории старого Шварцвальда. Это название ни о чем ему не говорило, но вытащить наушник, увы, было нельзя. Правую программу он изучил внимательнее. Эта информация была важна для него, но никак не для читателей. Вся его жизнь была такая. Поэтому я и начал вам рассказывать о жизни Франца с первого интересного для нас момента — с Картины. На работе он по обыкновению выполнял свои обязанности строго и точно по методичке. Нам же интересует момент после обеда — перекличка и совещание у Директоров. Он как всегда задержался после других, доложил о чужих проступках, попросил ему передать из работу для повышения эффективности компании. Интересно получается. 

Человек жил максимально рационально, но вызывает в моей душе одно лишь отвращение. 

После он поведал и о своей Картине. Директора удивились и просто посоветовали ему быто спокойнее и после работы сразу пойти домой, поужинать и лечь спать. Это был дельный совет в Мире Куба. После работы Франц сразу же по приказанию, как он его воспринял, пошёл домой. Но он нарушил свой типичный путь через тихие, тёмные, безлюдные переулки и пошёл по кратчайшему пути по проспекту. Тут, на удивление, люди собрались в одном месте. Что же там было? О! Это был «цирк». Так назывались кочующие магазины, где продавали животных на мясо и людей компаниям в рабы. «Цирком» эта, по сути, ярмарка называлась по причине разных представлений. Товары набивали себе цену и делали много удивительных вещей. Сегодня была подобная, но небольшая. Не было даже людей. Единственный тощий конь привлекал внимание. Покупатель по всем правилам громко, раскатисто и звучно чётко говорил: «Посмотрите на коня! Альбрехт — выходец с лучших лугов Куба. Его мясо станет прекрасным деликатесом. Не упустите возможность купить прелестное украшение к вашему столу всего за каких-то 150 единиц!» Может, для продавца, как и для Франца, это и были сущие копейки, но для прохожих, очевидно нет, так как все они обливались слюнками, но никто не покупал эту тощую, жалкую и бесполезную животинку. Так думал об этом Франц. Тем временем конь посмотрел на него холодно надменно и печально понимающе одновременно. Этот конь разозлил его таким отношением к нему, к гражданину! И он решил его наказать и сделать добрый поступок. «Продавец, я его покупаю за 160 и сам убиваю. Хочу устроить народу кровавый пир». Толпа в беснующей и счастливой истерике подняла Франца на руки и донесла до лошади. Ярмарочник согласился слишком быстро для подобных людей и просто сказал: «Дюрер продал коня и освободился от обязанности». Продавец протянул топор Францу и тот четвертовал столь надменную лошадь. Кто же ей дал право так смотреть на людей, а тем более на гражданина?! В пылу кровавого праздника на улицах проспекта продавец успел уйти с деньгами, даже не взяв топор. Франц хотел пойти в полицию и доложить о топоре, но решил отложить это на завтра, когда с картиной будет хорошо. На ужин он пошёл конины, которая была странная. Вкус был слишком соленый, а мясо — влажное. 

Мы с вами понимаем, что это слезы лошади нашли отражение, но в Мире Якуба было принято думать головой, а не чувствовать сердцем. Поэтому слезы лошади никак не могли повлиять на ее мясо. Просто продавец обманул в своих обещаниях. 

Франц ещё раз взглянул на картину, увидел мутное небо и быстро с досадой заснул.

Глава 2. Неожиданное появление.

На следующее утро Франц был уставшим. Вчерашний стресс сильно его измотал. Он только мимолетно бросил взгляд на картину перед выходом. Небо было голубым. Значит, все хорошо. Это было прекрасно. Музыкой сегодня был Шнитке. Кто это вообще? Его музыка особо не мешала. Он как всегда поставил её на ноль. На работу Франц вновь пошёл через проспект. Следов от вчерашнего убийства не было. В городе Г, четвертом в стране Б, все великолепно справлялись с обязанностями. На работе все было как обычно. Наверное, все же, стоит сказать, что Франц работал в компании по распределению еды. Он гордился своим делом. Бывало, он говорил своим соседям: «Вы едите благодаря мне. В моих руках ваша голодная смерть. Молите меня и молитесь на меня, соседи». Но что он делал на работе? 

Не знаю, читали ли вы «Процесс» Кафки, но я — да. И могу сказать, что его работа была похожа на всю работу судопроизводства в «Процессе». Он просто подписывал бумаги, которые приходил из ниоткуда и уходили в никуда. 

На работе на обед тоже была конина. Весь день она его преследовала. Это тоже выводило его из себя. Как-то слишком много факторов за вчера и сегодня трогали Франца. Обычно он был самым стабильным, холодным и расчетливым, но что-то выбило его в этот период из колеи. Настолько выбило, что после привычного доклада на своих коллег, он забыл первым сказать про картину. Директорам пришлось первым его спросить — какая оплошность. Он заставил их действовать за него. Но хуже то, что он забыл, как выглядела Картина в целом. Ему пришлось говорить приблизительно, то есть, фактически, обманывать свое руководство. Он не мог позже простить такое себе, но в тот момент просто говорил, что все хорошо. Но разве это не так?! Конечно, так! И он был уверен в этом весь день и вечер. На проспекте на этот раз было пусто. Только звук наполнял его жизнью. Ветер свистел, фонари гудели, лошадь ржала. Лошадь? Вероятно, послышалось. А, нет. Это была не лошадь. У стены сидел старик, просящий милостынь. Он так и смеялся. Над Францем?! Гражданин не мог такое оставить:

⁃Человек, ты позоришь город, выпрашивая милостыню и смеясь над гражданами. Найди работу или покинь город. Или умри.

⁃И тебе добрый вечер, добрый человек. Я, господин, тут вовсе не милостыню прошу. Я проверяю граждан на рациональность. Слежу, чтобы никто не не давал. Неэффективное поведение -…

⁃… ключ к хаосу и регрессу.

Франц закончил фразу за, видимо, уважаемого гражданина и жандарма.

⁃Удачного дня, сэр. Не буду мешать исполнять свой долг.

⁃И тебе добра, добрый человек.

Только Франц отошел на 10-15 метров, как от человека послышалось ржание на весь город. Франца обманули! Обманули!!! Он хотел было вызвать уже реальную полицию, но старика уже не было на месте. Там остались только следы копыт. Странный день подходил к концу — Франц поднимался к себе в квартиру. После ужина он хотел спокойно лечь, однако надо было проверить картину. Увиденное напугало его очень сильно. Он понял, что в нём появилось зерно иррациональности — грубейший поступок: на идеальной, сбалансированной, симметричной картине, появился чужеродный объект, вестник чего-то плохого, дурной знак. По полю под голубыми небесами в сторону зрителя, то есть Франца, скакал белый конь. Он был вдалеке, поэтому его образ — был образ белой торпеды, несущейся в этот серый и унылый мир со своею красотой, горяченностью, красотой, гневом, со своей отвагой. Сон Франца был ещё более неспокойным.

Глава 3. Опасная забывчивость.

Сегодня Франц был настроен решительно поговорить с Директорами, попросить помощи и совета. Он летел через проспект, наполненный машинами и людьми, а в наушнике с выключенным звуком опять летел Шнитке. Все было как всегда спокойно. После обеда он по обычаю тридцати лет доложил на коллег.   Повторюсь, это было максимально эффективно. Он не желал им зла или себе добра. Он делал им эффективности. Поэтому говорил о недочетах коллег, которые надо исправить добровольно им или насильно Директорами. Исправительная машина всегда была доступна для их нужд. После доклада они занялись своими делами и резко забыли о Франце, что его обескуражило, из-за чего он и забыл рассказать о случае. Что же с ним случилось? Надо срочно что-то делать. После работы он пошёл в обратную сторону от дома впервые в своей жизни. Он шел в Центр исправительной машины. Там, показав на входе свой документ гражданина, он потребовал предоставить ему услуги. Его попросили подождать в зале, пока Машину затопят. В комнате ожидания были отвратительные белые стены и одна картина, общая для всех. Картина Директора Центра. На ней ферма была гораздо богаче фермы Франца. И даже был загон с животными. Свиньи, курицы, коровы. И ни одной белой лошади! Наконец, исправительная машина была готова. Его посадили в кресло, на голову надели шлем. Дальше температура повысилась до 1000 градусов и голова взорвалась. Он умер. Нет! Как он умер, если он жив? Он вдруг вспомнил, что после Машины ни один коллега не возвращался на работу. Директора говорили о перераспределении. Но это, получается… ложь? Что же спасло его от машины? Или наоборот, обрекло на погибель? Он все это увидел в глазах животных. Он расфокусировать взгляд. Теперь там были только белые лошади! Он позорно и быстро выбежал из Центра и устремился домой! На проспекте он увидел лавку торговца! Рациональность говорила в нём: «Франц! Тебе повезло, ведь ты уникальный. Ты должен поставить над собой эксперимент и описать его. Потрудись на благо Куба, ведь он даровал тебе всё!». Франц сохранял благоразумие и послушал голос, поэтому он взял блокнот и ручку, хотя после школы ни разу не писал на бумаге. Продавца не было на месте, вот почему он не поздоровался с ним на входе. Он зазвонил в звоночек на кассе. Вышел плотный мужчина 40 лет и назвал цену. Франц опустил взгляд в бумажник, достал деньги и положил из перед продавцом. Деньги взяла старческая рука, Франц отпрянул и взглянул на продавца. Это был тот бродяга с головой лошади. Он сказал: «В этот дневник ты напишешь о себе-убийце, о себе-гордеце и о себе-самоубийце!» Видение исчезло. Вновь стоял мужчина, он продолжал: «…Вы наверняка напишите сюда как о себе-творце, о себе-молодце, о себе- в первом лице! Удивительный слоган для дневника, не находите ли?» Франц не находил. Он все взял, пошёл домой и начал писать о всей ситуации, делая зачитать это Директорам. Сон стал ещё более тревожным. Он просыпался ночью от кошмара.

Глава 4. Новый недуг.

Утром он понял, что вчера его никто не слышал, пока он не начинал говорить с человеком. Это было ужасно. Это Франц думал в постеле. Встав, он первым делом подошел к Картине, и его мысли стали о другом. Конь приближался. Он уже стал на четверть картины. Можно было видеть его кровавые слезливые глаза, его избитую в кровь морду с перекошенной мордой, его срезанную гриву и ноги, избитые тяжелыми подковами. Чёрные глаза так блестели, что Франц видел в них свое отражение. Отражение будущего. Он, старик, придает тетради и ручки. С криком он сбежал из квартиры. Магазина торговца на проспекте не оказалось. Но зато нашелся на этом месте магазин художника. Ещё одного бессмысленного нахлебателя в рациональном мире. Шнитке был выключен опять. На совещании Франц докладывал, но Директора делали вид, что его нет. И когда он начал читать с бумажника, тенденция сохранилась. Директора не слушали его. Неужели Франц надоел им? Неужели Франц не выполнил задание? Неужели Франц не принес им нужной информации? Тысячи, миллионы «неужели». И во всех он, Франц, подводил своих хозяев. Обратно по проспекту, вновь безлюдному, он шел, еле сдерживая слезы. Он зашёл в магазин художника. Зачем? Надо было вернуть состояние гражданина. Нужно было наказать тунеядцев, выплеснуть гнев на гниль человеческого рода, на трутней Куба, на бесполезных ячеек общества. Он зашёл туда и начал истерично кричать на продавца, даже ещё не видя его за полками. Никакой реакции. Он вышел. Человек спокойно читал газету, сидя спиной. Даже крикнув ему прямо в ухо, Франц ничего не добился. Зато он понял, что теперь с ним не только не говорят, но его и не слышат. Он понял, что не просто так тут. Он купил краски и бумагу, чтобы нарисовать Директорам свое крайне бедственное положение. Он очень громко кинул покупки на прилавок. Обернулось кресло. Конечно, там был тот старик. Но он вёл себя максимально безразлично. Только в конце он показал, случайно, Францу свою картину. Белый конь плакал, чёрный дом горел, человек мучился. 

Франц извлек неверный урок: он посчитал себя мучеником. Грех слишком сковал его жизнь.

В квартире Франц нарисовал себя, свою картину, огромного белого коня и без ужина лёг спать, нарушим свой вечный график.

Глава 5. Смерть виду.

Утром он не думал. Он думал ночью, так как не мог сомкнуть глаз. Утром, как рассвело, он сразу побежал к Картине. Белый конь был вполовину картины. Он открыл свою пасть, будто собирался пожрать Франца, но за что? Белый конь стал не жалким. Он стал отвратительно могущественным. Он стал нечто необъяснимо опасным. Он прорубал рациональность Франца своим глупым, чистым и ярким белым, не подходящим этому однотонному голубо-серому миру. Конь был, был идеалом в мире логики. Идеалом в мире материи. Это противоречило всем законам, но это было! Наушники уже просто не работали. По пути через проспект Франц заметил, что пропала лавка художника. На совещание после обеда он не пошёл, он пришел сразу после него с развернутым листом. Директора тихо общались между собой. Хотя нет. Они открывали рот. А так они просто спали. У них из халатов торчали какие-то хвосты. Это было странно. Но разве это дело Франца?! Домой Франц уже шел, будто принял свою неизвестную судьбу. На проспекте ехала одна машина возле него. За рулем сидел бродяга и вез лошадь из города на свою ферму. И он насмехался над Францем опять. Над бедным Францем! У которого не осталось идей, что делать. Он решил просто завтра делать то, что надо.

Глава 6. Идея превыше материи.

Всю ночь он был в полудреме кошмаров. С утра поэтому Франц выглядел человеком лишь отдалённо. На Картине не было ничего кроме кровавой, жрущей мясо лошади. Мясо было с лоскутами, в которых угадывалась одежда Франца. Взгляд был теперь полон ненависти. Это было ужасно. На проспекте не было уже домов. Была только дорога, а в конце проспекта стоял офис. И всюду играла странная, грузная и печальная музыка. Он был умным и понял, что это и бы Шнитке. Такая музыка давила на мозг и приносила дискомфорт. Сегодня уже Франц в нём не мог никого коснуться. От него остались только мысли и ограниченное взаимодействие с предметами. Тем не менее он пошёл попытаться доложиться Директорам. Что же увидел Франц? Он увидел, что все фигуры спят, а хвосты ведут к стене. Директора оказались электроприборами. Получается, он подчинялись роботам. Но важно ли это? Важна эффективность. А раб ты или нет — вторично. А чей раб — третично. Франц написал рапорт об уходе завтра в Центр. Он был готов рискнуть, чтобы избавиться от этой лошади — этого исчадия Ада!!! На пути обратно на проспекте не было и проспекта. Между домой и офисом были только труп лошади недвижимый, истекаемый кровью. И эту кровь собирал нищий в свою чашу для подаяния, где они обращались в лоскутья одежды Франца. Сшивал их второй старик, его близнец. А третий одевал куклу. Сегодня Франц не уснул.

Глава 7. И не проснулся завтра.

Глава 8. Поиски Франца.

Директора обнаружили отсутствие Франца и отправили его коллег узнать, где он. На его место временно назначили его старого завистника. Он и пошёл к нему в дом. Там он увидел, что порядок обычный, Картина тоже обыкновенная: небеса да поля. Так он и доложил Директорам, желая выслужиться перед большими начальниками, которые, наверняка, по мнению завистника, имеют большие дома и полномочия. Директора приказали секретарю составить торжественный рапорт об увольнении Франца за неприбытие на работу. Он был приколот к его двери, а отдел Франца — закрыт. Как и тысячи до него. Директория переместилась на кабинет вправо, а за ней оставалось множество покинутых крыльев здания. Рапорт ждал того, кто уже никогда не придёт.

Вечером завистник шел домой как обычно по проспекту, но уже не общался со своими коллегами. Теперь он знал, что будет на них докладывать, чтобы стать Директором. Он шел, и его внимание привлекла толпа. Там оказался «цирк». Так назывались кочующие магазины, где продавали животных на мясо и людей компаниям в рабы. «Цирком» эта, по сути, ярмарка называлась по причине разных представлений. Товары набивали себе цену и делали много удивительных вещей. Сегодня была подобная, но небольшая. Не было даже людей. Единственный тощий конь привлекал внимание. Покупатель по всем правилам громко, раскатисто и звучно чётко говорил: «Посмотрите на коня! Франц — выходец с лучших лугов Куба. Его мясо станет прекрасным деликатесом. Не упустите возможность купить прелестное украшение к вашему столу всего за каких-то 150 единиц!» Торговец своей внешностью никого не привлекал кроме какого-то человек в неестественной позе, просящего милостыню на улице. Он говорил: «Подайте Альбрехту». Говорил и ненавидящим взглядом смотрел на этого старика-продавца, ржущего как конь в одежде работника распределения продовольствия.

Конец.

Еще почитать:

Злые люди 

Моральное падение автора

Пленник

Размышления дилетанта. Главы 11-18