Дед Максимыч

Закончилась ужасная сессия, уничтожившая все мои нервные клетки, и началось лето, долгожданное свобода от всего плохого. Конечно, на море или в Египет не собирался, каждое лето к бабушке в деревню наведывался, помогаю с домом, с огородом и прочими делами. И не я один такой был. Помимо меня к своему деду заезжала молодая девушка, тоже помогать. Её звали Настей. Дед Максимыч, мастер на все руки и добрый души человек, своей внучке всегда рад, ведь единственная родственница, которая его всё-таки навещает его время от времени. И правда есть чем гордиться. Спортсменка, комсомолка и просто красавица. Я даже нашёл смелости заговорить с ней, и мы за всё время нашего знакомства немного сблизились.

Немного и о деревне стоит рассказать, хотя и ничего, деревня как деревня, которых полно ещё по России. Домов мало, старые и деревянные, можно по пальцам пересчитать, поэтому все друг друга знают. Дружно рядком стоят, если дойти до конца деревни, то тупик из ветхих домишек можно встретить. Этот тупик как раз возглавляет дом Деда Максимыча, а недалеко и дом моей бабушки. В основном старики живут, из молодёжи только я да Настя, и то на лето, гостить и помогать приезжаем. Дороги просёлочные, с большими дырами. Асфальт только перед въездом в деревню со стороны шоссе, а дальше идут американские горки. Боишься, что машина разлетится на запчасти, когда до деревни доедешь. Можно ещё добавить, что у нас небольшой продуктовый магазинчик есть, перед самым въездом в деревню.

Значит, наступила пора огорода и гуляний по вечерам. Первым делом решил навестить Настю и пригласить её прогуляться. Дверь открыл мне Дед Максимыч. Он впустил меня в дом, пока Настя собиралась. Угостил чаем на особом травяном отваре. Немного поговорили: про жизнь, про футбол, про автопром. Частично упоминали тему наших с Настей отношений. Я мигом покраснел, стал отмахиваться от этого разговора. Неловко мне было, а Дед Максимыч всё продолжал, иногда шутя и посмеиваясь. Когда показалась Настя, я с облегчением вздохнул. Попрощавшись с дедушкой, Настя взяла меня под руку и повела к выходу. Я тоже что-то сказал на прощание. Дед Максимыч провожал нас взглядом, ехидно улыбаясь. Меня слегка напугало такая реакция. Неужели старый на свою внучку засматривается? Или вспоминает свою молодость, когда за девчонками бегал? Но долго над этим я не стал. Оказавшись на улице, я мгновенно забыл про Деда Максимыча, настроившись на наше с Настей так называемое «свидание».

Мы мирно шли по деревне, беседуя о том, о сём. Даже за пределы деревни вышли, в поле, решили уединиться. Там и продолжили нашу беседу, не замечая, как быстро пролетело время. И вот уже настал вечер. Солнце пряталась за горизонт, освещая нам путь последними лучами солнца. Попрощавшись с Настей, трусцой добрался до дома. Бабушка наготовила много чего, думая, что приду вместе с девушкой. Конечно, бабушка опечалилась, что я явился один, поэтому пришлось всё съесть самому. После сытного ужина, поднялся к себе в комнату, обдумывая планы на следующий день. Завтра намечаются дела в огороде до самого обеда. Надо пораньше лечь спать, ведь вставать не свет, не заря. Устроившись поудобнее, я закрыл глаза. Через пару минут погрузился в сон.

Следующий день начался неприятно. С самого был поднят кипишь. «Пропала Настя!» — Дед Максимыч бегал по всей деревня, выкрикивая эту фразу. Спросите – как? Со слов деда, Настя ушла вечером подышать свежим воздухом, также в магазин зайти, крупы купить, и пропала с концами. До магазина она так и не дошла. Всей деревней искали, ничего не нашли. Даже клочка одежды. Как сквозь землю провалилась. Я был в ужасе. Впервые почувствовал это ужасное ощущение, когда пропал дорогой тебе человека. Обида, злость, отчаяние – разный спектр негативных эмоций было внутри меня, меняясь одно за другим. Полиция приехала из города через час. Они тоже всё прочесали, и ничего не нашли. Куда и как могла пропасть молодая девушка в маленькой деревне посреди леса? Медведей, волков в помине не было. Мистика какая-та…
В этот тяжёлый момент мы все позабыли свои дела. Собрались возле дома Деда Максимыча, поддержать его. Сколько он горьких слёз пролил. Жаль дедка-то, ведь Настя — единственная у него опора была. Весь день поминали.

На следующий день приехали родственники к Деду Максимычу. Множество разноцветных иномарок скопилось возле ворот. Толпа ошивалась вокруг дома, ругаясь и переговариваясь. Многие тогда вышли из домов, поддержать Максимыча, ведь ошалевшие родственники были готовы убить его за то, что за внучкой не уследил. Особенна выделялась средь толпы злых родных некая Анна – мать Насти. Она-то и гнала всех собак на деда, обвиняя его во всех смертных грехах. Выглядела она соответственно – этакая аристократка, в сером пальто до колен, чёрные обтягивающие штаны, фигурой вышла, но вот лицо… Настолько была наштукатурено, что без слёз не взглянешь, словно в цирке клоуном собралась выступать. И эта мадама была инициатором всех криков и рукоприкладств. Как только её сдерживали, она всё равно выбиралась и летела к Деду Максимычу. И вновь хватали и сдерживали. Так повторялась по кругу, словно в заевшей плёнке.
Наши пригрозили злой тётке, что если не оставит Максимыча в покое, то будет иметь дело с полицией. Как только упомянули служителей правопорядка, она мигом поменялась в поведении. Стала спокойной и «милой». Она подошла к белой шевроле со словами: «Нам делать больше здесь нечего. Уходим!». Все собравшийся вернулись к машинам. Рычание мотора множество иномарок заглушили все звуки. Всё стихло, когда они все уехали.
— Дед Максимыч, ты как? – поинтересовался я, подойдя к нему.
— Сволочи…- тихо пролепетал дед, махнув рукой в сторону уезжающих родственников.

После этого инцидента на время утихомирилось всё. Долго ещё вспоминали пропажу Насти, горевали, что такая красивая и трудолюбивая девушка просто взяла и испарилась. Как сквозь землю провалилась. Может, и правда провалилась… Дед Максимыч никак не мог отойти от произошедшего. Совсем заперся в доме, ни с кем не хотел говорить, хозяйство забросил. Мы все пытались его поддержать, помочь чем-нибудь, но он лишь отмахивался и захлопывал калитку. Даже немного к бутылке прикладывался. Думали, что сейчас совсем запьёт дед. Ничего поделать не смогли, просто оставили его в покое.

И вновь поднялась шумиха. Дело было так. К Деду Максимычу снова заявляются родственники. На этот раз вместе с полицией. Та самая Анна, которая пыталась поколотить Максимыча, решил заявиться к нему ночью. Машину прямо на въезде в деревню оставила, а сама пешком к дому деда направилась. Дело мутное, родственники что-то не договаривали насчёт мотива приезды матери Насти, но полицейские поняли, что с недобрыми намерениями приехала она. И почему именно ночью? Непонятно. Полиция постояла, послушала, ну и предположили, что мол в лес пошла, там дочку искать. Звучит натянуто и глупо, но им нужен был предлог, чтобы оторвать от себя ненормальную толпу. Сам дед наблюдал за происходящем, стоя за забор, который отгораживал его от разъярённых родственников.

Но тут один из родственников не выдержал. Какой-то тип помчался к дому Деда Маскимыча, долбясь в забор. Конечно, древесина была хлипкой, несколько сильных ударов и часть забора повалила на землю. Следом толпа ошалевших родственников прошла на территорию деда. Полиция пыталась остановить, но безуспешно. Безумие оказалось сильнее против двух человек в форме. Сам Максимыч слегка занервничал. Безумная семейка обыскала дом, огород, чердак и подвал. Ничего. Осталось только сарай, закрытый на увесистый замок. Родственники намечались туда, но Дед Максимыч перегородил им путь. Коленки у него дрожали, он пытался что-то сказать, но лишь мямли что-то невнятное. В этот момент всем стало ясно. Полиция подключилась к нашествию, попросили деда открыть сарай. Максимыч мотал головой, отнекивался, но на него хорошенько надавили, и он всё-таки сдался. Дрожащими руками, то и дело роняя ключи, дед открыл замок и отворил дверь. Из сарая повеяло гнилью и железом. Небольшой рой мух вылетело оттуда. Полицейские зашли первыми, следом несколько родственников.

Внутри сарая царил полумрак. Стены покрыты чем-то красным. Несколько мешков валялись в углу, вокруг них летали мухи, а снизу копошились личинки, словно первый снег. Рядом с этими мешками лежал труп. Необычный труп. Туловище и ноги принадлежали Анне, а руки и голова – Насте. Места соединения были так небрежно зашиты, что вот-вот отвалятся, в них уже образовались белый покрой опарышей. Засохшие глазные яблоки Анны пусто смотрели на вошедших. Труп практически разложился. Его с трудом перетащили тогда, поместив в карету скорой помощи. Всё происходило слишком быстро. Ничего в голову не укладывалось. Деда Максимыча повязали и увезли. Допросы, расследование. Затем затишье.
С тех пор ни слуху, ни духу о Деде Максимыче. Да и сами мы не интересовались. Лишь поговаривали, что Максимыч собирался создать идеальную женщину. Помешался на оккультных науках, тем самым решив не просто сотворить своей идеал, но и воскресить жену, поместив в сосуд душу. Уж слишком он любил жену, что даже после её смерти никак оправится не мог, даже с ума сошёл, коль пошёл на такое. Насчёт того «Франкенштейна» из Анны и Насти, то объясняли это тем, что у матери Насти была отличная фигура и стройные ноги, но вот лицом не вышло, и криворукая, а вот у Насти всё наоборот. Но это всего лишь слухи. Верить им или нет – дело каждого из нас. Насчёт, что было в мешках, вы, надеюсь, поняли. В них Максимыч хранил остатки от своего детища.

Что насчёт меня? Я долго отойти не мог от всего произошедшего. Пришлось вернуть в город раньше обычного, ходить к психологу и проводить бессонные ночи в одиночестве. Лишиться любимого человека – это самое ужасное, что может произойти в жизни. С одной стороны, я понимаю Деда Максимыча, но с другой – лишать жизни других людей… Это аморально для меня… Утрату мне удалось побороть, но внутри всё ещё осталось пустота после потери Насти. Теперь трудно полюбить кого-то другого, боясь потери. Не хочу, чтобы на моём сердце остались открытые раны и испытывать весь тот ужас, что произошло тогда в деревне.