***

Его рассказы многим нравились и многими покупались. В это Лиам решительно никак не мог поверить. Каждый рассказ был написан в воскресенье. То самое чёрное, удушающее воскресенье, которое преследует его большую часть жизни.

— Почему людей постоянно тянет к тому, что может их убить? Почему всем так нравится читать о своей боли через боль другого человека? Всем больно и у всех всё хорошо. Ради чего человечество затеяло игру натянутых улыбок? Игру вымученных встреч и безнадёжных слов?..- Лиам слегка полоснул ножом по своему тщедушному предплечью, в напоминание себе о том, что он жив. Небольшая капля крови растеклась по коже, сопровождаемая лёгким звенящим жжением.

— Что за бред…Абсурд. Докатился до того, что приходится напоминать себе, что я – живое существо, по венам которого струится кровь. И для чего я это делаю? Я должен понять…

                                                                                                                                    ***

Знаете, эти последние минуты перед тем, как вас накроет волной сна? Знаете, эти навязчивые, как мухи мысли, исподволь переходящие во что-то зыбкое, давящее на ошалелую от прошедшего дня голову? Конечно, знаете. И вот этих минут Лиам боялся и терпеть не мог сильнее всего.

— Маргарет, ты бы знала, какой я всё-таки слабак в такие тошнотворные минуты. Придумывать планы, цели, которые на утро покажутся тебе наивностью и ребячеством – это в духе неисправимого слабака. Я не смог удержать тебя. Не смог потому что испугался. И уходя, ты забрала мир и покой души моей, которые всеми силами сама и создавала. Да, потерять нечто столь бесценное и неповторимое мог только слабак, как я. Где же ты теперь, Маргарет?

Он заплакал. Плакал долго и, всецело отдаваясь сжимающим горло и виски рыданиям. Плакал так истошно, затяжно как давно уже не плакал.

                                                                                                                                   ***

— Почему же опять воскресенье? И где была эта чертовски молниеносная неделя? Была ли она вообще? Верно – когда твоя жизнь, словно накрыта полиэтиленовой плёнкой, и ты не можешь детально её рассмотреть, то тогда ты спрашиваешь себя: «А был ли я вообще? Куда унеслись прозрачные полые дни? А чёрный цвет под плёнкой, конечно же, видно».

И в отличие от многих, Лиам не чувствовал приближения некой обновлённости, изменчивости или присутствия духа перерождения в воскресенье. Это был просто чёрный день. Или скорее сплошное чёрное воскресенье.

                                                                                                                                   ***

— Мама, ты вернулась! О, как я скучал. Да, мама, я устал. Я очень устал. Мне так жаль… Хорошо…Да, да… Возьми мою руку…

Треск, хруст, затем грохот.