Чужой верблюд

Хасим погладил верблюда по голове. Животное лежало, подогнув ноги, на жарком каменистом песке и лениво хлопало ресницами.

Рука ребёнка еле дотягивалась до макушки верблюда, даже когда тот лежал. Мальчик прошелестел пальцами по мягким ушам верблюда, они легко согнулись и тут же отпружинили. Рука наткнулась на поводья, кожаные ремешки перехватывали голову сзади, спускались под глаза и сковывали морду. Верблюд повернул голову, и под нижней челюстью звякнула цепочка. Хасим замер, наблюдая за красивой головой верблюда и его огромными чёрными глазами, чуть прикрытыми тяжелыми веками.

—  Хаса! Опять ты, чертёнок! — воскликнул приближающийся мужчина.

Длинная зелёная рубашка до самых сандалий мешала ему бежать, а сами сандалии поднимали пыль и песок вокруг ног. Он махал руками и грозил мальчику кулаком. Торопясь, он клонился вперёд и переваливался как пингвин. Платок вокруг головы растрепался и хлопал его по спине одним из концов.

Хасим прищурился и смотрел, как мужчина, запыхавшись, бежал к нему. Марево жары душило, и мужчина то и дело останавливался, задыхаясь. Хасим не отходил от верблюда, теперь его рука покоилась на шее животного, и он чувствовал складки кожи на изгибе. Только когда мужчина оказался совсем близко, мальчик пошевелился.

—  Ах ты! Отойди от моего верблюда! — закричал мужчина, замахиваясь на Хасима.

Мальчик увернулся и отпрыгнул в сторону. Проскочил под рукой хозяина верблюда и бросился прочь. Чуть поодаль он притормозил и обернулся. Верблюд лениво лежал на песке, а рядом прыгал разъярённый хозяин и кричал вслед Хасиму проклятья.

—  Я пойду к твоему отцу! Снова! — колебался его голос вместе с горячим воздухом. — Клянусь, пусть он платит за то, что ты не отстаёшь от моего верблюда!

В приступе злости он схватил поводья и дёрнул их со всей мочи. Верблюд крикнул от неожиданности и рывком пригнул голову к земле, а сверху уже свистел хлыст.

Неделю назад Хасим тайком пробрался к стойлу верблюда и просидел с ним всю ночь. Верблюда звали Уфаса, он был хлипкий и не мог возить людей, за что хозяин, Ибрагим, его невзлюбил. Животное досталось ему верблюжонком. Он надеялся купить роскошного верблюда и разбогатеть, катая приезжих вокруг пирамид. Но его обманули, и вместо гор золота ему достался заморыш. Погонщик, у которого Ибрагим купил верблюжонка, вёл караван из Саккары, и по дороге вместо пустыни отправил животных по жёсткому грунту. Но верблюд крайне неудобно чувствует себя на твердой почве. Его бока и горбы созданы для того, чтобы плавно переваливаться по пустыне, а мягкие лапы — чтобы утопать в песках. И верблюжонок стёр свою бархатную кожу о грунт так, что еле мог стоять. Но погонщик на базаре крепко привязал маленькое животное, и Ибрагим не заметил подвоха. Только с первым шагом истощённого верблюжонка он понял, как его надули. Погонщик, продавший верблюда, лишь смеялся.

Вся злость и обида Ибрагима обрушились на несчастного верблюда. Плётки, хлыст и редкий корм выпадали на два горба. Верблюд подрос, но так и остался хлипким и не смог возить гостей. Спину его закрывало простое седло, но даже на хозяина у верблюда не хватало сил. Ибрагим плюнул и взваливал на спину животного лишь скромные пожитки. Он жевал свою бороду, сидя рядом с животным, и вздыхал со своей тяжелой ношей, которая верблюду была не по силам. Связанный с ним семьёй он ничего не мог поделать.

Хасим принес верблюду немного корма и сел рядом с развалившимся животным на землю. Верблюд, не торопясь, принялся за еду, он чавкал и жевал с открытым ртом.

Хасим сидел, смотрел на верблюда и вспоминал, как увидел его впервые. Когда ему было четыре года, он в слезах убежал из дома. В тот день родители праздновали. Собралось много людей, гости теснились в узкой подворотне и галдели так, что вскоре выплеснулись на грунтовую дорогу возле дома. Маленький Хасим сновал меж ног гостей и старался успеть везде: съесть самое вкусное, погалдеть с гостями и послушать музыкантов. Возле стола он заметил коробки, нырнув в толпу, он пробрался к столу и нашёл настоящее сокровище — всюду лежали игрушки. Хасим тут же, потеряв голову, разорвал обёртки.

—  Хасим! Что ты натворил! — заголосила над ухом тётка.

Она выхватила у него игрушку. Услышав крик, прибежала мама с младенцем на руках. Тётка затараторила о проступках сына, Хасим исподлобья глядел на неё, а глаза матери округлились. Она схватила сына за руку и потащила к отцу. Отец, крайне недовольный, что его разговор прервали выходками сына, сгоряча поднял руку. Шлепок от оплеухи потонул в шуме праздника, но Хасим его не слышал, а лишь чувствовал горящую щёку. Силясь не заплакать, он ждал, пока отец закончит наказание. Как только его отпустили, он стремглав сбежал с праздника.

Заплаканный и сопливый, Хасим плёлся вдоль грунтовой дороги, как вдруг ему в руку ткнулась морда верблюда. Мальчик отнял от лица руки и уставился в чёрные верблюжьи глаза. Верблюд дернул головой вверх, будто спрашивая, всё ли хорошо, и показал зубы, растянув верхнюю губу в улыбке. Хасим засмеялся. Он потянулся к верблюду и попробовал достать до горба. Еле обхватив его двумя руками, он так и повис. Тут верблюд вытянул передние ноги, качнулся назад, и Хасим, ещё крепче обхватив горб, скользнул между одним и вторым. Верблюд встал на задние ноги, и Хасима бросило вперёд, но он удержался. Верблюд проголосил и шагнул. Медленно и жёстко ступал он по дороге. Но вот показался песок, и провалившись в него, верблюд больше не шагал, он плыл. Как бёдра женщины плавно переваливалось его тело из стороны в сторону. Неспешно он прошёл несколько минут. Хасим обнимал горб и раскачивался вместе с верблюдом. Там, наверху, его обдувал приятный ветерок. Сделав круг, верблюд отправился обратно. Как только он свернул за угол, его настиг вопль Ибрагима. Тот подскочил к верблюду, схватил поводья и потащил животное к стойлу. Маленький Хасим заплакал, и хозяин заметил его. Ибрагим дернул вниз цепочку, и верблюд, сопротивляясь, резко подкосил ноги, стал на колени, сильно наклонился, и Хасим слетел с его горба. Заплаканный, он поднялся из грязи и попал под хлыст Ибрагима. Боль пронзила руку, и мальчик, ревя еще сильнее, бросился наутек. Вдогонку сыпались проклятия Ибрагима.

С тех пор тайком мальчик наблюдал за верблюдом. Он видел, как Ибрагим, обречённо сгорбившись, сидел около животного и нехотя давал скудный корм. Но чаще в воздух взметался хлыст. Со временем Хасим уяснил, что Уфаса не мог никого возить на своём горбу. По ночам мальчик пробирался к верблюду, гладил животное и сидел рядом. Верблюд медленно крутил грациозной головой и оборачивал к Хасиму свои чёрные глаза с длинными ресницами. Ибрагим гонял Хасима что есть мочи, но ему было негде запереть верблюда от назойливого мальчишки.

В этот раз терпение Ибрагима лопнуло. Тем же вечером Ибрагим исполнил свою угрозу, и отправился к отцу мальчика. Тот встретил его на пороге и с первых слов Ибрагима, отец побледнел, а его губы совсем скрылись за бородой. Ибрагим кричал на всю улицу.

—  Твой сын никакого уважения не питает к чужой семье! Это мой верблюд! Мой! Держи своего сына в узде!

—  Успокойся, Ибрагим. В семье не без урода. С приёмными всегда так.

Еще почитать:

Легенды Армира — Та,что была избрана

Бунтарь без команды — «ОБИТЕЛЬ» (РАССКАЗ. АНАРХОФАНТАСТИКА)

Лето Господне

Нола