Что с тобой не так, Серёга?

— Я их на озере наловил, — сказал Серёга. — Здесь, на язычке.

Он протянул мне мутную банку доверху забитую солёными гольянами, а я культурно отказался.

— Это ты зря. Там ведь этот… фосфор.

Серёга засунул пожелтевшие от табака пальцы в рассол и вытащил блестящую рыбёшку. Кусочек засохшего хлеба, который всю ночь провёл на тарелке, пришёлся весьма кстати.

– Ты знашь какие вкусные? — сказал он, а потом захохотал, разинув беззубый рот. — Не хуже селёдки.

— Всегда думал, что их только кошки жрут, — сказал я и улыбнулся.

— Ага, конечно, да это деликатесь ещё какой. Понятно?!

Он сидел на кровати и курил самокрутку. Морщинистое лицо, костлявые руки, впалые щёки. Своим видом он напоминал вяленого леща, который не один месяц пролежал на балконе.

«Что с тобой не так, Серёга? — думал я, пока он рассказывал историю про свой паспорт. — Ведь эту берлогу и домом-то назвать нельзя. Нет ни жены, ни детей, ещё и без работы. Как же так, Серый?»

Он достал паспорт и немедля раскрыл его передо мной: — Вишь, у меня даже прописки нет. Понятно?!

Серёга захохотал, а потом начал кашлять, словно туберкулёзный урка. Казалось, что пропитанные смолой бронхи вот-вот вылезут наружу.

В его голосе я услышал гордость. Он будто бросил всем вызов, ведь не каждый может позволить себе жить без прописки, а он другой, он может.

В избушке было настолько душно и накурено, что мне захотелось поскорее вдохнуть свежий осенний воздух.

— Давай, держись, Серый! — сказал я на прощание и, слегка пригнув голову, шагнул в тёмные дощатые сени.

Даже на улице я чувствовал затхлый запах его пристанища. Во дворе валялись гнилые доски и пустые бутылки, а возле завалинки стояла старая советская стиральная машина.

Мне нужно было возвращаться в город, но я решил прогуляться вдоль вечернего озера, посидеть на рыбацких мостках и увидеть закат. Он здесь особенный не такой, как в городе.

Я смотрел на красный диск солнца, и тёмные вечерние облака. Я думал о Серёге. Мне вдруг вспомнились его дурачества, наш класс и урок физики, который засел в памяти, будто гвоздь в дубовой доске. Он тогда залез в школьный шкаф и закурил сигарету, которую намедни стащил у отца. Строгая Татьяна Петровна заметила дым и вышвырнула сорванца в коридор. На следующий день был разговор с батей. Да… Серый он такой, он может. Ох и досталось же учителям, пока они его к аттестату тащили. Но кто бы мог подумать, что судьба пройдётся по нему тяжёлыми сапогами.

Наконец, я замёрз и решил, что пора возвращаться в город. На прощание мне хотелось увидеть наш старый дом.

Машина, постукивая колёсами, несла меня по центральной улице деревни. Я разглядывал покосившиеся заборы, серые бревенчатые коробки домишек и думал, что ничего не изменилось за последние десять лет. Я увидел наш дом, его красивые резные наличники и стальной флюгер на крыше, который когда-то поставил отец. Дом почти не изменился. Слабый запах печного дыма на секунду вернул меня в детство, а жёлтые листья на шиферной крыше дровиника растревожили спящую грусть.

Наконец, я выехал на шумную трассу, и попрощавшись с родной деревней, отправился домой.